Новым главой Центробанка в июне 1992 года стал последний председатель Госбанка СССР Виктор Геращенко. Знакомый многим потомственный опытный банкир обещал навести порядок. И молодые реформаторы поверили в него.
Прошедшие реформы больно ударили по населению. Большинство стремительно обнищало, единицы мгновенно разбогатели. Инфляция измерялась сотнями процентов, в дефиците были продукты, товары и даже деньги. Набирал оборот кризис неплатежей между предприятиями, начались массовые невыплаты зарплат.
Кадры советской закалки, вернувшиеся в Центробанк вместе с Геращенко, решили исправлять ситуацию зачетом и дополнительным выпуском денег. Предприятия были должны друг другу и могли зачесть встречные долги. Заместитель председателя ЦБ Вячеслав Соловов представил Геращенко анализ, согласно которому с помощью зачета задолженность в размере 3 трлн рублей можно было сократить на треть. Для покрытия оставшихся долгов планировали напечатать деньги.
Заместители председателя ЦБ Татьяна Парамонова и Сергей Игнатьев пытались убедить Геращенко, что незапланированная эмиссия только ухудшит ситуацию. Кроме того, зачет не стыковался с антиинфляционной программой реформаторов под руководством Егора Гайдара. Но инфляция Геращенко не слишком интересовала.
28 июля 1992 года он подписал телеграмму «О мерах по улучшению состояния расчетов между государственными предприятиями и организациями». Помимо порядка зачета телеграмма содержала меры по санации просроченной задолженности и дополнительной эмиссии. Фактически государство оплачивало долги государственных предприятий.
За зачетом последовал рост инфляции до 2500 %. Рекорд января 1992 года – 245 % – был побит. Гайдар посчитал, что именно зачет и гиперинфляция привели к тому, что начатые либеральные реформы захлебнулись. А Геращенко назвал зачет санацией кризиса и продолжил печатать деньги. Между правительством и Центробанком снова случился раскол.