На следующий день, направляясь на занятие по владению оружием, не могу отделаться от мыслей о слезах Мирабеллы. Слезы меня обычно жутко раздражают, и неважно, кто плачет – ребенок или взрослый мужчина. Бывает, наслаждаюсь рыданиями человека, когда его мучаю, и все равно бесит. А вот слезы Мирабеллы для меня словно нож острый, хотя ни одной слезинки она на самом деле не пролила.
Всю ночь меня одолевали разные вопросы. Зачем ей изучать ножевой бой? Хочет меня убить? Или, допустим, своего отца? Или брата? Возможно, для самообороны? Но от кого она планирует защищаться? Зачем женщине, выходящей замуж за такого мужчину, как я, учиться убивать своими руками? Ведь я всегда встану на ее защиту, прикончу ради нее любого…
– Слишком много думаешь, мозг перегреется, – замечает подошедший Джованни.
Я был бы не прочь немного от него отдохнуть. Вечно он крутится рядом – и до и после занятий. Постоянное присутствие кузена действует на нервы. Уж слишком он липнет. Не для того ли, чтобы я исключил его из списка потенциальных подозреваемых в убийстве отца и, быть может, в покушении на меня?
– Есть новости? – спрашиваю я.
Пора напомнить кузену: ему следует не столько переживать за брата, сколько искать человека, решившего обезглавить семью Коста.
– По-прежнему склоняюсь к кандидатуре Данте, – очередной раз повторяет он.
– Кроме Данте, полно и других подозреваемых. Как насчет Антонио Ла Роса, например?
Окидываю взглядом внутренний двор – рядом, слава богу, никого.
– Антонио? Не думаю. Говорят, он пытается заставить свою сестру вести себя подобающе и выйти за тебя замуж, как и запланировано, – качает головой Джованни.
Уверен, что брата Мирабеллы уже вычеркнули из списка…
К счастью для кузена, мы наконец заходим в класс боевой подготовки. Впервые после приезда в «Сикуро» я ощущаю моральное удовлетворение.
Ножи заперты в прозрачных шкафчиках, и меня переполняет желание разбить стекло. Хочется потрогать каждый из них, ощутить в ладони рукоятку клинка, словно чертов наркоман, жаждущий очередной дозы. С тех пор как я повзрослел, ни дня не провел без оружия. В кампусе пришлось от этой привычки отказаться, и я все еще чувствую себя уязвимым. Успокаивает лишь мысль, что могу убить – и уже убивал – голыми руками.
В класс входит мистер Смит. Готов поспорить на все ножи в шкафчиках – это не настоящая его фамилия. Чувак – чистокровный итальянец. Смуглая кожа, темно-карие глаза, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и из-под нее выглядывает золотая цепочка. Слаксы обтягивают мускулистые бедра, а обувь – фирменные кожаные кроссовки от «Берлути». Чем-то этот парень отличается от обычных преподавателей в колледже. У меня срабатывает внутренний радар, а почему – и сам не знаю.
– Прекращаем разговоры, – приказывает Смит, располагается за столом и достает лист бумаги.
Мы тоже рассаживаемся и смотрим на преподавателя. Даже странно – в аудитории ни одной девушки. Не мелькают короткие клетчатые юбочки и обтягивающие белые блузки. Джованни склоняется к моему уху, однако я отмахиваюсь.
Готов быть самым примерным студентом, если в награду получу право коснуться оружия.
Смит выкликает фамилии, и каждый из нас привстает за партой.
– Коста, – вызывает он.
– Здесь, – в один голос отвечаем мы с кузеном, и Смит отрывает взгляд от списка.
– Хм, вас теперь двое? – Он пристально смотрит мне в глаза и вновь переключается на список. – Марчелло… – Остальные имена он произносил совсем другим тоном.
– Это мой брат. Он прибыл позже других, – объясняет Джованни.
Сдерживаюсь, чтобы не дать ему подзатыльник. Какого черта он говорит за главу семьи?
Смит опять поднимает голову, однако на этот раз смотрит как бы за мое плечо – вроде на меня, а на самом деле избегает встретиться со мной глазами.
– Приятно видеть вас на занятии, – наконец улыбается он.
– Спасибо, – отвечаю я, и мой сторожок снова срабатывает.
Стоит ли беспокоиться насчет этого человека?
Смит идет дальше по списку. Закончив перекличку, откладывает его и опирается сжатыми в замок руками на колени.
– Здесь у нас класс по освоению навыков владения оружием. Вы научитесь себя защищать, поймете, как убить противника, однако каждому следует помнить правила академии «Сикуро»: любое насилие против другого студента и преподавателя строго воспрещено. Мы будем заниматься учебными боями, но студент, намеренно нанесший травму или рану сокурснику, будет отлучен от моих занятий на целый семестр.
Все кивают. У меня зудят руки – скорее бы получить клиночек.
Смит достает из кармана связку ключей и проходит к шкафчику с короткими ножами.
– В течение семестра мы будем постепенно продвигаться от небольших размеров и калибров ко все более серьезным экспонатам. Чем скорее вы завоюете мое доверие, тем больше времени мы будем уделять практике. Хотя… возможно, кто-то из вас однажды придет по мою душу.
Он окидывает класс быстрым взглядом и подмигивает.
Все разражаются смехом, а Джованни многозначительно смотрит на меня и поднимает бровь. Неужели Смит подтверждает мое неясное подозрение? Я ведь почувствовал в нем страх: если он итальянец, то наверняка наслышан о моем искусстве работы с холодным оружием.
– Теперь выбирайте себе партнера. Один из пары подходит ко мне и получает нож. Не забывайте, все клинки пронумерованы, и если я недосчитаюсь любого из них, буду знать, кто его забрал.
Сколько предупреждений… Я закатываю глаза, затем киваю Джованни, и тот, поднявшись из-за стола, идет к преподавателю.
– Как только один из вас получит нож, оба идут на маты в задней части класса, – объявляет Смит.
Наконец все оказываются на тренировочной площадке. Смит подходит к нам и останавливается со скрещенными на груди руками.
– Итак, парни, давайте посмотрим, что мы имеем. Помните, нам предстоят обычные спарринги, однако я хочу видеть, на какой стадии мастерства вы находитесь сейчас, и попытаюсь оценить ваш прогресс к концу занятия. Сначала с ножом будет один из партнеров, во второй части урока он переходит к другому. Все готовы? Начали!
В первом спарринге Джованни вооружен, я безоружен. С детства я сражался с ним столько раз, что без проблем могу предсказать любое его движение за десять секунд до того, как он его совершит. Не поймите меня неправильно: такого человека, как мой кузен, стоит опасаться, особенно в перестрелке. С Джованни лучше сражаться на одной стороне, потому что заработать себе врага, бесстрашно идущего в бой и без раздумий стреляющего на поражение, – настоящее самоубийство. А вот рукопашные схватки и бой на ножах – не его конек. Наверное, кузен махнул рукой на эти виды боевого искусства, потому что я еще в детстве преуспевал в них лучше, вот он и сдался, вместо того чтобы пытаться совершенствовать мастерство.
– Задача безоружного участника – попытаться отобрать нож у противника. Использовать любые приемы из своего арсенала, чтобы завладеть оружием.
– Твою мать! – вскрикивает кто-то за моей спиной.
– Можно действовать кулаками и ногами, но чтоб без крови.
Не совсем понимаю, чего ожидает от нас преподаватель, однако быстро сбиваю Джованни подножкой. Он падает навзничь, и я ловко его обезоруживаю.
– Вот черт… – бормочет кузен.
– Отличная работа, мистер Коста. Теперь меняемся ролями.
Смит дает сигнал к началу новой схватки.
Джованни движется с ленцой – а впрочем, другого я и не ждал. Либо пытается выставить меня в выгодном свете в глазах преподавателя, либо заранее признает себя побежденным. Пожалуй, я готов поверить в последнее – за ним такое водится, и я каждый раз выхожу из себя.
Опрокидываю его на спину и приставляю нож к груди прямо у сердца. Джованни вздыхает:
– Сдаюсь, сдаюсь…
– Отлично, Коста. Кто-нибудь хочет сменить партнера? – обращается ко всей группе Смит.
– Я хочу!
Кто это там поднял руку? Ага, Данте Аккарди. Все же я недооценил этого ублюдка…
– Хорошо. Мистер Аккарди, мистер Коста, прошу в центр. Все остальные – садимся. Сперва с оружием будет мистер Аккарди.
Данте оглядывает меня с ног до головы и занимает позицию. Что ж, буду счастлив преподать урок этому куску дерьма.
– Ребята, готовы? – осведомляется Смит. – Приступаем!
Данте ходит вокруг меня, словно кот, а я делаю шаг вперед в надежде выбить нож из его руки. Лезвие короткое – всего три дюйма, таким особого вреда не причинишь. Данте ловко отскакивает, и парни начинают шуметь, предвкушая его победу.
Ладно, поиграли – и хватит. Каждый сукин сын здесь должен знать, с кем имеет дело. Сшибаю Данте подножкой, хватаю за запястье и бью его кисть о маты, пока он не выронит нож, а потом делаю вид, что вспарываю брюхо противника.
– Ни хрена себе… – бормочет кто-то.
– Да он его всего за пару секунд… – вторит ему другой студент.
– Знай моего кузена! – бахвалится Джованни.
Смит хлопает в ладоши:
– Прекрасно исполнено и очень быстро!
Данте вскакивает с пола с пылающими щеками – то ли разгневан, то ли смущен.
– Отвали к чертовой матери! – кричит он и бьет меня в лицо.
Я хватаю его за грудки и прикладываю спиной о маты.
– Ты меня ударил, stronzo?
В его глазах мелькает тень страха, но лишь на долю секунды. Человек калибра Данте, первый наследник главы своей семьи, не должен бояться никого и ничего.
– Пошел ты! Это была случайность.
Он пытается оторвать мои руки от рубашки, однако я держу его мертвой хваткой.
– Достаточно! Отпустите его, Коста, и разойдитесь по разным углам, – встав перед нами, командует Смит.
Я наклоняюсь и шепчу Данте в ухо:
– Когда вновь наберешься смелости сказать гадость моей невесте, вспомни сегодняшний день. Надеюсь, ты понял, на что я способен? Кстати, могу убить тебя и без всякого оружия.
Перед тем как отпустить подонка, хорошенько его встряхиваю, и он снова шлепается спиной на маты.
За дверью звенит звонок.
– Отлично поработали, парни! На следующем занятии покажу вам некоторые технические приемы. Наверняка вы сможете улучшить те навыки, которыми уже владеете.
Сдаем оружие, и только после этого нам разрешают покинуть класс. У меня чудесное настроение – наконец размялся в схватке, обезоружил противника. Думал, что испытал кайф после того, как проучил Лоренцо, однако занятия по боевой подготовке с банальной стычкой ни в какое сравнение не идут.
Наступает обеденный перерыв, и мы отправляемся перекусить. Сажусь с троицей друзей. Мы уже приступаем к трапезе, когда в зал входят Мирабелла с Софией. Эта клетчатая юбочка меня с ума сведет… Наблюдаю, как она развевается, пока Мирабелла подходит с подносом к очереди. Джованни со смаком рассказывает приятелям о шоу на занятии у Смита, а я с трудом отвожу глаза от группы у стойки раздачи, где стоит моя невеста. Да что со мной такое?
Я вовсе не обрадовался, когда папаша сообщил, что договорился с отцом Мирабеллы. Да, она чертовски красива, но какой из меня муж в двадцать один год? Понимал, что рано или поздно придется вступить в брак, причем, скорее всего, не по любви, и все же считал, что время еще есть. Увы, таковы правила: если ты возглавил семью, обязан быть человеком женатым. Теперь уж никуда не денешься, а первое время я все-таки спорил с отцом.
Мирабелла идет мимо нас. Делает вид, что не замечает моего пристального взгляда… Однако, сев, на долю секунды косится в мою сторону и тут же отворачивается к щебечущей Софии.
Наш столик обходят несколько парней – кого-то я знаю, других нет. Они шепчутся, поглядывая на меня.
– Ты сегодня самая популярная тема в академии, – замечает Джованни.
– Разве только сегодня? По-моему, с самого момента воскрешения, – возражает Николо.
– Могу сказать одно – слава богу, что мы в твоей команде, – добавляет Андреа.
– Этот тип, считай, и не сопротивлялся. Нечего ему делать в классе по боевой подготовке, – машинально отвечаю я. Наверное, Нью-Йорк будет покруче иных территорий – Данте в скорости реакций уступает мне весьма существенно. – Слушайте, я кое-что забыл у себя в комнате. Встретимся на занятии.
Отношу поднос к конвейеру для грязной посуды и ставлю его на двигающуюся ленту, как пай-мальчик. Стараюсь соответствовать. Пока иду через кампус, несколько парней уступают мне дорогу. Некоторые кивают – типа «так держать!». Все-таки здорово вновь сознавать свою власть. Даже в этом безобидном месте все знают, кто я такой, и боятся мне перечить. Хотя есть тут один… вернее – одна.
Захожу в свою комнату, переодеваюсь, и в это время раздается стук в дверь. Надеюсь, не Джованни – мне нужно от него хоть немного отдохнуть. Отпираю и пытаюсь скрыть удивление: на пороге стоит Мирабелла.
– Principessa…
– Надо поговорить. Могу пройти?
Хм… С чего вдруг такая вежливость?
Отступаю в сторону, придерживая дверь, и она входит. Не слишком представляю, чем заслужил этот визит, однако, наблюдая за покачиванием юбочки, понимаю одно: пропасть ему даром не позволю.