Я огляделся еще раз, теперь уже более вдумчиво и внимательно. Должна же быть причина, почему она так реагирует на простой факт существования города? Климовск не Климовск, главное, что он нам жизнь спас.
По-моему, отличный повод радоваться, а не грустить.
Хотя город, конечно, странный, этого не отнять. Ладно, что он пуст, как коробка конфет, попавшая в семью сладкоежек, это ничего, это вполне объяснимо – кто же захочет жить рядом со свалкой, огороженной табличками, предупреждающими о загрязнении всех возможных форм и расцветок? Это даже хорошо, что никого тут нет – не будет никаких вопросов, кто мы такие и откуда мы такие, потенциально способные принести проблемы.
Но вот то, что город теперь выглядел совсем по-другому – вот это уже вызывало опасения. Скукоженный и выгнутый дугой на виде снаружи, при взгляде изнутри он, во-первых, снова расправил свои здания в их изначальные квадратные формы, а во-вторых, явно разросся в масштабах, накрыв собой ту территорию, с которой мы минуту назад так упорно пытались выбраться. Теперь никакой свалки там не было, как не было и бойцов черного сектора, не было мусорных куч, не было ничего, кроме одинаковых стеклянно-бетонных коробок высотных зданий.
Я стремился в укрытие, и достиг целой кучи укрытий. Только укрываться уже нет нужды.
Напарница все так же сидела, погруженная в себя, не шевелилась и даже дышала будто бы через раз. Она явно знала об этом месте что-то, чего не знаю я. То есть, она знала несравнимо больше меня, потому что я совершенно точно не знал об этом городе ничего.
– Как тебя зовут? – спросил я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее ответить, чтобы расшевелить ее сознание.
– Скит. – тихим бесцветных голосом ответила напарница.
– Скит? – усмехнулся я. – Что за имя такое?
– Это позывной, очевидно же. Кто же будет свое имя говорить?
– Ну я бы, например, сказал. – я пожал плечами. – Не вижу смысла делать из него тайну?
– Да ну?
Кажется, я добился цели – в глазах Скит появился какой-то интерес. Она впервые за последние минуты шевельнулась – подняла голову и взглянула мне в глаза:
– И как же тебя зовут?
И тут я понял, что не отвечу на вопрос. Не потому, что у меня какие-то предрассудки насчет своего имени, как у Скит.
А потому что я не знаю, как меня зовут.
Да я вообще ничего не знаю. Или, вернее сказать, не помню. Если до сего момента этот факт как-то смазывался и терялся на фоне общей напряженной ситуации, то сейчас я это осознал в полной мере.
Я ничего о себе не помню. Ни возраста, ни имени, ни даже как выгляжу.
Хотя вот последнее, может быть, и получится выяснить.
– У тебя есть зеркало? – спросил я у Скит.
– Макияжик проверить? – хмыкнула Скит.
– Вроде того.
– Красавчик, можешь не сомневаться. Есть зеркало, только оно тебе не поможет.
– Почему?
– Потому что оно линзованное.
– Нахрена? – изумился я. – В него же ничего не увидишь!
– А зачем в него что-то видеть? – Скит пожала плечами. – Оно же сигнальное, и в таком виде прекрасно исполняет эту роль. А если надо – его можно отсоединить от отражающей подложки и использовать как линзу для разведения костра, это же очевидно.
– Отлично. – я вздохнул. – А хоть что-нибудь отражающее у тебя есть?
Скит на секунду задумалась, потом помотала головой:
– Даже нож вороненый.
Ладно, вопрос с внешностью пока отложим. С одеждой, понятное дело, тоже, хотя и в моем грязном и драном тряпье, когда-то, видимо, бывшее камуфляжем расцветки зеленый атакс, было не особо приятно. Тут переодеться банально не во что.
А вот вопрос с гложущим чувством голода, которое начало давать о себе знать, едва только мы оказались в безопасности, может быть, и можно решить.
– Скит, а у тебя есть еда?
– Угу. – все так же односложно ответила Скит. – В рюкзаке. Сам возьми.
Я пожал плечами, встал с асфальта и принялся копаться в небольшом рюкзаке, не снимая его со спины Скит. Литровая бутылка с водой, упаковка патронов для ее вектора, веревка, маленький фильтр обратного осмоса, компактно сложенный кусок шуршащего полиэтилена, складное силиконовое ведерко, котелок, в который была сложена портативная газовая горелка… Черт, да эта девчонка упакована получше иных выживальщиков! Понятия не имею, откуда у меня знания обо всех этих предметах, если уж я не знаю собственного имени, но это вопрос из разряда, откуда у меня в голове компьютер, просчитывающий вероятности событий и выдающий информацию о любом оружии за долю секунды.
– Чего так долго? – впервые за все время проявила какие-то эмоции Скит.
– Не могу найти. – признался я.
– В наружном подсумке. С патчем в виде вилки. Очевидно же…
Снаружи рюкзака было два подсумка. Один отрывной, на трескучей велкро, с красным крестом – ясно-понятно, аптечка, второй – с той самой вилкой. В нем оказалось два бежевых шуршащих пакета.
Рацион MRE №3
Состав: курица с лапшой, фруктовое пюре, сыр, овощные крекеры, конфеты, печенье, какао, острый соус, кофе, сахар, сухое молоко, беспламенный нагреватель
Рацион содержит 1200 килокалорий, рассчитан на один прием пищи
Применение – залить воду в нагреватель, поместить в него пакет с основным блюдом
Так я и сделал, уже не удивляясь точности не только формулировок, но и руководств к действию – есть хотелось сильнее, чем удивляться.
За несколько минут еда разогрелась и я принялся наворачивать лапшу с курицей пластиковой вилкой, идущей в комплекте к рациону. Не думаю, что в подобных консервированных обедах еда действительно хорошо приготовлена, но в моем состоянии мне было все равно – я вкуса все равно не чувствовал. Просто заглатывал все, что оказалось после тычка на вилке, даже, кажется, не жуя. На половине пакета я вспомнил, что есть еще и сыр, и накрошил его в пакет. Получилось вообще отлично.
Когда основное блюдо почти закончилось, я волевым усилием оторвался от него и покосился на Скит:
– А ты не голодна?
Скит пожала плечами. Промолчала. Она все так же сидела на заднице, положив вектор на колени, и молчала. Все так же смотрела вдаль, словно пыталась просмотреть в пейзаже города дыру.
Покончив с едой, я открыл пакет с крекерами и принялся хрустеть ими. Почему-то именно это наконец заставило Скит проявить хоть какие-то эмоции – она протянула ладонь ко мне:
– Дай.
Я отсыпал себе горсть крекеров и отдал оставшийся пакет ей, с любопытством наблюдая, как она ставит пакет у себя между ног, снимает с рук тактические полуперчатки, вытаскивает крекер, и, держа его обеими руками, как мышка, мелко и часто грызет.
Взгляд ее все еще был прикован к горизонту, но теперь в нем стало как-то меньше обреченности и тоски.
Я решил попробовать прояснить ситуацию:
– Скит, что происходит?
– Мы подыхаем, вот что. – она равнодушно пожала плечами.
– А почему?
– Потому что мы в Климовске. Это же очевидно.
– Для меня – нет. – я вздохнул. – Давай представим, что я ничего не знаю о Климовске. И ты расскажешь с самого начала.
– Давай представим. – Скит вытащила новый крекер. – Только тут рассказывать нечего. Климовск это бесконечный пространственный пузырь, в который мы, по твоей воле, попали. Без начала и конца. Со входом, но без выхода. Никто из тех, кто в него попадал, не выходил обратно.
– А много людей попадало?
– Много. Никто не вел точный подсчет, потому что никто в здравом уме даже приближаться не станет к Климовску, но иногда все же происходит такое, что в него попадают лутеры на глазах других лутеров. Стоит им перешагнуть границу материализовавшегося Климовска – и все, нет человека. А город тут же исчезает, будто больше ему ничего и не нужно.
– Звучит так, словно он живой.
– Может, и да. А может, и нет. Никто точно не знает, но очень на то похоже. Сам посуди – на картах нет и никогда не было города Климовск, говорят, был только такой район и то где-то далеко-далеко отсюда, а города не было. К тому же, посмотри на здешнюю архитектуру – тебя ничего не смущает?
Я внимательно осмотрел ближайшие дома – в них действительно что-то было не так. Даже плевать, что все как на подбор – небоскребы, другое что-то коробило…
– Магазинов нет. – осенило меня.– Вообще не видно помещений нежилого назначения. Все дома – коробки с подъездными дверями.
– Ты ж моя умница. – невесело усмехнулась Скит. – Все верно, здесь совсем нет никаких других зданий, кроме этих высоток, стоящих совершенно одинаковыми кварталами пять на пять домов. Мало того – если зайти в любую из них, то окажется, что внутри есть только лестница, никаких лифтов, а если подниматься по лестнице то будешь раз за разом миновать совершенно одинаковые этажи с совершенно одинаковыми рядами дверей, ни одна из которых не открывается и не выбивается. На крышу здания ты не попадешь, даже если будешь идти по этой лестнице несколько суток.
– Мистика какая-то. – признался я. – Город, который никто не строил… Город, в котором пропадают те, кто в него попадает… Но откуда тогда такие подробности про его строение, а?
– За двадцать лет все же был один человек, который выбрался из Климовска. Его назвали Картограф, и, к сожалению, сейчас он бесповоротно сошел с ума. Он с еще семью друзьями попал в Климовск и только он один смог выбраться где-то через две недели, повредившись при этом умом. Пока он еще более или менее мог связно излагать мысли, он описал Климовск и все то, что с ним происходило – как его товарищи один за другим стрелялись от безысходности, как они вынуждены были есть трупы, чтобы сэкономить свои запасы и растянуть их на подольше, как он дрался с лучшим другом за последний оставшийся паек и как вынужден был убить его…
– А как выбрался, он рассказывал?
– В двух словах. – Скит неопределенно покрутила крекером. – Сказал, что нашел какой-то чит, который указал ему выход.
– Что такое чит?
– Ты что, совсем с Луны свалился? – во взгляде Скит мелькнуло самое натуральное удивление. – Чит это чит. Реликт. Артефакт. Не знаю, как еще объяснить. Материальная хреновина, которая меняет физические законы вокруг себя в некотором радиусе.
– Типа той сферы, с помощью которой ты нас спрятала от черных?
– Типа да. – Скит усмехнулась. – Она называется «тишка», сокращенно от «тишина», и работает только на двух человек. Поэтому мне и нужен был ты, чтобы выбраться со свалки мимо блокпостов черных. Если бы Вик не влез в Кельвин, я бы вышла с ним, но за неимением горничной, как говорится…
– Я понял. Чит так чит. – согласился я. – И значит, где-то в городе есть чит, который указал Картографу путь наружу?
– Так он сказал. – Скит выудила последний крекер и смяла пустой пластиковый пакет. – Но что толку верить словам свихнувшегося лутера?
– Это он сейчас свихнувшийся. А раньше-то им не был. – заметил я. – Когда он рассказывал про Климовск, он еще был в относительно здравом уме, так что…
Я поднялся.
У меня закружилась голова. Так сильно, что я чуть не упал обратно на асфальт. Пришлось раскинуть руки в стороны, ловя равновесие.
– Так «что»? – подняла голову Скит.
– Так что поднимайся и пойдем искать этот твой чит. – безапелляционно заявил я, несмотря на головокружение.
Скит хмыкнула, показывая свое отношение к моей задумке, смяла пакет и отшвырнула его в сторону.
Я проводил его укоризненным взглядом, на что Скит хмыкнула снова:
– Не переживай, он тут пролежит ровно столько, сколько понадобится нам, чтобы сдохнуть. Когда Климовск сожрет следующую жертву, его тут уже не будет. Как и нас, и даже наших костей. Даже оружие и одежда пропадут. Это же очевидно.
– Да что ты? – я прищурился.
– Сам посуди – в Климовске пропало по грубым подсчетам около тысячи лутеров. – Скит обвела вокруг себя рукой. – Где следы хотя бы одного из них?
Следов и правда не было. Это, конечно, не повод считать, что все тела были растворены непонятной силой, но Скит явно была подавлена настолько, что готова поверить во что угодно, если оно достаточно мрачно.
Ну а я сидеть сложа лапки точно не буду. Климовск не Климовск, а если отсюда хотя бы раз кто-то выбрался, то почему бы этому не произойти еще раз? Не говоря уже о том, что сама концепция города, из которого никто не выбирался – звучит как легенда.
Я поднял голову вверх – солнце висело почти в зените, и оно возмущенно укололо острыми лучами мои глаза, спицами проникло в мозг, заставляя отвернуться и долго ругаться, пытаясь восстановить зрение. Но даже после того как я снова смог нормально видеть, головная боль не прошла – солнечные спицы так и остались торчать в мозгу, мешая думать.
– Есть обезболивающее? – спросил я у Скит, заранее зная ответ – просто чтобы соблюсти рамки приличия.
– В аптечке.
Покопавшись в отрывном подсумке, я нашел сразу несколько видов обезбола и проглотил две таблетки самого слабого. Не поможет – бахну того, что посильнее, благо энциклопедия в голове даже по поводу лекарств имела информацию.
Все, дальше тянуть нельзя. Чем дольше мы тут сидим, тем больше Скит будет себя накручивать и терять самообладание. А если не выберется она, то не выберусь и я – в отличие от нее, я не то, что не знаю как выглядит нужный чит, я не знаю, что представляет из себя чит в принципе. Вернее, знаю… Но сомневаюсь, что то, что мы ищем – это будет еще одна матовая сфера с бегающим огоньком.
– Подъем, красавица. – провозгласил я, подавая пример и поднимаясь первым. – Идем искать твой чит.
Скит саркастически хмыкнула и не сдвинулась с места.
– Алло, Земля вызывает Скит! – я помахал перед ее лицом руками. – Подъем, красавица! Если помнишь, мы договаривались, что мы партнеры, пока не выберемся из оцепления сектора!
– А мы разве не выбрались? Не вижу перед нами черных!
– А я не вижу их за спиной! – парировал я. – И не припомню, чтобы миновал что-то похожее на блокпост или КПП. Так что как хочешь, а формально мы еще на свалке, а значит ты еще не выполнила свою часть сделки. А значит, и дальше мы пойдем вместе.
– А если я не пойду? Потащишь? – с вызовом подняла голову Скит.
– Потащу. – усмехнулся я. – Да я же по глазам вижу, что пойдешь. Ни за что не поверю, что девчонка, полчаса назад палившая по черному сектору сдалась при виде какой-то там городской легенды. Которую, к тому же, однажды уже нагнули. Вставай, время – деньги!
Скит снова усмехнулась и принялась медленно подниматься с асфальта.
Вот и славно. Вот и хорошо. Потому что если бы она не пошла своей волей… Не знаю, что бы я делал. Сам сказал «потащу», но вряд ли смог бы – головная боль от таблеток не прошла, а наоборот лишь усилилась, да вдобавок еще и подташнивать начало.
Может быть, это отходняк от той дряни, что Скит мне вколола на свалке? А не рано ли?
Так или иначе, нельзя ей показывать, что со мной что-то не так, иначе точно раскиснет. Пока могу перемещать ноги – надо идти.
– Куда пойдем? – буднично спросила Скит.
Я махнул рукой вдоль улицы:
– Да прямо и пойдем. Посмотрим для начала, что это за Климовск такой, попробуем выцепить хоть какие-то ориентиры. А там уже по ситуации.
– Ну идем, командир. Кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут? Ну, или как мне тебя называть?
– Да как хочешь, так и называй. – я махнул рукой, ловко уходя от ответа. – Нам все равно недолго дружбу водить.
– Точно. – невесело рассмеялась Скит. – Тогда будешь… Крот.
– Почему Крот? – удивился я.
– Это же очевидно! Потому что ты ползал как крот по мусорным кучам, когда я тебя нашла. Такой же слепой и беспомощный.
– Крот так Крот. – я пожал плечами. – Главное чтоб под землю лезть не пришлось.
Я поднял с асфальта оружие черного и мы пошли вперед по улице.
Дома сменялись другими домами, блоки по пять прерывались перпендикулярными улицами. Несмотря на свежий асфальт и яркую новую разметку, на перекрестках не было ни одного светофора, над головами не тянулись провода и вообще не было ни единого элемента инфраструктуры города – даже урн и скамеек. Создавалось ощущение, что это какой-то макет города, который только издалека должен выглядеть как город. И это очень опасно перекликалось с версией Скит о том, что Климовск – живой.
А еще мне с каждым шагом становилось все хуже и хуже. Голова болела настолько сильно, что пришлось снова залезть в аптечку Скит и закинуться самым сильным анестетиком из найденных. После этого ненадолго полегчало, но зато появилась слабость в мышцах и чувство тошноты. Я изо всех сил старался не подавать вида, но Скит уже подозрительно косилась на меня и несколько раз порывалась что-то спросить, но передумывала в последний момент. Чтобы меньше мозолить ей глаза своей позеленевшей мордой, я слегка ускорился и опередил ее на шаг, да так и пошел чуть впереди.
Поэтому смятый фольгированный пакет от овощных крекеров из рационе MRE, который Скит выбросила в сторону двадцать минут назад, я увидел тоже раньше. И при полном отсутствии ветра, который мог бы принести его сюда, это все значило только одно – мы пришли туда же, откуда начинали свой путь.
Мы ходим кругами.