Глава 5

После допроса Ливерпуля и Мопсика Мешалкин, Лосенок и Герасимов устроили совещание. Нужно было решать, что делать дальше.

– Брать надо этого Акробата, вот и все! – сгоряча воскликнул Лосенок.

– Как же, брать… – хмыкнул Герасимов. – Во-первых, мы не знаем, кто он такой. А во-вторых… Даже если каким-то чудом мы его вычислим и возьмем, то что мы ему предъявим? Слова этих двух оболтусов – Мопсика и Ливерпуля? Ну, это не доказательство…

– Оно, конечно, так, – почесал в затылке Лосенок. – Тем более что мы и впрямь ничего об этом Акробате не знаем. Кто он, как выглядит… Хотя почему не знаем! Еще как знаем! Разве не его мы с тобой сегодня видели с этими оболдуями Ливерпулем и Мопсиком? Его, родимого! А ведь я даже запечатлел его на камеру своего телефона. Вот же он, красавец!

И Лосенок принялся колдовать со своим телефоном. Но тут же и сник.

– Да, – сказал он, – а снимок-то неважный. Снимал-то с неудобной позиции и второпях. Хотя, я думаю, кое-что можно распознать и на таком снимке. Вот, посмотрите…

– Может, у меня получилось лучше? – спокойно спросил Мешалкин. – Тем более что я снимал не на камеру телефона, а фотоаппаратом. Давайте поглядим…

Действительно, с фотоаппаратом дело обстояло лучше. Снимок был не один, а несколько, со всех сторон, с близкого и с далекого расстояния, да притом и четкость снимков была на высоте.

– Ну, шеф! – с восторгом произнес Лосенок. – Ну, вы даете… Да как же это вы умудрились! Ведь вам и снимать-то было намного неудобнее, чем мне! Вот что значит высокий класс и опыт! Учись, босота! – глянул Лосенок на Герасимова.

– Это тебе надо учиться, – парировал Герасимов. – Снимал-то ты, а не я.

– Распечатать надо снимки, – прервал своих подчиненных Мешалкин. – Каждый снимок – в нескольких экземплярах. Пригодится.

– Это мы мигом, шеф! – воодушевленно отозвался Лосенок, усаживаясь за компьютер. – Уж здесь-то мы не подкачаем!

В кабинет неожиданно вошел Железняк и в изнеможении опустился на стул.

– Ты это отчего такой измочаленный? – с удивлением спросил Герасимов. – Будто за тобой гнались.

– Так ведь со свидания человек вернулся! – тотчас же отозвался Лосенок. – Понимать надо! Свидание с женщиной – дело тяжкое, это я тебе заявляю авторитетно и со знанием дела! Я прав, друг мой Архип?

– Можно сказать и так, – выдохнул Железняк. – Я ей, понимаешь ли, толкую за дело, а она мне норовит про любовь… Вот как можно работать в таких невыносимых условиях? Тем более что девочка и впрямь милая…

– Вот разгребем дела, и я вам всем устрою ликбез по правильному общению с милыми девочками, – пообещал Мешалкин.

– Ну, шеф! – покрутил головой Лосенок. – Я, конечно, извиняюсь, но такой курс я одолел и без вашей мудрой помощи. У меня, если вы не забыли, невеста есть!

– Ладно, – выдохнул Мешалкин. – Невеста, жена, влюбленная официантка… Архип, выкладывай, что ты узнал.

И Архип выложил. Да, действительно, наркотик под названием «тоннель» в «Башне» можно раздобыть очень даже легко и просто. Какими путями он в заведение поступает, того официантка не знает. Зато догадывается, через кого именно он поступает. Об этом догадываются все, кто работает в «Башне», но молчат. У каждого – своя причина, чтобы молчать. А поступает наркотик, по предположениям, через некоего Игоря Баранова, который числится в «Башне» снабженцем. Впрочем, никто в заведении по имени и фамилии его не называет, а называют его по прозвищу. И прозвище это…

– Акробат! – осенило Лосенка. – Я угадал?

– Ну, – разочарованно протянул Железняк. – Так вы все знаете и без меня? Ребята, мне с вами неинтересно…

– Ничего мы не знаем! – запротестовал Лосенок. – Просто пока ты отсутствовал, мы тут напали на след одного типажа, которого, представь себе, также кличут Акробат. Вот я и подумал…

– Точно, Акробат, – подтвердил Железняк. – Моя красавица – официантка так и сказала…

– Так вот что я вам скажу, братцы! – Лосенок в восторге вскочил с места, едва не опрокинув компьютер. – Если вы думаете, что это совпадение, то никакое это не совпадение! Да! И там Акробат, и здесь тоже Акробат! Более того, теперь мы знаем его имя и место работы! А учитывая, что работает он в «Башне», в которой этого наркотика, что пыли…

В порыве чувств Лосенок не окончил фразы, да, собственно, ее и не надо было оканчивать. Всем все было понятно и так. Действительно, и там Акробат, и тут Акробат. Таких совпадений просто не бывает.

А потому немедля предстояло решить, что с этим самым Акробатом делать. Все понимали, что брать его немедля особого смысла не было. Ведь и в самом деле – что ему предъявишь? В том-то и дело, что ничего вразумительного. Только напугаешь, после чего он непременно заляжет на дно. И оборвется ниточка, которую в данный момент оперативники держали в своих руках.

– Попробуем на живца? – предложил Лосенок. – А что? Самый верный способ. Тем более что этот живец – в наших руках. Точнее сказать, целых два живца.

Никто Лосенку возражать не стал, все думали так же. Точно, лучший в данном случае способ взять Акробата – на живца. Ливерпуль и Мопсик в два голоса утверждают, что не сегодня завтра Акробат должен им позвонить, встретиться и передать партию «тоннеля» для реализации. Значит, позвонит и встретится. Логика здесь ясна – самому Акробату торговать «тоннелем» вразнос несподручно. У него, судя по всему, другие масштабы, он оптовик.

В принципе, передать наркотик Акробат должен был уже сегодня – ведь не зря же он назначил встречу Ливерпулю и Мопсику. Но отчего-то не передал: никакого наркотика при задержании Мопсика и Ливерпуля оперативники не обнаружили, а ведь они обыскали и самих задержанных, и их шикарный «Порше». А вот отчего не передал – тут, конечно, был вопрос. И ответов на него напрашивалось целых два. Ответ первый – Акробат для начала решил проверить, насколько Ливерпуль и Мопсик надежны как будущие розничные распространители: приедут ли они вовремя, на условленное ли место они приедут, в каком состоянии они будут… Ответ был очень даже логичен – именно так в большинстве случаев торговцы наркотиками и поступают, это, можно сказать, та самая формула, по которой они действуют. Что же касается другого ответа, то он вызывал тревогу. Возможно, Акробат почувствовал за собой слежку, оттого и не передал Ливерпулю и Мопсику наркотики для реализации. И если это так, то, конечно же, сегодня он Мопсику и Ливерпулю не позвонит. Да и вообще, скорее всего, не позвонит никогда…

Именно об этом и размышляли сейчас четверо оперативников. И поскольку все думали об одном и том же, то обмениваться словесными мнениями необходимости у них не было.

– Ладно! – подвел итог этому всеобщему раздумью Мешалкин. – Попробуем на живца. Все равно другого способа раскрыть этого Акробата у нас нет. Кстати, а где телефоны этих двух славных парней Мопсика и Ливерпуля? Помнится, мы изъяли их во время обыска…

– Да, изъяли и выключили – как и полагается, – ответил Лосенок. – Вот они, у меня.

– Ну, так включи их, – сказал Мешалкин. – И проверь, звонил ли кто-нибудь.

– Да, звонили, – ответил Лосенок. – И неоднократно… И одному, и другому. Ага. Ага… Хм, интересно… Даже очень интересно! Я бы сказал, перспективно! Вот смотрите… Входящие звонки и на один, и на другой телефон – самые разные. Значит, Мопсику звонили семь раз, Ливерпулю – целых десять. И все с разных номеров. Но! Есть звонки на оба телефона с одного и того же номера. По два звонка – и одному, и другому телефону. Причем буквально-таки с секундными интервалами. Очень похоже, что кто-то упорно и настойчиво пытался дозвониться до наших молодцев. Вначале два раза подряд до Ливерпуля, затем – почти моментально – два раза подряд до Мопсика. Интересно, интересно… Кто бы это мог быть? И почему такая спешка? Шеф, что вы на это скажете?

– Выпиши этот номер на бумажку, – сказал Мешалкин.

– Сей момент, – отозвался Лосенок. – Вот, готово.

– Проверь, – сказал Мешалкин Герасимову. – Скажи, что срочно.

Герасимов молча вышел. Вернулся он скоро – буквально через пять минут. Вид у него был торжественный и загадочный одновременно.

– Вот, – сказал он, – что наши умельцы узнали. Номер этот принадлежит некоему Игорю Викторовичу Баранову.

– Ого! – с восхищением произнес Лосенок. – Игорю Баранову! И там, значит, Баранов, и тут тоже Баранов! Только не говорите мне, что это всего лишь совпадение! Везет нам, однако!

Да, это можно было назвать везением, удачей, даже благоволением судьбы, как угодно. И там Баранов, и тут Баранов. И он разыскивает Ливерпуля и Мопсика. Причем разыскивает в срочном порядке, иначе не стал бы звонить два раза подряд вначале одному, а затем, сразу же, другому. А зачем, спрашивается, разыскивает? Ответов здесь, опять же, вырисовывалось целых два. Или чтобы убедиться, на свободе ли они, или чтобы срочным образом передать им партию «тоннеля» для реализации, и коль это так, то, значит, этот самый «тоннель» сейчас у него на руках. И кто-то с него требует, чтобы он реализовал его как можно скорее.

– Что ж, рискнем, – сказал Мешалкин. – Половим рыбку в мутной водичке. Ну-ка, доставьте сюда этих двух красавцев!

– Ох, и грызутся же, должно быть, они сейчас! – покрутил головой Лосенок. – «Зачем ты меня заложил ментам!» – «А ты зачем заложил меня!» Прямо театр! Прямо понаблюдать охота сквозь замочную скважину! Ладно, сейчас я их приведу!

* * *

– Вот что, красавцы! – сказал Мешалкин Ливерпулю и Мопсику, когда их доставили в кабинет. – Вижу, что вы оба живы, и это хорошо. Ну что, не передумали еще выйти отсюда на свободу с чистой совестью?

Красавцы дружно помотали головами.

– Вот и хорошо! – стараясь быть предельно серьезным, ответил Мешалкин. – Совершили ошибку – значит, нужно ее исправлять. Я прав?

Мопсик и Ливерпуль дружно кивнули.

– Ну, а коль мы нашли с вами общий язык, то вот что вы должны сейчас сделать…

…Решили, что звонить будет Ливерпуль. Но не из полицейского кабинета, а из «Порше» – так будет надежнее и вернее. Ливерпуля и Мопсика усадили в машину, телефон заранее включили на громкую связь. Сами же оперативники пристроились поблизости так, чтобы им все было слышно.

Акробат отозвался сразу же, будто бы он ждал, когда Ливерпуль ему позвонит. А может, и вправду ждал, как знать?

– Алло, – сказал Ливерпуль, – это я.

– Слышу, что ты, – ответил Акробат, и голос у него был раздраженным. – Куда это вы оба пропали? Звоню, а телефоны выключены. В чем дело?

– Да так, – беспечным тоном ответил Ливерпуль. – Зависли тут с девочками. А чтобы никто не мешал, мы отключили телефоны. Сам понимаешь, в такой ситуации телефоны только мешают.

Вся эта фраза была заранее придумана оперативниками. Для пущей убедительности Лосенок даже прорепетировал ее с Ливерпулем целых пять или шесть раз. «Вот так и говори! – напутствовал он Ливерпуля. – Именно таким тоном и такими словами».

– Ты где сейчас? – спросил Акробат.

– В машине, вместе с Мопсиком, – ответил Ливерпуль. – А что?

– Переключи телефон на видеосвязь! – потребовал Акробат.

– Зачем? – не понял Ливерпуль.

– Сказано – включи!

– Ну, включил…

– Покажись на камеру!

– Ну, вот он я…

– Поверти телефоном вокруг!

– Ну…

Ливерпуль, недоумевая, повел телефоном вокруг себя. Должно быть, Акробат на другом конце линии увидел и Мопсика, и салон машины и остался увиденным удовлетворен. Потому что никаких других требований он больше не выдвинул.

– Через полчаса я жду вас на условленном месте! – тон, которым Акробат произнес эти слова, напоминал категоричный приказ. – Успеете?

– Успеем, – ответил Ливерпуль. – Мы тут неподалеку…

Он, наверно, хотел сказать еще что-то, но Акробат отключил видеосвязь.

– Где это условленное место? – спросил Мешалкин.

– Там, – ответил на этот раз Мопсик. – В том самом переулке, где вы сегодня нас повязали.

– Понятно, – ответил Мешалкин.

– И что нам делать теперь? – спросил Ливерпуль растерянным тоном.

– Выполнять наши инструкции! – четко произнес Мешалкин. – И не вздумайте хитрить! Иначе не видать вам свободы, и никакой папа вас не спасет. Вы меня поняли?

– Да, да, – дружно закивали Ливерпуль и Мопсик. – Мы сделаем все, как надо!

– Тогда поезжайте на своей машине на условленное место. А мы поедем за вами. Когда приедете, остановитесь, заглушите мотор и ждите. Если Акробата не окажется поблизости, позвоните ему и сообщите, что вы прибыли. И ничего больше!

«Порше» дернулся один раз, дернулся другой и тронулся с места. Мешалкин и Железняк поехали следом. Ехали они на этот раз на другой машине, которую майор ради такого случая выпросил у начальника уголовного розыска. Лосенка и Герасимова с ними не было. Они отправились на условленное место загодя, причем также в другой машине. Машина эта была рабочей вахтовкой, а сами Герасимов и Лосенок были одеты в костюмы водопроводчиков. Это чтобы Акробат, при всей его бдительности, не заподозрил в них оперативников.

«Порше» быстро доехал до места. Мешалкин и Железняк, как привязанные, ехали следом.

Прибыв на место, «Порше» еще раз дернулся, остановился и заглох. Мешалкин и Железняк, оставив машину за углом, с отсутствующим видом пошли по тротуару, постепенно приближаясь к «Порше». Лосенок и Герасимов находились неподалеку. Изображая водопроводчиков, они пытались открыть крышку канализационного люка. То ли крышка и в самом деле не поддавалась, то ли Герасимов с Лосенком делали вид, что она намертво заблокировалась, но факт оставался фактом: крышка упорно не желала открываться, и Лосенок на весь проулок поносил ее самыми отборными словами, которые присутствуют в лексиконе любого уважающего себя водопроводчика.

– А вот и наш клиент! – вполголоса произнес Железняк.

– Вижу, – так же тихо ответил Мешалкин.

– Двигается прямо как зверь, – хмыкнул Железняк. – Осторожный человечек. Бдительный…

Акробат подошел к «Порше», осмотрелся и побарабанил пальцами в окошко. Задняя дверца автомобиля распахнулась, и Акробат, еще раз осмотревшись, сел внутрь. Тотчас же к машине с двух сторон подскочили Мешалкин и Железняк. По предварительной договоренности задние дверцы авто не должны были быть запертыми на замки, они и не были заперты. Мешалкин вломился внутрь машины с одной стороны, а с другой на сиденье с размаху плюхнулся Железняк. Что же касается Герасимова и Лосенка, то они не должны были приближаться к машине. Они выполняли роль подстраховщиков, потому что Акробат мог прибыть на встречу не один.

– Всем сидеть и не двигаться! – свирепым голосом заорал Мешалкин.

При этом он будто клещами ухватил руками Акробата за локоть. С другого боку точно такое же действие проделал и Железняк. Теперь Акробат не мог свободно двигаться, а значит, не мог тайком избавиться от наркотиков, если, конечно, они при нем были. Впрочем, он и не пытался двинуться, а тем более вырваться из цепкой хватки оперативников. Он был совершенно спокоен или, может, делал вид, что спокоен, – кто его знает? Второе было гораздо хуже первого. Если человек, застигнутый врасплох при совершении преступления, может сохранять спокойствие и выдержку, – это очень опасный человек. Он хуже зверя, потому что зверь, загнанный в угол, ведет себя совсем по-другому, он пытается вырваться на свободу…

– И что дальше? – бесстрастным тоном спросил Акробат.

Вместо ответа оперативники свободными руками бегло и умело принялись обыскивать Акробата. И очень скоро они нашли то, что и хотели найти, – сероватый порошок, расфасованный в отдельные маленькие полиэтиленовые пакетики, которые были соединены в общее целое. По сути, это была длинная полиэтиленовая лента со множеством отдельных кармашков, и в каждом кармашке находилось одно и то же содержимое – сероватый порошок.

– Вот что дальше, – ответил Мешалкин, извлекая ленту из-под одежды Акробата. – Еще какие-то вопросы у тебя будут?

Акробат ничего не ответил, лишь передернул плечами. Он по-прежнему казался спокойным и невозмутимым.

– А тогда прошу из машины, – сказал Мешалкин.

Все так же спокойно и невозмутимо Акробат вышел из автомобиля.

– Протяни руки, – сказал ему Железняк, доставая из кармана наручники.

Акробат, не глядя на Железняка, протянул ему руки, но как только сталь коснулась его запястий, он вдруг сделал кульбит в воздухе – буквально-таки перевернулся через голову – и таким образом оказался от Железняка и Мешалкина на расстоянии двух, а то, может, и двух с половиной метров. И тотчас же побежал по переулку.

– Ах, ты ж, собака!.. – только и сказал ошарашенный Железняк.

Понятно, что ни он сам, ни Мешалкин просто не ожидали от Акробата такого поступка. Зато, похоже, что-то подобное ожидали Лосенок и Герасимов. Когда Акробат оказался рядом с ними, Лосенок неожиданно бросился ему под ноги. Акробат не успел ни притормозить, ни свернуть, он запнулся о Лосенка и со всего маху упал на асфальт. И тут же сверху на него навалился Герасимов. Пока Акробат приходил в себя, Герасимов успел защелкнуть на его запястьях наручники. Но даже в таком безвыходном положении Акробат пытался вывернуться, стряхнуть с себя Герасимова, подняться и бежать дальше. Пытался, да ничего у него не получилось: во-первых, Герасимов сам по себе был грузноват и тяжеловат, а во-вторых, попробуй-ка вскочить на ноги, когда на твоих запястьях наручники.

– Лучше не трепыхайся, – спокойно посоветовал Акробату Герасимов. – А то ведь ненароком втопчу тебя в асфальт так, что соскребать потом придется…

– Вот теперь, кажется, я понимаю, почему этого парня прозвали Акробатом! – проворчал Лосенок, вставая. – Слышь, а ты и вправду акробат, что ли?

Но Акробат на это ничего не ответил. К ним уже бежали Мешалкин и Железняк. Акробата подняли с асфальта, для острастки встряхнули его за шиворот и повели к машине, стоявшей за углом. Когда его вели мимо «Порше», оттуда раздался истошный крик. Похоже, это кричал Ливерпуль, а может, Мопсик, а может, и оба разом – кто его разберет?

– Акробат! – вопили из «Порше». – Это не мы! Мы не виноваты, мы тебя не сдавали! Это они сами!

Акробат никак не отреагировал на эти крики, у него лишь нервно дернулись уголки губ.

Загрузка...