Леша завел брюнетку в шалаш и толкнул на матрас, валяющийся на гнилых досках. Это ее даже возбудило, она отодвинула веревочку купальника между ног и севшим голосом прошептала:
– Возьми меня грубо!!!
Он ухмыльнулся, снял плавки и вошел в нее. Ей было немного больно, но приятно жгло внутри. Она часто задышала и обняла его худое жилистое тело. Он вбивал свой «пестик» в ее «ступу», грозясь ей там все порвать, но она перетерпела весь напор, и через пару минут он залил ее живот теплой жидкостью.
– Ты просто супер! – тихо проговорила она, облизав пересохшие губы.
– Я сейчас! – ответил он и вышел из хижины.
Через минуту он зашел, и перевернул ее на живот. Она послушно раздвинула руками толстые ягодицы, и он ворвался в нее. На этот раз он был мягче, но дольше. Он забрызгал спермой ее спину и встал. Но когда он заговорил, она поняла, что это был не он, а Иван.
– Спасибо тебе, корова! Но пришел черед ужина! – холодным голосом сказал близнец и взял со шкафа острый широкий тесак.
– Что??? Не надо… – закричала похолодевшая от ужаса брюнетка и попыталась закрыть живот рукой.
Но тут же ее горло пронзила адская боль, кровь брызнула на матрас и перед глазами все поплыло…
В комнату зашел Леша и спокойно смотрел, как брат перерезал горло толстухе. Она подергалась и замерла. Отвратительно трещали ломающиеся под острым металлом позвонки. Он отделил голову от тела и, взяв за волосы, передал брату.
– Закопай ее на дороге! –хладнокровно попросил Иван и сделал надрез на животе, подобно хирургу на сложной операции.
Леша отошел на тридцать метров вправо и бросил голову в заранее выкопанную яму. Засыпав доской яму, он осмотрелся и пошел обратно. Когда от костра остались только пышущие жаром угли, они насадили мясо с бедра на заточенные веточки и поставили на кирпичи. Шашлык из человечины был им давно знаком и являлся их любимым блюдом. Кишки и внутренние органы брюнетки они засунули в большой мешок и выбросили в море, предварительно сунув туда камень, чтобы он не всплыл. Мяса с толстухи оказалось много. Хватит на две недели! Людоеды откусили по кусочку и удовлетворенно улыбнулись.
– Вкусная Светка! И жариться хорошо! Жаль на клык не успел дать! – сказал, улыбаясь, Иван, и посыпал закопченное мясо солью.
– Для этого и блондинка подойдет! Только зубы надо выбить, чтобы не откусила и все пучком будет! Кстати, как ее зовут? – спросил хищник в человеческом обличии.
– Она не сказала. Мне кажется, она почувствовала! Бабы – чувствительные твари! Поэтому, братан, осторожнее! А то придется хижину бросать и новое место искать! Не хочется скакать по лесу, как сайгак! – сказал, пережевывая шашлык каннибал.
– Да кто нас тут найдет? Мало ли куда мы могли пойти?! – умиротворенно ответил близнец и отхлебнул из бутылки вина.
***
Коржов проснулся рано утром от криков пьяного придурка, недавно заехавшего на турбазу.
– Да пожарь шашлык сама! Ты видишь, я устал! У меня же работа не такая как у тебя, с людьми работаешь! У меня риск!!! Я со зверьми разбираюсь, с наркоманами и убийцами, бля! – икнул громкоголосый сосед и, промахнувшись мимо табуретки, упал на дощатый пол веранды.
– Саша, твою мать! Сядь уже и не вставай!!! Сама пожарю! – закричала на него жена.
Коржов надел шорты, взял с холодильника пачку сигарет и вышел на веранду. В двух метрах справа, на пластмассовом стуле сидел мужчина лет сорока в форменных полицейских брюках и сандалиях. На круглой голове была залысина, густые брови домиком, и крупный нос картошкой. На столике стояла початая бутылка водки «Кедровой», на пластмассовой тарелочке – несколько кусочков сыра.
– Здорово, братан! Садись, водочки выпьем! – сказал пьяный представитель закона и постучал широкой ладонью по стулу.
– Я не пью. Понимаете, дело в том, что вчера наша подруга пошла на пляж с какими–то уголовниками и до сих пор не вернулась! Мужик, помоги, пожалуйста! – попросил Виктор и присел рядом с полицейским.
Лицо мужика стало серьезным, но всего лишь на миг, а потом он разразился пьяным хохотом:
– Ха ха ха!!! Братан, я отдыхать приехал, да и пьяный я сейчас! Вы «ментам» говорили об этом? – спросил мужик, выпил рюмку и занюхал сыром.
– Жена пошла в полицию час назад. Я еще не звонил ей, – сказал убитым голосом Коржов и съел кусочек сыра.
Из номера вышла толстая блондинка и занавеска отдернулась. Взгляд Коржова зацепился за пистолет, лежащий на самом видном месте, на холодильнике. Он понял, что просить о помощи пьяного в хлам мужика нет смысла, и вернулся в номер. Жена отчитывала мужика за пьянство, крича сварливым противным голосом, на столе запиликал телефон.
– Алло! Витя? Я была в милиции, мое заявление не приняли! Сказали, что должно пройти трое суток! А я места себе не нахожу, слышишь?! – кричал истерический голос жены в трубке.
– Да они ни хрена не хотят работать, суки! – выругался в сердцах Виктор и выглянул в окно.
Мужик упал со стула и закатился визгливым смехом, бутылка покатилась по столу.
– Не волнуйся, котенок! Я сейчас сам пойду, и найду ее! Жди меня в номере, – бросил в трубку Виктор и начал одеваться.
В машине он думал, о том, какое сволочное у нас правительство, ставящее алкашей в органы правопорядка и ругал весь уголовный розыск. Оставив машину у сгоревшего кинотеатра, он быстрым шагом направился к мысу, соскальзывая на острых камнях. На берегу стояли сооруженные из веток странные предметы, напоминающие шалаши. Он поднялся в гору и осмотрелся. Раньше здесь было много «дикарей», живущих в лесах как отшельники, а сейчас было пустынно и тихо. Это показалось ему странным. Он пошел по колее, сделанной здесь, видимо, самосвалом. Виктор переставлял ноги и чуть не наступил на черные волосы, торчащие из–под земли. Он присел и начал копать руками глину, и чем больше он копал, тем сильнее в его душу закрадывалась страшная догадка. Вдруг он наткнулся руками на маленькую розовую заколку, которая была ему до боли знакома.
Твою мать…..
– Да, это же Светкина заколка!!! – обмерев от дикого ужаса, подумал мужчина и отпрыгнул назад.
В кустах послышался треск веток. Он спиной начал отползать к спуску с горы, развернулся и побежал во всю прыть, на которую был только способен. Сердце стучало в районе горла, внутренности как – будто залили льдом. Поджилки тряслись, как у маленького перепуганного ребенка. Он несколько раз упал, разбив колени в кровь. Но тут, же вскакивал, и бежал из этого страшного места, боясь оглянуться.