Однажды на уроке английского…

– Craig, give me please shit.

– Sorry, what, Alexei?

– Paper shit.

– Ahh! A sheet of paper?

– Yes. Shit of paper.

– …Hmm, say «sheeeet».

– «Shiiiit» of paper.

– Maybe try «Piece».

– Piss?

– Piece.

– Pi-ece?

– Yes!

– Ok, give me piece of shit!

…

Одно из первых правил преподавания, которому меня научили, – не смеяться, когда студент делает ошибку. Хорошее правило, в целом.

Для студента ошибка – это стыдно. Пошлая ошибка – позор! И когда ошибаешься перед другими, это ужас. Я часто видел, как студенты молчали, дабы ошибку не делать. Рот закрыт, глаза вниз… В прошлом их наказали, над ними издевались и смеялись.

Ошибка – источник боли. И они пытались гарантировать отсутствие боли тем, что молчали.

У меня было что-то похожее в школе. Надо мной издевались некоторые одноклассники. Им нравилось, как мои уши ярко краснели вместе со щеками. «Red hair, red face, red ears!» Бастардос! Так я научился привлекать как можно меньше внимания. Сижу, молчу, никто меня не замечает. Не отвечаю на вопросы, значит, ошибку не сделаю.

Когда я теперь учусь, мне всё ещё бывает стыдно. Я был недавно на уроке вокала, чуть не умер там от стыда… И петь тяжело, когда моё тело старается убежать, а я держу его на месте. Дыхание замирает, рот становится сухим. Петь в таком состоянии тяжело.

А вот три года назад я ходил на уроки плавания… Это был ад, для такого нарцисса, как я. Мало того, что выгляжу как лысый котик, который упал в ванну, я ещё и практически обнажён, да и ещё вокруг куча 5-летних детишек с идеальной техникой.

После одного разговора с Алексеем Балабановым я помню, как он, увидев странное выражение на моём лице (я прикусил свой язык, чтобы не рассмеяться), спросил: «Шесть слов, семь ошибок, да?» Он разочаровался, ему было очень тяжело прилюдно (даже только приКрэйгно, я же тоже люд) делать ошибки.

Мы потом разобрались. И «sheet of paper» я ему передал.

Так что «не смеяться», когда студенты делают ошибки, – это важное правило. Смех только усугубит проблему.

Но пару лет назад я отказался от правила «не смеяться вообще» и начал относиться к ошибкам с юмором вместе со студентами. Ну, с их согласия, разумеется.

Мы на уроках легализируем ошибки и делаем их нарочно (я сейчас сделал ошибку нарочно!), чтобы хорошо познакомиться со своим стыдом, подружиться и начать танцевать с ним.

Стыд – инструмент, он может помочь, например, чтобы мы не разделись и сплясали прямо на Невском проспекте. Но стыд может парализовать и сильно ограничить жизнь. Как тормоз в машине – без него никак! Но если он постоянно включён, то машина никуда не поедет.

Смех – хороший способ освободиться, если он добрый и совместный, а у группы есть unspoken согласование, что так можно. Психотерапия мне помогла с этим! Нарциссизм гудбай!

На уроках я рассказываю о своих ошибках в русском и о том, как раньше я мог перепутать буквы «ш», «щ» и «с» в словах «щука» и «слухи». Так мы уходим от менталитета «Ошибка – очень плохо. Нельзя!» к «Ошибка – нежеланна, но неизбежна и разрешена. И порой смешна».



За свои 17 лет как преподаватель я окончательно убедился, что психология играет большую роль в изучении иностранных языков…