Не зря жил и живу…

Летом 1933 г. в двух-трех километрах от города Ливны совершил вынужденную посадку небольшой биплан. Он мне показался чудом техники, и я твердо решил стать летчиком. Для реализации своей мечты я усиленно стал заниматься спортом. Летом 1936 г. на спартакиаде школьников Курской области я занял первое место в плавании вольным стилем на 100 метров. В 1939 г. я обратился в военкомат с просьбой направить меня в авиационное училище, и вскоре был зачислен в Харьковское военное авиационное училище. Страна готовилась к войне, и поэтому училище осуществило ускоренный выпуск в декабре 1940 г., и я – младший лейтенант был направлен в разведывательный авиационный полк, базировавшийся на аэродроме в г. Проскурове (Украина).

В мае 1941 г. полк был передислоцирован на полевой аэродром, и ранним утром 22 июня подвергся нападению немецкой авиации. Остатки полка были направлены в глубокий тыл на перевооружение, а я – на повышение квалификации.

Надо отметить, что утром 22 июня 1941 г. немецкая авиация уничтожила почти половину наших самолетов, базировавшихся на приграничных аэродромах; отметим, кстати, и то, что около 50 % из них были устаревшими, не пригодными к войне. Это привело к тому, что летных кадров стало больше, чем самолетов. Отметим и то, что накануне войны в стране усилилась подготовка авиаторов, многие из которых, как и я, прошли ускоренную подготовку.

Этот кадровый запас авиаторов был весьма важен в связи с насыщением фронта новой боевой техникой. Кстати, к концу войны в фашистской Германии самолетов выпускали больше, чем подготовленных летчиков. Да и качество обучения этих летчиков было плохим. К тому же их боевой дух был низок.

Я попал в сеть курсов усовершенствования, из которой, несмотря на все попытки, вырваться не мог. И лишь в январе 1943 г. был направлен в 48-й гвардейский авиационный полк дальней разведки главного командования, который базировался в то время в Орехово-Зуеве. Вскоре он перебазировался на аэродром Кубинка, и лишь к концу войны нас перевели в г. Кировоград (Украина).

В основном полк осуществлял свою работу отдельными эскадрильями усиленного состава. Я попал в третью эскадрилью, которой командовал великолепный человек – майор Андрианов, заботившийся о летном составе как родной отец. Летали мы на многоцелевых двухместных самолетах ПЕ-3, которые планировались как тяжелые истребители-перехватчики или пикирующие бомбардировщики. Этот самолет был почти точной копией немецкого мессершмитта 110.

Летали мы и на ПЕ-2 – трехместных пикирующих бомбардировщиках. Для увеличения радиуса действия на этом самолете вместо бомб были вмонтированы добавочные бензобаки. На этом самолете я и завершил свою боевую деятельность.

Потерпев сокрушительное поражение зимой 1942–1943 гг. под Сталинградом, командование немецко-фашистских войск стремилось к реваншу. С этой целью оно стало усиленно готовиться к захвату Курска. Наша страна в свою очередь прилагала усилия к срыву этого плана и дальнейшему разгрому немецко-фашистских войск.

Прежде всего, необходимо отметить грандиозный авиационный бой над Кубанью летом 1943 г., в котором наша авиация сломила господство немецкой авиации в воздушном пространстве.

Наша эскадрилья базировалась на полевом аэродроме села Ново-Деркуль примерно в 100 км восточнее г. Харькова. Мы в основном осуществляли авиационную разведку в секторе Харьков-Белгород.

В конце июня 1943 г. значительно активизировалась истребительная авиация противника с целью воспрепятствования нашей авиационной разведке. Мы несли большие потери. Тогда было принято решение выделить экипаж одного самолета-разведчика для полетов под прикрытием эскадрильи истребителей. Выбор пал на экипаж в составе Юрия Моргунова, меня и стрелка-радиста Петра Петрова. Летать под такой охраной было приятно. Нас ни разу не атаковали немецкие истребители. Но так как пришлось летать на высоте 3–3,5 км, то зенитная артиллерия противника свирепствовала. Мы совершили до 10 таких вылетов. Обнаружили немалое число важных для разведки объектов, в том числе штаб значительного танкового соединения, которое впоследствии разгромили тяжелой авиацией. Зафиксировали мы и несколько железнодорожных эшелонов с военной техникой на подходе к Харькову.

Отмечу вкратце соотношение наших вооруженных сил и сил противника.

К битве были готовы с нашей стороны: 1 300 000 солдат и офицеров; 3 000 танков, 3 430 самолетов, 20 000 орудий и минометов. Это составляло 26 % от общей численности войск нашей страны, 33 % от общей численности самолетов и 40 % танков.

На стороне противника было 200 000 солдат и офицеров, 2 700 танков (из них было 500 тяжелых танков «тигр», «пантера» и самоходных орудий «фердинанд» (у нас к тому времени тяжелых танков не было), 10 000 орудий и минометов.

В конце июня 1943 г. наша авиация совершила 4 массовых налета на аэродромы противника, уничтожив при этом 500 самолетов. Мы потеряли при этом 200 самолетов.

5 июля 1943 г. наш экипаж на рассвете перебросили на аэродром самолетами-штурмовиками. Мы должны были отыскивать танковые колонны противника, переправы через речку Северный Донец и иные цели, сообщать об этом по радио командованию штурмовой и бомбардировочной авиации, а затем определять результаты их боевой деятельности. Более двух недель мы совершали по 3–4 вылета на разведку. Было приятно, радостно фиксировать разгромленные авиацией колонны мотопехоты и танков, аэродромы со сгоревшими самолетами и иные уничтоженные и поврежденные военные объекты противника.

Особенно важно было отслеживать подход танковых частей противника к Прохоровке, под которой 12 июля 1943 г. произошла самая грандиозная танковая битва за всю вторую мировую войну. Фашисты бросили в битву 700 танков (из них 100 тяжелых). С нашей стороны в битве участвовало 800 танков (в основном Т-34 – лучшие среди танков того времени). Немецкая армия была разгромлена. 400 их танков были уничтожены.

Мы видели эту битву, в деталях которой с воздуха разобраться было невозможно. Поле боя было скрыто пылью, дымом и огнем горевших танков.

В середине июля наш экипаж перебросили на аэродром Кубинка, и мы осуществляли разведку – летали на северный край Курской битвы, которая завершилась 23 августа 1943 г.

Наш экипаж участвовал в освобождении Харькова, Киева, Яссо-Кишеневской битве, Корсунь-Шевченковской операции, полетах над Будапештом, Веной, Прагой. К концу войны мы летали из-под Братиславы на портовые города Адриатического моря (например, Триест) с целью разведки остатков военно-морских сил противника.

Дальняя авиационная разведка всегда сопровождалась фотографированием. По возвращении из полета я сообщал о моих визуальных наблюдениях. Затем через 1–2 часа приносили фотопланшеты, которые анализировали специалисты, и наше командование получало сведения с точностью до одного самолета, его типа, до каждого зенитного орудия и их калибра (их труднее всего было установить визуально).

Особенно важно было фотографирование рубежей обороны противника. На фотопланшетах можно было определить все замаскированные огневые точки.

По моим подсчетам я сфотографировал площадь, равную 42 тыс. кв. км, что равнозначно территории Дании.

4 февраля 1944 г. мне и моему напарнику Юрию Моргунову было присвоено звание Героя Советского Союза. Наш стрелок-радист Петр Петров погиб во время воздушного боя летом 1944 г. За участие в боях маня наградили орденами «Ленина», «Отечественной войны I степени», «Отечественной войны II степени», «Красной Звезды» и 23 медалями.

Последний боевой вылет я совершил 8 мая 1945 г. на Прагу для определения путей подхода наших танков в этот город. Это, кстати, был последний боевой вылет нашего полка.

После окончания войны наш полк был дислоцирован на аэродроме г. Коломыя (Украина). Несколько лет назад он был ликвидирован.

По состоянию здоровья я демобилизовался в мае 1946 г. и поступил на учебу в Московский юридический институт, окончил его с отличием и был принят в аспирантуру. В мае 1953 г. я досрочно защитил кандидатскую диссертацию и стал преподавать уголовное, а затем и уголовно-исполнительное право. Защитил докторскую диссертацию в 1966 г. В 1967 г. мне было присвоено звание профессора. В 1993 г. мне присвоили звание заслуженного профессора Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

В течение 10 лет был заведующим кафедрой уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ (1976–1986 гг.). В 1980 г. награжден орденом Октябрьской революции.

В 2000 г. мне присвоили звание «Заслуженный деятель науки РФ».

Более 30 лет я являюсь членом научно-консультативного совета Верховного Суда РФ.

В 2004 г. моя фамилия была включена в энциклопедический словарь «Великая Россия. Имена».

В феврале 2009 г. удостоился высшей юридической премии «Фемида» за 2008 г.

Моя жена Нина Семеновна и я создали династию юристов: дочь – Т. Ю. Орешкина – профессор Московской государственной юридической академии; ее муж окончил Московскую консерваторию, а затем, по моему совету, Академию МВД, полковник запаса, бывший начальник Бутырского следственного изолятора.

Внучка Е. Г. Афанасьева – доцент юридического факультета МГУ. Внучка М. Г. Долгих – старший преподаватель юридического факультета РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина.

Старшая правнучка Е. Афанасьева – студентка III курса юридического факультета МГУ.

За годы моей работы на юридическом факультете МГУ я опубликовал более 220 печатных работ. Из них 11 монографий, 36 учебников по уголовному и уголовно-исполнительному праву (в соавторстве), 25 брошюр.

В 1937 г. был наложен запрет на изучение в гражданских вузах исправительно-трудового права (ныне – уголовно-исполнительное право), так как исполнение уголовных наказаний стало регламентироваться лишь секретным законодательством.

В 1957 г. я в Москве и А. Л. Ременсон в Томске восстановили чтение лекций по этому предмету в гражданских высших учебных заведениях.

Подводя итог, отмечу, что постоянно стремился к какой-то генеральной цели в своей деятельности, работал много и упорно. И то, что я осуществлял, радовало меня. Причем это относилось как к военной службе, так и к последующему труду преподавателя и научного работника в юриспруденции. Мои усилия влились в общенародную борьбу с фашизмом, являлись одним из кирпичиков грандиозного Дня Победы над врагом человечества и мирной жизни, труда по восстановлению страны после войны и в дальнейшем ее развитии.

Сальдо положительное. Не зря жил и живу…

Загрузка...