Лицензия
Кучер Абу был очень популярен, а его экипаж слыл самым красивым в городе. Он возил только постоянных клиентов. Ежедневно парень зарабатывал на них от десяти до пятнадцати рупий, этого ему вполне хватало на нормальную жизнь. В отличие от других кучеров он не любил алкоголь, но питал слабость к модной одежде.
Всякий раз, когда его экипаж проезжал мимо, звенели колокольчики, а все взоры обращались на него: «Опять едет этот стиляга Абу. Вы только посмотрите, как он величаво сидит. А какой у него великолепный тюрбан, задранный набок!»
Когда Абу слышал подобные слова и замечал восхищение в глазах людей, он гордо вскидывал голову, а шаг его лошади Чунни ускорялся. Абу всегда держал поводья так, будто в них нет необходимости, будто Чунни не нуждалась в наставлениях хозяина и продолжала бы грациозный бег и без них. Временами казалось, что Абу и Чунни были одним целым, или скорее весь экипаж представлялся единым воплощением жизнеутверждающей силы – какое ее общее имя, если не Абу?
Пассажиры, которым Абу отказывал, нередко сердились на него. Некоторые искренне желали ему зла, извергая страшные проклятья: «Пусть Господь сокрушит высокомерие этого человека, а его карета вместе с лошадью утонет в какой-нибудь реке!»
В усах Абу неизменно играла легкая горделивая усмешка. Многие кучера завидовали ему. Блистательный вид Абу подталкивал их к вымогательству, плутовству, долгам – только лишь для того, чтобы украсить карету латунным обрамлением. Но никому не удалось превзойти уникальный стиль Абу и его элегантность. Ни одному не удалось переманить клиентов, признававших лишь тонгу Абу.
Однажды днем, когда Абу в тени дерева мирно лежал в своей карете и постепенно отходил ко сну, раздался голос. Приоткрыв глаза, парень увидел девушку. Мгновения хватило, чтобы ее цветущая молодость покорила сердце кучера. Она была еще совсем юной, шестнадцати или семнадцати лет – стройная, крепкая, с темной сияющей кожей. С ее ушей свисали серебряные серьги. Ее волосы были разделены изящным пробором, а на кончике заостренного носа имелось небольшое пятнышко, венчавшее всю эту неземную красоту. Она была облачена в длинную куртку и синюю юбку, тонкий матерчатый платок слегка покрывал голову.
– Сколько возьмешь, чтобы довезти до железнодорожной станции? – голос девушки звучал мелодично.
На губах Абу заиграла легкая улыбка:
– Для тебя бесплатно.
Смуглое лицо незнакомки залилось краской.
– Сколько стоит поездка до железнодорожной станции? – повторила она.
Абу задержал на ней свой игривый взгляд:
– Ну что я, такой удачливый, могу с тебя потребовать? Давай уже садись сзади.
Дрожащими руками девушка слегка прикрыла грудь:
– Что ты имеешь в виду?
Абу улыбнулся:
– Давай уже садись. Я согласен на любую плату, которую сочтешь справедливой.
Мгновение незнакомка колебалась, но потом встала на подножку и забралась внутрь.
– В таком случае скорее поехали.
Абу обернулся:
– Куда-то торопишься, счастливая?
– Ты… ты… – девушка собиралась что-то сказать, но остановилась на полуслове.
Карета поехала.
Красавица очевидно нервничала. А на губах Абу играла все та же озорная улыбка.
Ехали уже долго, и девушка не на шутку забеспокоилась:
– Разве мы не должны были уже доехать до станции?
Абу многозначительно ответил:
– Еще нет. Наши пути слились в один.
– Ты о чем?
– Ты не такая наивная, какой пытаешься казаться, правда? Наши пути действительно слились. – Это был момент, когда Абу понял что-то очень важное. – Клянусь жизнью, я твой вечный слуга. Я говорю сейчас истинную правду.
Девушка поправила платок. По ее глазам было ясно, что она уловила значение сказанных ей слов. Она благосклонно отнеслась к ним. Ее мучил вопрос: насколько постоянен Абу? Он умен и хорошо одет, но свойственно ли ему такое качество, как верность? Стоит ли ей забыть о своей станции, с которой ее поезд все равно уже уехал, ради него?
Внезапно голос Абу заставил ее вздрогнуть:
– О чем думаешь, счастливая?
Лошадь весело мчалась вперед. Дул прохладный ветер. Вдоль улицы проносились деревья с неподвижными ветвями. Не было слышно ни единого звука, лишь задорный звон колокольчиков.
Склонив голову, Абу мечтал о сладких поцелуях смуглой красавицы. Спустя некоторое время он привязал поводья к передней скамье и ловким прыжком приземлился на заднее сиденье около девушки. Она не проронила ни слова. Абу страстно схватил ее за руки:
– Доверься мне!
Девушка смогла пролепетать лишь:
– Пожалуйста, достаточно… – но Абу, напротив, прильнул к ней. Она сопротивлялась. Ее сердце билось сильно и быстро, будто хотело вырваться из груди и улететь в небо.
– Эта лошадь и карета для меня дороже жизни, – сказал Абу мягким, любящим голосом. – Но клянусь одиннадцатым имамом, что продам их и куплю тебе золотые браслеты. Я готов носить старую рваную одежду лишь для того, чтобы содержать тебя, как принцессу! Клянусь единым вездесущим Богом: ты первая настоящая любовь в моей жизни. Если ты не будешь моей, я перережу себе горло у тебя на глазах! – Внезапно он отодвинулся от девушки. – Не знаю, что на меня сегодня нашло. Поехали, я сейчас отвезу тебя на станцию.
– Нет, – мягко сказала красотка, – ты слишком настойчиво меня добивался.
Абу склонил голову.
– Приношу свои извинения. Я допустил ошибку.
– А ты сможешь ее исправить? – в ее голосе слышался вызов, как если бы кто-то сказал Абу: «Давай посмотрим, сможет ли твой экипаж ехать быстрее моего».
Он поднял голову. Его глаза прояснились.
– Счастливая… – с этими словами он положил ее руку на свою твердую грудь и дал торжественную клятву:
– Абу отдаст за тебя свою жизнь!
Девушка прильнула к ухажеру:
– Тогда возьми меня за руку.
Абу крепко взял ее руку в свою:
– Клянусь твоей молодостью, что отныне Абу твой вечный слуга.
На следующий день влюбленные сыграли свадьбу. Незнакомка оказалась дочерью сапожника из Гуджарата. Ее звали Инаят, или просто Нити. Она приехала в город с родственниками. Эти люди преданно дожидались ее на станции даже после того, как она не успела на поезд, повстречав Абу.
Молодые были очень счастливы. Кучер, конечно, не стал продавать лошадь и карету, чтобы купить жене золотые браслеты, однако все его сбережения ушли на то, чтобы приобрести для нее дорогие серьги и шелковые одеяния.
Его сердце испытало восторг, когда он увидел ее, раскачивающую бедрами, в новом облачении.
– Клянусь пятью, которые чисты телом, что в мире нет никого красивее тебя, – с этими словами он прижал супругу к своей груди. – Ты королева моего сердца.
Эти двое безмятежно предавались удовольствиям, доступным молодости. Они пели, смеялись, много гуляли, клялись друг другу в верности.
Таким манером прошел месяц – ровно до того рокового дня, когда полиция арестовала Абу. Против него возбудили уголовное дело по подозрению в растлении девушки. Нити всеми силами поддерживала мужа, упорно доказывая его невиновность. Но, несмотря на все ее усилия, Абу приговорили к двум годам тюрьмы. Когда суд вынес приговор, Нити бросилась к Абу в объятья:
– Я ни за что не вернусь к родителям, – сказала она, рыдая, – я буду сидеть дома и ждать твоего возвращения.
Абу нежно коснулся ее живота:
– Благословляю тебя. Я отдал лошадь с каретой Дине. Не забывай брать с него арендную плату.
Родители Нити настойчиво уговаривали ее вернуться, но она отвечала упорным отказом. В конце концов они смирились и отступили, предоставив ее собственной судьбе. Нити стала жить одна.
Каждый вечер Дина давал по пять рупий, чего вполне хватало на текущие расходы. У нее также имелись некоторые сбережения.
Раз в неделю Абу и Нити встречались в тюрьме. На этих свиданиях им постоянно не хватало времени. Большую часть накоплений несчастная тратила на посылки для Абу, чтобы хоть как-то поддержать мужа. На одной из встреч кучера, обратившего внимание на ее голые уши, охватило беспокойство:
– Где твои серьги, Нити?
Девушка утаила неприятную правду:
– Я их где-то потеряла.
– Тебе не нужно так много обо мне заботиться, – рассердился Абу, – как бы там ни было, со мной все нормально.
В ответ Нити не проронила ни слова. Отведенное для посещений время истекло.
Она ушла от него улыбающейся, но, вернувшись домой, бросилась на кровать и горько зарыдала. Она плакала часами напролет, потому что здоровье Абу стремительно ухудшалось. На их последней встрече ей с трудом удалось узнать его. Заключенный в кандалы кучер казался бледной тенью себя прежнего. Нити думала, что обрушившееся на него несчастье и их разлука привели к тому, что он стал чахнуть. Она не знала, что Абу болен туберкулезом и что в его семье эта болезнь носила наследственный характер. Отца парня, хотя он считался гораздо крепче сына, туберкулез быстро свел в могилу. Старший брат Абу слыл сильным молодым человеком, но и его болезнь заставила увянуть.
Сам Абу до последнего не догадывался о своем недуге, однако, столкнувшись с ним лицом к лицу, быстро смирился с неизбежностью. В тюремном лазарете он обратился к Нити с последним напутствием:
– Если б я только знал, что мне суждено умереть таким молодым, клянусь единым вездесущим Богом, не сделал бы тебя своей женой. Я поступил с тобой очень несправедливо. Прости меня. Моя лошадь и карета – главное мое достояние. Позаботься о них. Погладь Чунни по голове и скажи, что Абу шлет свою любовь.
Абу умер, оставив в мире Нити огромную пустоту. И дом опустел.
Но она не была женщиной, готовой сдаваться без боя. Ей удалось справиться с горем. Вечерами приходил Дина и утешал ее:
– Не печалься, бхабхи. Никто не идет впереди Бога. Абу был моим братом. Все, что могу для тебя сделать, с божьей помощью сделаю.
Сперва Нити не разгадала истинного значения его слов. Но приличествующее время траура истекло, и Дина недвусмысленно заявил, что ей бы следовало выйти за него замуж. Когда услышала это, первым порывом было тотчас выгнать его из дома, но она решила повести себя более деликатно:
– Дина, я не хочу делать это второй раз.
После такого разговора Дина начал задерживать арендную плату. Раньше он отдавал ей по пять рупий в день. Теперь же – иногда четыре, а иногда даже три. Говорил, что наступили трудные времена и дела идут не лучшим образом. Затем и вовсе не появлялся по два-три дня. Иногда жаловался, что ему нездоровится, ссылался на проблемы с экипажем. В какой-то момент он зашел слишком далеко, и Нити решила положить этому конец:
– Послушай, Дина, тебе больше не стоит так сильно беспокоиться. Просто верни мне карету с лошадью.
После долгих уговоров и пустой болтовни он все вернул. Нити отдала экипаж Мадже, который считался старым приятелем Абу. По истечении нескольких дней и он предложил ей руку и сердце. Она отвергла и его, и глаза Мадже тотчас изменились – казалось, из них исчезла душевная теплота. Испугавшись этого взгляда, Нити забрала у него лошадь с каретой, отдав их незнакомому кучеру. Тот перешел все мыслимые границы, заявившись поздней ночью совершенно пьяным, чтобы отдать ей деньги, прильнул к ней сразу, как только его впустили на порог. Она отделалась от него с большим трудом, а потом сразу уволила.
Десять дней экипаж простаивал в конюшне. Долги стремительно накапливались: корм, плата за аренду стойла – все требовало денег. Нити была в сильном замешательстве: что ей делать? Все пытались либо жениться на ней, либо изнасиловать ее, либо обмануть. Когда она выходила на улицу, ее встречали презрительными взглядами. Дошло до того, что однажды ночью сосед перелез через ограду и стал домогаться несчастной вдовы. Нити все больше сходила с ума, не зная, как поступить.
Однажды ее посетила мысль, показавшаяся решением всех проблем: а что, если она начнет сама управлять экипажем? Действительно, когда они с Абу ездили на прогулки, ей часто доводилось это делать. Ей были хорошо известны наиболее доходные маршруты. Но как быть в случае общественного порицания? На это ей в голову приходило множество здравых возражений: разве есть какая-то порочность в таком занятии? Разве во многих других профессиях женщины не зарабатывают на жизнь, занимаясь физическим трудом? Одни работают в шахтах, другие в офисах, тысячи делают это дома. Так или иначе, нужно где-то трудиться, чтобы иметь кусок хлеба к столу!
Несколько дней она все тщательно обдумывала – и наконец решилась. Она чувствовала, что ей по плечу справиться с этой работой. Испросив божьей помощи, однажды утром Нити пришла в конюшню. Когда начала запрягать лошадь в карету, кучера были несколько озадачены. Некоторые решили, что это шутка, и расхохотались. Старые представители профессии пытались ее отговорить: мол, так поступать неприлично. Но Нити не обращала на них внимания. Она вывела экипаж из загона, отполировала медную оснастку и, нежно сказав лошади слова Абу, выехала из конюшни. Кучера были ошеломлены ловкостью, с которой Нити вела карету.
По городу быстро разносился слух, что красивая женщина управляет экипажем. Об этом говорили буквально на каждом углу. Люди с нетерпением ожидали момента, когда она проедет по их улице.
Поначалу пассажиры-мужчины сторонились Нити, но вскоре освоились, и девушка начала получать отличный доход. Карете не приходилось простаивать ни на минуту: как только очередной пассажир выходил, на его месте тут же появлялся новый. Иногда клиенты даже затевали между собой ссоры, споря о том, кто первым остановил.
Ввиду того, что работы было слишком много, она решила установить определенный график: по утрам – с семи до двенадцати, в полдень – с двух до четырех. Это нововведение оказалось весьма полезным, поскольку позволяло ей достаточно отдыхать. Чунни тоже была счастлива. Однако Нити не могла не догадываться, что многие клиенты предпочитали ее экипаж только из-за того, что это давало им возможность побыть рядом с ней. Они велели ей бесцельно ездить и отпускали в спину грязные шуточки. Они обращались к ней с каким-то вопросом, только чтобы услышать звук ее голоса. Иногда ей казалось, будто люди тайно покупали ее.
Не ускользнуло от внимания и то, что другие кучера относились к ней враждебно. Однако она была непоколебима. Вера в собственные силы поддерживала ее.
Но вот однажды утром Нити вызвали повесткой в городскую администрацию и сказали, что у нее отзывается лицензия. Причина в том, что по закону женщины не имеют права управлять экипажем. Ошеломленная, Нити спросила напрямую:
– Сэр, почему женщинам не разрешено этим заниматься?
– Запрещено, – последовал сухой ответ. – Ваша лицензия аннулирована.
Нити не отступала:
– Сэр, вы можете забрать мою лошадь и карету, но дайте мне внятный ответ: почему женщинам запрещено водить экипаж? Женщины могут зарабатывать на жизнь, измельчая зерно на мельницах. Женщины могут зарабатывать на жизнь, нося в корзинах на голове тяжелый мусор. Женщины могут зарабатывать на жизнь, просеивая уголь в шахтах. Почему я не могу зарабатывать на жизнь, водя экипаж? Это единственное, что я умею. Карета с лошадью принадлежали моему покойному мужу – почему я не могу распоряжаться этим имуществом по его назначению? Как мне сводить концы с концами? Господин, пожалуйста, смилуйтесь. Почему вы отбираете у меня мой трудный, но честный заработок? Что мне теперь делать? Ответьте!
Увы, муниципальный служащий был непреклонен:
– Иди на базар и найди себе место там. Этим заработаешь намного больше.
Услышав такие слова, подлинная Нити – человек внутри нее – обратилась в прах.
– Да, сэр, – мягко ответила она, завершая разговор.
Вскоре женщина продала лошадь с каретой за такую цену, которую была в силах отстоять, и сразу после этого отправилась к могиле Абу. Какое-то время она молча стояла возле надгробия. Ее глаза были совершенно сухие, словно пустыня, лишенная влаги. Губы женщины приоткрылись, и она произнесла:
– Абу, твоя Нити умерла в стенах городской администрации…
После чего ушла.
На следующий день она подала нужное заявление. Практически сразу ей выдали лицензию, разрешавшую торговать своим телом.