Святых мучеников Бориса и Глеба справедливо называют прекрасными весенними цветами новопросвещенной русской земли, ранними, яркими звездами в небе русских святых.
Немногосложна повесть их мученичества. После смерти их отца св. равноапостольного князя Владимира брат их Святополк подослал к ним убийц, и они, не защищаясь, мужественно приняли смерть и венец мученичества.
Оба они были любимыми детьми родителя своего. Все прежние его сыновья происходили от жен язычниц, а они были детьми великой княгини Анны, греческой царевны, на которой Владимир женился, как только принял христианство. Над этими двумя младшими сыновьями видимо почила благодать Божия. Несмотря на разницу в летах, они были чрезвычайно дружны между собой.
Борис с самых ранних лет отличался особенным благочестием. Любимым его занятием было чтение божественных книг. Особенно он любил жития мучеников. Он как бы предчувствовал собственную судьбу и, читая жития мучеников, со слезами молился: «Владыко мой, Иисусе Христе, сподоби меня быть в числе Твоих угодников! Научи меня подражать им, не дай мне увлечься суетою мира, но просвети мое сердце разумением заповедей Твоих».
Так взывал он часто к Богу, а маленький Глеб, сидя при брате, слушал его усердное чтение и вместе с ним молился, так как был неразлучен со своим братом и любил слушать его наставления.
Еще в детском возрасте князь Глеб созрел душой. Доброта и кротость были его главными свойствами.
Равноапостольный Владимир отличался особенным нищелюбием. Он не только принимал убогих на своем княжеском дворе и кормил их, но и посылал искать по домам слабых и больных нищих, которые не могли сами приходить за подаянием, и отправлял им на телегах съестные припасы. Такую заботливость о меньшей братии, которая наблюдается у всех истинных христиан, унаследовал от своего святого отца и князь Глеб. Он принимал участие в благотворениях отца, и сироты и вдовы были его любимейшими гостями.
Мягким, отрадным светом озарен образ этих двух братьев. Как счастлива была их жизнь! То была благословенная пора, когда свежая, искренняя душа русского народа с радостью принимала учение Христа. И, как весело на весеннем солнце зеленеют изумрудом побеги озимого поля, так же радостно светилась перед Богом жизнь новых христиан русской земли. Широкой волной в их души вливалась трогательная и самоотверженная любовь к распятому Христу и доводила их до того, что они сами жаждали участи в Его муках, как эти юные князья.
И Господь послал эту долю любимым сыновьям Владимира святого, благоверным князьям Борису и Глебу. Они были вне Киева, когда отец их умер. Брат их Святополк завладел престолом и подослал убийц к тому и другому. Борис узнал о смерти отца на реке Альте, где он преследовал разбитых печенегов. Его дружина предлагала ему посадить его на престол, но он сказал: «Не подниму я руки на старшего брата моего! Умер отец мой, пусть он будет мне вместо отца». И остался он с немногими дружинниками. Вечером одной субботы убийцы пришли к Борису. Он знал об этом и со слезами в шатре молился Богу так усердно, что ослабел; потом лег в постель, с плачем продолжая молиться. Когда ему сказали, что идут убийцы, он велел священнику петь утреню, а сам читал шестопсалмие. Потом он воззвал: «Господи, Ты пострадал за грехи наши, удостой меня пострадать за Тебя! Умираю я не от врагов, а от брата, не поставь ему того во грех». Затем он спокойно лег на постель. Ворвались убийцы и ударили его копьем. Еще живой он вышел из шатра, где его поразили опять. Слуга его, венгерец Георгий, хотел прикрыть своего господина, но был заколот, и так как с шеи Георгия не могли сорвать дорогой гривны, то злодеи отрубили ему голову. (То был брат преподобного Моисея Угрина и пред. Ефрема Новоторжского, который и хранил в основанном ими Новоторжском монастыре голову Георгия). Тело Бориса было тайно перенесено в Вышгород и схоронено там при церкви.
Глеб был застигнут убийцами на реке Смердыне, за Смоленском, где получил известие о смерти отца и убийстве старшего брата Бориса. Он молился, чтобы Бог дал ему пострадать, как брату: «Лучше быть с Тобою, чем в этом злом мире». Он просил слуг своих оставить его беззащитным при убийцах. Один из злодеев велел повару святого князя зарезать господина, и тот поразил его ножом, заколов его, как агнца. Тело его было положено в лесу, где найдено в 1020 году охотниками, и перенесено к Вышгороду, где был раньше схоронен Борис. Тела свв. князей оказались нетленными, и от могилы мучеников начали являться знамения и чудеса.
Благоверные князья Борис и Глеб, отозванные из земной жизни в летах цветущей юности, не имели времени много послужить своей родине. Но своими посмертными явлениями они доказали, что они служат ей своей молитвой у престола Божия.
Так, в ночь перед тем днем, когда благоверный великий князь Александр разбил на берегах Невы шведов, один из его военачальников был свидетелем чудного явления. Он провел всю ночь на берегу в молитве. Уже стало светать. Тогда по широкой поверхности моря пронесся шум, и показалась плывущая ладья; весла тихо ударялись по волнам; гребцы были одеты как бы мглою. Посреди лодки стояли первые князья-мученики, сыновья равноапостольного Владимира, Борис и Глеб. И сказал Борис: «Брат Глеб, вели грести спешно, да поможем сроднику своему великому князю Александру Ярославичу».
Затем, в ночь перед знаменитой Куликовской битвой, которая положила начало освобождению России от монгольского ига, было такое таинственное видение: в небе показалось несметное темное ополчение, но затем явились два светлые юноши, которые поражали его с криком: «Кто вам велел погублять отечество наше»? В этих светлых юношах великий князь Дмитрий Донской признал благоверных князей Бориса и Глеба.