Сегодня мы отправились на ферму на урок верховой езды. Папа решил, что мы должны устроить семейный день, и взял напрокат машину. Он назвал его нашей колесницей и объяснил мне, что это «Додж седан» 1936 года выпуска. Мама с сомнением осмотрела автомобиль, так как он выглядел довольно ветхим и имел несколько вмятин, но я была взволнована тем, что он наш на весь день, и мы можем ехать, куда захотим. Кенза собрала нам корзинки для пикника, и папа погрузил их в багажник. Затем мы расселись и отправились в путь. Сначала машина издала несколько хрустящих звуков, несколько раз подпрыгнула и заглохла, потому что папа не привык к ее управлению. Но потом он стал справляться чуть лучше, и все пошло гладко. Мы открыли окна как можно шире, чтобы ветер охлаждал салон, пока мы мчимся по улицам города. Однако вскоре нам пришлось закрыть их, потому что Аннет пожаловалась, что это портит ее прическу. Я возразила, что мы собираемся кататься на лошадях, а не танцевать с Оливье и компанией. Но в ту минуту мы ехали по очень пыльной проселочной дороге, и мама сказала, что, по ее мнению, нам действительно лучше закрыть окна.
Примерно через час мы прибыли на ферму. Там было много серебристых оливковых рощ, а также несколько рядов деревьев с блестящими зелеными листьями, которые папа назвал апельсиновыми садами. Очень красивое место! Загон для лошадей был окружен аккуратным белым забором. Вдалеке, напоминая размытую декорацию, виднелись голубые горы, и это выглядело очень умиротворяюще. Я сказала, что хотела бы как-нибудь съездить и поизучать горы, и папа ответил, что однажды мы сможем отправиться в дальнюю экспедицию, поскольку он уже освоил эту машину.
Нам с Аннет предстоял урок верховой езды. Мама с папой решили не тянуть время, пока солнце не стало слишком жарким. Поэтому мы сразу отправились в конюшню, где белые голуби тихо переговаривались друг с другом, устроившись на маленьких скворечниках, висевших на карнизах, и в других местах. Очень милый человек по имени Хамид седлал наших лошадей. Моя была прелестной гнедой кобылой с белым пятном на лбу. Хамид окликал ее Наджима, что означало «звезда». Лошадь Аннет звали Маргаритой, потому что она была такой же белой, как дикие маргаритки краю пастбища.
Хамид медленно провел нас по двору за конюшней, чтобы мы могли познакомиться с Наджимой и Маргаритой и дать им возможность узнать нас получше. Когда мы жили в Нейи, мы брали несколько уроков верховой езды в Булонском лесу, так что нам не потребовалось слишком много времени, чтобы почувствовать себя комфортно. Затем он вывел своего собственного коня – высокого черного жеребца по кличке Малик – и захватывающе лихо вскочил в седло, даже не прибегая к ступенькам для посадки.
Мы помахали маме и папе, которые сидели в тени, держась за руки и слушая голубей, и последовали за Хамидом и Маликом по грунтовой дороге параллельно линии гор. Мы чудесно прокатились через апельсиновую рощу. Потом добрались до луга на другой стороне и пустились легким галопом. Луг напоминал ковер из полевых цветов – лютиков, маргариток и розовой мальвы. Это заставило меня вспомнить о красочных коврах, развешанных в Хабусе. Когда мы ехали по нему, цветы шуршали, как складки лучшего вечернего шелкового платья мамы. Хамид сказал, что уже через пару недель короткая весна закончится, цветы исчезнут, останутся только сухая трава и пыль. Маргарита, оправдывая свое имя, подошла к маргариткам, чтобы поесть. Даже Аннет забыла о своем вечном недовольстве и смеялась над этим до упаду. Мы отвели лошадей к ручью, протекавшему вдоль границы фермы, и как следует напоили их. Ручей весь порос незабудками и темно-зеленым водным крессом. Хамид объяснил, что вода очень чистая, так как она образуется при таянии снега на вершинах самых высоких гор. Трудно представить, что в таком жарком месте может быть снег. Оказалось, летом ручей полностью пересыхает.
Затем мы медленно отправились обратно, и я несколько раз глубоко вдохнула деревенский воздух, в котором так приятно смешались запахи лошадей кожаной сбруи, и слабый аромат цветов, испускаемый миндальными деревьями, мимо которых мы проезжали. Вернувшись в конюшню, мы угостили своих лошадей кукурузой, я погладила Наджиму по шее и пообещала, что скоро вернусь, и мы снова увидимся. Потом мы присоединились к маме и папе, которые только что вернулись с прогулки.