Гугыр остановился и наклонил голову, разглядывая Иркину ношу, которая ее уже порядком утомила:
– Этого куда? – с подозрением в голосе спросил он.
– А тебе какое дело? – высунулся Хорт из-за Иркиного плеча. – Иди башку лечи.
– Завали хлебало, беспузый! – рявкнул на него Гугыр. – Вырра, куда вместе с Соплёй дохлого врага тащишь?
– Куда надо, – ответила она и стала потихоньку продвигаться к хижине лекарки.
– Пойдем на его кишках гадать, чего они от нас хотели! – ляпнул Хорт.
– Знамо что, барабан! – почесал гриву Гугыр.
– А ты откуда знаешь, что барабан увели? Ты ж лежал с пробитой головой! А? – Хорту удалось все-таки подловить Гугыра и довести его до бешенства.
– Ну все, Сопля! Я тебя сейчас размажу!
Гугыр издал дикий вопль и бросился на красавчика с кулаками. Тот припустил наутёк.
– Тихо! – зычно заорала Ирка, сама от себя не ожидая такой мощи в голосе.
Мужчины остановились.
– Гугыр, – спросила она варвара. – Как ты узнал, что барабан украли?
– А что еще у нас брать? – ответил тот. – Не Соплю же. Он хоть и не мужик, но и на бабу нормальную тоже не тянет!
Хорт плюнул в его сторону. Гугыр плюнул в ответ. Хорт снова плюнул. Гугыр плюнул и комок вязкой слюны почти коснулся Иркиной ноги. Хорт стал с громким и обстоятельным хрюканьем гонять слюну по гортани, собираясь нанести решающий удар.
– Да прекратите, блин! – опять заорала Ирка.
В секунду воцарившейся тишины раненый человек на Иркиных руках издал протяжный стон.
– Вырра, он живой! – рявкнул Гугыр.
– Нет, я думаю, что нет, – пытаясь сохранять спокойное выражение лица, ответила Ира. – Скорее всего, определенно, совершенно точно, по моим предположениям, и по всем признакам тоже – нет. Мертвый же, правда, Хорт?
– Мертвее дохлого жука, – подтвердил Хорт.
Тело в ее руках в это же мгновение издало душераздирающее: “оооооой, аыыыы”.
Ирка поняла, что уже итак слишком долго держит этот вес, и с выдохом опустила юношу на землю.
– Вы что, – с долей восхищения протянул Гугыр, – у живого на кишках собрались гадать? Я с вами.
– Нет, нет. Нам нужно его допросить. Немного подлечить, а потом допросить, – занервничала Ирка.
– Что? – лицо Гугыра снова приняло свирепое выражение и в глазках сверкнула злоба. – Подлечить? Допросить?
– Немного, – снова уточнила Ирка.
– Он в тебя пустил стрелу, Вырра! – заорал Гугыр, – ты, тупая корова! Убей его! Не надо ему рот открывать!
– А, откуда ты знаешь, что… – начал было Хорт, но Гугыр уже сам понял, что сказал лишнего. Поняла это и Ирка.
– Предатель! – заорал Хорт. – Вырка, убей его!
Но Гугыр определился первым. Ирка с визгом отскочила от двинувшего на нее здоровяка, и увернулась. Он ловко подхватил с земли чей-то увесистый боевой топор на длинной ручке и пошел на безоружную Ирку.
– Вырка, топор! – крикнул Хорт, бросая ей что-то тяжелое в руки.
Иркино тело сработало на рефлексе, не обернувшись даже на долю мгновения: она поймала боевой варварский топор. Руки сами приняли тяжелое оружие, которое легло в них, как влитое. Лезвие Гугыровского топора уже рассекало воздух рядом с ее волосами. Две ярко-рыжие косички плавно упали к ногам.
– Хорт, помоги! – крикнула она, увидев в глазах противника мелькнувшее торжество, продолжая пятиться и уворачиваться.
– И это Вырра? – прохрипел Гугыр. – Дочь Грыра, последняя от крови орков?
Он замахнулся топором, готовясь обрушить его на Иркину голову. Но Ирка отразила удар. Скрещенные лезвия высекли искру. Мышцы на ее руках выдержали натиск огромного Гугыра, который жал на нее всем своим громоздким туловищем. Кем бы ни была Вырра, но совершенно точно она обладала большой силой. А Ирка теперь была в ее теле. Она уперлась обеими ногами в живот варвару и с силой оттолкнула его от себя. Тот отшатнулся, качнулся и потерял равновесие. Ирка уже шла на него, словно боевая машина, вращая над головой топором.
Когда от врага ее отделяла лишь полшага, она на секунду замерла, сознавая, что сейчас ей, возможно впервые в жизни, придется убить человека. Иначе человек убьет её. Нереальность происходящего накрыла голову туманом, и Ирка замедлилась. Гугыр, пользуясь ее замешательством, развернулся и неожиданно быстро для своего крупного веса припустил в редколесье, граничащее с одной стороны с лагерем. Ирка испытала временное облегчение от такого исхода, которое вскоре сменилось тревогою.
– Эх, Вырра! – Хорт опять возник из ниоткуда. – Упустила ты Гугыра, а зря.
– А ты не пробовал помогать? – у Ирки закончилось терпение. – Он убил бы меня, а потом взялся за тебя.
– Могла бы и поблагодарить за топор, – Хорт не собирался оправдываться. – Чем не помощь?
– Низкий поклон! – Ирка демонстративно согнулась в поясе и махнула рукой.
– О, хватило бы и на словах.
Хорт прищурился и вгляделся в дорожку, по которой убегал Гугыр, затем легко добежал до места, на котором оканчивались шатры и начиналась дорога в чахлый лесок, и поднял с земли нечто увесистое. Довольный, он вприпрыжку вернулся к Ирке и продемонстрировал полотняный мешочек, наполненный чем-то тяжелым. Ирка заглянула внутрь: мешочек доверху был набит небольшими желтыми слитками.
– Видала, золотишко! Плата за убийство товарищей. Нам сгодится. – Он быстро привязал мешочек к поясу своих штанов.
Ирка уже поднимала на руки раненого, не теряя надежды донести его до лекарской хижины. По груди разливалось и перехватывало дыхание неведомое доселе чувство: она отстояла себя, похоже, что впервые в жизни слабая Ирка дала отпор, защитила себя, не позволила причинить зло.
– Знаешь, Вырка, а все же зря ты не шмякнула Гугыра, – заявил Хорт, берясь за щиколотку умирающего юноши, и снова делая вид, что помогает Ирке того нести. – Не знаю, зачем ты понадобилась темным, но лучше бы они не знали, что ты выжила.
– Я не Вырка, я Ирка, – ответила девушка, обливаясь потом под палящим солнцем.
– А ты думаешь, они будут разбираться?
Ирка пожала плечами, проходя через знакомую уже занавеску, и аккуратно укладывая свою ношу на мягкую шкуру посреди хижины шаманки.
***
Сознание постепенно прояснялось. Перед глазами плыло сплошное белое пятно, покрытое разного размера и толщины трещинками. Вырра рывком села, попутно с раздражением вытаскивая из руки прозрачную кишку, оканчивающуюся тонкой иглой. Перевела взгляд с потолка комнаты на свои ноги. Это не ноги, это птичьи лапы какие-то. Худые, белые, с просвечивающими сквозь тонкую кожу голубыми прожилками. Черная магия. Колдовство. Ее украли и превратили в хилую немощь, забрали силу. Она повела носом. Отвратительный смрад. Нет запаха прелых трав, лошадиного пота, коровьего навоза, жареного мяса. Здесь не пахнет жизнью.
Она обвела глазами свою бледную тюрьму и увидела дверь. Вырра подошла к двери и потянула ее на себя, столкнувшись на пороге с рыхлой женщиной в белом чепчике.
Женщина вскрикнула, увидев Вырру, и выронила поднос с магическими снадобьями. Пузырьки со звяканьем попадали на пол.
– Больная, вы куда? Вам нельзя вставать! – воскликнула она.
– Сама ты больная, – просипела Вырра слабым голоском, оттесняя плечом рыхлую, и направляясь к следующей двери. – Мне все можно.