Еще до того, как попасть в Институт, Верта ломала голову над тем, почему магиссы не сбегают от своих хозяев. Они могли бы скрыться, вести обычную жизнь, выйти замуж. Неужели прозябание в золотой клетке с нелюбимым человеком лучше свободы? Только потом девочка узнала, что магиссы связаны клятвой, снять которую не под силу никому.
В Институте шепотом пересказывали историю о том, как одна из выпускниц пыталась скрыться от могущественного лорда, своего хозяина. Говорят, тот бил ее и мучил, вот бедная девушка и не выдержала. Она даже разыскала брата, а тот укрыл ее в своем доме. Да только несчастная заболела в тот же вечер. С каждым часом ей становилось все хуже, пока брат сам на руках не принес ее к дому лорда, умоляя принять обратно.
– А что, если мы сбежим прямо сейчас? – как-то спросила Вертрана у Эйлин.
Им было уже по пятнадцать лет, и Верта, поразмыслив, решила, что они могли бы устроиться в трактир подавальщицами, а то и служанками в богатый дом. Все лучше, чем ожидать уготованной им участи…
– Ты себя в зеркало видела? – вздохнула Элли. – Какая из тебя служанка? Да тебя вычислят в тот же день. Решат, что дочь аристократа подалась в бега…
Вертрана мимолетно взглянула на себя в зеркало: они как раз возвращались после занятий танцами. За пять лет, проведенных в Институте, она из сорванца превратилась в изящную, утонченную красавицу. Осанка, взгляд, поворот головы – все выдавало в ней благородство манер. Да уж, вышколили их знатно. Лучший товар…
– Ну и ладно! – горячо прошептала она. – Пусть вычислят. Какая им разница, кто станет прислуживать постояльцам или подавать суп?
Элли, обычно отважная, качнула головой. Верта и сама понимала, что это напрасные надежды: в Институте время от времени случались попытки побега, но всех беглянок возвращали назад меньше чем через сутки. А после «беседы» с госпожой Амафреей воспитанницы почти месяц приходили в себя в лазарете. Ходили потом притихшие и послушные…
В классе для зельеварений пахло травами и настойками. На партах, покрытых листами жести, над спиртовками грелись колбы, а рядом с учительским столом стоял высокий худощавый мужчина, одетый в черное.
Девочки рассаживались на места, привычно опустив глаза: им не дозволено было слишком откровенно пялиться на учителя. Но сейчас их разбирало жгучее любопытство – выходит, слухи не обманули и у них новый преподаватель.
Верта положила на край стола учебник, аккуратно открыла чернильницу и, не выдержав, бросила взгляд из-под ресниц.
Красавцем его определенно нельзя было назвать. Черты лица слишком резкие, нос будто у хищной птицы, а губы тонкие. Учитель разглядывал своих притихших учениц и отчего-то хмурился. И все же, удивительное дело, он не был ни стариком, ни уродом. «Значит, злодей! – решила Вертрана. – Другого бы Сухарь не выбрала!»
– Девушки, если вы посмотрите на меня, то не обратитесь в камень, за это я могу поручиться, – сказал он вдруг с усмешкой. – Надо же, а я-то не верил, когда мне говорили, что воспитанницы слишком застенчивы и никогда не поднимают глаз на преподавателя.
Верта переглянулась с Эйлин, с Мей, а после все трое поглядели на нового учителя.
– Можете называть меня мастер Ройм.
Мастер. Значит, учитель был магом. До этого дня всем магам, преподававшим в Институте, было на вид лет сто, а на самом деле еще больше. Как же все-таки директриса допустила до занятий мужчину, которому, скорее всего, едва перевалило за тридцать?
Загадка разрешилась сама собой.
– Я буду вести у вас занятия два-три месяца, пока госпожа Амафрея не найдет постоянного преподавателя.
«Вот оно что! – поняла Верта. – Он на замену!»
– А теперь давайте не будем терять времени и перейдем к занятию. Я посмотрел прошлогодний план и пришел к выводу, что он никуда не годится. Давайте займемся зельями, которые действительно могут понадобиться в жизни. Тема сегодняшнего занятия: «Сонные снадобья». Зажигайте горелки.
Верта, Эйлин и Мей сгрудились у стола и, делая вид, что возятся со спиртовкой, обменялись многозначительными взглядами. «Не урод!» – приподняла бровь Вертрана.
– Хорошенький такой, – прошептала вдруг Мей, и щеки ее покраснели.
Подруги даже оторопели от такого признания.
– Эй-эй! – одернула ее Элли. – Он. Наш. Учитель. А не лорд, пришедший на смотрины. Что-то еще добавить?
Мей кивнула. Ее пальцы, когда она пыталась высечь искорку, дрожали и не слушались. Верта сотворила на ладони крошечный огонек и зажгла фитиль.
Почти час девушки работали в полной тишине, прерываемой лишь размеренным голосом мастера Ройма:
– Две щепотки камеди… Наперсток толченых листьев валерианы… Лора, не торопитесь, здесь главное – соблюдать пропорции. Теперь давайте вспомним, как мы концентрируемся и направляем энергию. Вздохнули глубоко… Сила намерения по шкале Фергюсона два-три балла.
Мей с силой намерения явно перестаралась. Зелье в пробирке закипело, перелилось через край и затушило огонек.
– Ничего, Мей, – подбодрил ее учитель. – Получится в следующий раз.
Ничего особенного он не сказал, но воспитанницы так привыкли к окрикам и замечаниям, что Мей сначала оторопела, а потом на ее бледной коже появились алые пятна.
Мастер Ройм ничего, конечно, не заметил, но Эйлин предостерегающе покачала головой. Если слух о смущении Мей дойдет до Богомолихи, то нудных нотаций не избежать.
Когда урок наконец закончился и «розочки» вышли в коридор, Мей, раскрасневшаяся и растерянная, прислонилась к стене:
– Ой, девочки, меня ноги не держат… Сейчас упаду…
Верта и Элли подхватили ее с двух сторон под руки. Вертрана достала платочек, сотворила немного влаги, чтобы намочить его, протерла лоб Мей.
– Ты что? Что случилось?
– Ты не видишь? – Элли ответила вместо подруги. – У нашей Мей крыша поехала. Это, кажется, называется любовь с первого взгляда? Так вот, моя дорогая, и думать о нем забудь! Поняла? Лучше сразу, сейчас. Иначе потом тебе будет очень и очень плохо!
Они оттащили Мей к скамеечке и обмахивали до тех пор, пока рыжуля не пришла в себя. Раздался мелодичный хрустальный звон, сообщающий о том, что до начала следующего занятия осталось пять минут.
– Пойдем, Мей. Пойдем…
Следующее занятие – практикум по боевым заклинаниям – проходило в закрытом павильоне в саду, а туда надо было еще добраться. Поэтому Верта и Эйлин вновь подняли Мей на ноги и повели за собой.
В последние дни похолодало. Хотя до листопада оставалась еще неделя, на улицу уже нельзя было выйти в одном платье. Девушки направились в раздевалку перед черным выходом. Лучшие накидки уже расхватали, пришлось довольствоваться тем, что осталось.
Верта, ворча, запахнула на груди накидку, в которую при желании можно было завернуть всех троих. Элли боролась со сломанной застежкой. Мей уже ожидала подруг, напялив на себя первое, что попалось под руку. Эйлин, бормоча под нос что-то о наивных дурочках, деловито поправила на подруге накидку.
– Как же я не люблю эти боевые заклинания! – простонала Вертрана.
Она произносила эту фразу каждый раз перед практикумом, поэтому на нее уже никто не обращал внимания.
– Я ведь девушка, в конце концов, хоть и магисса! Почему я должна уметь сражаться?
– Чтобы защитить своего ненаглядного лордика в случае опасности, – фыркнула Эйлин. – Они ведь такие нежные, беззащитные!
Девушки рассмеялись и уже в приподнятом настроении отправились в павильон.
По дороге они столкнулись с Лорой, Дейзи и Аланой, которые, вместо того чтобы спешить на занятие, застыли посреди тропинки и что-то увлеченно обсуждали.
Заметив девушек, Дейзи помахала рукой, приглашая присоединиться.
– Что я знаю! – заговорщически прошептала она.
– Что же? – холодно поинтересовалась Эйлин, которая недолюбливала сплетницу Дейзи.
– На следующей неделе нам устроят первые смотрины!
Вертрану словно ледяной водой окатили! Она вдруг поняла, что совершенно к этому не готова. Одно дело – знать, что теперь, когда она выпускница, это должно было случиться, и совсем другое – когда смотрины вот-вот станут реальностью. Их будут выбирать. Рассматривать точно породистых лошадок. Устраивать испытания… Она едва не застонала от отчаяния. День был безнадежно испорчен.
– Ты знаешь, кто будет? – Элли не потеряла самообладания, хотя и она побледнела.
– Точно не знаю. Вдруг лорды из провинции? Не хотела бы я уехать в какое-нибудь запущенное загородное имение и потом выводить там мышей и тараканов… Но ходят слухи, что появится представитель знатного рода, приближенного ко двору… Знать бы заранее, кто это!
Верта ничего не желала знать. Она мечтала сбежать. Испариться. Уснуть на тысячу лет.
Эйлин смерила ее долгим взглядом:
– Беда с вами, девочки! Одна в обморок от восхищения едва не свалилась, другая готова в петлю лезть! Быстро взяли себя в руки! Если такая уж у нас судьба, что же теперь – вешаться?