Возвращение было долгим. Макс то выплывал из пучины забвения, на секунду оказываясь самим собой, то снова терялся в пустоте. Галлюцинации снов терроризировали, мешая всё невообразимое со всем невозможным, и тем самым создавай бред редкой масти. Кончилось всё неожиданно, он просто открыл глаза и понял, что очнулся. А ведь он уже и не надеялся на это.
Под телом было что-то мягкое и тёплое, сверху тоже был укрыт неизвестно чем, но самое главное, что ему было тепло и даже немного жарко. Жар шел откуда-то снизу, будто он на печи лежал. Неужели всё то, что случилось, было всего лишь бредом больного сознания? Не было, получается, никаких злых парней, портала, и купания в холодной воде с последующим замерзанием? Приблазнилось, во сне случилось, почти как в реальности выглядело, но ею не являлось. Заболел он, в больнице находится, лечат его, бояться нечего…
– Чего шуршишь как лобковая вошь в гениталиях путаны? – спросил знакомый голос. – Тебя как, мне откопать или сам отроешься? Не сильно закопал, вылезешь без проблем, даже инвалид сможет.
Макс пошевелился и почувствовал боль, которая охватила всё тело. Тупая, невыносимая, но при этом приятная. Болит значит заживает, значит есть чему болеть.
Попытка сесть стоила многих усилий. Сумев принять желаемое положение не с первого раза, Максу стало понятно, что одеялом и подстилкой служили сухие листья неизвестного дерева. Редкая для природы ромбовидная форма листа и почти не встречающаяся мягкость, будто тканью был накрыт. Такие листья на Земле не существовали, а если бы они там были, то наверняка бы использовались людьми, ведь ими можно было смело набивать подушки и одеяла используя вместо пуха, потому что с прочностью у них было всё в порядке, будто резиновые тянулись. И листья ли это были вообще?
Осмотревшись, Макс понял, что сейчас день, а вокруг стоял лес сильно напоминающий тропический. Воздух был наполнен влагой, она была везде, но, тем не менее, влажными листья, на которых лежал и которыми был засыпан, не стали. Странно, очень странно, они словно отторгали воду, будто и вправду были резиновые.
– Думаю, что у тебя много вопросов, старлей, – Лёха сидел на бревне, держа в руке палочку, на которую была насажена неизвестная зверушка, похожая на здоровенного хомяка. И да, зверушка была тщательно прожарена и готова к употреблению.
Протянув еду очнувшемуся спутнику, майор сказал:
– Я хоть и не тупой, как все негры, да и негром не являюсь, но сейчас не могу не согласиться, что туплю похуже всех чёрных вместе взятых. Мы с тобой, дружище, сами того не желая оказались в полной… даже слова такого подобрать не могу… Но впервые я вынужден сказать, что «жопа» определение для этого точно не подходящее. Это не Земля, мать её, это полная хрень, она даже круче жопы, она самая крутая в рейтинге глобальных задниц!
Макс, превозмогая боль, качнул головой, тем самым отказавшись от предложенной еды, которая не внушала доверия. С большим трудом он смог сказать:
– Лёха, я ничего не понимаю, вообще не понимаю… Где мы оказались и каким способом? Сколько я спал? Почему… Как… Да что вообще происходит?
– О, Макс, ты задал правильные вопросы, которые я тоже задавал, но, в отличии от тебя самому себе. Не ответив себе, не могу ответить и тебе. Врубаешься?
– Майор, ты можешь отказаться от своей идиотской манеры общения хотя бы сейчас? – Макс начал наконец-то приходить в себя. – Ответь хотя бы на очевидное для тебя: сколько я спал? И пожалуйста прекрати вспоминать негров. То, что твоя жена ушла к одному из них не делает их поголовно плохими. Есть дерьмо среди них, но и среди нас белых его навалом. И среди всех остальных расцветок его тоже с избытком. Увы и увы!
– Хе-хе, старлеюшка, захотел многого, откажусь я, ага! Хрена лысого ты дождёшься! – Лёха демонстративно откусил от тушки жаренной зверюшки солидный шмат и начал жевать его. Немного поработав челюстями, он сказал с полностью набитым ртом: – Я, Ефименко, напуган до самых яиц, и потому нервничаю. Моя манера общения – это моя защита. Не негр ведь я, чтобы в джунглях как дома себя чувствовать. Это они, обезьяны, тут жить могут, а я человек цивилизованный, комфорта хочу! Ненавижу негров, с того самого дня ненавижу, и буду ненавидеть их до конца жизни!
– Ты меня достал! – сам от себя не ожидая, Макс вскочил довольно резво и навис над Лёхой. Сжав разбитый ещё при ДТП кулак и тем самым породив новые кровавые трещины, он прорычал: – Либо ты отвечаешь на мои вопросы, Просвердин, либо я за себя не ручаюсь!
– Туда сходи! – Лёха спокойно показал рукой влево от себя и продолжил есть. Не обрадовавшись тому, что товарищ остался на месте, он буркнул: – Сходи, сходи, старлей, ты удивишься, я уверен. И знаешь, лучше бы это были негры, чем всё это. Чернозадые мне хотя бы привычны…
Место, где Леха разбил лагерь, было избавлено от растительности и представляло из себя островок радиусом метра в три. Да, это была наверняка Лехина работа, ведь кроме него было некому вырезать всю зелень почти в ноль. А вот всё, что было дальше, поросло высокой травой, которая перемешалась с кустарником и растением чем-то отдалённо напоминающим папоротник. Среди всего этого в огромном количестве к небу тянулись какие-то пальмы и совершенно неизвестные Максу деревья. Заросли были плотные, через такие просто так не пройдёшь, нужна тропа, и она к счастью имелась. Видимо Лёха успел и её сделать.
Долго шагать не пришлось, тропический лес закончился спустя метров пятьдесят, он сменился просто потрясающим с виду песчаным пляжем. Что направо, что налево пляж тянулся до потери из виду и казался искусственным. Да, скорее всего так и было, видимо пляж окутывал кольцом озеро, которому повезло иметь просто идеальной чистоты воду с голубоватым оттенком. Противоположного берега было не видно и это указывало на то, что размер водоёма приличный, он измерялся километрами, а возможно и их десятками.
Почти бесшумно выйдя из леса, Лёха встал рядом с Максом, обвёл взглядом уже привычный для него пейзаж и сказал:
– Подполковник Синицын после того, как мы косячили, всегда обещал, что устроит нам райское наслаждение. Он никогда не сдерживал обещания, ведь его наказания были далеко не райскими. Но сейчас ты можешь убедиться, старлей, что Синицын всегда держит слово, мы с тобой в раю. Чем не рай, а? Тропический лес, песчаный пляж, озеро… Красота, отдыхай не хочу! Это лучше, чем батончик Баунти, который подполковник мечтал засунуть в задницу каждого из нас!
В голове Макса события, которые были до сегодняшнего пробуждения, перемешались до состояния каши и большая их часть была благополучно забыта. Он помнил, что спал в своей квартире, а потом был разбужен и усажен в машину, но дальше… Дальше в памяти имел место лишь сумбур…
– Я плохо помню, что говорил мне Синицын до того, как мы попали в ДТП, – признался Макс, пытаясь восстановить цепочку событий, случившегося после того, как его разбудил подполковник. – О каких-то ребятах мы говорили, и о том, что генерал-майор Зайчик против них пошёл. Ещё про будущее он говорил, про светлое будущее. Это что, оно?
– Тебе что, Синицын файлы не прислал? – удивился Лёха. – Он же их вроде всем разослал, и большая часть успела всё прочитать. Тебя как упустил? Труба выключена была? Интернета не было? Спать рано лёг? К бабушке в село уехал?
– Спать рано лёг, я же в отпуске был…
– Вот блин, запамятовал я! А если в отпуске ты был, то почему спать рано лёг?
– Мне что, поспать нельзя? Всегда рано ложился, чтобы рано утром встать.
– Да ладно, ерунда это! – отмахнулся Лёха. – Ты мне лучше расскажи, Макс, как дело было. Синицын что, на дом к тебе приехал? И вы с ним уже потом в аварию попали?
– Да, он меня разбудил, был сам не свой, испуганный сильно. Куда-то повёз, но не довёз… – в памяти Макса отчётливо всплыл момент перед ДТП, и он понял, что авария случилась не по вине подполковника. – Мы слетели с дороги и врезались то ли в дерево, то ли в столб. Не по своей воле слетели, спецом нас туда выбросили, сзади удачно ударили.
– Дела-а-а-а… – промычал Лёха. – Это, получается, что Синицына Светлое Будущее прибило.
– Кто такие Светлое Будущее? – спросил Макс. – Уже не раз о них слышал, но не имею даже малейшего представления, что это за фрукт такой. Они что, какая-то ОПГ? Или террористы? Или секта?
– Нет, нет и нет! Макс, Светлое Будущее, оно круче всех, кого ты перечислил. Мы, КГБ Беларуси, в сравнении с ними как гиены рядом с прайдом. Организация у них крутая, по всему миру работает, баблом нехреновым вертит и при этом не сильно напрягаясь. Нас с тобой в портал закинули? Закинули! Вот это и есть их работа, народ за бабки отправляют в порталы они.
– Не понял ничего, но пытаюсь понять… – пробурчал Макс, почёсывая ссадину на затылке. – Порталы эти куда ведут? В Африку, в Южную Америку или в Австралию?
– Ага, мечтай давай, ещё Азию вспомни! Болта тебе в карман, черного негровского болта, Максимушка, а не Австралии! Порталы ведут в другой мир и сейчас мы именно тут, в другом мире, без права на возвращения назад!
– Э-Э-Э-Э-Э-Э-Й! П-А-Ц-А-Н-Ы-Ы-Ы!!! МЫ ТУ-У-У-Т!!!
Макс и Лёха дружно повернулись и увидели кричавшего и еще одного человека. Оба в одних трусах спешно бежали к ним вдоль линии воды. Один молча, а второй голося на всю округу, и поэтому прилично отставая.
– А вот и братья по несчастью нарисовались, – сказал Лёха, заметно оживившись. – Сутки уже здесь мы с тобой, Макс, а так никого из своих не встретили. Теперь встретили, теперь будет попроще.
Сумев разглядеть знакомые лица, Макс сказал:
– Первым бежит Антоха Балмаков. А второй…
– Да Кисель это, Олежку сложно не узнать! – перебил Лёха и радостно потёр ладони друг о друга. – Голосит на всю округу своим скулящим писком, я его в гробу помнить буду! Кстати, теперь ведь мы по факту анархисты, а значит я могу разбить сладенькому рожицу! Ух, уже в предвкушении этих действий, нужно будет растянуть удовольствие на подольше!
– Драки на потом оставим, вы оба хороши! – твёрдо сказал Макс и задумался.
Всё происходящее нужно было принять, иначе они так и будут «плыть», не осознавая опасности ситуации, в которой оказались. Трезвый ум – вот самый лучший союзник в столь непростое время. Пора бы заняться сбором информации, а также инвентаризацией. А уже после можно будет и о выходе к людям подумать, но сперва не мешает собрать всех остальных. Не верилось ему, что выжили только четверо. Наверняка многим удалось спастись, ведь лишь единицы не умели хорошо плавать. Но, увы, диаметр озера им не был известен, а из всевозможных направлений верным было только одно. И многие наверняка ошиблись в выборе и уплыли в неизвестность. И утонули…
– Привет, бродяги! – воскликнул Киселёв и освободившись от двух висящих на плечах рюкзаков устало рухнул на песок. Закрыв глаза, он пробормотал: – Неужели это свершилось… неужели мы нашли своих…
Антон, в отличии от Олежки, усталым не выглядел. Добежав, он осторожно снял с плеч рюкзак, поставил его на песок и сказал:
– Рад вас видеть, друзья, очень рад! Если спаслись четверо, то значит можно надеяться, что спаслись и другие…
Антону Балмакову быстро надоело делать вид, что он вообще не устал. Поздоровавшись сперва с Максом, а затем с Лёхой, он тяжко вздохнул, сделал осторожный шаг назад и плавно сел. Бодрость, поддерживаемая намеренно, в миг сошла с лица, сменившись усталостью и тоской. Тряхнув головой, Антон прошептал:
– Устали мы, мужики, километров десять вдвоём вдоль озера прошли, а я до этого ещё столько же в одиночку шел. Спина, моя бедная спина…
– Устал? Ну ты базаришь! – Кисель оживился, резко сел, злобно посмотрел на Антоху и рявкнул: – Не стыдно тебе, да? Почему я тащил этот поганый второй рюкзак? Кто должен ныть, что устал? Я, а не ты! А я не ною!
Антон, отмахнувшись от Олега как от назойливой мухи, буркнул:
– Ты тащил два, потому что они твои. И в отличии от меня ты не плыл по озеру больше двух часов, а затем не шёл по берегу в одиночестве ещё столько же. И я бы тебя не обнаружил, если бы не услышал твой тихий плач!
Олег взорвался ругательствами.
– Мир новый, а проблемы старые, – буркнул Макс. – Вы на работе кусались не переставая, вы продолжаете делать это и здесь. Мужики, заканчивайте, в одной лодке теперь все мы и плыть нам в ней долго придётся!
– Как мир новый? – Олег резво вскочил. – Ты что, реально так думаешь? Мы что, не на Земле? Не в Африке?
Макс, качнув головой, ответил:
– Я пока сложно соображаю, но даже той соображалки, которая доступна, мне хватает, чтобы понять, что это не Земля. Понимать понимаю, но принять пока не могу, отказывается мой рассудок верить во всё это.
– Значит всё-таки есть шанс, что мы на Земле, да? – спросил Олег с несвойственной для него надеждой в голосе. Привык он быть агрессором, не умел держать себя в руках, но оказавшись в стрессовой ситуации стал немного другим. Кто знает, может на пользу ему это пойдёт, измениться.
– Слышь, мудень, ты совсем ничего не догоняешь что ли? Ты что, тупее негра стал? – почти взревел Лёха. – Мы не на Земле, мы хрен знает где, заруби себе это на носу! Возвращения обратно нет, оно невозможно, билет только в один конец! Всё, это всё, это трындец!
– Втащить тебе или сам ляжешь? – Олежка встал в стойку и выставил кулаки.
– Ну началось… – Макс махнул рукой и позвал: – Антох, пошли поговорим, пусть они сами разбираются…
Олег и Лёха драться не стали, но и за товарищами не пошли, остались на пляже, выясняли отношения словесно, как и раньше это делали.
Макс повёл Антоху в обустроенный на скорую руку лагерь, который скорее всего скоро должен будет быть брошен, потому что оставаться на одном месте теперь не имело смысла.
– Ух ты, расположились уже! – удивился Балмаков и спросил: – Вы что, как выплыли, так и сидели на одном месте?
– Получается, что сидели на одном месте, – ответил Макс и объяснил: – Я в воду попал в плохом состоянии, после ДТП пережитого всё ещё даже сейчас мутить не прекращает, а тогда совсем плохо было и если бы не Лёха, то вряд ли бы я вообще выплыл. Спасибо, что пловец рядом оказался, спас, ещё и на берегу посильную помощь оказал. Очнулся я недавно, поэтому мало знаю, что да как. Вы как, расскажешь?
– От самого начала или уже после портала? Если с начала, то хреново понимаю ситуацию, потому что всё, что знаю, это то, что виновник случившегося с нами – это подполковник Синицын. Если бы не он со своими файлами, которые ни я, ни Олежка даже ни читали, то жить нам прежней жизнью и не расстраиваться. Увы, но мы здесь и придётся выкарабкиваться. Я, кстати, как и ты, уже понял, что не Земля это, но принять это понимание пока не могу. Не накрыло еще, но всё жду, когда накроет. Боюсь, что осознание всего будет тяжёлым. Эх…
– Лёха вроде читал те файлы, которые Синицын всем отправил, – рассказал Макс. – Надо его расспросить, думаю интересного много он расскажет, уверен в этом. Я знаю лишь одно: отправили нас в эту задницу ребята из Светлого Будущего, очень мощной организации, в сравнении с которой мы, я имею ввиду КГБ, пустячок.
– Расспросим… – пробормотал Антоха и сделался задумчивым. Помолчав секунды три, он сказал: – Меня в данный момент беспокоит другое… Макс, почему нас только четверо? Остальные что, утонули?
Макс пожал плечами:
– Не знаю про остальных, но при мне кто-то точно утонул. Знать бы масштабы озера, и тогда можно подумать. Некоторые банально могли ошибиться с направлением и не доплыть. А ещё вода холодная была, ночью тут не как днём, температура другая, значительно ниже.
– Да, я думал над этим, мало ли какое расстояние до противоположного берега, вдруг оно десятки километров, без подготовки не выплывешь. Киселю вон повезло, чудом выплыл…
– Слышь, ты не охренел, Тоша? – Олежка словно подслушивал и стоило о нём заговорить, он тут же нарисовался. – Я так-то мастер спорта по плаванью, мне что озеро, что море, всё по барабану! Мой рюкзак, если что, на моей спине всё время, пока до берега грёб, оставался. Второй я уже на пляже нашёл, видимо кто-то из наших его бросил!
Раздался смачный шлепок и Кисель вылетел из зарослей как пробка из бутылки шампанского. Волшебный пендаль, который придал ему ускорения, отвесил Лёха. Не позволив Олежке встать, он подбежал, придавил его ногой к земле и усмехнувшись сказал:
– Лежи-лежи, свисток, не вставай, а то ещё добавлю! Тоха, что ты там говорил про Олежку, когда нашёл его на берегу? Плакал он, верно?
– Да, так и было, – отозвался Балмаков, сразу же включившись в игру. – Сидел на песочке, хныкал, что-то невнятное бормотал. Я сзади подошёл, до плеча его дотронулся, так он так визжать начал, словно не человек, а хряк, которому только что кастрацию без анестезии провели. Ты, Лёха, успокойся, не обижай Олежку, он ведь не виноват в том, что свистком родился.
– Тошнот, сука, убью! – Киселёв начал вырываться, но сделал только хуже, потому что Лёха тут же присел и умело скрутил его. Беспомощно взревев, Олег брызгая слюной начал орать: – Балмак звездит, я не хныкал, а просто сидя спал, потому что умотался пока до берега плыл! Тошнот, сучара, я встану и зашибу тебя! Нет, тварь, я сделаю ещё хуже, я застрелю тебя! Лошара, отпусти меня и отдай мне мои стволы, которые забрал!
Макс медленно встал, тихо выругался и хлопнул в ладоши так сильно, что создалось ощущение будто был совершён выстрел из пистолета. Скривившись от боли в ладонях и убедившись, что внимание товарищей по несчастью привлечено, он заговорил:
– Вижу, что обстоятельства вас ничему не учат, товарищи офицеры. Если ещё кто-то не понял, то я объясню вам, что все мы сейчас в большой опасности. Посмотрите по сторонам и вы без труда увидите джунгли. Увидели?
Антон Балмаков и Лёха Просвердин кивнули. Олег Киселёв наконец-то получил свободу и встал. Он по возможности отряхнулся от налипшей на тело грязи и вызывающе спросил:
– Ну видим, не слепые. И что дальше-то?
– А то, что вы должны помнить, что Земные джунгли полны опасностей. Дикие звери, ядовитые насекомые и растения, змеи и пауки… Да, всё это есть в Земных джунглях. Что есть в джунглях этой планеты мне неизвестно, но я уверен, что опасностей здесь завались и то, что мы с ними пока не сталкивались, всего лишь проявление удачи.
– К чему клонишь, Макс? – спросил Лёха.
– К тому, что пора начинать действовать. Первое, что сделаем, это разберёмся в ситуации, в которой оказались по воле случая. Второе чуть проще, мы разработаем план выживания. Третье еще проще, мы проведём инвентаризацию имеющегося имущества. Четвёртое снова сложно, мы займёмся поиском остальных. Пятое, и далее, все это уже по ходу дела, но сначала первые четыре пункта надо выполнить.
Макс поймал себя на мысли, что происходящее его нисколько не удивляло. Знание о существовании нового мира он принял как что-то само собой разумеющееся, хотя не так давно даже в фантазиях не допустил бы подобного. Товарищи, что странно, тоже были относительно спокойны, хотя в теории всё должно было быть строго наоборот. Возможно, что во всём было виновато понимание, время которого пока не настало. Интересно, когда же оно придёт? Наверное скоро…
– Я за, – высказал своё мнение Антон. – Предложение Макса разумное.
– Я тоже за, – кивнул Лёха.
– Моё мнение уже не важно, поэтому воздержусь, – сказал Олег, глядя в ноги. А затем он тихо добавил: – Пожрать бы не отказался, скоро с голода пухнуть начну…
– Делать дела на голодный желудок можно, но гораздо лучше их делать на сытый, поэтому согласен с Олегом и предлагаю плотно заняться вопросом пропитания. – Макс быстро осмотрел окружающие их джунгли и спросил: – Есть у кого идеи по этому поводу? Кто-нибудь уже что-нибудь успел сожрать?
Первым высказаться поспешил Лёха:
– Пока я типа лечил тебя, Макс, делать особо было нечего и поэтому я немного прошвырнулся по окрестностям и пошукал их на наличие жрачки. Плодовых деревьев навалом, даже пальмы с кокосами встречал, они на земные похожи, но вот можно ли их жрать я не знаю, а рисковать не горю желанием. С мясом всё сложнее, нашёл его только в виде упитанного хомяка, который жрал какие-то корешки. Убил камнем, посолил имеющейся в рюкзаке солью, да на костерке поджарил. Съедобный вполне, хоть и противно было слегка, но голод же не тётка, верно?
– Жрать крыс? – возмутился Олег. – Да ну нахрен, я лучше с голоду сдохну!
– Не крыс, а хомяков, – безразлично поправил ошибку Макс. Найдя то, что недавно было едой Лёхи и теперь стало кучкой мелких обглоданных костей, он добавил: – Вижу, что среди нас есть спец мастерски разделывающий таких маленьких зверушек и могу предположить, что опыта поедания всякой всячины у него прилично. Не каждый способен сожрать непонятно что и непонятно где. Я вот не способен. Лёха, что скажешь?
– Скажу, что не готов делиться некоторыми подробностями прошлого, – ответил тот, видимо поморщившись от нехороших воспоминаний. – Да, моя жизнь была трудна, доводилось жрать крыс, при этом не раз, и не только их. Хомяк был вкуснее, это я могу сказать с уверенностью!
– Может всё-таки на фрукты-овощи-корешки нацелимся? – предложил Балмаков Антон, который как и Олег Киселёв был не рад открывавшимся перспективам, но мнение выражал совсем по-другому, потому что был воспитан иначе.
– Я не говорю, что мы будем прямо сейчас ловить хомяков и прочих грызунов, – тут же уточнил Макс. – Всё, что пытаюсь донести до вас, это то, что при определённых условиях мы должны быть готовы к столь экзотической еде. О говядине и свининке наверняка можно забыть, вряд ли в этих джунглях имеются холодильники с заморозкой и охлаждёнкой.
– А курочка? – воскликнул Олег. – Любая птица почти курица! Я видел много летающих гадин и довольно крупных! У нас есть пистолеты, в каждом рюкзаке лежало по одному «ТТ» и обойме к нему!
– Магазин, а не обойма, – поправил Лёха, но Олег на это лишь нервно отмахнулся.
Макс, который помнил, что при копании в рюкзаке Лёха что-то говорил о пистолете, спросил:
– У нас реально есть оружие?
Балмаков и Просвердин кивнули. Первый рассказал:
– Да, каждый рюкзак напичкан типовым содержимым, которое вроде бы должно помочь нам выжить, но слишком сильно к этому не располагает. Самое ценное, конечно же, это старый пистолет «ТТ», один магазин с патронами к нему, нож, зажигалка, соль, обеззараживающие воду таблетки и немного еды. Есть ещё всяческая мелочь, вроде китайских фонариков, но от неё толку мало.
– Это лучше, чем совсем ничего… – пробормотал Макс. – Те, кто нас сюда засунули, не совсем звери, хоть немного шансов выжить дали. Рюкзаков у нас ведь четыре, правильно?
Трое спутников почти синхронно кивнули.
– Значит на каждого по одному ножу и пистолету. Хорошо, очень хорошо. Восемь на четыре получает тридцать два, столько у нас патронов. Или уже меньше?
– Меньше, – ответил Лёха. – Я один раз пульнул, не удержался, показалось мне, что зверь в темноте, а это похоже грызун был. Страшновато ночью одному было, надо понять меня…
– Надеюсь вы все патроны сохранили? – спросил Макс у Олега и Антона.
Антоха и Олег покачали головами, при этом избежав встречи с требовательным взглядом Макса. Первый пробормотал:
– Я бы рад, чтобы все патроны были на месте, но это не так. Олег был напуган, поэтому стрелял. В кого и зачем я не знаю.
– На меня нападали! – взвизгнул Киселёв и принял характерную для него позу, как обычно оборонительную. – Вы сейчас все начнёте меня обвинять во лжи, но это не так, потому что я реально от какого-то урода с дубинкой отстреливался! Ранил его, заставил убежать, поэтому сейчас живой!
– Эх, ничего не меняется, – с огорчением вздохнул Макс. – Будь ты поумнее, Олежка, то придумал бы враньё более правдоподобное, хотя бы про зверя какого-нибудь соврал. А так всё остаётся по-прежнему, не было веры тебе, нет её и сейчас. Патронов, потраченных в пустую, не вернёшь, а значит и ругаться смысла нет. Переходим к главному, делимся на двойки и отправляемся искать пропитание. Лёха, ты говорил про кокосы, сможешь показать где они растут?
– Домой правда невозможно вернуться? – спросил Макс, глядя на висящие высоко кокосы. Он пытался придумать как бы их достать. – Что ещё интересного было написано в файле, который скинул тебе Синицын?
– Много интересного, но главное всё же одно, вернуться домой нам не светит! – как-то решительно-огорчённо сказал Лёха, словно был на сто процентов уверен в невозможности возврата обратно на Землю. – Лучше бы негров сюда пачку отправили, а не нас, нормальных парней…
– Написать можно хоть что, – сказал Антон Балмаков, взвешивая в руке очередной метательный снаряд, которым уже не раз пытался сбить с пальмы один из множества неспелых кокосов. – Может быть они специально так написали, чтобы мы не пытались вернуться. Я уверен, что если есть путь сюда, то должен быть и обратный. Надо просто найти людей, которые обладают информацией и не только ею. Портал, в который нас засунули, открывался специальной техникой, без которой, скорее всего, никак не обойтись. Я надеюсь на лучшее, не перестану надеяться!
Бросок и, как в прежние разы, недолёт. Антоха устало вздохнул и пробормотал:
– Уже рука болит кидать этот булыжник, рискую сухожилья потянуть.
– Двадцать метров высота, не меньше, гиблое дело, а не охота на кокосы, – сказал Олежка, глядя на заветные зелёные плоды. – Вот если бы у нас был топор, то другое дело, пять минут работы и пальма срублена!
– Да-да, пять минут! Посмотрел бы я, как ты её так быстро срубишь. – Антон постучал ладонью по массивному стволу. – Полметра диаметр на уровне груди, не меньше, тут без бензопилы даже делать нечего, сутки стучать будешь, топор сломаешь, а пальма так и будет стоять. И еще плотность древесины не известна, и она вряд ли славится мягкостью.
– Базарю, что за пять минут свалю её к чертям! – воскликнул Олег. – Я один раз на отдыхе меньше, чем за десять минут сосну вдвое больше толщиной свалил на спор!
– Ты снова оправдал своё призвание, Олег. – Макс улыбнулся Лёхе и Антону. – Свистком был, им до самой смерти походу и останешься.
Олег сказанное пропустил мимо ушей и зачем-то решил высказать одну из своих глупых идей:
– Парни, а почему бы нам не соорудить катапульту? Натянем между двух пальм резинку, в неё положим камень и будем бомбардировать им другие пальмы. Думаю, что вариант стоящий, так мы легко сможем сбивать кокосы и при этом находиться в безопасной зоне!
– Дурак ты, Олежка, и не лечишься, – пробормотал Антоха, примеривая к пальме отцепленные от рюкзака лямки. – Если бы у нас была резинка, то мы бы её использовали. С таким же успехом мы бы использовали топор или бензопилу, если бы они у нас были. Всё, что у нас есть, добывать кокосы помогает мало, или вообще никак. В общем я полез наверх, попробую забраться, есть идейка одна…
Балмаков, использовав смекалку, сумел соорудить из лямок пояс, благодаря которому влезть на вершину пальмы оказалось реально, но очень трудоёмко. Когда он преодолел отметку в пять метров Макс попросил:
– Когда наверху окажешься, то не забудь осмотреть окрестности. Может горы рядом увидишь, не мешает нам повыше забраться, чтобы побольше о месте этом понять. Ещё озера край погляди, вдруг противоположный берег ближе, чем думаем.
– Боюсь, что не заберусь я на верх, – негромко прорычал Антон. – Даже половины не залез, а устал уже на три дня вперёд.
– Я бы мог залезть, дело плёвое, но плечо болит, вывихнул недавно, – сказал Олег. Манера врать на ровном месте была его главной проблемой. Всем было известно, что даже с самым современным снаряжением Олег не то, что на пальму не заберётся, на хромую берёзку влезть будет не способен. Сын генерала, которого папка зачем-то засунул в спецназ КГБ, любил хвастаться достижениями, которыми никогда не обладал. Прозвище Свисток он всегда оправдывал на все двести процентов.
– Озеро… – буркнул Лёха и посмотрел сперва на пальмы, растущие линией вдоль берега, а затем на водную гладь. – Мужики, боюсь вас обрадовать, но мы не у озера. Море или океан, вот что это! Пальмы, если вы не в курсе, именно на морских и океанических берегах растут. И негры там живут…
– На берегах тропических озёр тоже растут! – возмутился Олег. – Я где только не бывал, пальм навалом повидал!
Максим, жестом попросив Олега заткнуться, поинтересовался:
– Лёха, если это берег океана или моря, то почему вода пресная? Или я чего-то не понимаю?
– Не знаю я, Макс, почему она пресная. Может быть в этом мире все океаны и моря пресные, кто их разберёт, не Земля же.
Макс, подумав, предположил:
– А что, если где-то рядом в море или океан впадает огромная река? Может она сделать воду полностью пресной? Ты в этом шаришь или нет?
Леха пожал плечами:
– Хрен знает, возможно и может, но тогда я насчёт прозрачности воды не уверен, ведь река, если она огромна, создаст завихрения и прочее. Не силён в этом, не знаю, Олега лучше спроси, он точно знает, для него соврать так же просто, как воздух испортить.
– На самый верх не залезу, выдохся почти, но хорошая новость уже есть, я вижу горы! – крикнул Антон. – Примерно километров пять до них, может и более, расстояние ведь обманчиво, да и дымка. Попробую отдохнуть и всё-таки добраться до вершины. Противоположного берега кстати не видно!
– Сука, я понял, это всё шоу, а мы в нём участвуем! – радостно воскликнул Кисель. – Камеры, пацаны, надо искать камеры! Папаша мой, он мог такое устроить, обещал не раз, когда фильм один посмотрел и вот видимо выполнить обещание решил! Надо искать, следить, смотреть! Квадрокоптеры, при помощи них съёмка ведётся, все смотрите в небо! Они там, они где-то летают!
– Шоу-шоу, – буркнул Макс. – Только без папарацци, камер, и билета обратно. Спускайся на землю, Олег, мы все в заднице.
– Кокосы будут, только оторвать их проблематично! – Антон всё-таки смог забраться на макушку пальмы, и теперь пытался сорвать хотя бы один из плодов. Глядя на товарищей с высоты, он крикнул: – Вид отсюда, честно сказать, божественный! Джунгли на многие километры видны, а также вода до бескрайности! Горы дальше, чем ожидал! Точнее две горы, а в целом вокруг равнина, и ни конца, ни края ей не видно! Ещё река, огромная, как море, впадает в озеро, по цвету воды заметно. Блин, мужики, я конкретно удивлён!
Кокос, не выдержав удара тренированной ноги Балмакова, оторвался и полетел вниз. Упав, он сильно расплескал песок в стороны и стало ясно, что плоды гораздо крупнее, чем казались изначально. Крупный арбуз и то поменьше будет.
За какую-то минуту все кокосы были спущены на землю варварским методом и Антоха победно крикнул:
– Готово, мужики, я сделал это! Теперь новая проблема, надо самому спуститься. Честное слово, что-то страшновато, лишь бы не брякнуться…
– Эта хрень наружная никуда не годится, слишком твёрдая, чтобы её есть, и никаких вкусовых качеств! – выплюнув кусок внешней оболочки кокоса, Лёха продолжил добираться до заветной сердцевины. – Не знаю, есть ли там то, что мы привыкли на Земле звать кокосом, но уже могу заверить, что вроде бы всё аналогично, хоть и размерчик кокосика значительно больше.
– Да-да! – закивал Олег. – Похожи-похожи, я на отдыхе кокосы вскрывал, такие же они!
Антоха, спрыгнув на землю, задумчиво уставился на товарищей, пытающихся открыть то, что он с таким трудом добыл. Простояв с полминуты, он махнул рукой и двинулся в глубину джунглей. И лишь коротко бросил:
– Не теряйте, я осмотрюсь пока…
Первым справился Макс. Очистить внешнюю оболочку удалось при помощи ножа, но было не легко, минут десять возился. Внутренняя часть кокоса идеально копировала Земного сородича, но диаметр имела сантиметров сорок. Разбить прочную скорлупу камнем не удалось, слишком толстая была и потому прочная. Решить проблему помог Олег, который умудрился найти среди песка круглый камень весом не меньше пятнадцати килограммов.
Попробовав кокосовое молочко, Макс сморщился так, будто в рот ему засыпали поварёшку лимонной кислоты. Лёха, хохотнув, поинтересовался:
– Что, совсем пить невозможно? Полное говно эта еда негров, да?
– Горько настолько, что водка компотом бы показалась. – Макс, не переставая плеваться, отдал товарищу половинку кокоса. – Пробуйте сами, я пас, для меня такое не съедобно!
Срезав немного белой мякоти, Лёха попытался съесть её, но тут же выплюнул и воскликнул:
– Блин, и правда горечь невыносимая! Эх, а так надеялись, Антоха столько трудов приложил, и всё зря…
– Не совсем зря, – покачал головой Макс. – Пусть кокосы не имеют гастрономической ценности, но зато их можно использовать как посуду. Считайте, что у нас есть и вёдра, и тазы, и кастрюли. Будем варить в них крабов! Когда найдем их, конечно же…
– Хоть какие-то плюсы! – сказал вернувшийся Антон, успев за время отсутствия где-то найти ярко красные плоды формой и размером напоминающие груши, а строением кожуры апельсин. Вручив каждому из товарищей по одному, он потребовал: – Пробуем, не стесняемся!
– А вдруг отравимся? – испуганно спросил Олег, недоверчиво рассматривая экзотический то ли фрукт, то ли овощ.
– Я съел пару и всё ещё жив. К тому же помимо меня эти плоды ели звери, судя по огрызкам, а они ведь не дураки, что попало жрать не станут.
– Логика железная, – кивнул Макс и откусил кусок плода. Найдя его вкусным, чем-то одновременно похожим на арбуз и сливу, он одобрительно кивнул, но от сомнений не удержался: – Пища незнакомая, поэтому может случиться несварение. Сразу большое количество не употребляем, дабы потом по кустам не носится.
Лёха, почти слопавший свой фрукт, махнул рукой и пробурчал:
– Главное, что вкусно, а то, что пронести может пару раз, так это ерунда, с кем ни бывало, все свои ведь. Надо еще пару таких мне, так что показывай дерево, Балмак…
Где находилось дерево с вкусными плодами Антон показал без проблем и все нижние ветви быстро опустели. Сытыми земляне начали чувствовать себя более уютно, хоть и понимали, что наедаться не стоило, но остановиться так и не смогли. Но без минусов, к сожалению, не обошлось. Олег, который зачем-то решил прогуляться до воды, вернулся напуганный до чёртиков и не сразу смог сказать, что его так напугало.
– Там! Я это… хотел… вода пить думал… а он плавает рожей вверх… пухлый и объеденный!
– Труп, что ли? – не удивился Макс. – Кого-то из наших к берегу волной прибило?
Олежка сумел кивнуть за одну секунду минимум раз пять и протараторил:
– Да-да, труп, жуткий труп, весь раздутый и объеденный, хрен поймёшь кто это!
– С рюкзаком? – спокойно поинтересовался Антон.
Олег, задумавшись на секунду, кивнул.
– Это хорошо, что с рюкзаком, ещё один ствол и нож нам не помешают.
– Вы что, вы в своём уме? – взвизгнул Лёха. – Утопленник кто-то из наших, не нужно говорить о нём так! Как можно в смерти человека видеть положительное?
Макс, хмурясь от услышанного, спросил Олега:
– Ты опознал покойника?
Качание головой стало ответом. Максим перевёл взгляд на Лёху, и объяснил:
– Слышал? Покойник неизвестно кто, поэтому можно лишь предполагать, кем он был. Радует, что мы не такие же, как он. И да, нам всем жаль осознавать, что где-то плавают ещё пятьдесят с лишним наших товарищей, которым не повезло добраться до берега, но изменить этого нам не под силу. Наша задача сейчас простая, нам нужно выжить! Уверен, что другие действовали бы на нашем месте точно так же.
– Похороним хоть? – с нескрываемой злобой к этой ситуации спросил Лёха.
– А куда мы денемся, похоронить мы обязаны…
С момента, как был обнаружен утопленник, прошло почти три часа. Макс, вернувшись из обхода по берегу, сел рядом с Антохой и почти неслышно спросил:
– Всех пятерых похоронили?
– Да, всех, в песке ямы не сложно копать, но и минусы есть, глубоко не похоронишь.
– Это да, осыпается. Я ещё семерых нашёл, это плюс к тем троим в противоположной части. Думаю, что хватит прогулок, надо просто прекратить поиски, всех мы всё равно не выловим, и точно не похороним. Да, это прозвучит стремно, но пускай за нас эту работу делают падальщики.
– А патроны и прочие ценности? А рюкзаки, которые можно пустить на палатки, ведь их ткань не пропускает воду! А одежда? А обувь?
Максим, положив руку на плечо товарища, попросил:
– Не заводись, друг, прошу тебя. Если ты хочешь, чтобы мы похоронили всех, то мы их похороним. Нам торопиться некуда…
– Тошнит сильно… голова кружиться… то жарко становиться, то холодно… – Олег, повернув голову, в очередной раз опустошил и без того пустой желудок. Рвало его ужасно, и судя по всему прекращаться рвотные рефлексы не собирались.
– Может всё дело в фруктах? – спросил Антоха, приложив ко лбу товарища руку. – У него температура высокая, хоть яичницу на лбу готовь. Я не врач, но могу смело сказать, что от подобного без медицинской помощи загнуться можно на раз-два. Обезвоживание страшная штука!
– Поэтому я требую, чтобы Олег пил много воды. – Макс вручил наполненную водой половинку скорлупы кокоса Лёхе и, показав на Олега, неслышно прошептал: – Мы с Антохой будем держать его, а ты вливай в рот воду. Пусть она тут же выйдет наружу, но хоть какая-то часть всё равно останется. Вода в данном случае единственный способ выжить.
– Не надо воды, парни, от неё только хуже… рвота усилится… я и так вот-вот кишки выплюну…
– Думаю, что всё-таки дело во фруктах. – Антон смочил тряпку водой и положил её на лоб Олега. – Если дело в них, то перспективы у нас нехорошие, скоро все сляжем.
Макс, покачав головой, выдал свою версию:
– Сомневаюсь, что дело во фруктах, не причём они. Это либо вирусы, либо бактерии, либо ещё что-то, о чём мы не знаем. Мир новый, а значит и заразы новые. То, что Олег слёг первым говорит лишь об одном, у него из всех нас самый слабый иммунитет. Эта же зараза, уверен, в данный момент пытается свалить нас и она своего добьётся, вопрос лишь во времени.
– Макс, не нагнетай! – взмолился Лёха. – Мне и так не по себе, а от твоих слов совсем хреново становится. Может внушение, а может и нет, но хотелось бы, чтобы было первое!
– Я не нагнетаю, а всего лишь говорю то, о чём думаю. Если дело всё же в бактериях этого мира, то нам от них никуда не деться, все переболеем. Кто адаптируется к ним, тот считай везунчик. А кто нет, тому дорога в землю. Третьего не дано.
– Дайте воды… – прошептал Олег, которому на глазах становилось всё хуже и хуже. – Пить, хочу пить…
– А трупный яд не мог так повлиять? – спросил Лёха и кинулся поить больного. – Покойники, которых мы столько часов хоронили, попахивать начинали, а я где-то слышал, что от выделяемого ими запаха можно отравиться. Лучше бы негры сдохли, их бы мы точно не хоронили!
– Не начинай со своими неграми! – тут же рявкнул Макс. – Попросили же нормально общаться, вот и общайся нормально! Ни слова про негров больше!
– Воняли, да, но сильное разложение ещё не началось, поэтому версию отравления трупным ядом смело отбрасываем в сторону, – сказал Антон, улыбнувшись растерянности майора Просвердина. – Я больше всего склоняюсь к высказанной Максом версии, похоже дело реально в бактериях. Предлагаю перетащить Олега с пляжа в тень, холод ему не помешает при такой температуре. Да и нам под этим солнцепёком нежелательно торчать, может солнечный… Точно, солнечный удар! Мужики, а вдруг у Олега именно он?
Макс, покачав головой, ответил:
– Солнце печёт, но не настолько сильно, чтобы случился перегрев. По ощущениям температура не выше двадцати пяти, мы к ней все привыкшие, нас даже жара под сорок не свалит. Бактерии это, или вирусы, или все сразу. Но, не могу не согласиться по поводу тени, Олегу прохлада не помешает. Берём его и тащим в лес…
Вечер не наступил. Вместо него пришла ночь, которая сменила день за какие-то минуты. Максим тут же выдвинул предположение, что им «повезло» оказаться в экваториальной зоне планеты, потому что иначе такую высокую скорость смены дня и ночи было не объяснить. Антон Балмаков с предположением согласился, он сам хотел об этом сказать, но из-за ухудшения состояния просто не успел. Олег Киселёв и Лёха Просвердин может быть тоже бы согласились, но сейчас им было не до этого, оба были в бреду, их свалила по прежнему неизвестная болезнь.
– Макс… похоже, что ты самый крепкий… – пробормотал Антоха и припал к кокосовой скорлупе. Через силу наполнив водой желудок, он сказал: – Если я начну бредить так же, как и они, то ты постарайся поить меня, делай это даже если буду сопротивляться… Температура у меня повышается прямо на глазах, чувствую её, лихорадка донимает… И тошнота мучает, скоро рвота начнётся… Макс, ты слышишь меня?
– Слышу, друг, хорошо слышу. Будь уверен, если меня не свалит так же, как Лёху и Олега, я сделаю всё возможное, чтобы поставить вас на ноги.
– Спасибо, друган… – Антон помолчал секунду, а затем сдался рвоте, огласив ночной лес нехорошими звуками.
Макс, сжимая холодную рукоять пистолета, начал мысленно молиться. Только чудо могло спасти товарищей. О том, что и его самочувствие ухудшалось с каждой минутой, он старался не думать. Неизбежного не избежать, а помощи ждать было не от кого…
Из четверых землян, сумевших выжить после перехода портала, Максиму повезло меньше всех, настрадался ещё там, на Земле, попав в аварию. И без того слабый иммунитет привыкшего к цивилизации человека был подкошен многочисленными ранами, ушибами и кровопотерью. По всем правилам Макса должно было свалить первым, но всё вышло наоборот, первым болезнь одолела пухляка Олега Киселёва, который никогда не жаловался на здоровье.
Вторым больным стал Лёха Просвердин, и с ним было не всё так однозначно, ведь физически он был самым крупным из четверых, но имел кое-какие проблемы со здоровьем, гастрит и незначительную гипертонию. Первое было связано с неправильным питанием, любил злоупотреблять фастфудом и колой. Второе дань размеру, ведь его рост составлял немалые без пары сантиметров два метра, а вес уходил прилично за сотню, и при этом на его теле не было никакого жира, только сплошные мышцы. Проблема с давлением у него появилась ещё в студенческом возрасте и к тридцати так и не ушла. Радовало лишь то, что она осталась статичной, ухудшений не было, жить это практически не мешало, и даже таблетки пить не приходилось, за исключением редких случаев.
Антон Балмаков на здоровье тоже никогда не жаловался, его можно было назвать самым крепким из четверых, пахать и пахать, но почему-то и его свалило раньше Макса. Оба землянина были сильно похожи, как внешне, так и характерами. Высокие и стройные, под метр девяносто каждый, спокойные и рассудительные, в подразделении их уважали и часто просили помочь советом. Во время службы они старались держаться друг друга, но лучшими друзьями никогда не были. Хорошими товарищами – да. Но беда сплотила, она всё изменила…
Первой к Максу пришла слабость, стремительно захватившая тело. Из-за нее стало трудно находиться в сидячем положении и захотелось упасть, чтобы затем свернуться калачиком на холодной земле и уснуть. Борясь с ней, он продолжал сжимать пистолет, но при этом понимал, что скоро рука откажется подчиняться и оружие упадёт.
Затем подключилась тошнота, которая выбила из головы все мысли, кроме одной: когда же всё это кончится? Забыв про пистолет, Макс упал на колени, и дал волю рвотному рефлексу. Совсем немного осталось, он это чувствовал. Скоро станет таким же беспомощным овощем, как и остальные…
Максим вернулся в детство, оно у него было прекрасным, но вспоминалось почему-то только плохое. Бредовое состояние потому и звалось таким, в нём не было ничего приятного, в нём был лишь негатив. Детский сад, школа, поступление в университет, служба…
Всё самое худшее, что происходило в этом временном промежутке, пришлось пережить вновь. Жизнь каждого человека состояла из чёрных и белых полос, но лучше всего запоминались почему-то именно черные. Хорошее, оно на то и было хорошим, чтобы случиться и затем затеряться в памяти плохого, даже если первого было больше, а последнего крупицы. Так были устроены почти все люди, прекрасные мгновения они не ценили, а вот ужасные упрямо берегли.
Четыре года, игра на детской площадке, мальчишка года на два постарше запустил камень, который угодил Максу в скулу. Боль была такой, будто это случилось только что, а не много лет назад. Вроде бы не помнил ничего такого, но именно сейчас, в бреду, пережил всё как наяву.
Первый класс, третий день обучения в школе, неизвестность вперемешку со страхом, третьекласснику понравился пластиковый пенал первоклассника и тот решил его отобрать. Максим с имуществом расставаться не собирался, стоял до последнего и в итоге получил пеналом в лоб. Зашивали, было больно.
Восьмой класс, вечерняя прогулка с одноклассницей. Первая, или уже нет, даже и не вспомнишь так сразу, любовь. Трое парней постарше выпили и веселья ради решили поиздеваться над школьником и его спутницей. Макс, крикнув подруге «Беги!», кинулся в драку. После была больница, много боли, но вместе с ней была и гордость: он не струсил, не побежал, не сдался!
Первый курс, отдых на реке, Макс прыгнул с обрыва, погрузился почти до дна и почувствовал боль, арматура пробила бедро насквозь и не захотела выпускать из водного плена. Выбрался благодаря трезвому рассудку и помощи товарища. От кровопотери был на грани жизни и смерти и, если бы не друзья, оказавшие первую помощь, вряд ли бы выжил. Восстанавливался почти полгода.
Далее пошли мелочи, которых было много, но все они не слишком выделялись на фоне предыдущих случаев. Воспалённое болезнью сознание ударило самыми сильными воспоминаниями, а затем перешло к более мягким. Падения с велосипеда, удары молотком по пальцам, многочисленные драки и прочее, всего этого было много в жизни Максима. И в жизни других ребят, детство которых пришлось на так называемые «девяностые», всего этого так же было навалом. Увы, но не всем повезло. Максу повезло, он выжил и сейчас продолжал бороться. Он прекрасно знал, что вся жизнь – борьба. А ещё помнил, что живым он из жизни не выйдет, и поэтому бороться нужно как можно дольше…
Но нет худа без добра, постепенно бред ушёл. И пришла пора приходить в себя, пора выживать!
Либо удача была на стороне землян, либо им просто повезло, но если бы Макс очнулся хотя бы минутой позже, то все четверо наверняка бы умерли и через некоторое время были съедены.
Открыв глаза, землянин понял, что с момента, как он потерял сознание, изменились две вещи. Первая: ночь сменилась днём, и это явление было не страшным, в этом наоборот был огромный плюс. Вторая вещь, а точнее вовсе и не вещь, а живое существо, вот это явление было пострашнее.
Если скрестить орангутанга и бегемота, взяв тело первого и голову второго, то получится жуткий зверь с поразительной прожорливостью, потому что в такую пасть легко бы умещалась не только человеческая голова, в неё их сразу штук пять засунуть можно было бы.
Гиппоорангутанг – вот такое имя дал Макс зверю, когда увидел его. Не ожидал землянин встречи, поэтому не успел особо удивиться или испугаться. Впал в недоумение, так было сказать правильнее всего.
Нелепое создание не заметило пробуждения землянина, потому что было занято делом поважнее. Оно выбирало, кого сожрать первым, Лёху или Антона. Видимо не сумев определиться, оно решило, что сожратым быть Олегу и переместившись к нему без труда подняло находящегося в бессознательном состоянии человека за ногу.
Макс не думал, ему некогда было это делать. Нащупав лежащий на земле пистолет, он направил его на тварь и нажал на спуск. Звук выстрела шарахнул по ушам, а пуля ушла в цель, проделав в широченной спине крохотную дырку.
Уродец, почувствовав боль, потерял к Олегу всякий интерес и бросился на утёк. Макс продолжил стрелять и прекратил жать на спусковой крючок, когда понял, что магазин старичка ТТ опустел. Попали все восемь пуль в цель или нет можно было только гадать, но главная цель была достигнута, жуткий зверь ретировался, наверняка надолго потеряв к землянам интерес. Возможно, что навсегда, если были задеты жизненно важные органы. Шкура у гиппоорангутанга была крепкая, можно было не сомневаться в этом, но и ТТ не Макаров, делать отверстия его истинное призвание.
Бросившись к рюкзаку, землянин нашёл запасной магазин, вставил его в пистолет и только тогда почувствовал облегчение. Если и вздумал бы кто ещё заявиться, то приём его ждал нешуточный.
Ни Олег, ни Антон, ни Лёха в сознание не пришли. Спали мёртвым сном и, похоже, просыпаться не торопились. Странно, что первым проснулся Макс, ведь по логике заболев и отрубившись последним он и пробудится должен был последним. У него что, самый мощный иммунитет к этой заразе оказался? Или здесь было что-то другое? Понять это, к сожалению, пока вряд ли удастся, и в будущем понимание прийти не обещало. Главное, что выздороветь от этой хрени было реально, а всё остальное так, мелочи. Макс оклемался, оклемаются и остальные.
Стоило пройти по маршруту гиппоорангутанга метров двадцать и стало ясно, что бегать он уже никогда не сможет, зверь валялся в грязи, сучил конечностями, орошал всё и вся кровью, пытался встать и тихо хрипел.
Поймав в прицел огромную голову, в которую не попадёт только косоглазый паралитик, Макс нажал на спуск. Попади пуля в лоб, всё могло быть печально, массивный череп там наверняка был толстым, но он подстраховался, выбрав мишенью затылок. Проблем не было, пуля пробила кость и тем самым окончательно умертвила жуткое создание.
Желание исследовать монстра было, но землянин его поборол. Оставлять товарищей одних при этом зная, что в любой момент мог пожаловать ещё один любитель человечины было бы подлым преступлением.
– Сука, девять патронов на тебя извёл! – прорычал Макс и поспешил обратно…
Вторым, кто справился с неизвестным недугом, стал Антон Балмаков. Очнувшись, он как и Макс не почувствовал никаких отклонений, будто и не болел. Он был полон сил и готов бежать хоть на край света. В теории следующим в себя должен прийти Лёха, ведь он захворал вторым. Олег по такой логике должен был проболеть дольше всех, потому что его свалило первым. Но это лишь в теории, а на практике всё могло быть иначе, вплоть до летального исхода, об этом тоже пока не стоило забывать.
Макс, ожидая, когда очнется кто-то из товарищей, времени даром не терял. Покидать лагерь надолго ему было нельзя, за исключением походов за водой, но и сидеть без дела не хотелось, поэтому он потратил почти два часа на изготовление копий, которые в скором времени им могли понадобиться. В роли наконечников выступили лезвия ножей, благо их у землян после обнаружения утопленников было навалом. Древками послужили прямые ветви странного дерева, ствол которого не превышал в высоту и метра, а всё остальное были стремящиеся к солнцу многочисленные отростки.
Ножом рубить твёрдую древесину было сложно, но реально. Копья получились тяжёлыми, от трёх до четырёх килограммов каждое. Если их высушить, то они обещали полегчать раза в полтора и быть неплохим оружием, как колюще-рубящим, так и метательным, хотя с последним всё наверняка было плохо, ведь метать копья земляне не умели. Тренировка по метанию копья в мишень, которую Макс провёл, показала главное: с десяти метров он не то, что в зайца не попадёт, в слона промажет!
Антон Балмаков, жадно хлебая из кокосовой скорлупы воду, слушал рассказ товарища. Известие о чудовище, которое пыталось сожрать землян, он воспринял спокойно. Закончив с поглощением воды, сказал:
– Не знаю я, Макс, что сказать. Пока не увижу монстра своими глазами, я не поверю в его существования. Может это был местный бобёр? У страха, понимаешь, большие глаза. Размерчик меньше, чем ты описал, наверное… Где этот твой… как его ты там назвал… лежит?
Не сказав ни слова, Макс показал в нужном направлении и протянул Антону одно из копий. Покачав головой и продемонстрировав пистолет, тот пробормотал:
– Нет уж, мне с ТТ-шкой сподручнее и спокойнее. Схожу, погляжу, может даже удивлюсь…
Не прошло минуты, а товарищ уже вернулся. Хотя правильнее было сказать прилетел с круглыми как хоккейные шайбы глазами. Тряся пистолетом, Антоха выдал:
– Ты не соврал! Есть монстр, огромный, и даже два! Один дохлый, на гориллу рыжую похож! Второй ещё страшнее, потому что живой, но уже чёрный, тоже на гориллу похож, первого жрёт! Меня пока не заметил! Макс, я чуть в штаны не наложил!
Первая встреча с жутким монстром Макса не напугала, он попросту ничего не понял. Вторая встреча – уже другая история. И монстр был другой, хоть и наверняка одного вида, только окрас отличался. Вторая встреча проняла от пяток до макушки, жутко стало, даже тепло от страха по телу побежало.
– Убьёшь его? – взмолился Антоха, трясущийся словно идущий в разнос дизель. – Друган, ну не молчи, скажи хоть что-то!
Отогнав панику прочь и вернув самообладание, Максим шёпотом ответил:
– Попробую убить, ведь первого убил… пошли, посмотрим, может тебе показалось…
Не показалось, всё так, как и было сказано, чёрный гиппоорангутанг жрал рыжего сородича с завидной скоростью и уже успел уничтожить половину одной ноги. Разрывая плоть и кости острыми изогнутыми когтями, которыми кончались пятипалые верхние конечности, он закидывал всё в огромный рот и глотал практически не жуя. Двух землян, до которых было всего метров семь, монстр не замечал, потому что был сильно занят важным делом.
Веточка-предатель, на которую Макс встал, не заметив среди листьев и травы, хрустнула так, будто являлась двухсотым брусом, на который дали предельную нагрузку. С головы до ног измазанный в крови каннибал тут же прекратил трапезу и уставился на Макса и Антоху. Пока земляне думали, стрелять или бежать, гиппоорангутанга и след простыл, умчался пулей, лишь топот и хруст веток услышали.
– А ведь он нас испугался! – воскликнул Макс, потому что кое-что понял.
– Уверен? – с сомнение спросил Антоха, пытающийся вращать головой на триста шестьдесят градусов. – А вдруг нет? Вдруг вернётся? Вдруг нападёт чуть позже? Или того хуже с подмогой явится!
– Нет, Тох, не нападёт он, и первый раз тоже не было нападения. Всё просто, друган, мы столкнулись не с хищником, а с падальщиком. Нас, лежащих без сознания, рыжая тварь расценила как мёртвых, но после первого моего выстрела поняла, что нарвалась, и попыталась свалить. Это падальщик, поверь мне, все факты об этом говорят.
– Хотел бы я, чтобы то, что ты сказал, было правдой, Макс… – недоверчиво протянул Антоха.
– Это правда, посмотри на труп рыжего, его верхние конечности просто созданы, чтобы разделывать плоть. А вот с пастью всё иначе, она не имеет клыков, только жевательные зубы в ней есть. Падальщик и, к тому же ещё и частично травоядный, при нужде он может сидеть на растительной пище. В общем пошли обратно, пока ещё один такой не пожаловал. Леху и Олега надолго оставлять нельзя, могут сожрать…
Час пролетел незаметно и появилась новая проблема, у землян кончилась вода. Держа в руках две пустых половинки скорлупы кокоса, Макс поинтересовался:
– Кто по воду пойдёт, ты или я? И за фруктами надо бы сходить, ведь жрать хочется. Осилишь?
Антоха, сидящий на дереве и пытающийся при помощи ножа изготовить идеальное древко для копья, испуганно уставился на товарища и шёпотом сказал:
– Макс, лучше ты иди, а я останусь, охранять буду. Мне тут как-то спокойнее, хоть и жутко боязно одному оставаться. – Он кивнул на спящих товарищей. – Эти пока что так себе компания…
– Ладно, будь тут, мне не сложно сходить. Засиделся я, ноги разомну…
Оказавшись на пляже, Макс убедился в правильности своих догадок. Твари, с которыми им пришлось повстречаться, были стопроцентными падальщиками, для которых поедание мертвечины являлось самым приятным занятием. Два уродца, один светло коричневого окраса, а второй рыже-чёрного, раскопали песок и добрались до могилы, в которой земляне похоронили троих утопленников. К моменту, когда появился Макс, трапеза почти закончилась.
– Вот уроды, перестреляю всех! – Макс, испытав приступ ярости, схватился за пистолет и готов был открыть стрельбу, но в последний момент смог успокоиться. Пустая трата патронов ни к чему бы не привела, да и к тому же падальщиков уже и след простыл. Показав умение мощно прыгать, гиппоорангутанги скрылись в джунглях.
Не желая заглядывать в могилу, Макс наполнил скорлупки водой и побрёл к своим. Этот день они почти прожили, теперь нужно было прожить ночь…