– Треска, подойди! – крикнул Кольбейн, и я стал озираться спросонья.
Пока маневрировали в гавани под ругань и прочие крики команды, умудрился заснуть.
– Есть! – громко отозвался я в итоге и заковылял на корму. Нога безбожно затекла.
Мы пришвартовались к пирсу. Повсюду кишит портовая жизнь, шибая в нос то вонью, то ароматом. Чаще вонью, учитывая, сколь много тут ее источников: тухлая рыба и мясо, помои и очистки с ближайших харчевен, всевозможные экскременты, коих полно и на суднах, и на берегу. Но вот смесь разбавит дымок какой-нибудь коптильни или жаровни, пробуждая желудок к борьбе за существование, как тут же на смену приходит вонь от дубилен, со шлейфом болотистых участков бухты.
– Хорош нос воротить, – вырвал из созерцания Кольбейн. Ему приходится говорить громко, ибо нас окружает портовый гвалт.
– Мне помочь с разгрузкой? – кивнул я на команду, что начала ворочать тюки.
– Нет, дружок. Разговор к тебе есть, – пожевал он губами, похожими на куски веревки на просоленном лице. – Как хоть зовут?
– Инг… да зовите, как звали – Треской. Что уж там, – скривился я.
– Нет, ты не Треска, ты Окунь. Еще юный, но с острыми шипами и зубами, – хлопнул он по плечу. – Обязан я тебе, Окунь. Дважды ты спас всем нам жизнь. И хочется мне отблагодарить. Проси, чего пожелаешь.
– Я… ну… – пришлось буквально хватать себя за язык. Геройствовать мечтал с детства, так что просто от факта признания уже счастлив. Но теперь надо привыкать искать возможности для выживания. – Это, капитан… может у вас есть тут в порту знакомые? Мне нужна работа и жилье.
Тот кивнул.
– Понял. Что ж, я тебе назову пару имен – можешь к ним обратиться насчет работы. Это просто знакомые, поручиться за них я не могу. А на жилье дам денег, только береги и не показывай местным – вмиг обдерут, – тут он потемнел лицом и добавил: – Хотя тебя, наверное, не обдерут.
Я криво улыбнулся.
– Ты, Окунь, сильно не светись поначалу. Лучше будет уяснить, что к чему и от кого зависит жизнь в порту. Освойся, а потом уже умения показывай. Совет такой.
Словно зная, как пойдет разговор, он снял с пояса кошель и вручил мне.
– Благодарю.
– Береги себя.
Мы пожали на прощание руки, и я направился к сходням, начав даже насвистывать.
Прежде чем ступить на пирс, я застыл, блаженно щурясь и улыбаясь от вдруг вышедшего из-за туч солнца. Вокруг шум, балаган, а меня словно приподняло над суетой и осенило истинным счастьем. Немного подернулось пеплом прошлое, притупилась боль. Впереди открытый мир, полный тайн и приключений. Меня ничего не держит и почти ничего не связывает. Иди куда хочешь, делай что вздумается. Благодать…
Кто-то пихнул сзади, и я едва не распластался на дощатом полу. Обернулся, закипая, но, увидев раздосадованную морду Акулы с бочкой в руках, сразу же успокоился. Ребятам работать еще полдня, а я с деньгами и свободен, словно морской змей – ветер. Махнул рукой и двинулся в глубь пышущей жизнью портовой части города.
Из одежды мне достались матросские штаны с глубокими карманами и беленая рубаха, тоже из конопли, но помягче. Мешочек с монетами я сразу сунул в складки кармана и сейчас ищу названные Кольбейном ориентиры.
Справа и слева закончились высокие склады, собранные из неошкуренной доски и сколоченные словно специально с таким пренебрежением к какой-либо эстетике, что кривизной и устрашающим нависанием можно пугать детей.
На перекресток вышел, уже порядком испачкав ботинки и штаны до колена – переулки пока только претендуют на мощение. После недавнего дождя все в грязных лужах, щедро плескающих на стенки, отчего на тех видны светло-коричневые засохшие разводы с кусочками земли.
Перекресток оживлен. Справа, в сотне шагов, гомонит рынок. Вперед уходит дорога, что должна в итоге привести к воротам Вышгорода. А еще начались лавчонки, харчевни, кабаки и постоялые дома дрянного пошиба. Насчитал два публичных дома.
Что-то на периферии сознания тревожно шевельнулось. Люди снуют туда-сюда, но группа лысых парней моего возраста не отрывает пристальных взглядов. Я почти успел оформить тревогу в осознаваемую опасность, как один из них толкнул в спину, а второй успел подставить подножку. Страх действовать в полную силу отнял драгоценные мгновения, и я почти тут же осознал себя лежащим на грязных камнях, а один из напавших успешно нашел кошель.
– Валим! – скомандовал рослый, развитый, со шрамами на лице и чуть ли не белыми глазами, парень.
Меня взяли досада и гнев. Хулиганы сработали четко, видно, что не первый раз. А я был расслаблен. Ну что же, пора показать им, кто есть кто!
Я постарался вызвать тотемный дух волка. Не вышло. Может, ястреба?! Есть. Слабый, но теперь я могу видеть с высоты, куда они побежали.
Нужно ускорить себя. Но едва приступив к накладыванию скоб на магическую энергию, чуть не обжегся. Нельзя пока тревожить эфир – в городе полно боевых магов. Ястреба они не заметят, но вот ускорение могут. Придется своим ходом.
Я уже успел вскочить и живо припустил следом, сопровождаемый вскриками свидетелей происшедшего. Хулиганы умело сливаются с толпой. Если бы не ястреб…
Поворот. Проулок и еще поворот. Тупик, но есть дверка – видел сверху.
Несусь по безлюдному с плохим освещением проходу. Отсюда они не выбегали, но вот уже конец и выход, а хулиганов нет.
В нос попал затхлый сырой запах. Зрение кошки едва ли не само появилось, взяв щепотку сил. Люк под землю!
Я прыгнул к нему и рывком открыл. Если бы кто-то смотрел со стороны, то обомлел бы от нечеловеческой ловкости, грации и силы. Отцовская школа снова пригождается.
Спрыгнул во тьму, не хватаясь за лестницу – тут не больше двух саженей. Ноги спружинили удар, и я тут же рванул по хлюпающему тоннелю удаляющимся бегом. Высокий и каменный, со странным запахом.
Над нами уже мощный слой земли, и теперь можно применять магию.
В прыжке сменил рысь на ускорение и спустя пару ускользающих мгновений, что упали словно капли воды кругом, нагнал грабителей.
– Стойте все! Конец комедии! – криком скомандовал их главный, и я тут же нашел в нем того белоглазого. – Ты кто такой?
– Сейчас вы все умрете. Отдавай деньги.
– Шмыга! Верни кошель и предыдущий отдай, – тут же скомандовал главарь, возвращаясь взглядом ко мне. – Погоди убивать! Давай раз на раз смахнемся.
– Да запросто, – шагнул я навстречу, краем глаза наблюдая, что делают остальные. Впрочем, в едва разбавленном светом полумраке они не представляют угрозы.
– Эй-эй! – поднял главарь руки. – Давай хоть вый-дем из подземелий. Слово даю, что бежать не будем и в спину не ударим.
– Хрен я на тебя и слова твои клал! Уже был удар в спину, так что идите первыми.
По венам разгулялась шальная злость, и я чувствую силу. Очень сладко нагнать добычу и растерзать. Победа невообразимо приятна.
Выбрались на территорию дубильни – кругом растяжки с кожей и в нос просится резкий запах. Она на окраине портового района, дальше – поля и робкий лесок.
– Пошли к лесу, а то если стражники заметят – всем прилетит, – спокойно предложил белоглазый.
Я кивнул. Под солнечным светом они осторожно поглядывают, все, кроме вожака. Всего шесть парней. Пара здоровых кабанов, еще двое хлыщей, но юрких. Пятый – средний, с наметившимся горбом. Главенствует белоглазый.
Дошли в молчании, только Шмыга вернул кошель и прибавил сверху. Я оглядел полянку – хороша, почти арена. Сосредоточился на белоглазом.
Он начал сразу, едва остановились. Мне пришлось использовать все умение рукопашного боя, чтобы тут же не получить в лицо.
Бьет быстро, метко и наверняка с провалом. Такой пропустишь и всё – либо перелом, либо потеря сознания. Выносливость хороша, почти не сбился с дыхания. Опытный боец.
Я застыл, и удар в грудь пришелся со всей силы. Белоглазый не ожидал, что остановлюсь. Пошатнулся. Я же принял всю энергию удара, свернул в петлю, щедро расходуя ману, и вернул в кулак потерявшегося противника. Его отшвырнуло. Дружки рванулись, но вожак, морщась от боли, воскликнул:
– Стойте! Ослы, блин! Сказал же раз на раз, – кряхтя и шипя, он сел. Глянул с хитрецой. – Поговорить надо.
Одного взгляда хватило, чтобы банда разбрелась кто куда. Я подивился дисциплине. Белоглазый непрост.
– Значит, ты маг, – констатировал он.
– С чего взял?
– Ладно, не отбрыкивайся. Когда догнал нас в тоннеле, то сразу стало ясно. Простой человек так не может, – усмехнулся он и с трудом поднялся. – Да и эта твоя волна. Чуть плечо не выбил.
– Могу и убить, – холодно отозвался я, все еще ощущая злость.
Он приподнял светлую бровь, заглянув мне в глаза, и кивнул лысой головой, так что лучик солнца блеснул на загорелой коже.
– Да все, остынь. Не хочу я с тобой ссориться. Вижу, что серьезный парень. Деньги же вернули? Давай одежду подгоню или, вон, ребята постирают.
Он протянул руку. Я постарался понять, хитрит ли, но все оказалось чистым. Белоглазый искренне хочет подружиться.
– Хорошо, – пожал я его руку – мозолистую и сухую, как у матросов.
– Иван!
– Ин… – снова споткнулся я, спешно подыскивая русский аналог. – Игорь.
Он подмигнул.
– Ну, Игорь так Игорь. Может того, отметим встречу?
– Как?
– Выпьем, к девушкам наведаемся, – плотоядно обнажил он ряды ровных, здоровых зубов.
Я засомневался, но Иван спешит со словом:
– Расскажу, что тут к чему заодно.
– Пошли.