Илон Маск родился в Южной Африке – стране, которая не так уж часто поставляет миру технологических предпринимателей. Отец Маска – инженер, а впоследствии владелец не совсем легального изумрудного прииска – женился на подруге детства Мэй, с которой у него один за другим родились трое детей: Илон (1971), Ким-бал (1972) и Тоска (1974). По собственному убеждению, Эролл Маск стремился воспитать в детях стойкость и силу духа, но результатом этого воспитания стали разного рода эмоциональные трудности, которые по сей день испытывают все дети Эррола.
«У него была натура Джекила и Хайда[1], – вспоминают Илон и Кимбал, которые, повзрослев, практически не поддерживают отношений с отцом. – Он мог быть милым и дружелюбным, а минуту спустя уже размахивать кулаками и выкрикивать оскорбления. Мог поставить детей перед собой и часами читать им лекции».
Несмотря на обвинения в абьюзе со стороны жены и детей, сам Эррол Маск с удовольствием беседовал с Уолтером Айзексоном по телефону, присылал семейные фотографии и предавался воспоминаниям. Он рассказал Айзексону, что не считает свое воспитание неправильным и жестоким, поскольку в Южной Африке иначе нельзя – слабаки там не выживают.
Когда Илону было 12 лет, а его брату и того меньше, их отправили в детский военизированный лагерь, который натурально оказался лагерем выживания. «Издевательства там считались добродетелью, – вспоминает Кимбал. – Дети ходили стенка на стенку, старшие избивали младших и отнимали у них еду. Маленький, неуклюжий Илон постоянно голодал. "Не будь таким тупым, как тот ублюдок, который умер здесь в прошлом году, – советовали детям их «воспитатели». – Не будь слабым, тупым ублюдком". В следующий раз Илон оказался в том же лагере в 16 лет. К тому времени он стал намного крупнее и освоил приемы дзюдо, так что это место уже не казалось ему таким страшным».
В Претории 1980-х насилием – бытовым или уличным – было сложно кого-нибудь удивить. В школе, где Илон был младше и ниже всех в классе, ему тоже приходилось тяжело. Трудностей добавлял синдром Аспергера – люди с этим синдромом плохо распознают детали контекста и эмоциональные оттенки речи, испытывая проблемы с социальным взаимодействием. Речевые и когнитивные способности при этом обычно сохранены, а часто бывают очень высоки, как в случае Илона: соображал и учился он отлично. Но дипломатия и эмпатия не были сильными сторонами Маска, к нему постоянно кто-то цеплялся, и в результате он оказывался в больнице с очередной травмой.
«Если вас никогда не били по носу, вы понятия не имеете, как это повлияет на вашу жизнь», – говорит Илон Маск.
В итоге Маск вырос большим и достаточно сильным, однако он признается, что до сих пор ощущает в себе эту детскую беззащитность и неуклюжесть. Но переломы и ссадины, полученные в драках, все же значили гораздо меньше, чем душевные раны.
Когда Илон вернулся домой из больницы после очередной драки, отец заявил, что его избили за дело, поскольку «нечего считать себя умнее других». Суд, однако, не согласился с Эр-ролом и отправил обидчика его сына в тюрьму.
«Мне пришлось простоять целый час, пока он орал на меня, называл идиотом и говорил, что я просто никчемный», – вспоминает Илон Маск. Кимбал, который тоже был свидетелем этой сцены, говорит, что это худшее воспоминание в его жизни: «Отец просто вышел из себя, взбесился, как это часто с ним бывало. В нем не было ни капли сострадания».
И тем не менее вскоре после того, как Мэй Маск в 1979-м развелась со своим невыносимым мужем, Илон вернулся к отцу. Впрочем, позже он не раз говорил, что решение жить с отцом с 10 до 17 лет – самая большая ошибка в его жизни.
«Почему он решил жить с тем, кто причинял боль? Почему не предпочел счастливую семью? – размышляет Мэй Маск 40 лет спустя. – Может быть, просто потому, что он такой, какой есть».
Но Уолтер Айзексон считает, что переезд Илона к отцу – не такая уж загадка.
«Илону было всего 10 лет, он испытывал трудности с общением, был неловок и не имел друзей. Мать любила его, но была завалена работой, рассеянна и уязвима. Отец же, напротив, был гордым и мужественным, крупным парнем с большими руками и хорошей внешностью. В его карьере случались взлеты и падения, но в целом он чувствовал себя прекрасно. У него был золотистый Rolls-Royce Corniche с откидным верхом и, что более важно, множество прекрасных книг и инженерных инструментов. Поэтому Илон – все еще маленький мальчик – решился жить с ним».
Очевидно, что жизнь с отцом и его влияние во многом определили характер взрослого Илона Маска. Несмотря на страх «превратиться в своего отца», Маск обладает многими его чертами. Те же эмоциональные качели – от Илона Сдержанного к Илону Неудержимому и обратно за несколько минут. То же отсутствие эмпатии и каких бы то ни было фильтров. Тот же «режим демона». И годы жизни, проведенные под девизом «Эррол, ты неправ!».
Вторая жена Маска, британская актриса Талула Райли, сказала в 2008-м, после того как взорвались первые три ракеты SpaceX: «Внутри он все тот же ребенок, стоящий перед своим отцом».
Маск достиг такого успеха, который не могли предположить ни он сам, ни его отец. «Невзгоды сформировали меня. Мой болевой порог стал очень высоким», – говорит он. И, кажется, на этом можно было бы успокоиться. В начале 2022-го Маск признался Уолтеру Айзексону, что готов изменить мышление, которое работало в кризисном режиме всю его жизнь.
Но, давая обещание измениться, Илон Неудержимый тайно скупал акции Twitter и летал на Гавайи к своему наставнику Ларри Эллисону, основателю Oracle, чтобы обсудить план захвата… если не Вселенной, то хотя бы любимой медиаплатформы. «Всякий раз, чувствуя беспокойство или угрозу, он мысленно возвращался к издевательствам на детской площадке. А теперь появился шанс купить площадку», – пишет Айзексон.
«Я думаю, он не знает, что значит наслаждаться успехом и нюхать цветы. ПТСР внушило ему, что жизнь – это боль», – говорит бывшая девушка Илона Маска, канадская певица Граймс.