Знать много языков, значит иметь много ключей к одному замку
Вольтер
Слово, способность говорить, а затем читать и писать. Многие ученые биологи, психологи и даже физики склонны считать эти феномены основой человеческого сознания. Являясь нематериальным отражением вполне физических изменений в головном мозге речь это практически сам человек разумный. Уберите ее и от нас останется только примат. Но в предыдущих главах мы с вами выяснили что даже не обладая данными способностями дети уже имеют развитую сферу чувствования и эмоциональной реакции. Речь начинает обрамлять эти свойства, она как фильтрующий элемент позволяет отсеять слишком мелкое и слишком большое, подсказывает формы для выражения чувств. Пока ребенок развивается именно чувств, аналитика возникнет гораздо позже. Жан Пиаже в своем знаменитом пособии для широкой аудитории психологов и родителей «Речь и мышление ребенка» говорит нам в том числе и такое – «Когда вы учите ребенка, вы навсегда лишаете его возможности открыть это для себя» (Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка, АСТ 2022). Конечно здесь имеется ввиду польза когнитивного познания независимым от системы разумом, самостоятельный поиск.
Однако вдумайтесь, первое чему мы вынуждены обучиться это сама речь, это сам язык. Итак по логике известнейшего психолога разработавшего самую популярную теорию развития можно заключить что любая «системная» попытка обучения это уже лишение чего-то присущего объекту. То что мы уже знаем это всегда не все что можно узнать. Может быть поэтому дети все раннее детство используют аффекты в общении и социальной коммуникации за недостатком возможностей языка. Им не слов не хватает, а способности «держать себя в руках». Они кричат, плачут, смеются гораздо чаще и громче взрослых. Конечно и взрослые делают это но только по праздникам или напротив в трагических обстоятельствах. И делают часто именно «рефлекторно», не искренне. Как раз в данном случае рефлекс образуется именно по классической схеме, с социальным подкреплением, а корни его уходят в бушующую эмоциональную сферу детства.
Давайте теперь подумаем что характеризует первичную психику ребенка больше – качество аффектов или количество. Не обязательно все дети гиперактивны и постоянно выражают свое настроение на людях. Распространенность синдрома дефицита внимания сегодня хотя и находится на волне популярности по выбору тематики для исследований никак не может гарантировать его неизменные показатели на протяжении времени (Гончарова О.В., Ветров П.А., Горшков О.В. «Распространенность, диагностика и методы коррекции СДВГ у детей» Медицинский совет №2012). Напротив многие из них указывают на взрывообразный рост распространенности отклонения. Таким образом количество аффективно насыщенного поведения у детей величина крайне непостоянная и сильно зависит от факторов социума. Что же по поводу качества выражения эмоций? Здесь дела обстоят более однозначно. Представьте себе взрослого который что-то вам эмоционально рассказывает, активно жестикулирует и выражает настроение даже мимикой лица. Скорее всего вы скажите что он ведет себя как ребенок. И будете абсолютно правы. Дети опережают нас, взрослых в качестве аффекта, они ближе к своей эмоциональной сфере, они ближе к другому миру. Это очень логично если признать что через некоторое время все жизненные циклы проходят свой путь и для разумных существ он заканчивается смертью. Взрослый человек расходует жизненную энергию, свое Либидо, каждую секунду, для поддержания своего договора с материей. Он так же быстро может угаснуть если нанесет ущерб своей психике жестко подавляя любые эмоции. Разрушительный потенциал своей «имитации» механистичности еще далеко не изучен и недооценен. Хотя рассматривая современные попытки мировых корпораций работать с необходимостью поддержания «позитивного» психологического климата в коллективах говорит о том, что понимание проблемы существует. Другой вопрос, как этот настрой предполагается достигать. Быть позитивным всегда и везде и двигаться к финансовому успеху – тенденция восьмидесятых годов двадцатого века. После волны личностных кризисов в США и западной Европе, а так же в Японии эта политика быстро была упразднена и ей на смену выдвинулась надежда на целительную силу медитаций. Наступила эра, которую сегодня принято называть Нью-эйдж.
Вообще огромную роль в процессе «оформления» отдельного человека в заданные рамки во все времена играло государство, через систему образования. Сразу за ним стоит церковь с ответами на самые «частотные» духовные вопросы. И тройку замыкает армия и производство, с их верностью и долгом перед «своими». Семья выступает уже как микс отдельных фрагментов всего этого объединения. В своей работе «Две искусственные массы. Церковь и Армия» Зигмунд Фрейд дает краткий обзор проблемы и четко указывает как на свойственность такого разделения общества людей так и на пагубное воздействия последнего на психику отдельного человека. Если условие их появления автор видит как раз в появлении семейного уклада, то о роли последнего он отсылает нас к другим своим работам по развитию психоаналитического метода.
Что же мы можем почерпнуть из приведенных фактов? Человек вступая в социальные отношения по средствам языка во-первых, теряет способность быть собой в полной мере (так как наши эмоции это часть нас). Во-вторых он получает для своей жизнедеятельности особый фильтр – социальную мораль и норму, а в лице своих родителей (затем правительства, начальства и т.п.) носителей и первых «жрецов» данной ценности. Будет ли так откорректированный человек именно тем существом, которое он представляет из себя информационно? Очевидно что нет. Это только модель, очередной объект наделенный измеряемыми нормами и параметрами как любой другой в материальном мире. Возможно общепринятое согласие считать друг друга людьми как раз играет на руку иллюзии некоторых ученых о создании искусственного разума. Откровенно смешные примеры имитации разумности у машин приносят технократическому сообществу определенное удовольствие, но никак не приближают эру ИИ. Безусловно для развития информационных технологий такая химера просто необходима, и это вполне оправдывает ее существование.