Телефонный звонок бесцеремонно вырвал Виктора из самого сладкого сна, какой ему только доводилось видеть. Открыв глаза, он ещё с полминуты щурился в потолок, отказываясь поверить, что фигуристые горничные с пепельными волосами растворились в небытии, а потом посмотрел на часы.
Половина первого ночи.
На экране старенького смартфона угрожающе мерцал незнакомый номер, и Виктор брезгливо поморщился.
– Проклятые мошенники, – прошипел он сквозь зубы и аккуратно нажал на сброс, – не нужны мне ваши поганые кредиты.
Но не успел Виктор накрыться одеялом, как телефон затрезвонил снова. Пришлось взять трубку.
– Алло, я слушаю, – мрачным тоном сообщил Виктор неизвестному собеседнику.
– Алло!? Это Виктор Сергеич?! – заорал ему в ухо уверенный и наглый, но довольно приятный женский голос.
Виктор быстро зажал динамик ладонью, покосился на лежащую рядом Тамару, чтобы удостовериться, что она спит и можно не беспокоиться, что она что-то услышит. Винить себя Виктору было не в чем – кроме, разве что, неловких снов – но он привык избегать двусмысленных ситуаций.
– Виктор Сергеевич?! – не унимался голос в телефоне.
– Да, это я, – наконец, сказал Виктор в трубку, – с кем я говорю? Что вам нужно?
– Скажите, вы же учитель, да? В тридцать восьмой школе? Преподаёте эту… Как её… Программистику. Так?
– Информатику, – на автомате поправил Виктор, – с кем я говорю? Что вы хотите?
– О, здорово! Супер! – звонко прокричал динамик смартфона. – Здравствуйте! Меня зовут Алиса, я журналистка телеканала «Семейный досуг». Я хочу взять у вас небольшое интервью…
У Виктора перехватило дыхание. В животе стало непривычно легко, а в голове как будто зазвенели нежнейшие колокольчики. Виктор отбросил одеяло и сел на краешек кровати, опустив ноги на холодный пол.
– Что, простите? – изумлённо прошептал он.
– Хочу взять у вас интервью, – повторила Алиса, – мне тут недавно рассказали историю про учителя, который несколько лет назад спас детей из пожара в компьютерном клубе. Я долго искала, обзванивала школы… В общем, в вашей директорской мне дали этот номер. Это же вы, так? Вы тот учитель?
Виктор кашлянул и потянул себя за ставший тесным ворот футболки.
– Да, это я, но дело было не совсем так, как вам…
– Замечательно! – прервала его Алиса. – Просто супер! Наконец-то я вас нашла. Завтра я заеду к вам в школу и…
– Постойте! – перебил её Виктор. – Подождите! Вы хотите поговорить о том пожаре?
– Нет, не совсем. У меня другая тема. Я просто представлю вас как героя пожара, а потом мне нужен будет ваш экспертный комментарий по теме моего сюжета.
– Как вы сказали? Экспертный комментарий?
– Да. Я сейчас разрабатываю одну тему, и мне нужны высказывания авторитетных людей, которым зрители могут доверять. Я приеду в школу, задам вам ряд вопросов, а потом…
Алиса продолжала рассказывать, но Виктор уже плохо понимал, о чём идёт речь.
Его назвали экспертом и авторитетом.
Его мнение имело вес!
Надо сказать, что Виктор давно ждал, что с ним случится что-то подобное, потому что он действительно считал себя экспертом во многих областях. Он мог часами мог вести в комментариях споры по вопросам политики и фундаментальных проблем бытия, ему всегда было что сказать об экономике и перспективах развития науки, но туповатые сетевые анонимы обычно игнорировали суть его речей и превращали любой разговор в дебильный троллинг. При любом удобном случае Виктор старался делиться своей мудростью с учениками и даже порою отвлекался для этого от темы урока, но его измышления обычно заставляли детей скучать. Да что там говорить – даже супруга Тамара, самый близкий для него человек, отводила глаза, когда он рассказывал за ужином о последних тенденциях в геополитике.
Но теперь, когда в нём наконец разглядели авторитетного эксперта, всё должно стать иначе. Виктор встал с кровати и расправил плечи. Его ладони вспотели, а на лице засияла счастливая улыбка.
– Алло, вы меня слушаете?! – в голосе Алисы послышалось раздражение.
– Что? Да-да, конечно, слушаю, – спохватился Виктор, – а что вы сказали?
– Я говорю, что завуч из вашей школы… Эээ… Не помню, как её зовут. Так вот, она сказала, что вы как бы разбираетесь в предмете. Это так?
– В каком предмете? В моём? В информатике?
– Нет. В теме моего репортажа.
– Простите, а что у вас за тема?
– О господи… – судя по её интонации, Алиса закатила глаза. – Я же вам только что всё объяснила. Вы меня слушаете вообще? Я делаю сюжет о влиянии компьютерных игр на подростков. Ну, и в целом на детей. Вы сможете сказать об этом пару слов?
Улыбка Виктора стала ещё шире.
Конечно же, он мог сказать пару слов и даже намного больше. Он был настоящим знатоком и ценителем видеоигр! Он провёл несколько сотен часов в Counter Strike, он лично ознакомился со всеми крупными MMO, он не пропускал громкие релизы и регулярно посещал игровые порталы и форумы.
– Да, разумеется, конечно, смогу, – согласился Виктор, – а о чём именно пойдёт…
Он хотел сказать «речь», но Алиса снова его перебила.
– Вот и отлично! – воскликнула она. – Завтра я со съёмочной группой заеду к вам в школу и мы пообщаемся. Договорились?
– Конечно, договорились.
– Супер! Спасибо! Если всё получится хорошо, то я буду часто к вам обращаться. Я как раз сейчас набираю пул спикеров…
– Что, простите? Как вы сказали? Пул спикеров?
– Ну да, пул спикеров. Это такой как бы набор экспертов по разным темам. Если нужно будет что-нибудь сказать про интернет или про игры, то я буду звонить вам. Идёт?
– Идёт.
– Вот и славно! Увидимся, Виктор Сергеевич. До завтра!
– Постойте! – встрепенулся Виктор. – А во сколько вы придёте?
– Постараюсь быть пораньше, с утра. Вы до какого времени пробудете в школе?
– У меня завтра шесть уроков, – начал прикидывать Виктор, – а потом…
– В общем, договорились, – не дала ему закончить Алиса, – адрес школы я знаю. Как приедем, я позвоню. Давайте, Виктор Сергеевич, до завтра! Спасибо вам!
– До завтра, спасибо, – едва успел сказать он, прежде чем Алиса положила трубку.
Виктор отложил телефон, лёг на кровать и мечтательно закрыл глаза.
***
Прошло уже три часа, но он так и не мог уснуть.
Его буквально распирало от радости. Наконец-то! То, о чём он всегда мечтал! Дни и недели, которые он провёл в виртуальных мирах, теперь могли конвертироваться во что-то ценное, во что-то значимое.
В настоящую славу.
А может быть, даже в деньги!
Виктор снова откинул одеяло, присел на край кровати и вытащил из тумбочки блокнот и ручку. Важно было не облажаться!
Итак, влияние компьютерных игр на детей…
Виктор принялся вспоминать все те доводы, которые он обычно приводил, когда ему говорили, что игры – это бесполезная трата времени:
– Игры развивают мелкую моторику, пространственное мышление и умение принимать решения, – бормотал он, – а в случае опасности может пригодиться полученный в играх… Полученный в играх… Что?
Виктор задумался. Боевой опыт? Можно ли так его назвать? А что если программу будут смотреть ветераны или какие-нибудь вэдэвэшники? Что они подумают о нём, когда он скажет по телевизору о своём виртуальном «боевом опыте»?
Виктор нахмурился, закусил кончик ручки и глубоко задумался.
Где-то в глубине души его всегда грызла неуютная догадка о том, что все эти полезные свойства видеоигр он придумывает только для того, чтобы оправдать потраченное на них время. Эта мысль снова его посетила, но теперь он легко от неё отмахнулся. В конце концов, его признали экспертом, а значит, всё потраченное время окупится с лихвой и никто больше не сможет насмехаться над его хобби.
Хобби? Кто сказал «хобби»?
Теперь это будет его профессией!
Виктор застонал, и в этом стоне сплелись ликование и тревога.
Он просто не имеет права облажаться.
Ему нужно хорошо выглядеть, произвести впечатление, обаять журналистку и зрителей. Сейчас ему необходимо выспаться, а доводы можно придумать и позже. Например, с утра или даже по пути на работу.
Он лёг, накрылся одеялом и постарался не думать о завтрашнем дне.
***
Виктор обеими руками распахнул выкрашенные голубой эмалью металлические створки и стремительно зашагал по школьному фойе. Он метеором пролетал по коридорам, на ходу раздавая ценные советы ученикам и снисходительно здороваясь с коллегами. Путаясь под ногами, его пыталась обогнать навязчивая гримёрша, чтобы нанести пудру на его озабоченное важными делами лицо.
Виктор вошёл в класс, и его ослепил невыносимо яркий свет софитов. Со всех сторон его обступили операторы, к нему повернулись многочисленные объективы камер, в него нацелились микрофоны, обтянутые разноцветным поролоном.
Завуч – обычно строгая, а сегодня улыбчивая и покладистая – растолкав плечами зевак и статистов, поспешила встать рядом с ним, чтобы хотя бы несколько секунд погреться в лучах его славы.
Вокруг мелькали какие-то обрывки цитат Энди Уорхола и призывы Ленина учиться, а в окне маячило угрюмое лицо Стива Джобса.
Виктор потянулся к микрофонам, чтобы сказать нечто невероятно мудрое, что-то, что заставит всех глубоко задуматься и осознать доселе немыслимое, но тут у него внезапно отвалилось лицо. Он попробовал его поднять, неуклюже оступился и пнул его под парту.
***
Виктор дёрнулся, резко сел и нервно засмеялся.
– Вот же чёрт, – пробормотал он, – какая чушь приснилась.
До выхода на работу оставалось ещё больше трёх часов, но терять время уже не стоило. Виктор вскочил с кровати и поспешил в ванную. С полчаса он гримасничал, разглядывая свою физиономию в самых разных положениях и ракурсах, и в итоге пришёл к выводу, что выигрышней всего он смотрится вполоборота с левой стороны.
Виктор помыл голову и зачем-то намазал давно не стриженные волосы каким-то специальным питательным кремом, на покупку которого Тамара усердно копила деньги. Отмыв руки от крема, он долго сидел на кухне, нервно листал в телефоне ленты соцсетей и раздумывал над тем, что же он всё-таки скажет на интервью.
Бешеная работа мозга заставила Виктора проголодаться.
Он съел два больших бутерброда с сыром, три печенья с миндальной крошкой, засохший пончик и недоеденные с прошлой недели чипсы. Он надорвал пакет с сосисками, заготовленными для пикника, но в последний момент удержался и проглотил вместо них два кружочка варёной колбасы. Потом он выпил большую кружку чая и отправил во все социальные сети сообщение о том, что у него берут интервью.
Первоначально Виктор сочинил длинный пост про новизну нынешнего времени, про высоту сегодняшних технологий и, конечно же, про роль человека в электронной реальности цифрового мира, однако получившийся текст смутил его тем, что на фоне таких грандиозностей его личный вклад в развитие цивилизации смотрелся довольно скромно.
Виктор мог научить нормального человека пользоваться Вордом, немного Экселем и совсем чуть-чуть Пауэрпоинтом. Он умел, что называется, «настраивать компьютер», то есть устанавливать антивирусы и основные программы. После техникума Виктор мечтал стать программистом или гейм-дизайнером и даже устроился администратором в игровой клуб со странным названием «707», полагая, что эта работа приблизит его к осуществлению мечты. Но, как выяснилось, приближала она только к алкоголизму.
Однажды во время ночной смены он заснул в своей будке с непотушенной сигаретой, и легендарный на районе «707» сгинул в огне. Виктор отскочил от ответственности только потому, что активно участвовал в спасении посетителей и лично вывел из объятого пламенем лабиринта пару угашенных пивом подростков. Медаль ему за это, конечно же, не дали, но зато не посадили за поджог.
Слава о пожаре и его причинах быстро разнеслась по району, и от карьеры администратора клуба пришлось отказаться. Ещё через пару месяцев стало ясно, что любая другая трудовая деятельность Виктору тоже не светит – без опыта на хорошую работу не брали, а пойти в дворники ему мешала гордость. В итоге он принял предложение родителей – они по блату устроили его в школу, преподавателем никому непонятной информатики.
В общем, хорошенько поразмыслив, Виктор стёр свой текст о высоких технологиях и набросал простой и лаконичный пост: фотография старика с лицом, растянутом в вымученной улыбке, и подпись – «Когда приходится вставать пораньше из-за того, что телевизионщики берут у тебя интервью».
Поделившись своей радостью с миром, Виктор достал из шкафа купленный на свадьбу парадный костюм и погладил его на кухонном столе. Он принял душ и ещё раз намазал голову специальным Тамариным кремом. Кряхтя и тихо ругаясь, он затянул на талии шерстяной утягивающий пояс, который, по мнению Виктора, превращал его из тридцатилетнего увальня в сорокалетнего атлета, набирающего массу перед сушкой.
Прикрыв пояс рубашкой, он оглядел себя в зеркале и порадовался, что вопреки настойчивым просьбам жены не сбрил бороду и усы. Скромные и с трудом выращенные, они отвлекали внимание от его пухлых щёк и даже придавали Виктору мудрый и таинственный вид. Так считал только он сам, но эта уверенность была настолько сильна, что заставляла его заботиться о сакральном островке растительности на лице больше, чем обо всём остальном теле.
– Зря ты считаешь, Тамара, что это похоже на паклю, – бормотал он, расчёсывая специальным костяным гребнем редкие волоски на подбородке, – ни разу на паклю не похоже. Сомневаюсь, что ты вообще хоть раз видела паклю. Интересно, что такое пакля?
Тамара всё еще спала и не могла ничего ответить. Виктор не стал её будить. Она бы обязательно надавала бы ему кучу бесполезных советов насчёт того, как вести себя во время интервью, и стала бы волноваться даже больше, чем он сам.
Завершив свои косметические процедуры и побрызгавшись туалетной водой, учитель информатики школы № 38 смело вышел из дома навстречу своей судьбе.
***
Добравшись до работы, Виктор понял, что интервью не состоится – он не увидел возле школы специального телевизионного фургона. Виктор был уверен, что тележурналисты передвигаются в специальных фургонах, потому что видел такие в кино и рассчитывал обнаружить в школьном дворе микроавтобус с логотипом на боку и тарелкой на крыше. Причём в его сознании этот фургон выглядел точь-в-точь, как в «Черепашках-ниндзя», а из его окошка выглядывала Эйприл О’Нил в жёлтом комбинезоне.
Не обнаружив признаков тележурналистов, Виктор не только расстроился, но и не на шутку перепугался.
А что если ночной звонок был всего лишь чьим-то розыгрышем?
Вдруг это был пранк и запись выложат в интернет?
Виктор на секунду обмер, а потом отогнал эти мысли.
«Журналисты просто опаздывают, – сказал он себе, – и даже хорошо, что опаздывают».
В автобусе ему на ногу наступил какой-то старик, и Виктор очень волновался, что его грязная обувь попадёт в кадр. Ещё больше он опасался опоздать к моменту славы, поэтому не стал заходить в магазин за губкой для обуви и побежал прямиком на работу. Теперь у него появилось немного свободного времени, он мог привести обувь в порядок, но следовало спешить – фургон с телевизионщиками мог показаться с минуты на минуту.
Виктор присел на скамейку у входа в школу и покопался в рюкзаке. Ручка, термос, мятые чеки, велюровая салфетка для протирки монитора. Салфетку было жалко. Он хранил её ещё со времён игрового клуба, она была для него чем-то вроде талисмана.
Виктор поморщился, тряхнул головой, отгоняя сожаления, и протёр обувь этой бархатистой тряпочкой.
***
К концу четвёртого урока Виктор Сергеевич почти смирился с тем, что интервью не состоится. Журналистов всё ещё не было.
Благодаря болтливости завуча все учителя уже знали, что к нему должны были приехать телевизионщики. И что они в итоге не приехали – тоже. Виктор Сергеевич не особо дружил с коллегами и поэтому регулярно обрастал дурацкими слухами. Однажды он пришёл на работу в шляпе и через неделю узнал, что тем самым совершил каминг-аут. Пришлось даже гуглить, что это такое, а потом писать объяснительную.
Сегодня было ещё хуже – в косых взглядах учителей читались насмешка над его нарядным чёрным костюмом и презрение к его тщеславию, рождённое из зависти к успеху.
Реакция учеников также была вполне ожидаемой:
– Кого хороним, Виктор Сергеевич? – эта шутка звучала в начале каждого урока.
«Меня», – мысленно отвечал он, вымучивая улыбку.
На пятом уроке Виктор Сергеевич, наконец-то, смог расслабиться и выкинуть из головы мысли о своём фиаско.
Перед ним сидел 9 «Б» – смышлёный и дружный класс, хорошие и добрые ребята. Многие из них даже уважали Виктора Сергеевича и его предмет.
– Так, – Виктор хлопнул в ладоши, – сегодня начинаем большую тему, Эксель. Кто знает, что это такое?
– Это специальная программа для составления таблиц, – поднял руку сидящий за первой партой Пашка, его любимый ученик, с которым они уже третий месяц собирали инди-платформер на движке Юнити.
– Точно! – Виктор Сергеевич поднял указательный палец. – А кто знает, что ещё умеет Эксель?
– В нём можно считать, как на калькуляторе! – выкрикнули из середины класса.
– Можно его удалить, чтобы не мешал! – раздалось с задних рядов.
Грянул смех. Виктор Сергеевич тоже поулыбался, взял обломок желтоватого мела и принялся чертить на доске неровные ячейки. Закончив с этим, он повернулся к классу:
– На доске вы видите…
Закончить он не успел, потому что раздался стук в дверь.
***
В двери часто стучат, особенно в школе.
За то время, которое Виктор Сергеевич потратил на педагогическую деятельность, он научился различать множество видов стука. Стук обычного учителя, например, отличался от стука завуча, а тот, в свою очередь, – от стука директора. По-разному звучали стук физрука и химика, и был общий на всех стук учителей математики. Все преподаватели литературы – напротив, стучали по-разному.
Существовало также несколько разновидностей родительского стука. На их характер влияли социальный статус и уровень образования родителей. Различались стуки работников коммунальных служб – пожарные стучали громче, чем полиция, а стук медиков отличала особая деликатность.
Виктор Сергеевич выделял даже особый стук, который не относился ни к профессии, ни к общественному положению. Он называл этот стук «попрошайским» – это когда собирали деньги, чтобы кого-нибудь поздравить или помянуть.
Стук, который Виктор Сергеевич услышал сейчас, в его списках не значился.
Это был стук в дверь торжествующего завоевателя или жаждущего мести яростного демона. Это был стук человека, который имеет чёткую цель и не видит никаких препятствий на пути к ней, даже если эти препятствия ему придётся проламывать головой – по той простой причине, что эта голова будет обязательно принадлежать кому-нибудь другому.
Словом, у Виктора Сергеевича были все основания полагать, что к нему наконец-то приехали долгожданные тележурналисты.
***
Виктор на несколько секунд застыл с разинутым ртом, а потом, как бы оттолкнувшись рукой от воздуха, детей и доски с коряво нарисованными ячейками, пулей вылетел из класса.
В школьном коридоре, как всегда во время уроков, стояла мёртвая тишина, а в воздухе кружились частички пыли, создавая ощущение некой нереальности происходящего. В полутьме, пронзаемой лучами дневного света, Виктор разглядел три фигуры. Первым ему бросился в глаза тощий парень, одетый в застиранное худи, который держал в руках громоздкую металлическую раму с приделанным к ней фотоаппаратом. Рядом с парнем, сидя на корточках, судорожно ковырялась в огромной синей сумке такая же худая женщина. На вид ей было лет двадцать пять, а может и тридцать, а одета она была в джинсы и короткий пиджак. Волосы, стянутые в тугой хвост, придавали ей сходство с кометой. Третьим визитёром была завуч Лидия Михайловна. Она жалась в сторонке и смущённо улыбалась.
Женщина в пиджаке достала из сумки украшенный цветным кубиком увесистый микрофон, подскочила к Виктору и протянула ему руку:
– Я Алиса. Что у вас с телефоном? Мы не смогли до вас дозвониться.
Виктор инстинктивно вытер свои испачканные мелом пальцы о край пиджака, болезненно поморщился и аккуратно пожал костлявую ладонь журналистки:
– Здравствуйте! Извините, я выключаю звук во время урока. Это привычка. Простите, я просто подумал, что вы уже не приедете…
– Да ладно, ничего. Не переживайте, – отмахнулась Алиса, – нас встретила ваша завуч.
Лидия Михайловна изобразила на лице кислую улыбку.
– Я их встретила и проводила! – похвасталась она.
– Ага, спасибо, – бросила в её сторону Алиса.
– Я вам ещё нужна? – с надеждой спросила Лидия Михайловна.
– Что, простите? – наморщилась журналистка.
– Я вам ещё зачем-нибудь нужна?
– А, нет, нет, идите! – разрешила Алиса и повернулась к Виктору. – Ну так что, давайте снимать?
Парень в худи тут же выставил перед собой раму с фотоаппаратом, щёлкнул каким-то переключателем, и в лицо Виктора ударил луч света. Алиса затараторила в микрофон:
– Раз-два, раз-два, на дворе трава, на траве дрова… Звук есть?
Парень с камерой показал большой палец, Алиса кивнула.
– Хорошо. Итак, представьтесь, пожалуйста!
Микрофон упёрся Виктору в лицо, заставив его дёрнуться.
Виктор поднял плечи, вытянул голову вперёд, скосил глаза на поролоновый колпачок микрофона и сипло пролепетал:
– Виктор Сергеич… То есть Сергеевич…
Потом прокашлялся и выпалил:
– Виктор Сергеевич Глумов, учитель информатики.
Он вопросительно посмотрел на Алису, ожидая реакции. Журналистка пожала плечами и криво улыбнулась. Оператор снисходительно хмыкнул.
– Ладно, – сказала Алиса, – первый вопрос: Виктор Сергеевич, как вы оцениваете степень опасности, которую представляют для детей компьютерные игры?
– Степень опасности? – опешил Виктор. – Какой опасности?
– Которую представляют компьютерные игры.
– А они представляют опасность?
– Ну да, для детей и подростков.
Возникла неловкая пауза. Виктор с тупым выражением лица уставился на Алису, та вопросительно пучила глаза на него. Когда молчать стало совсем невыносимо, Виктор пролепетал:
– Я… Я… Не совсем понял вопрос…
– Окей, – Алиса на секунду задумалась, – Виктор Сергеевич, смотрите. У меня сюжет про видеоигры, про то, как они негативно влияют на тех, кто на них подсел. Вы постоянно работаете с детьми и подростками, среди которых популярно это развлечение. Мне нужно, чтобы вы рассказали о том, как психика детей деформируется из-за пристрастия к компьютерным играм…
– Стойте, извините, простите, – Виктор замотал головой, – почему вы считаете, что игры деформируют психику? Специалисты давно доказали, что игры не…
– Виктор Сергеевич, – перебила его Алиса, – вы разве не знаете, что подростки часто идут на преступления под влиянием компьютерных игр?
– Под влиянием игр? Но это ведь неправда!
– Игры, в которые они играют, – холодно, но напористо заговорила журналистка, – как правило, содержат сцены насилия и жестокости. Так?
– Не совсем. Содержат, но только некоторые. Конечно, компьютерные игры могут быть жестокими, могут быть даже кровожадными. Но в них ведь играют разные люди – и нормальные, и не очень нормальные. Ненормальные люди иногда срываются. Но это же не игры виноваты, а психика человека. Психика может дать сбой из-за чего угодно, не только из-за игр.
Алиса бросила короткий взгляд на оператора и глубоко вздохнула.
– Так, Виктор Сергеевич… Мне сказали, что вы серьёзный человек, что вы разбираетесь в предмете. Но, судя по всему, вы вряд подходите для моего сюжета.
– А что не так? – аккуратно возмутился Виктор. – Вы же спросили моё мнение? Вот это оно и есть. Или я что-то не так говорю?
Лидию Михайловну, которая в этот момент пряталась за углом, передёрнуло от злости и отвращения. Виктор, который, по её мнению, был придурком и неудачником, сейчас не просто позорил школу и весь педагогический состав, но делал это при журналистах. Вот если бы Лидию Михайловну попросили рассказать про игры – она бы нашла что рассказать. Из-за этих дурацких игрушек её внуки получают тройки, а сын с невесткой до сих пор не рожают третьего. Но Лидию Михайловну никто не спрашивал, и она молчала, тихонечко постанывая от невыносимой тупости своего коллеги.
Виктор тем временем отчаянно пытался вспомнить тезисы, которые минувшей ночью записывал в блокнот.
– Игры – это вид современного искусства, – лепетал он, – они развивают мелкую моторику…
– Моторика никого не волнует, – оборвала его Алиса, – тем более мелкая. А вот стрельба в школах, грабежи и насилие волнуют всех. Поэтому, Виктор Сергеевич, я думаю, что мне лучше найти другого преподавателя…
– Стойте! – испуганно выкрикнул Виктор.
Он понял, что слава от него ускользает и нужно срочно исправлять ситуацию. Надо сказать что-нибудь подходящее. Найти слова, которые устроят журналистку, но не будут противоречить его личным принципам. Виктор схватился за пуговицу на пиджаке, посмотрел на свои ботинки, закатил глаза к потолку и вспомнил, как в таких ситуациях поступают самые хитрые ученики! Они льют воду!
– Давайте попробуем заново, – сказал он.
– Ладно, давайте попробуем, – согласилась Алиса и подняла микрофон, – пишем! Итак, Виктор Сергеевич, расскажите о негативном влиянии компьютерных игр на подростков и детей.
И Виктор, слегка покачиваясь на пятках и бросая косые взгляды в сторону камеры, начал рассказывать:
– Трудно однозначно оценить степень негативного влияния видеоигр на подростков. Этот феномен необходимо рассматривать со всех сторон. Некоторая опасность, разумеется, может иметь место. В конце концов, видеоигры – это новое направление в эээ… Сфере развлечений. То есть это малоизученная область, для оценки которой нужно провести исследования. Но, так или иначе, существуют барьеры, которые могут оградить людей от возможной опасности. Вот, взять хотя бы возрастные ограничения…
– Возрастные ограничения? – оживилась Алиса. – А что, есть такие?
– Конечно, есть ограничения, – авторитетно кивнул Виктор, – такие же, как и в кинематографе. Эти ограничения не всегда работают, потому что продавцы игр иногда им не следуют, но это проблема не игр, а продавцов и…
– Понятно. Скажите, до какого возраста нельзя играть в компьютерные игры?
– Это зависит от конкретных игр. Многие жестокие игры запрещены до восемнадцати лет, а в некоторых развитых странах совсем запрещены игры, в которых есть убийства и… И… Ну, вы знаете, кровь-кишки, насилие – всё вот это.
– Конечно, знаем, – кивнула Алиса, – скажите, Виктор Сергеевич, а в вашей преподавательской практике были случаи, когда игры как-то повлияли на развитие ребёнка, на его психику?
– Не припомню такого. Пожалуй, что нет… – Виктор на секунду задумался. – Хотя постойте! Был случай, конечно, был! У нас есть один мальчик в девятом классе, его зовут Паша, он так увлекается играми, что даже сам начал учиться программировать и сам создал настоящую игру. На простейшем языке, конечно, всё пока что довольно примитивное. Но зато он сам, своими руками… Вот, создал. Сначала это было просто увлечением, хобби, а теперь оно переросло в нечто большее, в настоящее самостоятельное творчество! Это ведь здорово, правда?
– Да, правда очень здорово, – холодно отозвалась Алиса.
– В общем, парень в свои юные годы уже умеет писать код! И кто знает, что будет дальше? – Виктор поднял указательный палец. – Может быть, в будущем Паша станет известным программистом! Может быть, он изменит мир к лучшему! И это изменение началось здесь, в стенах обычной средней школы!
Виктор растопырил руки в красивом жесте – сам себе он напомнил Тони Старка из первого «Железного человека».
Алиса улыбнулась:
– Вот это было хорошо! Особенно про простейший язык. Вы думаете, что этот Паша и дальше продолжит свои… Занятия с компьютерными играми?
– Да, разумеется, я надеюсь, что продолжит. Как вы знаете, многие проносят свои детские увлечения через всю жизнь. Вот, например, мои друзья… Точнее, наши общие с женой друзья – они ролевики…
– Кто, простите?
– Ролевики – люди, которые увлекаются ролевыми играми. В детстве они играли в настольные и компьютерные игры, а теперь устраивают настоящие ролевые игры. Уезжают в леса, подальше от города, и там играют. Сами делают костюмы и снаряжение, изображают разных героев.
– Простите, речь идёт о взрослых людях?
– Да, это взрослые, женатые люди, у многих есть дети. Некоторые, кстати, едут в лес прямо с детьми, то есть дети тоже в этом участвуют. Целыми семьями играют!
– Да что вы говорите! А зачем им это?
– Ну, как сказать. Ролевые игры для них это как возвращение в молодость, может быть даже в детство, в те времена, когда мир казался волшебным. И это здорово, что они смогли сохранить свои детские ощущения во взрослой жизни.
– А началось всё с компьютерных игр, я правильно понимаю?
– Да, началось всё с видеоигр, с настолок и прочих таких вещей.
– Это прям вообще хорошо, – Алиса показала большой палец, – у меня к вам ещё один вопрос. Просто чтобы подытожить.
– Слушаю, – любезно согласился Виктор.
– Скажите, а взрослые люди, играющие в компьютерные игры, они, по вашему мнению, вообще нормальные? Или они всё-таки ущербные?
Виктор вдохнул побольше воздуха и чуть было не закашлялся.
– Как вы сказали? «Ущербные»?
– Ну да.
Виктор покачал головой.
– Понимаете, в чём дело, – медленно сказал он, – это странно, так ставить вопрос. Игры уже проникли всюду. В наши компьютеры, в телефоны, даже в телевизоры. В них играют миллионы людей. Как можно говорить о том, что миллионы людей ущербны? Теперь это норма.
– То есть вы считаете это нормой?
– Конечно! Игры – это свежие эмоции, новые впечатления. Это возможность посетить другие миры, завести знакомства. Люди ныряют в фантастические вселенные и видят совершенно другую реальность, которую невозможно познать никаким другим способом. И странно было бы отрицать полезность этого опыта или клеймить его.
– Большое вам спасибо за интервью, Виктор Сергеевич.
– Спасибо вам.
– Всё, снято! – крикнула Алиса оператору и принялась заталкивать микрофон в свою большую синюю сумку. – Ну что, Виктор Сергеевич, мы взяли всё, что было нужно. Возможно, что ещё позвоним. Вы довольно хорошо говорите. Красиво, ровно.
Виктор чувствовал себя так, будто вышел из кабинета зубного врача. Он только сейчас заметил, что сильно вспотел, а его пальцы дрожат. Осознание того, что всё закончилось, безмерно его радовало, но даже сильнейшая эйфория не помешала ему задать главный вопрос:
– Скажите, а когда это покажут? И где?
– Завтра, после шести вечера, – не поднимая глаз от сумки, ответила Алиса, – на «Семейном досуге».
– А «Семейный досуг» – это…
– Это кабельный канал, он есть во всех пакетах. Сюжет пойдёт в программе «Домашние тайны», – Алиса, наконец, справилась с микрофоном и застегнула сумку, – ну всё, мы поехали.
Журналистка помахала рукой и зашагала в сторону лестницы. Её спутник к тому моменту уже спускался вниз. Из-за угла выплыла Лидия Михайловна и, бросив на Виктора недобрый взгляд, нежно подхватила Алису под руку. Она явно собиралась засыпать журналистку градом вопросов, но Алиса вырвала свой локоть из цепких лап завуча и, коротко попрощавшись, ускорила шаг.
Виктор Сергеевич ещё немного постоял в коридоре, чувствуя себя счастливым и опустошённым. Вернувшись в класс, он застал бурное обсуждение текущих консольных войн. Немного послушав доводы сторон, Виктор постарался перевести разговор на видеокарты. Консоли у него не было, слово «эксклюзив» вызывало у него тошноту, а, кроме того, он совсем недавно купил себе бюджетную, но вполне ещё актуальную видеокарту от АМД, которой ему не терпелось похвастаться.
И вообще, Виктор считал, что консоли делают для лентяев и неумех, а всё самое важное и интересное всё равно в итоге выходит на ПК.