В одиннадцать часов Саша открыла дверь, на пороге стоял Двинцев, снова с букетом цветов.
– Доброе утро, – поздоровался Михаил и виновато заметил, – я не оригинален и опять с цветами, если честно, просто не придумал, что Вам подарить. Хотя нет, сначала хотел купить торт, но потом подумал, что торт, как-то совсем банально и решил цветы.
– Спасибо, на самом деле, можно было ничего не покупать.
– А Вы сладкое, вообще, едите? – Михаил продолжал топтаться в дверях.
– Сладкое, вообще, ем, – улыбнулась Саша, – Вы проходите, Миша.
– Ну, раз едите, тогда… Заноси! – крикнул кому-то Двинцев.
В квартиру зашел коренастый, довольно молодой мужчина с огромной коробкой в руках.
– Здрассти, – пришелец поздоровался с Сашей и спросил у Двинцева, – хозяин, куда ставить?
Двинцев молча кивнул на журнальный столик, сюда, дескать ставь.
– Это, что такое? – спросила Саша, изумившись размерам коробки.
– Тортик, – засмеялся Михаил, – маленький, надеюсь вкусный, тортик.
– Он же огромный, – ахнула Саша, – как будто у нас банкет намечается.
– А он всегда всё с запасом покупает, – встрял коренастый дядечка, – если торт, то огромный, если цветов, то сто штук. Гигантоманией страдает.
«Какой неприятный тип», – подумала Саша. А сама сказала:
– А мне дарит стильные и совсем не огромные букеты.
– Не огромные, – хмыкнул дядька, – видать жадничает, – и сам засмеялся своей удачной, как ему показалось, шутке.
– Что ты несёшь?! – оборвал его Двинцев, – такой букет дороже твоих ста штук стоит. Извините, Саша, не обращайте на него внимание. Это он шутит, как всегда неудачно. – И ещё раз извинился, – простите, даже не представил его – это мой директор, зовут Геннадий Устинов. Но, все зовут его Гуся.
– Очень приятно, – мило улыбнулась Саша, – рада знакомству.
Рада она не была и приятно не было, Гуся ей категорически не понравился, но правила приличия и роль хозяйки диктовали свои условия.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила обоих мужчин Саша.
– Саш, Гуся спешит, – безапелляционно ответил за Устинова Михаил, – он мне просто любезно помог коробочку поднять.
– Чтобы он ручки свои золотые лишний раз не напрягал тяжестями всякими. – Пояснил Гуся и кивнул Саше, – извините, действительно спешу. Всего Вам хорошего.
Несимпатичный гость откланялся и покинул квартиру. «До чего же неприятный тип», – ещё раз подумала Саша.
– Гуся он славный парень, – как бы извиняясь, сказал Двинцев, – и администратор высокого класса: и современный, и в то же время, как старые импресарио, все ходы-выходы знает. Образован неплохо, иностранными языками владеет, я им доволен.
«Как будто мои мысли подслушал и стал оправдывать своего друга», – мысленно удивилась проницательности коллеги-пианиста Саша. Конечно, ничего не сказала, улыбнулась и пригласила Михаила к столу.
– Саш, да Вы просто идеальная хозяйка! Так всё вкусно, мне кажется, я ничего подобного ни в одном ресторане не ел, – восхищался Двинцев, – удивительно, совсем молодая, а всё умеете. Вы специально учились?
– Специально не училась. Просто росла в семье с папой и дедушкой. И как-то рано поняла, что поскольку я единственная женщина в семье, должна вести хозяйство. Конечно, у нас всегда были домработницы, всякие помощницы. Но, как-то так сложилось, я очень рано стала чувствовать ответственность за своих мужчин. Вот и научилась готовить. У меня отец, когда в Москве, только дома ест. Надоедают рестораны, как бы не было вкусно – всё не дома, а ездит он много.
– Это правда, на гастролях бывают моменты, когда начинаешь чувствовать себя совсем бездомным и никому не нужным. Последнее время работаю гораздо больше в Европе. Гуся даже мне всё время говорит, что жить где-то там было бы удобнее и выгоднее. А я отсюда уезжать не хочу. Люблю домой возвращаться. Правда, меня никто не ждёт. Так что, завидую Вашему папе. – Двинцев помолчал, глотнул кофе и сменил тему, – Саш, а что же мы торт не пробуем?
– Ой, я и забыла. Конечно, давайте попробуем. – Саша встала, хотела притащить коробку, но Михаил её опередил.
– Давайте я сам, – поднял коробку и засмеялся, – с тортиком я действительно погорячился, – водрузил на стол коробку, снял крышку.
– Да, роскошный, – восхитилась Саша и взяла телефон, чтобы сфотографировать красавца и засмеялась, – невозможно удержаться, уж очень хорош.
– Главное, чтобы вкусный был, – улыбнулся Михаил и признался, – я, честно говоря, ужасный сладкоежка, – разрезал торт, выбрал самый красивый кусочек и протянул Саше тарелку, – пробуйте.
Торт был действительно очень вкусный. На несколько минут Саша и её гость притихли и углубились в дегустацию. Сосредоточено ели торт, потом посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Вы оказывается не меньшая сладкоежка, чем я, – сказал Двинцев, – очень рад, что Вам понравилось.
– Действительно, очень вкусный торт, – кивнула Саша, – но надо остановиться, а то я уже играть не смогу.
– Да, действительно, давайте заниматься. А то получится, что я совершенно бесполезно приехал.
– В любом случае, не бесполезно, – засмеялась Саша, – я Вас завтраком накормила, Вы меня тортом угостили. Всё не бесполезно. Но заниматься, давайте.
Саша показала Михаилу свою программу. Она прекрасно видела, что он не в восторге. Восторгаться было особенно нечем. Хотя сыграла она вполне сносно, и Михаил её даже похвалил: дал несколько советов, показал какие-то свои приёмы. Работать с ним было интересно и легко. Саша даже не заметила, как прошло три часа.
– Саш, отдохните немножко, – сказал Михаил и предложил, – хотите пока я Вам что-нибудь сыграю?
Саша кивнула. Двинцев сел за рояль, заиграл.
«Так интересно, – подумала она, – папин старенький Bechstein в руках молодого музыканта звучит как-то совершенно иначе. То ли тоже помолодел, то ли вспомнил молодость. По-особенному звучит».
Михаил играл вдохновенно. Саша заслушалась. Оба окунулись в какую-то другую, музыкальную реальность и даже не заметили, как в комнату вошел Сашин отец.
Первый очнулся Двинцев, закончил музыкальную фразу, остановился, встал навстречу гостю-хозяину.
– Добрый день, Андрей Семёнович.
– Ой, папа! – вернулась из волшебного мира мечтаний Саша, – а ты, что не позвонил?
– Я звонил, – усмехнулся отец, – но ты не слышишь, занята очень.
– Мы занимались, – начала оправдываться Саша, – а телефон, даже не знаю, где положила. На кухне что ли оставила?
– Михаил, так неожиданно Вас здесь увидеть, – Андрей Лавров пожал руку коллеге, – я даже не знал, что Вы знакомы с моей дочерью.
– Мы познакомились два дня назад, – проинформировал родителя Двинцев, – Саша была на моём концерте, потом зашла за кулисы, нас Вернер познакомил.
– Ну да, Вы же его ученик, – кивнул Андрей Семёнович.
– А вчера Михаил предложил со мной позаниматься, вот мы сегодня позавтракали и занимаемся, – сказала Саша.
– Не знал, что Вы два дня знакомы и уже завтракаете вместе, – прокомментировал сказанное Лавров.
– Андрей Семёнович, Вы не так поняли, – почему-то смутился Двинцев, – я пришёл утром, мы действительно завтракали и теперь занимаемся, – и сделал комплимент, – Ваша дочь замечательно готовит.
– Это она умеет, – подтвердил отец и спросил, – а играет?
«Ну, началось! – расстроилась Саша, – сейчас два известных пианиста обсудят, как бездарно я играю. Будут, щадя меня, стараться говорить аккуратно, но получится всё равно, невесело». Но вдруг Двинцев сказал:
– Знаете, Андрей Семёнович, я послушал Сашу, и мне понравилось. У неё есть своё лицо. Техникой нужно заниматься – это правда. И программу Аркадий Ильич подобрал, очень подходящую именно ей, и по эмоциям, и по образу.
Отец слушал, и на его всегда довольно суровом лице, появилось выражение напоминающее улыбку. Естественно, ему было приятно слышать похвалы профессионала в адрес дочери.
– Ну хорошо, друзья, я Вас оставлю ненадолго, пойду, приведу себя в порядок, переоденусь. Потом пообедаем вместе. – И обратился к Саше. – Накормишь, дочь?
– Ну, конечно, – откликнулась Саша, – разве когда-то бывало иначе?
Двинцев засобирался, сказав, что с удовольствием в следующий раз позанимается с Сашей, что не будет мешать, что Андрею Семёновичу нужно отдохнуть…
Господин Лавров прервал выступление молодого коллеги и сказал:
– Михаил, я очень рад Вашему знакомству с Сашей, рад Вашему визиту и буду рад, если Вы не откажитесь с нами пообедать.
Сашу так порадовало расположение отца, что она попросила:
– Михаил, если у Вас есть время, не отказывайтесь пожалуйста, – улыбнулась и добавила, – Вы же не всё успели попробовать.
Двинцев уехал только вечером. Как-то так получилось, что они очень легко нашли общий язык с Сашиным отцом. У них оказалось много общих знакомых и не меньше тем для обсуждения.
Саша удивилась, её отец не просто сходился с людьми, а тут с лёгкостью расположился к молодому коллеге. К концу визита называл «Миша» и на «ты», прощаясь, приглашал в гости.
Когда Михаил уехал, отец сказал дочери:
– Хороший парень. Способный. Неглупый. Карьеру грамотно строит. Мне приятно, что он так к тебе расположен. – И спросил, – а о чём Вы шептались, когда ты его провожала?
– Да мы особенно ни о чём не шептались. Просто он предложил со мной ещё позаниматься. Я не отказалась. Договорились на среду.
– От таких предложений не отказываются, дочь. – И, как всегда строго спросил, – а к Аркадию Ильичу ты, когда идёшь?
– В пятницу, – доложила Саша и добавила, – я и вчера была, но мы не занимались, Сардор приезжал. Плов готовил.
– Я знаю, он мне звонил. Жаль, что не повидались.
– Он тоже жалел.
– Двинцев тоже там был? – поинтересовался отец.
– Нет, он вечером ко мне приехал.
– Вечером? – со значением переспросил отец.
– Он вечером приехал, потом уехал и приехал уже утром. Ты ничего не подумай, папа, – оправдывалась Саша.
– Я и не думаю. Хороший парень, – повторил свою оценку Андрей Семёнович, – он мне понравился. Ладно, пойду спать. Устал. Спокойной ночи.
Саша поцеловала отца, такие нежности были нечастым явлением в их доме, но сейчас почему-то у неё было такое настроение, что захотелось.
– Спокойной ночи, папа.