Смерч

Иногда мы оставались в чуме вдвоём с дедом. Он что-то мастерил из железа, а я играла железными обрезками.

Дедушка всегда припасал для меня кусок сахара. Я этот сахар съедала не сразу: пососу немного и бережно прячу в карман. Такого лакомства, как у деда, больше не находилось ни у кого. Когда на меня нападал приступ щедрости, я делилась сахаром с другими. Они радовались и тоже угощали меня кто чем мог.

Спала я на дедушкином узорчатом сундуке. Спать на нём было удобно, совсем не жёстко. Я любила просыпаться и видеть, как дед хлопочет над чайником и готовит завтрак.

В тот раз, как всегда перед завтраком, я пошла погулять. Слышался странный звук, будто кто-то большой неподалёку ломает ветки. Я зашла за пригорок. Сидела, играла. Называла камешки и палочки разными именами – они для меня были как живые!



Вдруг раздался пронзительный свист ветра и громкий человеческий крик. А потом кто-то сердитый принялся греметь посудой. Порывом ветра мне в лицо бросило землю и мелкие щепки. Из-за пригорка я видела: наш чум летит, как огромная страшная птица, а узорчатый сундук лихо скачет вниз по горе! Деда нигде нет. Наверное, ветром сдуло. Я испугалась и громко заплакала. Вдруг слышу слабый оклик: дедушка подошёл. Одежда на нём кое-где порвана, лицо в ссадинах…

– Какое счастье, что ты, внучка, на улице заигралась! Он и меня-то, человека взрослого, чуть не убил, а детку малую запросто бы с собой унёс!

– Ты о ком? Кто тебя чуть не убил?!

– Смерч. Такого сильного, как сегодня, я и не помню.

Я подумала, что смерч – это человек, и спросила:

– Ты его видел? Он правда сильный?

– Конечно! Вон как наше жилище летело…

«Неужели смерч сильнее деда?» – удивилась я про себя.

– Деда, а что, он тебя на руках подкидывал?

– Нет у него рук. Смерч – не человек, просто очень-очень сильный ветер. Как щепку меня бросал… Как только я жив остался!

– Дедушка, а значит, я тоже не умерла?

– Что ты, что ты! Ещё чего придумала – умирать, такая маленькая! Вот старушкой станешь, тогда и умрёшь!

Дед часто задышал, схватился за грудь.

– Больше не говори так! – попросил он и погладил меня по голове.

– Деда, а ты старик?

– Старик.

– А когда-то был старушкой?

– Был, был, внучка, – рассеянно отвечал он, подбирая уцелевшую посуду. – Пойдём чум ставить.

Я собирала разбросанную повсюду утварь и думала: «Вот и я когда-нибудь стану стариком…»

К приходу родных мы уже всё привели в порядок. Словно и не бывало никакого смерча.