Мы с вами как-нибудь выберем пару долгих вечеров, устроимся поудобней в креслах у камина, или на одеялах у костра, и это будет самое место и время для рассказа о сурчиных приключениях на Аляске.
О том, как с он боем прорвался с траулера. Говорят, корабельный кок до сих пор показывает всем желающим искусанную в щепы доску для резки хлеба, которой «еле успел прикрыться от дикой зверюги». Ишь, размечтался, что сурчиного жира натопит и шкурку на шапку пустит.
О том, как Черноголовый подружился с портовыми крысами, и те помогли «нашему другу-камчадалу» спрятаться в туристическом автобусе, идущем в один из национальных парков. Хотя, по чести сказать, вся Аляска – сплошной национальный парк. Красивый, да. Но на бухты, фьорды, горы, ледники и на Камчатке насмотреться можно. А еще на гейзеры и вулканы.
О том, как в лесу Черноголовый встретил местных сурков. И хоть шкуры у них совсем другого цвета, светло-серые, аляскинские мэмиты (так они себя называют) оказались компанейскими и гостеприимными. Особенно одна блондиночка, Джули. От них Черноголовый узнал, что День Сурка не выдумка, а настоящий день, когда сурки предсказывает приход весны1.
О том, как вместе удирали от Серого Гарри, чуть не попав ему под горячую лапу. Так-то Гарри – нормальный гризли, не хуже других, но в тот день он повздорил с одной медведицей и был сильно не в настроении. Как раз после того, как сурки отдышались и подкрепились, Седой Чак рассказал Черноголовому легенду о призрачном медведе, отце всех медведей, который живет в древнем индейском лесу, где-то на юге, возле города Сан-Франциско. Про тот Мьюирский лес много чего рассказывают. Вроде как в нем останавливается время. Вроде как в нем растут самые высокие деревья на Земле. Их кроны в небесах закрывают собой солнечный свет, и поэтому в лесу вечный сумрак.
Черноголовый сидел столбиком, сложив на рыжем пузе лапы, и слушал, открыв рот. А потом сказал, что должен попасть в тот лес. Дурачок, да ты что, замахали лапами мэмиты, это ж за тысячи миль отсюда, да в том лесу отродясь сурки не водились! Шибко упрашивали его остаться, особенно одна блондиночка, Джули. Но Черноголовый уперся: хочу, и все тут.
Что тут поделать! Взяли мэмиты с Черноголового честное-благородное сурчиное слово, что он вернется, собрали его в путь. Тут, как по заказу, местные егеря в порт собрались. Долго ли спрятаться в джипе ловкому сурку? Успел махнуть на прощание друзьям, а блондиночке Джули даже воздушный поцелуй послал.
В порту Черноголовый скоренько разыскал знакомых крыс, гостинцами из лесу их наделил: орехами, корешками вкусными.
– Вот спасибо тебе! – растрогались крысы, – сколько лет в порту служим, туристам помогает, а гостинцы только ты догадался привезти.
В благодарность крысы пристроили сурка на самый крутой круизный лайнер, идущий вдоль всего берега: от Америки до Канады и снова до Америки, до самого Сан-Франциско. И не просто пристроили, а по классу люкс: в кладовой, где хранились овощи-фрукты. Иллюминатор в ней тоже был, правда под самым потолком, но это пустяк для того, кто с детства по горам и деревьям лазит. Смотри сколько хочешь. И было на что посмотреть! На каскады прыжков и сальто акул-касаток. На то, как громадина кит-горбач выпрыгивает из воды, летит над ней, переворачиваясь в полете брюхом кверху, и рушится вниз, подняв целый океан брызг. Как несутся наперегонки с лайнером лобастые дельфины. Как солнце вечерами растекается по волнам.