Элис.
Наступило время подготовки к выпускному вечеру. Я и Дженнифер занялись укладкой волос и нанесением макияжа друг другу. Я дала своей лучшей подруге полную свободу в выборе стиля для моей причёски. В итоге она сделала шикарный пучок с закрученными прядями спереди. Макияж получился сдержанным и идеально гармонировал с платьем. Я же для её светло-русых волос выбрала завивку с помощью плойки и добавила в прическу красный бантик. Я выделила её зелёные глаза с помощью туши и нарисовала аккуратные стрелки. После этого мы переоделись. На Дженнифер великолепно сидело платье, которое она недавно купила – длинное красное с яркими стразами на лифе и прозрачными пышными рукавами.
– Ты готова сказать до свидания своим одноклассникам? – спросила подруга, глядя на нас в зеркало.
– Да, хочу, чтобы это поскорее произошло.
•••
Спортивный зал школы был оформлен в жёлтых и серых оттенках. В центре стояли столы, на которых располагались угощения и пунш, а над ними свисали шарики этих же цветов. В зале также была свободная площадка для танцев, и тихая музыка играла на фоне. Однако ничто не способно испортить вечер сильнее, чем насмешки моих одноклассников. Им может не понравиться всё – от макияжа и платья до прически и даже манеры себя вести. Я нахожу утешение лишь в том, что рядом со мной находится Дженнифер. Но стоит ей, к примеру, уйти в туалет, как я оказываюсь один на один с их едкими комментариями.
Наверное, не стоит себя накручивать.
С Дженнифер мы подошли к столу с пуншем. Держа в руках бокал безалкогольного коктейля, я оглядывала своих одноклассников. Все выглядели очень стильно. Некоторые девушки выбрали брючные костюмы, причём у кого-то они были с блёстками, а у кого-то ярких оттенков. Вокруг слышались разговоры о личных делах, все ждали прощальную речь от директора. Несмотря на то, что на протяжении учёбы мне часто приходилось сталкиваться с издевательствами, расставаться с одноклассниками всё равно было грустно. Возможно, в будущем мы встретимся снова и просто обменяемся краткими приветствиями, а потом разойдёмся мимо друг друга. Или, возможно, вообще не скажем друг другу ни слова.
– Уважаемые ребята, – произнес директор, и в этот момент все мои мысли растворились, – вы выглядите великолепно в этот особенный вечер вашего выпуска. Сегодня вы завершаете своё обучение в этой школе, а впереди вас ждет новая, взрослая жизнь. Вероятно, каждый из вас уже определился со своим будущим и профессией. Независимо от того, кем вы станете, самое важное – это ваш внутренний комфорт. Не избегайте трудностей, которые встречаются на вашем пути, так как они укрепляют вас. Поздравляю каждого из вас с успешным прохождением экзаменов и окончанием школы. Ура! – закончив говорить, директор поднёс бокал с пуншем к губам.
Как же хочется запечатлеть на бумаге этот миг, но, увы, я не захватила с собой ничего подобного. Дженнифер убедила меня отказаться от рисования, подчеркнув, что надо насладиться атмосферой выпускного вечера, а не фиксировать её с помощью карандаша в альбоме или на мольберте. На самом деле, она права, и я быстро отмела мысль взять с собой художественные принадлежности.
Я решила в единственный раз позволить себе полностью отдаться веселью. Я участвовала во всех конкурсах. Иногда Дженнифер заставляла меня играть в компаниях, где я не чувствовала себя комфортно. Например, когда мы играли в бутылочку, окружающие смотрели на меня с неприязнью. Похоже, никто не хотел, чтобы я целовала какого-то парня, особенно Ким. Мне хотелось её позлить, и судьба оказалась на моей стороне – бутылочка оказалась направлена на меня.
– Держу пари, ты не решишься поцеловать Томми, – с лёгкой злобой заявила Ким. – Тебя ждут тяжёлые последствия, Элис.
Я закрыла глаза, погружаясь в свои мысли. Одноклассники, расположенные вокруг, замерли в ожидании. Я ощущала их взгляды на себе. Что может сделать Ким? Хотя… возможно… У неё есть связи, а также обеспеченный отец. Если она захочет, то легко может отнять у меня семью и будущее. Но, несмотря на возможные последствия, я открыла глаза и направилась к Томми. Он сидел рядом с Ким, которая, как и все остальные, безмолвно наблюдала за мной. Парень поднялся, и, урвав его за лицо, я поцеловала в губы. Поцелуй был кратким, но я увидела, что Ким рассердилась. Некоторое время она молчала, её глаза метались между мной и Томми, а затем брюнетка схватила меня за волосы.
– Ах ты, стерва, – с этими словами она выдернула меня из круга, крепко держа за волосы.
Мне ничего не оставалось, как поступить так же, как она. Все одноклассники наблюдали за происходящим, никто не пытался нас разнять. Кто-то даже достал телефон и начал снимать это на камеру. В итоге Ким резко оттолкнула меня, и я полетела к столу. Стаканы с тарелками разлетелись в сторону, и только из-за громкого звука стекла прибежал директор.
Я не слышала и не знала, что происходило затем. Все вокруг померкло, а в ушах раздался гул.
Я пришла в сознание лишь спустя некоторое время в серо-голубом помещении на больничной койке. Это был школьный медпункт. В углу находился стол, за которым сидела медсестра. Услышав, как я поднимаюсь с койки, она быстро подошла ко мне.
– Лежи, – аккуратно сказала медсестра, – я уже вызвала твою маму, она скоро приедет. Как ты себя чувствуешь ?
После её вопроса я наконец начала осознавать свое состояние. Голова немного болела и кружилась, но гул в ушах, кажется, исчез.
– Лучше, – ответила я слабо, но медсестра успела уловить мой голос.
– С тобой всё в порядке, – заверила она. – Сотрясения нет, просто нужно отдохнуть.
Я кивнула, и тут раздался стук в дверь. Медсестра отошла от больничной койки и открыла её. На пороге стояла мама, и по её выражению лица было видно, что она не в духе. Медсестра помогла мне подняться. Мама поблагодарила её за заботу, и мы покинули кабинет, а потом и школу.
По пути домой мы ехали в молчании. Я наблюдала за мамой; она была сосредоточена на дороге, её руки крепко держали руль.
– Мам, всё в порядке? – решилась я нарушить тишину и узнать, что её беспокоит.
– Ты ещё спрашиваешь? – мама, одним пальцем, включила левый поворотник и аккуратно повернула руль, – директор мне всё рассказал.
Я замерла в молчании. Значит, он наблюдал за всей ситуацией со стороны и лишь тогда вмешался, когда посуды стало не избежать? Разве это нормально для директора? Конечно, нет. Если он всё видел, то должен был что-то предпринять. Хотя бы отстранить Ким от меня. Вместо необходимых мер, он, как и все остальные, только смотрел. Из этого вывод напрашивается один: школа меня презирает, включая и учителей, и директора. Мне не удавалось понять, в чём причина, ведь я никому не причиняла зла.
– Ты действительно так собиралась покинуть школу? – мама, задала вопрос, и я снова вернулась к реальности, – поцеловать чужого парня, подраться с девочкой и оказаться в медпункте? Это ты хотела, верно?
То есть, я не ошиблась. Школа меня не любит.
– В этом нет моей вины, мама, – ответила я.
– Нет твоей вины? А кто же тогда потянулся целовать того мальчика?
– Это было задание в игре, – тихо произнесла я.
– Мне на это наплевать, – мама еще сильнее сжала рулевое колесо и повысила голос, – в этой ситуации виновата только ты, и твои оправдания ничего не изменят.
Я отвернулась к окну и прижала руку к губам, чтобы подавить всхлипы. Как возможно жить в таком мире, где никто не понимает, не любит и не ценит? Очевидно, что возможно. Я сама в этом убеждаюсь.
Всё оставшееся время в пути мы молчали. Ни я, ни мама не стремились нарушить тишину. У обеих были свои взгляды на ситуацию, и если бы я попыталась вступить в спор, это только усугубило бы положение.