Хроники смутных дней - читать онлайн

Глава 3 Ава

До кладбища Боу Ава добиралась целый час под палящим солнцем. Обычно её радовала суета на улицах, но сегодня её восторг поутих. Даже перевернувшийся омнибус и его несчастные брыкающиеся лошади удостоились лишь беглого взгляда, хотя вокруг тут же собралась толпа зевак, дающих бесполезные советы. Может, это из-за слов Виолетты об исчезновениях? Или действительно, как говорят люди, комета насылала на Лондон проклятие?

Ава протянула лишние полпенса девочке, продающей букеты на Майлэнд. Девчушка поспешила убраться прочь с ликованием на лице, и Ава свернула в проулок, который вёл к кладбищу, мимо приюта. Она прошла через ворота, вдыхая знакомый запах свежевскопанной земли и влажной зелени, который она помнила с раннего детства, и по утоптанной тропинке дошла до могилы матери.

Ава склонилась над плитой, положила цветы, и в эту секунду она отчаянно пожелала не быть дочерью своей матери.

Она тут же раскаялась в своих мыслях. Её мать была святой женщиной, которая в кровь истёрла пальцы, работая портнихой, пока не случилась холера. Через несколько дней мама умерла мучительной, разъедающей изнутри смертью. Последним словом, которое она произнесла, было имя дочери.

Слёзы раскаяния выступили на глазах Авы, и она яростно заморгала, чтобы смахнуть их. Она наклонилась и провела пальцем по знакомым словам.

Девочка прошептала:

– Прости, мама.

Ава отдала бы всё что угодно, чтобы вместо холодного камня почувствовать теплоту её рук, услышать её голос.

Хорошо, что мама не видела то создание, которому она подарила жизнь, – эту напыщенную, самовлюблённую девчонку, не знающую благородства и благодарности, которая не понимала, что все эти повседневные заботы и есть обычная жизнь женщины. Девочку, которая никак не хотела смириться с тем, что ей надо вести такую же жизнь, как и тысячи других девочек.

Но что поделать, если посвятить свою жизнь шитью и домашним заботам казалось глупостью.

Пока Ава стояла перед надгробием, внезапно почувствовала, как всё её тело содрогнулось. Раскат грома? От трескучего разряда в воздухе девочка покрылась гусиной кожей. В глазах зарябило от того, что вокруг замерцали яркие искорки. Должно быть, приближалась гроза и творила такое со светом. Трудно сказать наверняка.

Что-то со свистом пролетело мимо её головы, и Ава, вскрикнув, отпрыгнула в сторону. На соседнее надгробие уселся ястреб и насмешливо уставился на неё чёрными глазами-бусинками. Ава облегчённо выдохнула и отняла руки от груди. Ястреб! Нечасто их можно увидеть в самом центре Лондона. Может, он улетел из магазина, где можно купить любое животное, какое только вздумается, или из зверинца. Какой же он красавец – точёный изогнутый клюв и блестящие перья!

Раздался гулкий свист, и в грудь птицы впилась стрела. Ава в ужасе закричала, когда на неё посыпались обагрённые кровью перья. Ястреб окровавленным комком повалился на землю. Кто сотворил такое? Кладбище было священным местом, кому бы пришло в голову охотиться здесь?

Ава попятилась, машинально протягивая руку, чтобы опереться на знакомый камень, но рука ухватилась за пустоту. Должно быть, она просчиталась и отошла не туда. Ава обернулась в поисках могилы своей матери.

Но её там не было.

Кладбище исчезло. Ава стояла в мрачном густом лесу, и к ней приближалась высокая бледная фигура. На мужчине был кожаный плащ, а его лицо было покрыто листьями и колючками. Нет, это борода. При слабом свете глаза обманывали. Девочка не могла отвести взгляда от мужчины. Он был и человеком, и деревом одновременно – громадная фигура с яростно пылающими глазами. Его кожа отсвечивала в темноте.

Он уверенно шёл прямо на Аву, и она попятилась, в горле у неё пересохло. Он смотрел прямо на неё.

– Отойди от моих крыльев или я растопчу тебя, козявка!

Бледной рукой он отшвырнул Аву в сторону, как будто она было веточкой. Девочка споткнулась и упала, когда он вынул нож из кожаных ножен на боку и наклонился, чтобы подобрать птицу. Он держал её за кончик роскошных золотистых с тёмными крапинками крыльев, таких длинных, что даже ему приходилось высоко держать руку, чтобы поднять тело над землёй. Один взмах, второй. Отточенными движениями он отделил крылья от обременявшего их тела. Обезображенная птица упала на землю, и охотник поднял над головой свой трофей, и его лицо исказилось гримасой яростного торжества, пока он смотрел, как кровь стекает вниз.

– Я получу свои крылья, Малайка! – прорычал он.

Внутри Авы всё сжалось от ужаса. Мужчина улыбнулся чему-то прямо над её головой и прикрепил крылья к своему ремню. Теперь Аве было отчётливо видно, что его одеяние, которое она в полумраке приняла за плащ, на самом деле было юбкой из перьев. Они трепетали и шуршали на ходу. На некоторых ещё хорошо были видны совсем свежие розовые пятна, на других кровь запеклась и потемнела. На его поясе были только крылья – никаких тел, никакой плоти. Что же это за охотник? Каким безумцем надо быть, чтобы убивать птиц ради одних крыльев? Да любой уважающий себя мясник тут же утащил бы эту упитанную тушку в Лондон, чтобы продать страждущим толпам.

Его улыбка была ужасающей, а зубы – жёлтыми, как у хищника. Он вскинул вверх сжатый кулак, обнажая налитые мышцы и вздувшиеся вены на руке. Охотник круто развернулся на месте, взмахнув перьями, и направился в ту сторону, откуда пришёл.

Ава отрывисто дышала, страх и ужас мёртвой хваткой вцепились в беззащитную девочку. Надо выбираться отсюда. Она силой заставила себя подняться, смахнув с юбки капли росы с влажной земли. Где она? Ава огляделась. Деревья росли так плотно, что свет едва пробивался сквозь них. Стояла гробовая тишина, слышалось только слабое шуршание листьев за спиной.

Но ведь не было даже слабого дуновения ветерка.

И тут сам лес заговорил:

– Лютодел крыльежаждущий! Чреводушие твоё тленом подёрнуто, и скорбь с гневом пылают в жилах моих!

Из-за стволов деревьев выступил крылатый человек, вскинув руки к небу. Это был широкоплечий тёмнокожий мужчина с растрёпанными седыми волосами и гигантскими крыльями, свисающими за спиной. Он завис над Авой всего на несколько мгновений, но казалось, что он стоит там целую вечность. Лицо его было спокойным и печальным. Ава поняла, почему приняла его за лес: казалось, что он был его первоосновой, самой природой, из другого мира. При этом в его присутствии не бросало в дрожь, как от жуткого охотника. Он взмахнул крыльями и взмыл вверх.

Ава бросилась на землю и прикрыла голову руками. Вокруг неё бушевал ветер. От мокрой земли намокла юбка, влага успела пропитать даже чулки, но девочке было всё равно. Она дрожала от дикого восторга, который отгонял прочь все тревоги и волнения текущего дня. Ава оказалась в новом и неизведанном мире, и ей тут нравилось.

– Живая там, крошка? Лови-лови смертушку, доловишься.

Ава открыла глаза и заморгала. На неё сверху смотрела женщина. Её лицо под потрёпанным чепцом сплошь было покрыто морщинами, как старое тесто.

– Коль лежать с мёртвыми, так мёртвой и станешь. Могильный холод доберётся до твоих косточек, попомни мои слова.

Голос женщины звучал очень гулко, как будто она была где-то далеко. У Авы зуб на зуб не попадал от холода. Где она очутилась? Ава обернулась, ожидая увидеть охотника, приближающегося к ней, но девочка снова была на кладбище. Правда, страх и неожиданная радость не улетучились. Ава вернулась в изведанное, где каждый шаг был ей знаком, и почему-то от этого стало ещё горше. Радость спасения была отравлена тупым разочарованием.

Она что, сходит с ума? От этой мысли Аве стало не по себе. Какая ужасная судьба – провести остаток дней в психлечебнице среди лунатиков и полоумных. Но в её семье не было сумасшедших, а говорят, это передаётся по наследству.

Её похитили? Может, это и испытывают похищенные люди? Правда, ей не доводилось разговаривать с теми, кто такое пережил, но и о том диком странном мире она тоже ничего не слышала.

Что-то жёсткое и холодное больно впилось ей в бок. Она опёрлась на замшелый камень и приподнялась. На руки лучше не смотреть – грязные, пыльные и всё время чешутся. К одной прилипло пропитанное кровью перо. Ава отлепила его, поморщившись при виде крови. И тут же резко подскочила, потому что в голову ей пришла ужасная мысль. Она что, лежит на могиле?

Слава создателю, это была не могила, а просто старое надгробие. Чья-то несчастная позабытая душа. Ава вытерла кровь с руки.

Пожилая женщина не сводила с неё внимательного взгляда.

– Семейная могила? – спросила она, прищурившись, и махнула рукой в сторону надгробия, на котором лежала Ава.

– 1-8-4-8. Это был холерный год. Не могу разглядеть остальное.

Ава механически посмотрела туда, куда указывала женщина.

– Моя мать умерла в этой холере, но это не… – начала девочка и осеклась, не отводя взгляда от камня. Эта надпись… этого не может быть. Ава наклонилась и отёрла камень, не заботясь о том, что от засохшей грязи её руки становились ещё грязнее. Это невозможно.

На надгробном камне было написано: