Поспешно ушедший от Куззолы, странный старик не испугался, что горбун изобьет его и вовсе не оскорбился его нападками. Он сделал то, зачем приходил, и довольный проделанной работой решил прогуляться по лесу. Словесный яд подействует скоро.
Старик замедлил шаг, понимая, что Куззола не погнался за ним. Теперь он уже достаточно далеко и может раскрыться. Никто, не останавливаясь, взмахнул рукой у себя над головой, и его окутала легкая дымка. Когда он вышел из нее, потертая эльбийская одежда сменилась на черную мантию с капюшоном, вышитую золотыми нитями и драгоценными камнями. Ее длинный шлейф волочился по земле, разметая сухую листву в разные стороны. Вместо старческой гадкой физиономии появилась зловещая морда Анубиса. Оскаленная пасть бога смерти и горящие огнем глаза вызывали ужас. Птицы, голосящие в листве деревьев, прекращали свое чудесное пение и улетали прочь.
– Убивать уродец еще не готов, тем более девчонку. С этим придется подождать, он еще не готов, – размышлял он, властно вышагивая по лесной тропе, – Но яд он выпил, и остается всего лишь подождать, когда он выжжет его изнутри.
Дело в том, что Луна действительно была особенной девочкой, и кому как не богу загробного мира, судье царства мертвых, было знать об этом. Анубис видел насквозь жизни всех смертных, все возможные дороги, по которым они могут пойти и тайные мечты, которые ими движут.
Судьба всей планеты зависела от Луны, и ей было предначертано решить ее исход. Об этом не может знать даже Сатир. Время от времени появляются величайшие личности, от решений и поступков которых зависят судьбы миллионов. Знать и угадать кто они невозможно. Можно лишь догадываться, предполагать, почувствовать. Таких личностей создают богини судеб, которые знают все и обо всех, но спрашивать у них об этом запрещено. Свои тайны они не расскажут никому. Только боги смерти способны увидеть, кто же является величайшей персоной своего времени.
Изначально Анубис хотел погубить Луну, чтобы без труда ввергнуть Этриус в хаос. После чего планету окутает запах смерти и крови. Множество грешников тогда будут попадать в подземелья к судьям царства мертвых. Хорошо, что люди смертны, иначе бы их нечем было бы напугать, и они вовсе перестали бы считаться со своими создателями. После душевных страданий и мучительных истязаний душами смертных легко управлять. Они покорны и послушны. Нет ничего приятнее, чем сначала очищать их от скверны и снова возвращать в мир, а затем наблюдать, как со временем они наполняются грязными помыслами, пороками. Этот процесс будет длиться веками до тех пор, пока смертный не обретет душевную гармонию с собой и внешним миром, пока не познает истину мироздания, то есть достигнет совершенства в своем развитии. Если то или иное смертное создание на верном пути, его не остановить и не сбить с толку. Оно будет стойко идти к поставленной цели, не растрачивая жизненные силы понапрасну. При необходимости всегда можно подлить яда, чтоб ускорить процесс, и преспокойно дожидаться, когда души снова вернутся на божий суд. Важно не упустить ни одного смертного и лучше пропитать его самыми скверными чувствами и переживаниями. Что может быть слаще криков о раскаянии и мольбы о пощаде! Когда на Земле и Этриусе не останется ни одного доброго разумного создания, придется надеяться только на судий подземного царства, что им удастся возродить труды сотен богов. А что может быть слаще просьб высших богов очистить от скверны души их злобным созданиям, которые погрязнут в ненависти друг к другу? Вот тогда-то начнут восхищаться богами смерти, судьями подземного царства. Предел мечтаний. Анубис гортанно прошипел, выражая нетерпение.
Кто же убьет Луну, если все ее любят? Даже уродливый горбун проникся к ней искренними чувствами и ни за что не согласится на подобный поступок.
С другой стороны можно спросить у Сатира о девочке. При убедительных доводах, возможно, он согласится подарить ее. Но на каком основании? Сатир ничем не обязал богу смерти, и они не такие уж хорошие друзья. Ведь нужно быть дураком, чтоб не заподозрить подвоха. Подарить ребенка он не согласится. Хотя попытка, не пытка. Ведь это всего лишь какая-то маленькая пигалица, каких эльбы еще нарожают ему.
– Как я раньше не подумал, – Анубиса осенило, и он злобно обнажил острые клыки. Что только не приходило ему в голову. Разные козни и угрозы, хитрые уловки и уговоры, которые он сразу же отметал. Когда он вспомнил о возлюбленной Сатира Габриэль, то понял, на что можно купить бога плодородия.
– Конечно же, о любви нужно говорить с Сатиром, о любви, – смеялся Анубис, – Для него нет ничего важнее этого чувства. Если я предложу отдать мне Луну в жены, даже если он и согласится, то предложит подождать, когда она повзрослеет. Ждать я не хочу. Нужно поговорить с Сатиром и пусть только попробует отказать мне. Дорого ему обойдется Луна. Я отберу у него все, что он так любит. Выбирать ему.
Анубис взмахнул черной мантией и исчез.
Ему не терпелось поговорить с Сатиром о Луне. Тем более не сложно растрогать на нежные чувства тех, у кого не складываются отношения в семье. Главное оказаться тем, с кем Сатиру захочется беседовать о любви, делиться своими переживаниями. Вкрасться в доверие не так-то просто, но Анубис верил в успех.