Дракон VS Гензель и Гретель

Весна! Сколько всего вмещает одно только слово. Дракон удивлялся этому факту, местные – не очень. Жизнь после зимы приходила в норму. Скоро начнется сев, да и других дел у жителей Нижних Подсолнухов невпроворот. Дракон о многих вещах даже не догадывался. Вообще, пребывание за городом, да не в пещере, а среди людей, его затянуло.



В груди появилось некое томление. Даже домашний бегемот, которого по ошибке все считали котом, мурчал, требуя ласки. А по ночам слышалось его басовитое мяуканье вкупе с остальными деревенскими котами. Глаза Анники казались бездонными и странно блестели. Дракон хотел уже поинтересоваться подобной переменой, но постеснялся. Пару таких взглядов он поймал от местных красавиц у колодца, куда ходил за водой от скуки. Взгляды понравились, хозяйки не очень. О чем он по простоте душевной и рассказал Аннике. Та по краткому описанию глазастых быстро вычислила адреса. Молнии из ее глаз сожгли половичок. Схватив скалку, она выскочила из дома со словами: «Я вам сейчас глаза-то повыцарапываю!» Далее следовала непередаваемая игра слов, в которой дракон еще путался. Ясно было только одно: не за горами крупный скандал!

И точно! Скоро по деревне пронеслась буря. Опытные прятались, неопытные глазели. Одним было весело, другим не до смеху. Дракон невольно опять оказался в гуще событий. Но по незнанию снова пропустил все веселье. Анника вернулась взлохмаченная, поцарапанная, но с трофеями. Далее следовала фраза, которой дракон опять не понял.

– Будут знать, как на чужое зариться!!! – После чего строевым шагом прошла мимо дракона в свою комнату. Было ему невдомек, что отец Анники был не из этих мест и старики ворчливо обзывали его таборитом[2], но за глаза и вполголоса. Потому как здоровенный моргенштерн у того был всегда под рукой, и пускал он его в дело пару раз с неизменным успехом. Характер папочки передался и дочери, которую и до, и после свадьбы задевать народ побаивался.

Дракон переглянулся с котом. Кот флегматично дернул хвостом, зевнул, будто говоря: «Женщины!» После чего снова удрал к соседским кошкам. Дракон задумался. Не помогло. Решил выйти подышать свежим воздухом. Стоя на крылечке, он зажмурился от яркого весеннего солнца, как вдруг:

– Фьють, тум!

Дракон открыл глаза. Прямо возле его носа из стены дома торчала стрела. Все весеннее настроение испарилось в одну секунду. Перед его взором предстала парочка, о которой слышали все сказочные и не очень существа. Гензель и Гретель. Брат с сестрой. Сумасшедшие охотники за головами. Затянутые в черную кожу, обвешанные с ног до головы орудиями нелегкого промысла, они доводили всех подобных ему либо до ночных кошмаров, либо до костра. Гензель славился тем, что, получив деньги, не бросал начатое. А Гретель в их веселой компашке отвечала за поджоги.

Первое, что пришло на ум, было: «Мама!» – но его сменила решимость и Анниковы выражения. Он ввалился в дом и начал баррикадировать дверь. На справедливый вопрос хозяйки: «Какого дьявола тут происходит?!» – он ответил лаконично:

– За мной пришли…

Кто пришел, стало ясно с одного взгляда. Анника задумалась и начала готовиться к осаде. В глазах хозяйки зажглись нехорошие огоньки. Вся весенняя суета была на время позабыта. На столе разложили оружие: скалку, спицы, топор, полено.

– Отобьемся, – бодро заметила она.

– А может, забудем все и сбежим?! – подал голос дракон.

– НИ ЗА ЧТО! – по слогам отчеканила боевая хозяйка, подбрасывая и ловя полено. – Не от таких отбивались!

От каких же они тут отбивались, дракон спросить постеснялся. Но уверенности поприбавилось.

С улицы раздались призывы выходить с поднятыми руками. Анника ответила непонятными словами. Затем затянула песню:

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает….

Дракон восхитился. Гензель и Гретель по ходу тоже, так как костер разводить они стали быстрее. За дармовым зрелищем тем временем начали стекаться местные зеваки. На тот же вопрос, что тут происходит, жителям, во главе со старостой, было показано письмо за подписью принцессы Скорбург-Пассуанской Эрмелинды.

– Вот ведь деятельная натура! – ухмыльнулся староста. – Никак не забудет Нижние Подсолнухи.

Деревенские порадовались этому факту, так как курс молодого бойца, что по принуждению пыталась пройти принцесса, был ею провален.

Тем временем в драконе как бы проснулся Дракон. «Доколе?!» – возопил он и бросился на улицу, на ходу обращаясь в крылатого ящера, каким его тут знали и уже почти любили. Однако Гензель и Гретель были тертыми калачами. И одним, пускай и огнедышащим, драконом их было не напугать. Они моментом отложили холодное колюще-режущее оружие и принялись снаряжать арбалеты.

Дракон заложил вираж и плюнул пламенем.

– Промах! – в голос комментировали мальчишки, сидящие на заборе. – Чуток правее!

Приняв к сведению поправку, дракон снова саданул огнем. Но охотники за головами уяснили, что играют в меньшинстве и сменили тактику. Теперь они все время перебегали, стреляя из арбалетов. Дракон сердился, но поделать ничего не мог. Стреляй он по площадям, рано или поздно накрыл бы негодяев. Но от Подсолнухов тогда остались бы одни головешки. Расстраивать местных не хотелось.

Спланировав, он приземлился перед домом Анники, прямо в разведенный костер. Местные начали скандировать обидные речевки. Гензель и Гретель огрызались в ответ. Дело не ладилось. Чувствуя приближение фиаско, неутомимые охотники за головами пошли ва-банк. На свет появились сети, которые при помощи стрел брат и сестра накинули на дракона. Не ожидавшие такого поворота, местные сбились с такта. Дракон увяз. Гретель, плотоядно улыбаясь, подбросила дров в костер. Гензель извлек огромный нож. Все зрители невольно задержали дыхание, НО…

Положение спас пастор. Маршируя во главе колонны верующих, он басовито выводил: «Избави нас, Господи, от неистовства норманнов…» Воинствующие родственники опешили, чем и воспользовалась Анника. С боевым кличем она опустила скалку на голову Гретель. Гензелем занялся кот, пустив в ход рыболовные крючки, которыми люди называли его когти. Пока Гензель отбивался от кота, скалка пошла в дело повторно. Трибуны ликовали!!! Вся семейка была повержена. Поле битвы осталось за местными.

Чуть позже на сельском сходе подняли вопрос, что делать с лежащими смирно охотниками за головами. Пока думу думали, едва до драки не дошло. Всех успокоил дракон, заявив, что решение найдено. Обернувшись летающим ящером, он подхватил пленников и унес в неизвестном направлении. Вернулся он тем же вечером, с одной пустой лапой, вторая бережно сжимала корзинку с цветами и сладостями. Анника зарделась. Дракон тоже. Миновав молчаливых односельчан, стоящих с открытыми от удивления ртами, они скрылись в доме, из которого допоздна доносились слова песни на непонятном большинству подсолнушцев языке. Что-то там про то, как любить женщину.