Глава 7
Над Большим залом, сразу за спальнями семейства, находилась гобеленовая комната. Одну из стен занимал огромный гобелен, где был представлен клан Данброх в счастливые времена. Фергус в своём самом лучшем килте [2] гордо стоит в окружении семьи. Рядом с ним изображена Элинор, а между ними – их обожаемая дочка Мерида. Опрятные тройняшки хотя бы тут выглядят послушными.
Королева вошла в комнату и принялась вышивать, поглядывая на гобелен. Ей бы хотелось, чтобы управлять жизнью было так же просто, как вышивать картину.
В дверь заглянул Фергус.
– Ты разговариваешь сама с собой, – сказал он своей жене.
– Неправда, – ответила Элинор, не поднимая головы.
– Правда-правда, – произнёс он с улыбкой. – Милая, ты всегда бормочешь себе под нос, когда тебя что-нибудь беспокоит.
Королева не отрывала глаз от вышивки.
– Это ты виноват! – воскликнула она. – Мерида вся пошла в тебя.
Мужчина улыбнулся и вошёл в комнату. Он был вынужден признать, что дочь унаследовала свою тягу к приключениям от него, как и огненно-рыжие волосы.
– Я так понимаю, разговор прошёл не совсем удачно? – спросил Фергус.
Элинор вздохнула и прервала своё занятие. Она взглянула на мужа.
– Я не знаю, что делать.
– Поговори с ней, дорогая, – ответил Фергус.
– Я и говорю, но она меня не слушает, – произнесла Элинор.
Король взял стул и сел рядом с женой.
– Попробуй сейчас, – сказал он, надеясь приободрить её. – Давай, я притворюсь Меридой. Поговори со мной. Что бы ты сказала?
Элинор нахмурила брови.
– Ох. Я так не могу.
– Конечно, сможешь, – ласково произнёс Фергус.
Элинор взглянула в его большое открытое лицо, и к ней вернулось её королевское самообладание.
– Вот это моя королева, – похвалил жену Фергус.
Затем, пытаясь подражать дочери и надеясь, что королева втянется в эту игру, он запричитал тоненьким голоском:
– Я не хочу выходить замуж. Я хочу быть свободной, хочу скакать по долине, позволяя волосам развеваться на ветру, и выпускать стрелы навстречу закату!
– Мерида, – сказала Элинор, глядя мужу в глаза. – Мы потратили на твоё воспитание и обучение столько труда и времени, стремясь дать тебе всё то, чего у нас самих никогда не было. Я хочу спросить тебя: чего ты от нас ждёшь? Я понимаю, должно быть, сейчас жизнь кажется тебе несправедливой. Даже у меня были сомнения, когда пришло время моей помолвки.
– Что? – удивлённо произнёс Фергус.
– Но мы не можем забывать о том, кто мы есть, – продолжила Элинор. – Если бы ты только постаралась понять, что я делаю всё это из-за любви к тебе… – Она немного помолчала, раздумывая о чём-то, и наконец произнесла: – Я думаю, ты бы поняла меня, если бы только… выслушала.
В то же самое время Мерида находилась в стойле Ангуса. Она была занята тем, что устилала пол свежей соломой, но в основном просто разговаривала со своим конём, пытаясь выплеснуть всё, что накопилось в ней за последние часы.
Принцесса знала, что во власти её матери остановить всю эту чушь с помолвкой. Она посмотрела на Ангуса и притворилась, что разговаривает с Элинор.
– Разве, если ты отменишь встречу, это их убьёт? Ты – королева. Ты могла бы сказать лордам: «Принцесса пока не готова к этому важному шагу и, возможно, никогда не будет готова, вот такие дела. Хорошего вам дня! Ждём от вас объявления войны завтра утром».
Ангус наклонил голову, пытаясь её понять. Мерида посмотрела в его большие карие глаза.
– Я не хочу, чтобы моя жизнь закончилась вот так. Мне нужна свобода. Думаю, ты могла бы меня понять, если бы только… выслушала, – произнесла она, представляя лицо своей матери.
Ангус фыркнул и мотнул головой, возвращая Мериду в реальность. Она вздохнула и решительно заявила:
– Клянусь, Ангус, этого не произойдёт. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допустить этого.
Но несколько дней спустя Мерида проснулась от звука барабанов, доносящегося с кораблей, которые уже подплывали к пристани Данброх.
Её женихи прибыли.