Лара
– Нет, – сказала со вздохом. – Вы не правы, милорд. Я не шпион, как вы подумали. История, которую я поведала вам – чистая правда.
Говорила и смотрела прямо в суровое лицо мужчины, который сейчас решал две судьбы – свою и мою.
– Попробуйте со мной повзаимодействовать, – заговорила снова, сдерживаясь, чтобы не передёрнуть плечами от его пронизывающего воистину звериного взгляда. И чуть тише добавила: – Вы ведь ничего не теряете, милорд. Судя по всему, дела у вас совсем плохи…
Он вдруг выдохнул и посмотрел на меня уже как человек, а не как какой-то монстр. Взгляд стал чуть мягче, маска жёсткости и непоколебимости сменилась растерянностью.
Он не знал, что делать. И не умел просить помощи.
Знаю я такую категорию мужчин.
Тоже вздохнула и произнесла:
– Вам очень трудно сейчас, милорд, я это понимаю. Вы находитесь на распутье и не знаете с чего начать. Будь перед вами задача не хозяйственного плана, а например, военная, то уверена, вы быстро бы сориентировались и приняли решение, как поступить. В основном, по своей сути все мужчины стратеги, но когда касается дел управленческого характера и связанного с фермерством, то, увы, большинство сильного пола не знают, что делать. Вы не подумайте, будто я намекаю на глупость и некомпетентность. Эти понятия здесь совершенно ни при чём. Дело в том, что мужчина всегда был добытчиком и защитником, а женщина отвечала за быт и домашний очаг. Всё просто. И вновь повторяю – я могу помочь вам.
– Вы говорите очень убедительно, леди Свон, – вдруг улыбнулся граф, поразмыслив немного над моими словами.
Улыбка его преобразила – лицо мужчины смягчилось и я им залюбовалась. Адаму бы чаще улыбаться… Но да, когда кризис в жизни и работе – радоваться сложно.
– Так что, граф Бист? Попробуем? – улыбнулась в ответ и протянула ему руку для скрепления соглашения.
Он посмотрел на мою ладонь, усмехнулся, бережно взял мою ладошку в свою огромную ручищу и осторожно пожал. Ладонь Адама была горячей и сухой.
Мне даже разжимать пальцы не хотелось. Пусть ещё подержит. Но граф первым разомкнул пальцы и убрал руку, а затем сказал:
– Что ж, если вы увидите какой-нибудь способ помочь, леди Свон, я буду вам чрезвычайно признателен.
Другой разговор!
– Тогда предлагаю сразу перейти к делу. Начну с элементарного и быстрого выхода из ситуации. Ведь существуют общепринятые способы. От ваших родственников нет ничего обнадёживающего, милорд?
Граф скривился.
– Мои кузины и их мать – мои единственные близкие родственницы, леди. Дальние родственники имеются, но наша семья никогда с ними не поддерживала связи. Леди Бист с дочерьми не имеют никакого состояния. От них помощи не случится.
– Что ж, в принципе я не удивлена, – ответила ровно. – А что насчёт замужества? Выдать удачно замуж одну из ваших кузин? Или сразу обеих?
Граф рассмеялся.
– Вы шутница, – сквозь смех проговорил он.
– Отчего же? Я говорю серьёзно. Найдя партию своим кузинам – вы убили бы двух зайцев.
Деньги! В них корень всего зла, но они всегда так важны для тех, у кого их нет.
– Согласен, подобная затея была бы лучшим выходом из ситуации, – произнёс граф, веселясь, – да только никто не возьмёт в жёны старую деву с отвратительным характером, да ещё и без приданого. Про старшую кузину, Адель, и говорить нечего – репутация распутницы всегда бежит впереди неё. Но согласен, если задаться целью, то вполне возможно воплотить в жизнь даже такую фантастическую идею, но у меня нет на это времени, леди Свон.
Он тряхнул головой и проговорил чуть тише:
– Я бы свою кандидатуру предложил какой-нибудь богатой невесте, но… – он горько засмеялся: – Никто и в страшном сне не пожелает своей дочери такого супруга как я. Почти разорён, да ещё и от проклятия до конца не избавлен. Одна лишь Белль увидела во мне… Хотя это уже неважно.
– Вы слишком самокритичны, милорд, – сказала я и погладила задумчиво подбородок. – Скажите… простите заранее, что лезу в душу, но… Белль от вас сбежала из-за финансовой ситуации?
Адам вдруг резко и яростно вскинул голову и практически прорычал:
– Фея сказала вам неправду, леди! Белль от меня не сбегала!
Он вскочил со своего места и подошёл к секретеру, положил видоизменившиеся лапы на столешницу и сжал её, тут же дерево с треском лопнуло.
Ну вот, разозлила мужчину.
Балда! Нет бы, молчать на эту тему!
– Простите, что…
– Фея зачаровала Белль! – рыкнул Адам, обернувшись ко мне.
На меня взирал уже не человек, а самый настоящий Зверь, взгляд которого был полон такой боли, что у меня защемило сердце.
– Фея внушила ей любовь ко мне! – с диким страданием прорычал-прокричал Зверь.
Что значит, внушила?
Но продолжения я не услышала. Граф вдруг раздался в плечах. Одежда затрещала и на его спине лопнула в нескольких местах.
Я привстала в кресле с намерением броситься прочь из библиотеки и затаила дыхание, во все глаза, глядя на меняющуюся фигуру.
Поверьте, девочки, смотреть на монстров в фильмах или на картинках – это одно, а вот видеть своими глазами и присутствовать при этом в непосредственной близости – совершенно другое.
Сквозь разорванную материю показалась густая шерсть – чёрная с проседью.
Мускусный тяжёлый запах наполнил помещение. Мощная звериная энергия давила и лишала любой смелости.
Меня буквально парализовало от страха и ужаса. А вдруг, граф в своём зверином виде теряет разумность и становится агрессивным и неадекватным?!
Ой, ма-ма!
Мохнатый пёс волчьей породы по имени Хёскульд вдруг издал жалобный скулёж и уполз куда-то в тень.
Я была готова тоже уползти вслед за псом куда-нибудь подальше, чтоб меня не увидел этот огромный, мохнатый и однозначно страшный Зверь.
Но Адам видимо воистину титаническим усилием воли взял себя в руки и вернулся в свою человеческую форму.
Спасибо тебе, Господи!
Адам тяжело дышал, будто только что бегал километры, опустил низко голову к секретеру, столешницу которого всё ещё сжимал, но уже руками и я увидела, что в его руках остались куски дерева.
Ну вот, из-за меня ещё и мебель пострадала.
Отдышавшись, он медленно подошёл к камину, у которого мы изначально сидели, и бросил в огонь куски дерева. Положил руки на каминную полку и вновь заговорил:
– Любовь Белль была ненастоящей, но в том нет её вины… – мгновение он молчал, а потом проговорил хрипло: – Но даже несмотря на магическое внушение, в ней зародилось настоящее чувство – влюблённость к страшному Зверю… Быть может, со временем это хрупкое чувство окрепло и обернулось бы настоящей любовью… Быть может… Но этого мне уже никогда не узнать. Её судьба это не я, леди Свон. Белль по-настоящему полюбила другого мужчину. И это чувство оказалось взаимным. Не поверите, но когда она уходила, мне отчаянно хотелось кричать ей вслед: «Стой! Не уходи…»
Последние слова прозвучали надломлено. И столько в них было трагедии, что ощутила, как у меня защипало глаза от слёз. Мне стало невыносимо жаль этого большого, но такого ранимого мужчину.
Он повернулся ко мне и договорил уже безэмоционально:
– Как видите, у меня нет никакой веры феям.
Он закрыл глаза и выдохнул:
– Но феи феями, а во всех своих бедах виноват только я. И я рад, что Белль обрела своё счастье. Со мной она хлебнула бы одного лишь горя.
А я смотрела на него во все глаза, боясь моргнуть, иначе потекут слёзы, и решила однозначно для себя – как только встречу фею Агату – придушу паршивку!
– Мне бесконечно жаль, милорд, – произнесла тихо. – Понимаете, когда случаются трагедии, мы всегда стараемся найти виноватого. При отсутствии подходящего кандидата начинаем винить себя, тем самым разъедая свою душу, не позволяем себе исцелиться.
Адам посмотрел на меня задумчиво и кивнул, что-то решая для себя.
– На будущее, прошу вас, леди Свон, тему о Белль не затрагивать.
– Договорились, – согласилась я.
Ему было больно и, наверное, он уже перестал верить в любовь.
– Тогда… расскажите мне всё с самого начала, – произнесла я, протерев лицо. Всё-таки несколько слезинок сорвалось с ресниц, но граф вроде бы их не увидел. – С какого момента начались проблемы?
– Всё началось с проклятия. Оно разделило мою жизнь и жизнь всего графства на «до» и «после», – сказал Адам. – Пострадал не только я один. Весь Бистаун оказался во власти гнева феи. Как вы уже поняли – я оборотень, леди. Когда в моей жизни появилась Белль – проклятие пало. Но с её уходом – оно частично вернулось. Хвала небесам, что оно снова не затронуло остальных, а только меня. Пока мы были прокляты – нас отрезало от остального мира. Мы были в изоляции, но жили благодаря магии феи. У нас всегда была еда, вода, но были мы здесь совершенно одни, не могли покинуть границы графства. Когда же проклятия не стало – всё исчезло. Фермерам пришлось начинать всё заново… Но не это страшно. Страшным потрясением для всех нас стал тот факт, что мир изменился. Новые правила, новый правитель, который не сказал бы я, что обрадовался возвращению Бистауна на карту королевства. Нас давно уже забыли и вычеркнули из памяти и жизни, обозначив сумеречной непроходимой зоной.
Адам замолчал, глядя на меня и я спросила:
– Король обложил вас налогом только за то время, когда вы вновь стали открыты для всего мира или…
– Или, – подтвердил мои самые худшие догадки граф. – У меня перед короной огромный долг, леди. Король мне ясно дал понять, что не собирается закрывать глаза на проклятие.
Та-а-к, судя по интонациям, Адам практически сдался.
– Милорд, когда случаются трудности, трагедии, неприятности, нет смысла сожалеть о них, можно только свести ущерб к минимуму, чем мы с вами и займёмся, – заявила уверенно. – Пристав сказал, что приедет через четыре дня, значит, времени у нас немного.
– Что вы предлагаете?
– Пока ничего, – развела руками. – Я должна увидеть все финансовые документы до того момента, когда графство погрузилось в тень проклятия и все документы после. Мне нужна карта ваших земель. И скажите, чем занимается непосредственно само графство? Фермеров не учитываем. Вы выращиваете какие-либо культуры? Занимаетесь животноводством, птицей? Вы получаете хоть какой-то доход от натурального хозяйства?
– Графство сдаёт земли в аренду и фермеры сами уже всем занимаются, – озадачено проговорил Адам.
Абзац!
– Хотите сказать, что вы живёте лишь с одной аренды?
– Да, – был мне короткий ответ.
– Но… – я задумалась и поинтересовалась: – Доходы от процентных бумаг?
– Нет.
– Доход от службы? Может, помимо титула у вас есть блатная должность, а Величество про это решило благополучно забыть?
Адам усмехнулся.
– Нет, леди.
Блин, но ведь доходы аристократы всегда получали с продажи сельхоз продукции со своего имения и выплачиваемой зарплаты – военной или статской! Боже, граф совсем не умеет вести хозяйство!
– Так, а куда же ваши фермеры девают весь свой урожай? Запасы – это само собой, а основная доля?
– Продают, – невозмутимо сказал Адам. – С этих денег они и выплачивают аренду.
Какой-то каменный век, честное слово!
– Всё плохо? – вздёрнул он одну бровь.
– Не знаю, – сказала честно. – Я должна увидеть документы и всё посчитать. Потом составлю план, естественно озвучу его вам. Ах да, мне ещё нужно будет и с вашим управляющим поговорить.
Почесала нос, размышляя и в голове уже представляя катастрофический масштаб работы.
– Я постараюсь сделать всё быстро, чтобы проанализировать полученную картину, и уже с каким-то результатом будем выходить на разговор с приставом. Может, и королю напишем. Главное, что было бы им предложить. И я уверена, милорд, что вместе мы сможем найти выход.
– Боюсь, что ни пристав, ни уж тем более Его Величество не примут никакие предложения. Видите ли, леди, я для них сейчас своего рода позор, – сказал Адам.
Я рассмеялась и озвучила графу одну из своих любимых шуток:
– Милорд, запомните, всегда есть одно место, в котором вас всегда ждут, примут таким, какой вы есть: со всеми изъянами, недостатками, дефектами, даже с проклятием. Где нет предательства и лжи… Где все равны… Морг называется…
Уж я как никто другой прекрасно знаю, что такое государственные структуры и власть. Когда им есть что предложить – всегда можно построить разговор и добиться своего. И они хоть сколько раз могут тебя ненавидеть, презирать или бояться – деньги они очень любят.