Я села на старое, поросшее мхом бревно. В голове немного шумело, словно я выпила чего-то горячительного. Впрочем, соображала я все равно нормально, даже почти контролировала себя, хотя так и хотелось вскочить и кинуться к ближайшему кусту. Потрясающие ягоды! Интересно, они на всех так действуют или только на меня?
– Ты ненормальная! – распекал меня Хамуран. – Нельзя есть столько синей вишни! Это тебе не красная, которая обычная. Синяя – она волшебная, вызывает прилив магических сил и эйфорию.
О, зато теперь понятно, с чего короля так развезло, что он даже предложение мне сделал. Неудивительно, раз побочный эффект у ягодки такой сногсшибательный.
– А… А она на все так… действует? – с заминкой спросила я.
– Не на всех, – буркнул Хам. – На нормальных людей не так, им просто она божественно вкусной кажется, вот и едят ее в три глотки. А у чудиков и магов – как у тебя состояние.
– Да? – этой информацией заинтересовалась. – Так я маг?
Верить в это хотелось очень сильно. С магией же горы свернуть можно!
– Нет! Ты – ненормальная, сказал же уже. Синюю вишню в зельях используют, в амулетах… Ненормальные люди, такие же как ты. Этой ягодой нужно наслаждаться, а не лопать в невероятных количествах.
– Я и не лопала…
Почему-то стало очень обидно. Как так – я не маг! Попала в другой мир, а сил никаких не отхватила. Так не бывает! Я же в сказке, грубо говоря, причем, в довольно занимательной.
– Ты мне помогать хотела, так? А что я вижу? Разрушаешь мой сад! – мне даже показалось, что Хам сейчас заплачет, но нет, фигура хранителя вытянулась вверх, стала внушительной. – Ты бы хоть немного подумала о том, что творишь, это же ненормально.
Лес шумел, и я никак не могла понять, соглашается ли он с Хамураном или нет. То есть…
Было у меня странное ощущение, словно деревья говорят со мной, вот только я ничего не понимала, и от этого становилось грустно. Так бывает, звонит кто-то родной и близкий, ты радуешься, а связь такая, что ни слова не разобрать.
– Хам, научи меня чему-нибудь, – попросила я.
Возмущающийся хранитель замолчал.
Я даже успела разочароваться, решить, что он ничего не собирается делать, но Хамуран вдруг взвился в воздух облачком и приземлился рядом со мной крохотной букашкой.
– Вот то дерево умирает. Если сможешь ему помочь, я буду тебя учить.
– Ты спятил! – совершенно серьезно ответила ему. – И как я должна это сделать?
– Удиви меня, – на месте букашки появилась широкая улыбка.
С такими зубами прямиком в фильмы ужасов надо идти, реквизитом подрабатывать, и уж точно не хранить это замечательное место. Нет, он решил меня извести, уверена на все сто. Тут я ничего сделать не смогу, а значит, он с чистой совестью спишет меня в утиль.
Но делать нечего.
Встала, отряхнула платье, расправила плечи, стараясь собрать столько уверенности, сколько смогу. Даже если мне не хватит сил, но сумею сделать то, что он там от меня требует, по крайней мере, буду знать, что в этом нет моей вины.
Дерево, на которое указал Хамуран, было скорее большим кустом. Листики пожухли, завяли, выглядели не такими прекрасными, как у остальных деревьев. Уродец в волшебном лесу, обреченный на погибель отщепенец. Эх, мне даже стало его жаль, но я понимала, что одной жалости мало. Тут бы химии какой или магии чуток.