Завтрак состоялся в просторной, светлой столовой с превосходным видом на горы из окон высотой в мой рост. Наверняка ими и видом по ту сторону можно было бы любоваться сидя за маленьким круглым столиком в том кресле с изогнутыми ножками.
Столовая была разделена на зону отдыха с креслами у окон и зону приема пищи с большим столом в окружении стульев. Оформлена во франкийском стиле. Много милых вещиц на полочках, обои в цветочек, занавески в полосочку, деревянная мебель, окрашенная в бежевый цвет.
Наверное, если бы не ситуация, я бы даже получила удовольствие, что от обстановки, что от завтрака. Но сейчас мои мысли навязчиво возвращались к вопросу: куда же делись хозяева этого великолепия? Дом был… живым. Не безликим. Ощущалось, что каждая мелочь на полочках любовно подобрана, а если присмотреться, то становилось понятно, что обивка кресел чуть потерта, как и рисунок на ковре.
– Присаживайся, – леди Рейвенс щелкнула пальцами, и в помещении снова появились те самые нечистики, которые приносили мне платье. На этот раз они были в лакейских ливреях. – Обслуживание не идеальное, но что поделать. Зато блюда должны быть на высоте! Их доставили из ресторана в Элиосе, столице долины Хар. Они под стазисом, но достаточно снять стеклянную крышку, и мы получим свежайшее блюдо.
– Восхитительно, – кивнула я, и присела на отодвинутый для меня стул.
На завтрак подавали вафли, с мягким сыром, ломтиками слабосоленой красной радужной рыбы, рисовую кашу с тонкой пленкой подтаявшего сливочного масла и свежими ягодами. На золотистой большой тарелке полукругом были выложены ажурные блины, а рядом, в небольших емкостях икра – красная, черная и та самая – жемчужная. Одни деликатесы! Учитывая, что радужная форель обитает только в одном море, а жемчужная икра стоит… Да прилично стоит, учитывая, сколько ее на столе!
Интересные традиционные завтраки у аристократии, однако.
Я не торопилась. С удовольствием ела, отдавала должное блюдам и не видела смысла нервничать или торопить события. Леди Рейвенс достаточно четко дала понять чего стоит ожидать одной своей фразой «хочу соблюсти хотя бы видимость приличий». А какие серьезные разговоры недопустимы во время еды, или же не дай Единый ДО нее. Моветон, моветон…
Беседа началась только после того, как внесли поднос с кофейником, двумя миниатюрным чашками и небольшим блюдом с маленькими, будто игрушечными, пирожными.
Со всем этим удовольствием мы и устроились в креслах у окон.
Леди сделала глоток, прищурилась как кошка и начала светскую беседу:
– Все же кофе тут не лучший. Пожалуй, качественных зерен мне будет сильно не хватать…
– Думаете задержаться в долине?
– Полно, милочка… вы прекрасно понимаете, что мы с вами здесь надолго. Дела, в которые сейчас с головой ушел мой сын, быстро не делаются.
Угу, сложно по-быстренькому состряпать свое маленькое тоталитарное государство. Он же именно на это рассчитывает?
– Дела… – эхом повторила я. – Они вас не смущают? Его цели и методы их достижения.
– Смущают, разумеется, – спокойно признала леди Рейвенс. – Хотя я не знаю большую часть. Но о многом догадываюсь.
– И все? Легкий дискомфорт это все, что вы по данному поводу испытываете? Рейанар же… убивает. Много убивает.
– И будет убивать еще больше, – леди откусила пирожное. – А вот сладости тут неплохи, да.
– Вы очень буднично об это говорите.
Чего мне стоило не рявкнуть ей это прямо в лицо, знали только высшие силы.
– У меня было время смириться, – тонко улыбнулась она. – И у тебя будет. Все же, милая Адель, тебе стоило расставаться с Реем тогда, когда я тебе это предлагала.
– Считаете, помогло бы? – мрачно спросила я.
– Нет, но тогда ты была бы менее ценным призом. И спокойно умерла бы, отправилась на следующий круг перерождений, как и все остальные девочки. Иногда это благо…
– Пожалуй, я порадуюсь перспективе покоптить это небо немного еще.
– Наивная, – она улыбнулась и, отставив чашку, спросила. – Ты что-нибудь знаешь, о «виарта морте»?
– Не уверена, что знакома с выражением…
– Значит, твоя магическая книга еще не говорила с тобой об этом разделе ритуальной магии… Ну ладно, подойдем к вопросу с другой стороны. Благо этот ритуал настолько часто использовался, что пророс во многие сказки, став практически фольклором. Его называли «отдай то, что любишь».
Сначала я хотел помотать головой, сказать, что не понимаю, о чем она, даже рот открыла. А потом… в голове, словно картинки высвечивались, воспоминания о тех старых, даже древних, сказках, что читала мне мама.
Одна из их запомнилась особенно сильно.
Много-много тысяч лет назад, когда в дремучих лесах еще жили волшебные эльфы, ими правил король Тиниан. И как водится в сказках, Тиниан был лицом прекрасен, а сердцем черен.
Король был одержим двумя вещами: своей дочерью Мираэль, а также мечтой жить не просто долго, а вечно. Он вел изыскания и стал самым сильным алхимиком своего народа, хотя трансмутация как таковая в среде эльфов не особо приветствовалась. Если верить учебникам о вымерших расах, конечно. Спросить уже не у кого.
Но алхимия оказалась не в силах исполнить мечту короля. И потому он обратился к великим силам. Не боги, не демоны, а нечто непостижимое. То, чему нет названия, но есть их след – в истории, в преданиях и легендах. Высшие – те, что живут выше нашего мира и мира Богов.
И воззвал Тиниан. И откликнулся Высший. И сказал, что может выполнить желание верховного из эльфов.
Вот только у всего есть цена.
И за свое желание король должен уплатить сполна. Отдать самое дорогое. То, что он любит больше всего на свете.
Три дня и три ночи думал король, чем же платить ему за вечную жизнь.
Венец Власти – символ его государства? Свой меллорн, к которому всегда приходил в пору отчаяния, и дерево помогало, поддерживало и делилось силой? Или быть может верный меч, что прошел через сотни сражений и не знал поражения в сильной руке?
Что же он любит больше всего?
Задал он себе этот вопрос вслух. Задал и упал взор его на играющую посреди тронного зала младшую дочь Мираэль. И понял, что больше всего на свете он любит именно ее.
Черное время настало для сердца короля.
Судя по легенде, семь дней и семь ночей мучался Тиниан, а после решил, что его цель важнее любви.
И позвал он свою младшую дочь в подвалы, да и… в общем, попрощался. С пользой для себя.
Чему сказка учила детей, я так и не поняла. В подвалы с папой не ходить?
А вот чему взрослых – было интереснее. Но тогда я еще не могла про это размышлять.
Сейчас же леди Рейвенс терпеливо ждала, не сводя с меня зеленых глаз.
– Я вспомнила сказку, про эльфийкого короля Тиниана.
– Да, это один из первых исторически зафиксированных примеров «виарта морте», – кивнула леди. – На самом деле ключевым в нем является обращение к высшей сущности. Божественной сущности. Князю Тиоса.
– А с каких это пор князья у нас божества?.. Я считала, что они просто руководители кланов.
– Да, князья стоят во главе своих сообществ, но делают это по праву сильного. Понимаешь? – она перебрала пальцами в воздухе. – И они не божества. Сущности. Это другое. В нашем мире таких тоже немало, но они, в отличие от Тиоса, не участвуют в делах смертных и практически не откликаются на зов. Кроме тех, кто находится в статусе официальных богов, такие как Единый в нашей стране, например.
– Получается, наши колдуны, за неимением высших покровителей в родном мире, стали обращаться к Тиоским?
– Да, благо сопряжение миров идет очень давно. И князья весьма быстро поняли, что подобное сотрудничество может быть выгодно.
– Чем? Я понимаю, что принц Инквиз мог предложить тогда простым смертным из Тиоса, но если речь про существ такого высокого порядка…
– Не сравнивай князьков из Тиоса и таких богов, как Единый, – отмахнулась леди. – Все равно что уровнять бога всех морей Тириона и духа из ручья. И то и то высшие стихийные силы, но какова разница.
– И все же вернемся в началу вашей истории. Так что вы ему предложили?
– Самое дорогое, что есть у горячего сердца живого существа? – насмешливо хмыкнула леди. – Моя юная девочка, божественные сущности словно сосуды. От природы – полые. Могущественные и совершенно пустые. Не способные на любовь как таковую, но вечно голодные до эмоций. Что есть по-твоему вера? Любовь к своему божеству. Но это чувство обычно весьма… так сказать, умозрительно, без конкретики. Повседневная пища. Сытная, но не особо вкусная. А вот адресная любовь – это деликатес.
– Звучит как кощунство, – осторожно сказал я.
– От тебя нет смысла чего-либо скрывать, – повела плечами леди. – Я знаю не понаслышке. Род Рейвенсов древний, и ведет свое начало от одной из божественных сущностей нашего мира. Некогда он снизошел до смертной девы. От нее осталось много записей, которые сейчас стали реликвиями. В том числе ритуал «виарта морте». Он не сложный на самом деле…
Ее глаза затуманились, и она замолчала. Тишина длилась и длилась, становясь тяжелой и давящей. И я сказала это просто для того, чтобы поддержать беседу.
– Вы говорите об этом, словно сами пробовали.
И я не рассчитывала на ответ, тем более на такой.
– Ты поняла все верно. Я действительно проводила этот ритуал. Много лет назад. Для Рейанара. Ради Рейанара.
– Что? – ошеломленно переспросила я.
– Ты все верно услышала, не прикидывайся.
– Но кого же вы отдали?
– Мужа. Любимого мужа, – ее взгляд чуть передернулся темной пленкой, а губы тронула легкая, нежная улыбка. – Мы познакомились с ним еще в пору моей юности. Он преподавал у меня франкийский.
– Учитель-гувернер?
– Верно. Но моя семья была против и сделала все, чтобы разлучить нас. Повторно мы встретились спустя несколько лет, уже в высшем свете. И чувства вспыхнули вновь. Думаю наша история не то, чему стоит уделять пристальное внимание. Главное, что мы многое преодолели и были вместе несколько восхитительных лет. Пока не родился Рейанар… – она замолчала, и я не торопила, терпеливо ожидая, пока леди не будет готова продолжить историю. Полагаю, что она не часто ее рассказывала. – Рей появился на свет очень слабым. Притом как физически, так и магически. А сами роды настолько тяжело мне дались, что врач сказал, что больше я понести не смогу. Потому за жизнь сына я цеплялась со всей отчаянностью загнанной в угол матери. Стоит ли говорить, что когда мой малыш в очередной раз оказался на грани, я была готова на все? И муж мой тоже был готов на все…
– И вы провели ритуал.
– Да, – эхом откликнулась женщина. – Я провела ритуал. Призвала князя, и он назвал мне свою цену. Но я уже знала ее. Потому мой муж был со мной во время ритуала и сам лег на алтарь. Сам положил свою ладонь поверх моей, сжимающей хрустальный кинжал. Сам нажал на рукоять. Я не знаю смогла бы я, Адель. Я и правда не знаю. Часть моего сердца навеки осталась в подвалах родового замка, вместе с любимым мужчиной. Вторая часть ходит по свету вместе с Реем.
– Вы же понимаете, что не спасли его? – тихо спросила я. – Я не знаю как и что случилось, но Рей стал одержимым. Вряд ли именно на это вы меняли жизнь мужа.
Я ожидала увидеть в ее глазах хотя бы грусть, но не полную уверенность. Леди Рейвенс была определенно довольна результатом ритуала и ни о чем не жалела. И от осознания по коже скользнули мурашки.
И все же… Страшно! Куда ужаснее Рея оказалась его мама – знающая и оправдывающая все его бесчинства, которая сама поселила ребенка нечисть и искренне верит этой сущности и «великой» цели.
– Как понимаю, случились некоторые проблемы «на той стороне». Рей мне рассказал про это, когда смог говорить, – она улыбнулась, словно вспомнив забавный момент.
– Какие?
– Итогом стало то, что разум и часть силы князя оказались заключены в моем сыне. Это даже не одержимость как таковая… а скорее переселение.
– Сколько было маленькому Рею на момент ритуала?
– Это важно?
– И все же, сколько?
– Меньше года, – неохотно ответили мне.
– Что?.. – ошеломленно переспросила я. – Леди Рейвенс, вы же понимаете, что вашего сына как такового никогда и не существовало? В маленьком теле с только зарождающейся личностью поселилась состоявшаяся, взрослая сущность. Он никогда не был Реем. Он всегда был князем. Нечистью.
Мадам повела плечами и заявила:
– Ты не совсем права, но я не вижу смысла углубляться в нюансы. Пожалуй, я и так была излишне словоохотлива… Если резюмировать, тот, кто стал моим сыном, потерял большую часть своих возможностей. И сможет обрести их только с помощью ритуала «виарта морте». Благо, высшая сущность ему для этого не нужна, он сам ею является. Он искал лишь то, что станет ему дороже всего на свете. Свою любимую жертву. Тебя.
Не то чтобы я не понимала, к чему она клонит весь разговор, но окончательная точка все равно стала откровением.
Леди встала.
– Повторюсь – именно поэтому я просила тебя держаться от него подальше. Пока Рей не встретил свою любовь, свою идеальную жертву для ритуала, у меня была надежда, что он не будет… заходить так далеко в осуществлении своего плана. Зачем ему остальные из Тиоса, если у его ног лежит почти все наше королевство?.. Но он все же встретил тебя. И теперь может не только открыть портал, но и получить обратно всю свою силу. И все из-за тебя! Право, я расстроена.
– Право, я тоже, – в аналогичных интонациях ответила я. – Что ваш сыночек встретил меня, влюбился и, вместо того чтобы жениться и жить долго и счастливо, планирует прибить во имя своего эгоизма. Так себе любовь, знаете ли!
Судя по тому, как вспыхнули зеленые глаза леди, мы с ней имели все шансы очень душевно поругаться. Даже возможно поскандалить!
Но не сложилось.
Двери со стуком распахнулись, и на пороге нарисовался Рей, злобный как тысяча нечистиков из Тиоса.
– Мама!
– Да, милый? – с самым невинным выражением лица повернулась к нему леди Рейвенс.
– Что ты здесь делаешь?!
– Где здесь? В твоем доме? – она демонстративно изогнула идеальную темную бровку. – Мама не может прийти домой к любимому сыну?
– У тебя же там свой ЗАМОК есть? Почему ты здесь, а не там обустраиваешься?
– Так было нужно, – с каменным лицом откликнулась мадам. – Ты весьма быстро завершил переговоры, я не ждала тебя раньше ночи.
– И потому пришла к Адель?!
– Ты поторопился. Я почти убедила ее в том, как надо поступать ради высшей цели.
А вот этот этап я как-то пропустила, надо заметить. Видимо, убеждения должны были быть где-то в конце нашей беседы, которая не состоялась по техническим причинам.
– Леди Рейвенс, – каким-то очень холодным и официальным тоном начал Рей. – Я буду счастлив, если вы вспомните о манерах и о том, что вас тут быть не должно.
– Но…
– А свою прекрасную гостью, я отведу в ее апартаменты лично.
Рей протянул руку в мою сторону, и я несколько секунд на полном серьезе прикидывала, какие могут быть варианты в том случае, если я откажусь ее принимать.
Пока думала, случилось две вещи. Матушка магистра, гордо вскинув голову, прошагала мимо сына на выход, а он сам сделал ко мне несколько стремительных шагов и подхватил на руки.
– Отпусти!
– Серьезно? – Рей очень скептически на меня посмотрел. – Ты действительно на это надеешься?
– Из последних сил, – процедила я, глядя в его глаза.
– Это хорошо, значит, они скоро кончатся, – как-то очень устало проговорил Рей. – И перестанут действовать мне на нервы бессмысленным сопротивлением.
Очень мило.
Значит, он влюбился, собирается меня убить ради обретения могущества и ему действует на нервы мое сопротивление.
Прелесть, просто прелесть.
Я даже не нашлась, что ответить!