Холодов решил стать моим лечащим врачом, и всё буквально пришло в движение. Он что-то печатал в ноутбуке, и ему, судя по входящим сигналам мессенджеров, присылали информацию.
– Ксения Сергеевна, я сейчас решу, как именно будет проходить лечение. Пока мысленно подготовьтесь к пребыванию в стационаре около 2 месяцев.
Я охнула и сжалась в кресле на колёсиках. Больно дёрнула руку и снова вскрикнула, но теперь уже от боли.
– Разве это так необходимо? Может быть, я буду жить дома, а сюда приезжать? Я пунктуальная, если надо быть к 6 утра, я буду, можете не сомневаться.
Холодов медленно оторвался от ноутбука и посмотрел мне в глаза. Я поёжилась и захотела спрятаться. Он мог больше ничего не говорить, я уже на всё была согласна.
Доктор помолчал. Почему-то я точно знала, что у меня не может быть от него секретов. Не потому, что он врач. Даже если бы он был инженером или лётчиком, и без слов знал бы обо мне всё.
– Ксения Сергеевна, вы честно рассказали, как была получена травма. Я отвечаю тем же. Чтобы начать лечение любого из известных заболеваний, в первую очередь необходимо прекратить контакт пациента с фактором, приведшим к заболеванию. Если это аллергия, устранить аллерген, при отравлении – перестать давать больному пропавшие продукты. В противном случае лечение будет неэффективным. Вернее, оно будет иметь положительный эффект, который будет сводиться к 0 повторным травмирующим воздействием. Надеюсь, я понятно объяснил, и вы сможете самостоятельно провести аналогию.
И снова этот бесстрастный взгляд. Ледяной и пробирающий до костей. Но не безразличный! Живой, мощный, умный, диктующий условия, но не ломающий.
Для меня это было что-то новое. То, на что можно было опереться. То, за что можно было схватиться в последний момент. Опора, которая выдержала бы и 12-и балльный шторм.
Мы оба понимали, что Матвей не остановится. Что это его характер и уровень дозволенности. В пылу гнева Рябов сможет толкнуть, ударить, отвесить оплеуху.
Смог сейчас, сможет и в будущем. И два месяца – хорошая возможность восстановиться. Пожить в безопасности. Найти какой-то выход. Если он только есть.
И глядя в глаза Холодова я была в этом уверена. Убеждена, что всё получится, и у меня будет возможность вырваться. Не бояться, не вздрагивать ночами.
Не прислушиваться к звукам. Не вчитываться в сообщения от мужа. Не угадывать, в каком настроении он вернулся и чем это обернётся для меня. И как мужа не спровоцировать на скандал, хотя он его очень ждёт.
Ото всех этих мыслей я устала, даже сидя в кресле. Мне не хотелось возвращаться ко всему этому снова. Не сейчас, когда я была измотана морально и физически.
Даже Мотино чувство вины могло в любой момент превратиться в ярость и обвинения. А уже они, в моральное и физическое насилие.
От этих мыслей у меня всё сжалось внутри. Стало страшно.
– Так что вы мне скажете, Ксения Сергеевна? Вы сможете прожить в клинике два месяца?
– Да. – Без промедления ответила я. – Если надо больше, пробуду здесь больше, можете на меня рассчитывать.
– Даже если на возвращении домой будет настаивать муж или кто-то ещё?
Я невесело усмехнулась.
– Тем более, если кто-то будет настаивать. Вы мой врач, и я буду выполнять все ваши рекомендации.
В глазах Холодова появился опасный блеск. Словно у него появился новый подтекст. И от этого моё тело моментально отреагировало. По коже пробежали будоражащие мурашки. Соски стали острыми.
Я это заметила, осознала и успела испугаться собственному ответу на взгляд! Холодов заметил всю цепочку моих реакций и еле заметно улыбнулся. Теперь я потекла окончательно.
Сидела перед врачом, который мог спасти мою руку, и хотела его, как мужика. Прямо здесь, на столе его стерильного кабинета. Меня это потрясло!
Я была замужем 2 года. Никогда до свадьбы, а уж тем более, после неё, я ни на кого так не реагировала.
Он волновал меня каждым жестом, словом, решением. Будил во мне женщину, говоря о совершенно неэротичных вещах. Холодову было достаточно позвать, и я бы побежала следом.
Это осознание меня потрясло. Повернув голову к стене, я старалась вернуть себе самообладание. Избавиться от дурманящего воздействия Холодова. Потому что его власть надо мной пугала.
Успокоившись, снова посмотрела на врача. Теперь он смотрел на меня нахмурив брови. Сердился, но всё держал под контролем. Не допускал сбоев.
– Вот на этом и остановимся, Ксения Сергеевна. Я говорю – вы исполняете без разговоров. Поверьте, я буду действовать исключительно в ваших интересах.