В последнее время жизнь Нильса Майера была похожа на ад – совсем скоро его грозились выселить из съёмной квартиры, которую он снимал в местечке под названием – Тёмный переулок. В карманах не было ни единого цента, остались только грязные и сжатые бумажки черновых записей.
Нильс мечтал выпустить свой дебютный сборник стихотворений. За долгое время накопилось достаточно много материала, который он так хотел поместить в сборник с мягкой и красивой обложкой. Поэт постоянно искал подходящее издательство. Однако все его попытки найти что-то стоящее, заканчивались провалом.
Луна ярко освещала улицу. Народ после работы возвращался домой, а кто-то умудрялся посетить местный бар. Жители маленького городка под названием Старва делились на два типа. Первый тип значился самым достойным и честным. Это в первую очередь работяги. При этом неважно, какая профессия у человека, рыбак или простой дворник – он уже входит в первую категорию. Второй тип занимали пьяницы, наркоманы, лентяи и прочий сброд. Но между первой и второй категорией находились весьма необычные личности. Они называли себя создателями. Нильс Майер относился именно к создателям. В эту категорию людей входили творческие личности – поэты, художники, музыканты, писатели, философы. Для всех остальных они были чем-то вроде неформалов, а для некоторых – простыми фриками.
Панки и готы частенько выдавали что-то необычное среди жанров музыки или поэзии. Их не воспринимали всерьёз, но уважали за храбрость и протест против системы. Неформалы выходили за рамки стереотипов, что очень не нравилось стандартному обществу.
В мрачной и сырой комнате Нильс как обычно разглядывал потолок, лёжа на кровати. Делать больше нечего. Поздний вечер. К сожалению, нет возможности посетить бар, где он вместе со своим другом Арви частенько выпивал. Начинали они обычно с двух кружек пива, а заканчивали разными коктейлями. Таким образом, Нильс временно уходил от реальности. Иллюзия, которая создавалась за выпивкой, оттягивала неизбежность.
Со сборником ничего не вышло. Это печально и неприятно. Нильс начал раздумывать о смысле жизни, но никак не осознавал задумку огромной Вселенной. Он не понимал других людей, а люди не понимали его творчества. Ему казалось, что они все одинаковые. А им казалось, что он болен на всю голову.
Неожиданно раздался стук в дверь. Он явно исходил из прихожей. Поздним вечером Нильс точно никого не ждал. Возможно, это хозяин квартиры пришёл выгнать его посреди ночи на улицу. Что тут сказать – имеет право. Нильс больше двух недель не мог расплатиться за проживание, всему есть предел.
Собравшись с мыслями о самом худшем дне уходящей жизни, недовольный поэт направился к прихожей. Включив свет, он обратил внимание на изогнутую вешалку. Два дня назад его товарищ Арви решил опробовать свои силы на металлической вешалке. Бедняжка согнулась, а когда Нильс попросил её разогнуть, то подвыпивший Арви уже не смог продемонстрировать необычный талант.
Повторный стук в дверь испугал Нильса. От страха появились мурашки по коже. По всему телу прошёлся лёгкий холодок. Сердце начало биться быстрее и ужасная боль, бьющая по вискам, не давала поэту покоя.
«Кто это может быть?»
Нильс посмотрел в глазок, но было слишком темно. Ещё бы – все экономят электроэнергию жилого дома и выключают свет на лестничной площадке. По крайней мере, так добросовестным горожанам приказывает администрация города.
– Кто там? Что вам нужно? – спросил Нильс неизвестного гостя за дверью.
Первые десять секунд замерла глубокая тишина, однако через полминуты, наконец-то послышался знакомый голос:
– Это Джек!
«Что ему нужно от меня? Хотя, я всё же рад, что незваным гостем оказался Джек»
Нильс повернул замок, открыв входную дверь. На пороге стоял молодой парень лет двадцати, худощавого телосложения, среднего роста. На нём была надета потрепанная тельняшка с чёрными пятнами на рукаве.
– Что ты хочешь Джек? Меня завтра выселяют, и я ничем не могу тебе помочь.
– Мне бы переночевать один денёк. Ранним утром я уйду, обещаю – прошептал Джек, чтобы соседи их не услышали.
Поэт нахмурился. Он явно был не рад принимать гостя в такое позднее время. Джек частенько приходил к нему с ночёвкой, ибо являлся практически бездомным. Но на этот раз всё гораздо сложнее.
– Заходи, чёрт тебя возьми! – пробормотал Нильс. – Спать будешь в углу на матрасе.
Джек улыбнулся и через минуту занял уголок комнаты. Нильс закрыл входную дверь, выключил свет в прихожей и направился к своей единственной комнате, прихватив с собой изогнутую вешалку.
«Жалко бедолагу. Осенние ночи такие холодные. Не хочу, чтобы он замёрз до полусмерти».
Жители Старвы считали Джека ничтожеством. Он был представителем бедного рода. Его отец – Айгар Ярви, работал на мясокомбинате и частенько выпивал, а мать подрабатывала проституцией. Когда малышу исполнилось восемь лет, у него начались серьёзные проблемы со здоровьем. Воспаление лёгких переросло в тяжёлую форму астмы. Родители плюнули на него – мать продолжала торговать своим телом в публичном доме, а отца уволили за очередное пьянство. Мальчик только успел окончить начальную школу, как Айгар упал с лестницы, и позже умер в больнице. Мать Джека сменила место жительства, окончательно бросив родного сына.
Нильс лёг на скрипучую кровать. Он всегда спал в одежде, не думая о постельном белье. Таков был его принцип. Какой смысл менять раз в неделю постельное белье, если можно постелить на кровати огромный плед и укутаться простынёй. Джек тем временем лежал на матрасе возле шкафчика. Ему явно не хватало крепкого сна. Об этом говорили синяки под глазами.
– Давненько я так не отдыхал. Через пару месяцев начнётся зима. Наверное, я замерзну, и мой труп обнаружат на ледяном бульваре, – с иронией сказал Джек.
– Тебе нужно найти работу. Срочно найти работу и начать жизнь с чистого листа. А лучше уехать из этого города, как однажды сделала твоя матушка, – посоветовал Нильс.
– Мне кажется, что за мною кто-то следит.
– Кто именно? Полиция? – предположил Нильс, повернувшись на другой бок, чтобы увидеть своего собеседника.
– Нет. Кто-то другой, – тревожно ответил Джек. – Всё началось неделю назад, когда начали пропадать мои друзья. Такие же молодые ребята, брошенные на произвол судьбы.
– Может быть, они просто решили переехать?
– Никуда они не переехали. Старва не отпустит нас просто так. Вчера за мной следили два парня в масках и капюшонах. Я скрылся от них в толпе, но они точно хотели со мной что-то сделать.
Нильс на пару секунд закрыл глаза и представил себе двух незнакомцев под скрытыми масками. По всему телу пробежала дрожь. Чувство страха дало о себе знать. Тревожные мысли не покидали голову поэта. Видимо, опасения Джека послужат хорошим стартом для будущей поэмы.
Собравшись с мыслями, он начал расспрашивать Джека:
– Расскажи мне поподробнее о пропаже людей. Я так понимаю, твои друзья начали исчезать неделю назад?
– Совершенно верно. Неделю назад пропал мой старый приятель Бернард. Мы были знакомы ещё с детского дома. Он не любил различного рода тусовки, не пил, не курил. Просто взял и исчез навсегда от людских глаз.
– Почему ты думаешь о плохих вещах? Возможно, паренёк просто нашёл подработку и уехал подальше от Старвы, – продолжил настаивать Нильс.
– Через несколько дней после пропажи он позвонил мне по телефону. В ответ на мои банальные вопросы, я услышал лишь чьё-то шипение. Затем послышались гудки.
– Я думаю, всё дело в помехах.
– Какие к чёрту помехи? Это был человеческий шёпот. Я попытался набрать его номер повторно, но ничего не вышло. Трубка Бернарда отключена уже пятый день.
С одной стороны, рассказ Джека вдохновлял Нильса к написанию новой поэмы. Однако Нильс захотел спать, но перед сном, всё-таки решил задать последний вопрос:
– Помимо твоего друга, пропало много человек?
– Из моего окружения только пять.
– Ладно, продолжим наш разговор завтра. Я хочу спать, и если сейчас не усну, то потом всю ночь до утра буду разглядывать потолок, – зевая, сказал Нильс, закутавшись в простыню.
– Спокойно ночи Нильс. Спасибо, что приютил старого друга.