Путешествовать бизнес-классом до сих пор Веронике не доводилось. На том, чтобы занять эти места, настоял Тимофей. Не из-за тяги к комфорту – с его непритязательностью он прекрасно чувствовал бы себя и в неоткидывающемся кресле последнего ряда.
«В бизнес-классе – два места, – сказал Тимофей. – На других рядах мест больше».
«…и рядом с нами сядут посторонние люди, – поняла Вероника. – Господи боже, какой кошмар».
Больше она вопросов не задавала. Купила билеты, перед вылетом зарегистрировалась на рейс, в аэропорту отвела Тишу в лаунж-зону, чтобы не мучился, ожидая вылета в толпе, а сейчас наконец уселась в широкое удобное кресло. Попросила бортпроводницу принести воды и с удовольствием вытянула ноги.
Покосилась на Тимофея. Тот, отгородившись от мира наушниками, с каменным выражением лица смотрел в окно.
– Тиш? – Вероника потрогала его за рукав.
Тимофей вопросительно обернулся и вынул один наушник.
– Ты обещал рассказать, кто такая Габриэла.
Тимофей вздохнул. Остановил очередную занудную хрень, которую слушал вместо музыки. На вкладках в телефоне выбрал поисковик, набрал латинскими буквами:
«Gabriela…»
Фамилию Габриэлы набирать не пришлось: поисковик услужливо показал ее уже в четвертой строчке. Тимофей коснулся вкладки и протянул смартфон Веронике.
Со страницы задорно улыбалась загорелая красотка, одетая в футболку и рваные джинсы, порванность которых – судя по бренду – равнялась примерно десяти прожиточным минимумам городка, в котором родилась и выросла Вероника. Переводом страницы Тимофей, как обычно, не озаботился, но цифры в переводе и не нуждались.
– Шесть миллионов подписчиков?! – ахнула Вероника. – Ни фига себе у тебя подруги.
– Шесть миллионов сто двадцать три тысячи – во-первых, – поправил Тимофей. – Во-вторых, Габриэла – не моя подруга. Мы не общались четырнадцать лет. Я не следил за ее судьбой и до недавнего времени понятия не имел, чем она занимается.
– А чем она занимается?
Тимофей кивнул на смартфон у Вероники в руках:
– Там все написано.
– Там по-английски написано.
– По-немецки.
– Неважно! Трудно ответить, что ли?
Тимофей вздохнул. Секунду поколебался – видимо, решая, отвечать Веронике или заставить ее изучать вопрос самостоятельно. Но в итоге решил, что открыть рот – предпочтительнее, чем позволить Веронике дальше копаться в его смартфоне.
– Габриэла – блогер. Ведет канал о путешествиях.
– О как. – Вероника посмотрела на Тимофея с интересом. – Популярный блогер? И что же мне это напоминает?
Тимофей поморщился:
– Если ты намекаешь на меня, то между моей работой и работой Габриэлы нет ничего общего. Формально я действительно отношусь к блогерам, но не веду свой канал самостоятельно. Я не общаюсь с подписчиками и уклоняюсь от любой публичной деятельности. Этим участком занимаетесь вы с Вованом.
– Подумаешь! – фыркнула Вероника. – Какая разница?
– Огромная. Габриэле – судя по тому, что я вижу на ее странице, – нравится быть популярной. Я же воспринимаю популярность как неизбежное зло.
Вероника пожала плечами:
– Не убедил, но ладно. А почему вы не общались четырнадцать лет?
Тимофей снова помедлил с ответом. Отозвался неохотно:
– Потому что Габриэла была моей одноклассницей. После того, как меня перевели в другую школу, точек соприкосновения у нас не осталось.
– Ну конечно, – пробормотала Вероника. – Телефон, соцсети – это ведь все для слабаков. Какие уж тут точки соприкосновения, и правда. Откуда им взяться…
Чем более явно Тимофей уклонялся от рассказа о Габриэле, тем интереснее становилось Веронике. Шутка ли: впервые за четыре года она узнала, что в Тишиной жизни был период, когда он близко общался с представительницей женского пола! И неважно, что ему тогда было… сколько, тринадцать лет? Да, около того. Совершенно неважно!
Вероника еще раз взглянула на фото Габриэлы. Приблизив его и тщательно рассмотрев, вынуждена была признать, что придраться не к чему. Никаких силиконовых губ, накладных ресниц и татуажа бровей. Стройная, ухоженная брюнетка с модной стрижкой и почти незаметным макияжем.
Девушка с ног до головы была упакована в стильные, идеально подобранные шмотки (названия брендов присутствовали там же, на странице). На заднем фоне плескалось нереально синее море. Габриэла стояла, небрежно облокотившись о борт белоснежной яхты.
Прочие фотографии на странице оказались не менее шикарными. Менялся фон – заснеженные горы, бескрайняя пустыня, буйная зелень джунглей, развалины древних городов и неоновые огни мегаполисов. Не менялась только внешность Габриэлы. Ти´шина подруга детства выглядела настолько безупречно, что Вероника невольно сжала руки в кулаки: перед отъездом до того забегалась, что не успела обновить маникюр.
– Как-то странно получается, – обронила Вероника, делая вид, что ей это вообще-то совершенно безразлично. – Вы с этой Габриэлой не общались четырнадцать лет, а потом она вдруг обратилась к твоей маме и объявила, что ей нужна твоя помощь?
Тимофей пожал плечами:
– Не вижу противоречий. То, что я не следил за судьбой Габриэлы, не означает, что она не интересовалась моей. Габриэла всегда была любопытной. И, видимо, знала, чем я занимаюсь.
– Все равно ерунда какая-то. Ты – в России, она – в Германии. Неужели ей проще вызвать тебя – с которым не виделась четырнадцать лет, – чем нанять детектива по месту жительства?
– Проще обратиться в мюнхенское сыскное агентство, – кивнул Тимофей, – безусловно.
– Но Габриэла, тем не менее, обратилась к тебе.
– Не ко мне, а к моей маме. Они, как я понял, время от времени общались.
– Ну о’кей, попросила маму вызвать тебя – неважно. Почему она так поступила? Настолько не доверяет местным службам?
– Скорее, доверяет мне.
– О. – Вероника подняла на Тимофея делано-восхищенный взгляд, поаплодировала. – Поздравляю! Твои расследования выглядят так впечатляюще…
– Думаю, новые расследования тут ни при чем.
– Новые? – удивилась Вероника.
– Скорее, Габриэла помнит о старом расследовании.
– То есть ты и раньше занимался расследованиями? А почему мне не говорил?
– Я не занимался расследованияМИ. – Тимофей выделил голосом последний слог. – Это был единственный случай.
– Но… – Вероника растерялась окончательно. – Если об этом расследовании помнит Габриэла, то…
– Да. Четырнадцать лет назад. Мы с ней оба были детьми. Габриэла мне помогала.
Вероника фыркнула:
– И что же вы такое расследовали, интересно? Пропажу шоколадки из школьного рюкзака?
– Почти. Меня обвиняли в убийстве.
– Что?! – Вероника вытаращила глаза.
– Напитки, пожалуйста? – В проходе рядом с ними остановилась бортпроводница, толкающая перед собой тележку.
Тимофей отрицательно мотнул головой и отвернулся к окну.
После того как Вероника приняла из рук девушки стаканчик с соком и дождалась, пока та покатит тележку дальше, она попробовала снова обратиться к Тимофею. Но он уже сидел в наушниках с закрытыми глазами.
Вероника вздохнула. Она слишком хорошо знала, что это означает.
Если Тиша закрыл глаза, трогать его бесполезно. Он вернется в окружающую действительность не раньше, чем захочет этого сам.