– Ах, юный принц, наконец-то вы очнулись!
Я сонно открыл глаза и ещё мутным взглядом обвёл комнату. Даже сквозь дремотный туман я сразу узнал её. Тёмно-зелёные и коричневые тона. Цветочная роспись на стенах. Тяжёлый бежевый балдахин над кроватью. Гудящий огонь в очаге.
Я был дома, в Эренделле, в своей спальне.
Неужели мне всё это приснилось? Лес, сражение… Однако чувствовал я себя так, словно меня затоптало стадо оленей, а едва только я попытался сесть, как голова закружилась и я тут же без сил упал на пуховую подушку.
Управляющий замком Кай, прищёлкнув языком, наклонился надо мной.
– Не спешите, – пожурил он меня. – Вы серьёзно ранены. Понадобится время, чтобы вы встали на ноги.
Я слегка кивнул, и даже это движение далось мне с невероятным усилием.
Я закрыл глаза, пытаясь припомнить, что произошло, как случилось, что я оказался в кровати в таком плачевном состоянии.
Празднование, превратившееся в кровавую битву. Нортулдры и жители Эренделла, ополчившиеся друг на друга. Потом пожар, ветер, дым.
Папа…
Я широко распахнул глаза.
– Папа умер? – хрипло спросил я. Но уже знал ответ. Я сам видел его гибель. Отец сражается с вождём нортулдров около плотины, нога его оскальзывается, и он летит вниз, раскинув руки.
О нет! Не может быть!
Кай с тоской в глазах посмотрел на меня и отвернулся. Его взгляд метнулся к входной двери, словно там находились ответы на все жизненные вопросы. От дверного проёма отделился какой-то человек.
Это был Петерссен, один из самых верных советников моего отца.
К моему удивлению, он упал на колено около моей кровати.
– Ваше высочество, – проговорил он, склонив голову. – Простите, но я принёс вам ужасную новость. – Он выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза печальным и торжественным взглядом. – Ваш отец погиб в бою с нортулдрами.
У меня сжалось сердце. Значит, это правда. Отца больше нет. Он был самым сильным и могущественным человеком в моём окружении. Благородным правителем, которого воспевал народ Эренделла. Человеком, посвятившим жизнь благополучию и процветанию своей страны.
Теперь его не стало.
Я вспомнил последние проведённые с ним часы, и меня захлестнуло чувство вины. Он рассердился на меня за то, что я ушёл гулять далеко в лес. А зачем я вообще уходил? Вместо этого я мог помочь ему закончить с нортулдрами все дела, касающиеся плотины, выступить его оруженосцем, оказать поддержку. Возможно, оказавшись рядом, я смог бы предвидеть надвигающуюся опасность. Я очень наблюдателен и часто замечаю больше, чем остальные. Может, я сумел бы предупредить его заранее. Но я снова не справился. Я всегда разочаровывал отца.
Не исключено, что это я виноват в его смерти.
Советник Петерссен поднялся и по-отечески положил мне на плечо руку.
– Примите мои соболезнования, – сказал он. – Эренделл лишился хорошего человека и достойного короля. Мы все будем скучать по нему.
Меня вдруг осенила ужасающая мысль.
– А… – Я снова попытался сесть, не обращая внимания на головную боль. – А Маттиас? Он… – Я не смог договорить. Мне вспомнилось, как лейтенант оттолкнул меня и уберёг от летящей стрелы.
Мысль о том, что в один день я потерял и отца, и друга, была невыносимой.
Советник Петерссен медленно покачал головой.
– Его судьба неизвестна, – признался он. – Говорят, когда опустился туман, он всё ещё продолжал сражаться.
Я прищурился, не понимая:
– Какой туман?
Советник объяснил:
– Люди видели, как лес накрыл непроницаемый купол из густого тумана. Многие наши сограждане оказались в ловушке.
– Ерунда какая-то! – воскликнул я. – Туман не может стать преградой.
– Этот может, – мрачно произнёс Петерссен. – Вчера я поехал посмотреть на него. Он плотен, как стена. – Советник постучал костяшками пальцев по стене комнаты. – И, насколько мы понимаем, пройти сквозь него невозможно ни в ту, ни в другую сторону.
Страх сковал меня. С самых ранних лет отец предупреждал меня об опасности магии. Волшебство обладает большой силой и служит злым целям. Тот, кто овладел им, прибегает к коварным уловкам. Колдовство разъедает душу, и она становится чёрной, как ночь.
– Это всё из-за нортулдров, да? Из-за их ворожбы? – прошептал я, вдруг вспомнив про девочку, танцевавшую в потоках ветра. Она была похожа на фею из книжек – грациозная, воздушная, – и я не мог оторвать от неё взгляда. Закрыв глаза, я постарался восстановить в памяти подробности, но не смог вспомнить ничего, кроме охватившего меня восхищения. Я нахмурился.
– Ваш отец считал, что так и есть, – ответил Петерссен. – Но я провёл с нортулдрами много времени, пока строилась плотина, и, по-моему, они просто дружат со стихиями и используют в повседневной жизни все дары природы. Никогда не видел, чтобы они прибегали к магии.
– Но они могли вызвать этот туман, – настаивал я. – Или попросить помощи у стихий.
– Возможно. Хотя я в этом не уверен. Кроме того, они ведь тоже застряли внутри купола. – Петерссен вздохнул: – Обещаю, ваше высочество, мы направим на решение загадки наши лучшие силы, чтобы изучить это явление и найти способ прорваться сквозь туман. Но пока у нас есть более неотложная проблема.
– Какая?
Он серьёзно взглянул на меня:
– Король умер, а вы, ваше высочество, пока его единственный сын… а значит, наследник трона Эренделла.
Меня охватил ужас. Конечно, в глубине души я уже догадывался, какая участь мне уготована, но всё равно услышать эти слова было непросто.
– Я ещё слишком молод, чтобы быть королём! – выпалил я, не подумав. Потом сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться или хотя бы выглядеть спокойным со стороны. Надеясь, что мне это удалось, я продолжал: – Мне четырнадцать лет. Я не готов управлять королевством.
Петерссен мягко, но уверенно положил мне руку на плечо.
– Вероятно, пока нет, – согласился он. – Ваш отец предвидел, что может умереть до вашего совершеннолетия, и на этот случай назначил меня регентом. Разумеется, я не стану действовать без вашего одобрения, – быстро добавил он, – но если вы доверяете мне, то я буду делать всё возможное для мира и процветания в Эренделле, пока вы не достигнете зрелости.
Я с облегчением вздохнул. Хорошо, что кто-то рядом со мной соглашался взять на себя ответственность.
– Слава богу, – тихо пробормотал я. Голова раскалывалась пуще прежнего, но теперь прибавилась ещё и ноющая боль утраты. Глаза у меня закрывались.
– Мы обсудим подробности, когда вы полностью поправитесь, – заявил Петерссен, глядя на меня с сочувствием. – А пока ни о чём не беспокойтесь.
Я опустил голову на подушку, желая заснуть и хоть ненадолго избавиться от физических страданий и душевной скорби, но тут меня осенила внезапная мысль.
– А как я выбрался из леса? – Я крепко зажмурился, вспоминая тот день. Разразилась битва. Потом меня отбросило ветром на камень, и я ударился головой. Затем темнота…
К моему удивлению, Петерссен ответил не сразу.
– Неизвестно, – пожав плечами, признался он. – Во время сражения солдаты потеряли вас из виду. Но перед тем как опустился туман, вас нашли в одной из телег. Вы были ранены, лежали без чувств и истекали кровью. Возможно, вы забрались туда сами и потом упали в обморок. – Но последние слова он произнёс с сомнением, словно и сам не очень им верил.
Не поверил и я.
Где-то в глубинах моей памяти прозвучал голос, невероятно прекрасный, поющий чистую, печальную мелодию. Я слышал его в лесу в полуобморочном состоянии. Потом меня подняли над землёй, но не человеческие руки – я как будто поплыл по воздуху…
Снова волшебство? Да нет же. Там кто-то был. Мне помогли забраться в телегу. Но кто? Как я ни старался, никак не мог вспомнить лицо спасителя. Оно потонуло в сумятице того страшного дня.
В дверь постучали, и Петерссен подал знак Каю, чтобы тот открыл. На пороге стояла Герда, дворцовый сенешаль, и в волнении заламывала руки.
– Принц готов? – требовательно спросила она. – Во дворе уже ждут люди.
Я нахмурился:
– Чего ждут?
– Конечно же, когда вы обратитесь к ним, ваше высочество, – недовольно произнесла она и с недоумённым видом повернулась к Каю: – Разве вы ничего не сказали принцу? Все собрались и волнуются. Народ должен видеть, что будущий король жив и здоров.
Петерссен вздохнул и приказал Каю и Герде:
– Оставьте нас. Я сам прослежу, чтобы его высочество вышел поприветствовать своих подданных.
Герда сердито фыркнула, словно говоря: так не положено, но, к счастью, вышла из комнаты, а за ней последовал Кай. Петерссен закрыл за ними дверь и обернулся ко мне.
– Что мне надо делать? – спросил я. Меня тошнило, в голове пульсировала боль.
– Необходимо показаться людям, – объяснил Петерссен. – Они напуганы. Они потеряли своих близких, короля, и теперь им нужно убедиться, что принц в замке, а значит, есть кому управлять страной.
Я в ужасе взглянул на придворного:
– Нет! Я сейчас не могу. Скажите им, что придётся подождать!
– Они ждут уже три дня. Больше откладывать нельзя.
– Прошу вас, не заставляйте меня, – произнёс я, стараясь, чтобы мой голос не звучал жалобно. – Ещё слишком рано.
Лицо у Петерссена подобрело. Он встал передо мной на колено и взял меня за руку.
– Иногда король не имеет такой роскоши, как возможность предаться горю, – медленно проговорил советник. – Он должен ставить чувства подданных выше своих. На глазах у народа вы должны казаться сильнее, чем есть, действовать смелее, чем обычно. Каждым жестом, каждым словом убеждайте людей, что им нечего бояться. – Он сочувственно взглянул на меня. – И в первую очередь вы должны продемонстрировать, что сами ничего не боитесь.
– Даже если это не так, – заключил я, глядя в пол.
– Только дурак ничего не боится, – уверенно произнёс Петерссен. – Но для людей вы должны быть образцом отваги. Смиритесь, спрячьте чувства, не показывайте свой страх. – Он встал на ноги. – Так всегда делал ваш отец, а до него его отец. Так поступают короли, чтобы защитить свой народ. И вам нужно этому научиться.
– А что, если я не хочу быть королём? – заявил я, понимая, что веду себя как капризный ребёнок. Отец пришёл бы в ярость. Но я ещё не был готов к своей высокой роли. Я о ней не просил. Неделю назад меня волновали только плохие оценки за диктант, а теперь на мне лежит ответственность за всё королевство! От меня вдруг стали зависеть живые люди с настоящими проблемами.
Паника нарастала, стены как будто сдвигались. Петерссен проницательно взглянул на меня. При всей своей деликатности он, кажется, уже начинал терять терпение. Был бы здесь лейтенант Маттиас.
Что бы он сказал мне? Что бы посоветовал сделать?
«Поступайте, как велит вам долг».
Слова Маттиаса эхом отозвались в моей голове, словно он был здесь и произнёс их вслух. Такой совет однажды дал ему отец, и он передал его мне.
«Жизнь иногда выбрасывает тебя на новую дорогу, – говорил он. – Когда это происходит, не отчаивайся, ступай постепенно, шаг за шагом».
Я набрал в грудь воздуха, пытаясь справиться с паникой, потом повернулся к регенту и кивнул:
– Хорошо. Сейчас я оденусь и предстану перед своим народом. Таков мой долг.
Петерссен с облегчением вздохнул:
– Прекрасно, ваше высочество. Поверьте, это очень важно. Прислать вам слуг, чтобы помочь одеться?
– Нет, спасибо. Я сам.
Кивнув, регент вышел из комнаты, оставив меня одного. Некоторое время я просидел, прокручивая в голове одни и те же мысли. Затем подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Глаза впалые, вокруг них тёмные круги. Кожа бледная как полотно. Волосы коротко острижены – видимо, чтобы зашить рану.
«Разве я похож на короля?» – подумал я с невесёлой усмешкой. Скорее на испуганного мальчишку.
Я закрыл глаза.
«Смирись, спрячь чувства, – пробормотал я про себя слова Петерссена. – Не показывай свой страх».
Я открыл глаза, сжал зубы. Я справлюсь. Обязан справиться.
Так велит мне долг.