– Что ты думаешь о Мариэтте Хоффман? – спросила Эрика, когда они сели в машину и покатили прочь.
– Она была с нами правдива, бескомпромиссно правдива, – отвечала Мосс. – Но нас не должны обезоруживать ее кажущаяся правдивость и разговорчивость.
Эрика кивнула.
– Что любопытно, она оставила фамилию Томаса, хотя они состояли в браке всего год и расстались не самыми лучшими друзьями.
– А что тут такого? Может, испугалась бюрократической волокиты, особенно если давно сидит без работы: пока переоформляла бы документы, то да се, ей могли бы приостановить выплату пособия. А ты почему оставила фамилию мужа? – поинтересовалась Мосс.
Ее вопрос застал Эрику врасплох.
– Черт, прости, босс. Не подумала. Я без всякой задней мысли.
– Ничего. Моя девичья фамилия – Болдишова.
– Как-как еще раз?
– Бол-ди-шо-ва. Эрика Болдишова. Типичная словацкая фамилия.
– После пары бокальчиков рома с кока-колой фиг произнесешь.
Эрика улыбнулась:
– Мне было проще остаться Эрикой Фостер. Ну и я сохранила частичку Марка. А как у тебя с Силией?
– Она – Силия Грейнджер, я – Кейт Мосс. – Она заметила, что водитель смотрит на нее в зеркало заднего обзора. – Естественно, не та Кейт Мосс.
– Естественно, – рассмеялся патрульный.
– Вот нахал, – улыбнулась Мосс и продолжала: – Наверно, мы сохранили свои фамилии из-за работы, когда поженились. Джейкоб у нас Мосс-Грейнджер. По-моему, звучит круто.
– Надо бы покопать по Мариэтте, выяснить ее девичью фамилию. Посмотрим, куда это нас приведет. Возможно, она одна из последних, кто видел Томаса Хоффмана, – сказала Эрика.
Начинался вечерний час пик, поэтому до Аксбриджа на западе Лондона они добирались почти два часа. Родители Шарлин Селби жили на длинной широкой зеленой улице – это был другой мир в сравнении с жилым комплексом «Пинкхерст». Они затормозили у черных железных ворот, и Мосс выбралась из машины. Рядом с воротами в кирпичной кладке был утоплен маленький домофон. Мосс позвонила, держа наготове свое удостоверение. Голос женщины, что ответила на вызов, полнился подозрительностью. Она отказывалась их впускать, но потом уступила, и створы ворот распахнулись внутрь. Обсаженная деревьями длинная подъездная аллея привела их к особняку. Они припарковались у огромного орнаментированного фонтана, в котором лениво плавал у самого дна большой парчовый карп. Эрика разглядела его, даже несмотря на то что недавно зарядивший дождь покрыл водную поверхность рябью.
Дверь открыла женщина – крашеная блондинка с короткой стрижкой. Элегантная, загорелая и донельзя чопорная. Лет под шестьдесят.
– Добрый день. Вы Дафна Селби? – осведомилась Эрика. Женщина кивнула. – Я – старший инспектор Эрика Фостер, а это – инспектор Мосс. Вы позволите нам войти?
Эрика и Мосс показали свои удостоверения. Дафна внимательно изучила документы и кивнула. Они ступили в просторный двухъярусный холл с винтовой лестницей. Потолок представлял собой небольшой купол из витражного стекла, по которому барабанил дождь. Дафна провела их в просторную гостиную, где в камине слабо горел огонь. Они увидели обилие мебели из темного дерева, диван и кресла, обитые мебельным ситцем. Высокий мужчина средних лет отверткой отвинчивал со стены огромный съемный киноэкран. На нем были светло-коричневые брюки и свитер с V-образным вырезом цвета лосося. Как и у жены, кожу его покрывал глубокий загар.
– К нам пожаловала полиция, – доложила ему Дафна.
При виде незваных гостей мужчина помрачнел, пожал им руки.
– Что-то с Шарлин, да? – спросил он.
– Прошу вас, давайте мы все сядем, – предложила Эрика. – Позвольте уточнить: вы Джастин Селби?
Мужчина кивнул.
– Скажите сразу, в чем дело. Не юлите. Что-то с Шарлин, да? – Он покраснел, на глазах проступили слезы. Дафна взяла мужа за руку.
– Да. Как это ни прискорбно, но недавно был обнаружен труп вашей дочери, – сообщила Эрика.
Поддерживаемый Дафной, Джастин нетвердым шагом двинулся к дивану. Эрика и Мосс дождались, когда хозяева дома сядут, и после сами опустились в кресла. Дафна и Джастин долго плакали, обнимая друг друга, потом Эрика как можно деликатнее поведала им остальные подробности.
– Вы готовы ответить на несколько вопросов? – мягко спросила Мосс.
– Каких вопросов? – Тыльной стороной загорелой ладони Джастин отер слезы. Пальцы его были унизаны золотыми кольцами, запястье украшал золотой браслет из того же гарнитура. – Известно ли нам, кто мог убить нашу дочь? Нет!
– Позвольте узнать, почему вы не заявили об исчезновении Шарлин?
Джастин и Дафна горестно переглянулись.
– Мы не общались, – едва слышно объяснила Дафна.
– Почему? – допытывалась Эрика.
– Из-за наркотиков. Она была наркоманкой, – отвечал Джастин. – Нет ничего пагубнее, чем ребенок-наркоман, да еще с деньгами. Они разрушают себя, к ним липнут всякие прихлебатели. Она уже несколько лет принимала наркотики.
– Весной мы перестали давать ей деньги, – произнесла Дафна, тихо, но твердым голосом. – Она четыре раза проходила реабилитацию в клинике. Вы должны понять, мы так поступили… так поступили, чтобы помочь ей. Врачи сказали, чтобы исцелиться, она должна достичь самого дна. Мы даже не знали ее адреса… Вы сказали, что нашли ее тело на южном берегу Темзы?
– Да. К сожалению, мне не удастся пощадить ваши чувства, – начала Эрика. – Ее тело обнаружили в чемодане. Оно было расчленено.
Дафна заплакала.
– Когда вы последний раз видели Шарлин? – спросила Мосс.
– Три недели назад… В тот день, когда в автосалон доставили новые автомобили. Она пришла в магазин на Лав-лейн.
– Это ваш автосалон? – уточнила Эрика.
– Да. – Джастин обнял одной рукой жену.
– Прошу вас, расскажите, что тогда произошло?
Джастин с горечью рассмеялся.
– Она хотела взять одну из машин для пробной ездки. Уверен, это все тот тип, что был с ней, – сказал Джастин.
– Что за тип? – спросила Эрика.
Джастин судорожно вздохнул, всхлипнул, но сумел сохранить самообладание.
– Вместе с ней в салон явился какой-то тип. Здоровенный грязный мужик с темными волосами. Она свалилась как снег на голову, потребовала ключи. Я сказал, что не дам ей машину. Она стала убеждать, что трезва как стеклышко. Потом он подошел, устроил сцену.
– Что за сцену?
– Она кричала, он потрясал кулаком мне в лицо, орал, что ему все известно про нас, что нам плевать на Шарлин… Совершенно посторонний человек… неизвестно кто… какое он имел право… Я разобрался бы с ним, но в тот день у нас сидели два клиента. Они оба каждый год сдают нам старые автомобили и покупают новые. Речь шла о трехсоттысячной сделке. И все это разворачивалось у них на глазах… – Он умолк на несколько секунд. – В общем, я позволил им взять машину.
– В котором часу они пришли в салон? – спросила Мосс.
– В два, в два тридцать.
– Три недели назад. То есть двенадцатого сентября, во вторник, так?
Дафна подняла голову, отерла слезы и кивнула.
– Вам известно, как звали того мужчину? – осведомилась Эрика.
– Нет. Здоровенный такой, от него несло спиртным. А ведь у нее не такое воспитание, чтобы водиться со всякими уродами.
Эрика достала из сумки небольшую фотографию Томаса Хоффмана и показала родителям девушки.
– Да, это он, – подтвердил Джастин. – Вы его арестовали?
– Нет. Он тоже убит. Его тело тоже найдено в реке, в чемодане. Расчлененное, как и тело Шарлин, – тихо произнесла Эрика. Последовало долгое молчание.
– Шарлин говорила, зачем ей нужен автомобиль? – спросила Мосс.
– Сказала только, что хочет его испытать, – ответил Джастин.
– Она это часто практиковала? Часто обкатывала автомобили?
– У нее это было любимое занятие, когда она училась водить, в семнадцать лет… Конечно, тогда она не увлекалась ни спиртным, ни наркотиками.
– После того как они забрали «Ягуар», она не давала о себе знать. И машину не вернула ни в тот же день, ни на следующий. Автомобиль мы нашли три дня спустя. Его оставили перед автосалоном.
– То есть в пятницу, пятнадцатого сентября? – уточнила Мосс.
– Если она сказала спустя три дня, значит, именно тогда! – вспылил Джастин. Дафна положила руку ему на плечо.
– Ключи были в зажигании. Обивка вся в пятнах. В салоне грязь: кого-то стошнило на заднем сиденье.
– Вы вызвали полицию? – спросила Мосс.
– Нет! – рассвирепел Джастин. – Я ни за что не стал бы доносить в полицию на собственную дочь. Мы знали, что она вернет машину.
– И вы понятия не имеете, почему она не возвращала ее так долго и куда они ездили?
Дафна покачала головой.
– Что вы сделали с «Ягуаром»? – полюбопытствовала Эрика.
– Вымыли, почистили, но толку от этого немного. Теперь ждем, когда поменяют обивку. Надеемся, что, может, потом удастся… – Голос Дафны сорвался, и она снова расплакалась. Джастин махнул рукой, словно предлагая им удалиться, а сам нагнул голову, чтобы скрыть слезы.
– Давай пока оставим их, – сказала Эрика.
Эрика и Мосс покинули гостиную, миновали лестницу и вошли в светлую просторную кухню. Из окна открывался вид на восхитительно ухоженный сад с песочницей, детскими качелями и горкой. Эрика налила в чайник воды из крана.
– Если они лишили Шарлин карманных денег, на что она жила? – задалась вопросом Эрика. – Каким образом в это уравнение вписывается Томас? Он употреблял наркотики? Жаль, что у нас еще нет результатов токсикологической экспертизы обоих тел. – Она включила электрочайник.
– Двенадцатого сентября Шарлин пришла в автосалон вместе с Томасом. По словам Мариэтты, в этот самый день Томас заходил к ней, – заметила Мосс.
– Он виделся с ней утром. Может, это и совпадение. Только я не верю в совпадения.
С минуту они молчали, слушая бульканье закипающего чайника. Эрика подошла к большому холодильнику из нержавеющей стали, в американском стиле. Он был облеплен листочками с напоминалками и диетологическими таблицами и выкладками «весонаблюдателей»[17]. Здесь же висели разные фотографии: Дафна играет с двумя малышами – мальчиком и девочкой – на качелях и на горке; Дафна обнимает детей в ресторане (выше стояла надпись «Бабушке 60!»). А еще они увидели одно свадебное фото мужчины с жидкими волосами и его невесты.
– Брат Шарлин, должно быть? И внуки? – предположила Мосс.
Внимание Эрики привлекла фотография, пришпиленная магнитом со смайликом к холодильнику в его верхнем левом углу. Эрика сняла ее. Снимок был сделан на каком-то торжестве. Семейное фото: Дафна, Джастин, малыши и Шарлин – с краю. Вид у нее был испитой, волосы взлохмачены, в руке – бутылка пива. Но даже неряшливая и неопрятная, она все равно выглядела вполне привлекательной женщиной. Магнит со смайликом был налеплен прямо на ее лицо.
– Такое впечатление, что они ждали известия о смерти Шарлин, – заметила Мосс. – Не представляю, как можно так жить. Все время ждать звонка или прихода полиции.
Чайник закипел, и они заварили чай для скорбящих родителей.