Смотрю остановившимся взглядом, как кружка скользит по столу, как перевешивается через край, падает и слышу спокойное:
– Упс! Какое невезение!
Стерва! Да как она смеет? Эта матрешка вдруг возомнила себя оскорбленной королевой. С какой стати? Я даже лица ее не помню, зато перед глазами до сих пор стоит ядовитая ухмылка. Ее уволили? Так, за дело! Нечего портить настроение клиентам!
Яростно отряхиваясь. Дьявольщина! Мои чиносы от Армани теперь заляпаны какашками кофе и похожи на тряпку. А девица вдруг снимает фартук и колпак и суёт мне все в руки.
Совсем обнаглела! Да знает ли она, кто я?
Мое возмущение захлебывается на корню.
Тяжелые блестящие волосы волной падают на лицо официантки, на плечи, на грудь. Она встряхивает головой, откидывая их назад, а я, как заворожённый, смотрю, как пряди одна за другой, как в рекламе дорогого шампуня, перекатываются ей на спину.
Легкий цветочный аромат перебивает запах кофе. Раздуваю ноздри, вдыхая этот нектар, тянусь носом за девушкой, но она уже разворачивается и походкой от бедра плывет к выходу из ресторана.
Я смотрю ей вслед и вижу тонкую талию, стройные ноги, узкие плечи и… волосы, блестящей стеной закрывающие спину. Рот наполняется слюной, в брюках становится тесно, и по телу кровью разносится желание. Дикое, необузданное! Хочется догнать эту самку, взвалить на плечо и унести в свою пещеру. И запереться с ней на сутки, на двое, на неделю…
– Александр Борисович, как же так? – голос администратора выводит меня из транса. – Ох, как неудачно! Простите! Позвольте помочь.
– Я сам! – рявкаю на суетливого мужчину, и он отшатывается, словно от удара. – Как зовут эту официантку?
Голос плохо подчиняется мне, откашливаюсь и отстраняюсь: не дай бог, администратор заметит мое смятение.
– Кристина. Но вы ее больше не увидите! Никогда.
«Никогда? Это мы ещё посмотрим!» – зло думаю про себя и бросаю взгляд на окно: девушка выскочила на улицу, может, спряталась где-то и рыдает. Во всяком случае все мои Барби поступали так, когда я их обижал. Эти матрешки ловко научились слезами манипулировать мужиками.
Но не мной! На такие приёмчики не реагирую, ещё больше злят.
Администратор исчезает и появляется с ведерком, из которого торчит зелёное горлышко.
– Это презент от ресторана. Извините за неловкую ситуацию, – бормочет он.
– Меню принесите! – приказываю в ответ, мне сейчас не до него.
Взгляд медленно скользит по ресторанному двору и саду. И где эта официантка? Куда спряталась зализывать ранку? Дьявол, сквозь эту стену зелени ничего разглядеть невозможно! Боковым зрением замечаю девицу в шубке. Она скачет на крыльце, размахивая платиновыми волосами, и машет мне рукой.
Это невеста?
– Блин-блинский! – вырывается стон.
У меня не батя, а презерватив в очках. Ну, куда его глаза смотрят? Знает же, что ненавижу таких кукол, а он подсовывает мне еще одну наподобие своей Вероники. И что делать с этой лялькой?
Стискиваю зубы: терпение, только терпение! Шевелю пальцами в ответ.
Девушка вблизи оказывается симпатичной, но мой намётанный глаз сразу вычисляет все изменения ее лица и фигуры. Пластика носа, груди, сужение талии, контурная обработка лица филерами, татуаж бровей и век, гель в губах и прекрасные волосы от лучшего московского стилиста – более искусственной красотки я ещё не встречал.
– Прив-е-е-е-т, – тянет она и подставляет губы для поцелуя.
Обойдётся.
Чмокаю ее в щеку.
– Тебя случайно не Барби зовут? – в вопрос вкладываю весь накопившийся яд.
– Ой, да! – хлопает ресницами она, не замечая издевки. – А как ты догадался?
– Ненавижу это имя. Ты свободна!
– Нет, что ты! – пугается вдруг красавица. Ее лицо меняется, словно она вот-вот заплачет. – Так меня зовут подружки. По паспарту я Лариса, – она протягивает руку, сверкая длинными ногтями, украшенными стразами, тыльной стороной сверху. – Можно просто – Лора.
На меня этот манерный жест действует как красная тряпка на быка. Никогда руки бабам не целовал и не буду! И на Кукле такой не женюсь! Ни за что! Ну, батя! Ну, удружил! Выбрал мне будущую жену по своему вкусу.
– Не хочешь носик попудрить? – внаглую выпроваживаю девицу в туалет.
– Ой, косметика поплыла? Я сейчас.
Девушка суёт мне сумочку (тоже известный приёмчик: так есть некая гарантия, что не брошу ее одну) и спешит к выходу из зала. Я подхожу к окну. Куда же убежала официантка? Вещей при ней не было, значит, должна вернуться за ними. Звоню отцу.
– Санька, видел Ларису? – чуть не глохну от вопля драгоценного предка. – Хороша, да?
– Батя, ты издеваешься? – шиплю в трубку и вглядываюсь в кусты: мне кажется, или за ними кто-то есть? – Лариса-крыса выглядит как раз так, как я больше всего ненавижу: пепельная блондинка с пухлыми губами, острым носиком и сиськами пятого размера.
– Неужели пятого? – охает папаша. – Спроси, в какой клинике делала. Я туда Нику отправлю.
Совсем родитель спятил на почве половой горячки.
– Забирай эту себе.
– Так, сын! – в голосе появляются сварливые нотки. – Хочешь проблем? Устрою.
– Проехали.
Отключаюсь. Как-нибудь вечер выдержу. А может, и ночь. Должна же быть у меня награда за терпение. В конце концов эти куклы в темноте не отличаются от остальных баб, если их специально не ощупывать.
– Котик, сразу предупреждаю, – оглядываюсь на Ларису, которая уже стоит рядом, а вместе со мной ее оценивают похотливыми глазами и другие гости ресторана. – Я веганка.
«А чтоб тебе всю жизнь жрать одну траву, корова луговая!» – чуть не брякаю в сердцах я, поэтому без предисловия хватаю матрешку за задницу.
– А тут тоже объёма добавила?
Она игриво хлопает длинными ресницами, закатывает глаза и хихикает:
– А как ты догадался, котик?
– Наощупь.
– Правда? Доктор говорил, что невозможно будет отличить от настоящей попы.
– Много твой доктор знает! У меня глаз намётан, и пальцы чувствительные.
– О-о-о, даже так!
Ее рот округляется и становится похож на резиновое кольцо. Ну, такое… в магазинах для взрослых продается… Меня даже передергивает от отвращения. Хотя… моему братишке должно понравиться.
Прислушиваюсь к ощущениям? Ни хрена! Официантка волосами качнула и уже завела, а на эту ни одна жилка не дрогнула.
И на такой матрешке я должен жениться? Б-р-р-р!
Разливаю шампанское по бокалам, свой выпиваю залпом, а сам поглядываю на выход из зала. Неужели официантка ушла насовсем? Так быстро смирилась с судьбой? Не верю, чтобы она сдалась без борьбы. А казалась строптивой штучкой.
– Котик, я хочу вот это блюдо, – острый ноготь упирается в картинку, на которой изображено что-то черно-зелёное. – И это тоже хочу.
– Боже, как можно есть такую гадость? – буркаю под нос.
– Ты что! Это же салат с белыми трюфелями и фалафель с соусом из шпината. Попробуешь, узнаешь, как это вкусно.
Смотрю на матрешку с сомнением, но поднимаю руку. Девушка в униформе кивает мне, исчезает за дверью и… пропадает.
С нетерпением поглядываю на вход в зал: вдруг увижу скандальную официантку. И тут понимаю, что не помню ее лица. В памяти остались фрагменты: заячья улыбка с торчащими зубами, пылающий чёрный взгляд, красивая спина и… волосы.
В чиносах опять засвербело. Дергаю ногой, успокаивая братишку. Дьявол! Дались мне эти волосы! Никогда не думал, что они мой фетиш. Так и представляю, как пропускаю шелковые пряди сквозь пальцы.
Ещё и чертов администратор не идёт! Что с этим рестораном не так? Обслуга вконец распоясалась.
Выпиваю ещё бокал шампанского и засовываю всю пятерню в голову Ларисы, надо же чем-то успокаиваться. Но нарисованного воображением скольжения не получается. Кожа постоянно цепляется за какие-то шероховатости.
– Котик, осторожно, – хихикает Лора. – Мне приятно, но все же. Не хочется остаться без волос.
Выдергиваю пальцы, вытираю влажным полотенцем, которое приносят клиентам. Куда пропал администратор. Вытаскиваю телефон. Одного увольнения было мало? Устроим полную ротацию кадров.
– Алекс, какие планы у тебя на вечер?
Лариса игриво гладит меня по колену. Кажется, Кукла приняла бунт моего братишки на свой адрес.
– Домой и спать, – кладу ладонь на ее спину.
– Ох, проказник! – хихикает она и оборачивается. – А что там за шум?
Я смотрю в сторону звуков: моя официантка стоит у входа в зал. Сердце яростно начинает колотиться о рёбра.
Не ушла все-таки.