Зато его успел кое-кто другой. В доме напротив, затаившись за зашторенными занавесками и едва дыша, престарелая соседка с ужасом смотрела на происходящее на улице. Вначале, раздался грохот ломающего забор автомобиля. Бросив недопитый чай, соседка подбежала к окну, как раз в тот момент, когда черная «Волга», протаранив соседский забор, наконец замерла и тут же заглохла. Бандитские разборки что ли? Нина Васильевна по привычке, сразу же зашторила окно, что бы видеть все и не видели ее.
С минуту ничего не происходило и вдруг она увидела нечто такое, что чуть не рухнула от страха прямо у окна. Несколько раз перекрестившись, Нина Васильевна, вылупив глаза стала не мигая смотреть за происходящим.
Из-за «Волги» вышла коренастая человеческая фигура, а следом, хлеща себя по бокам облезлым хвостом, пропавшая несколько дней назад корова. То, что это была именно она, соседка была уверена, ибо спутать с чем то ее черную шкуру с двумя круглыми пятнами на боку было невозможно. Вышли и вышли, что в этом такого, спросите вы. Действительно, ничего необычного в этом не было бы, если бы на голове у коровы не покоились огромные, больше похожие на шипастые пики рога, челюсти сильно выдвинулись вперед, став похожими на волчьи, огромные острые зубы, не помещаясь во рту, нестройным частоколом выпирали наружу.
– Свят, свят, свят! – Нина Васильевна еще раз перекрестилась. Но тут же опустила руку, испугавшись, как бы на улице не заметили ее. Прильнув к плотной тюле, она продолжила жадно разглядывала невиданных чудищ.
Бока у коровы сильно впали, а ребра наоборот гипертрофированно увеличились натянув пятнистую шкуру, вместо глаз на мир со злобой смотрело два налитых кровью шара. Человеческая фигура тоже претерпела видимые изменения- руки удлинились, став похожими на обезьяньи, лицо, казалось увеличилось вдвое, скулы сильно раздались в ширь, рот увеличился, протянувшись уродливой кляксой от уха до уха. Шея была серо- синюшного цвета вся в уродливых складках как у бульдога. Одежды на человеке практически не было, а та, что осталась свисала клочьями и была вся в крови. Но самым страшным в нем были его глаза, огромные, не мигающие, ни зрачков, ничего! Лишь налитые густой кровью шары, изредка вращались под нависшими складками густых бровей. Трясясь от страха, Соседка героически нацепила на нос очки, пытаясь разглядеть подробности.
Ужасный человек подойдя к автомобилю, с неимоверной силой распахнул пассажирскую дверь и буквально выбросил из салона человека с оголенным торсом. Видимо тот был без сознания, ибо, упав на траву, он так и остался лежать без движения. Корова, подойдя к телу, ткнула рогами его в бок и внезапно мотнув головой, громко фыркнула и подбросила его в воздух. Безвольно болтая в воздухе конечностями, тело, пролетело около двух метров и с глухим ударом приземлилось позади автомобиля. Человек похлопал животное по спине, и внезапно достав откуда то из-за спины огромный колун, игриво подбрасывая его в руках, неторопливо пошел к распростертому телу. Рот его раскрылся в зверином оскале, показывая миру длинные, коричнево-желтые, кривые зубы. Соседка отшатнулась от окна, когда налитые кровью и злобой глаз прошлись взглядом по ее избе. Пальцы сами собой сложившись домиком, снова стали крестить Нину Васильевну. Господи да что же за страх господний там творится. Снова приблизившись к щелке между шторами, она увидела широкий взмах колуна и жуткий вопль лежащего человека, когда колун напрочь отсек ему ступню. Нина Васильевна в ужасе зажала рот руками, что бы самой не заорать от ужаса. Следующий взмах колуна пришелся в грудную клетку человека. Удар сопровождался глухим чавкающим звуком, природа которого так озадачила Сергея ранее.
Тяжелый колун глубоко застрял в пробитых ребрах Сергея. Огромная ступня монстра уперлась в дергающееся в агонии тело, и с силой потянув колун на себя, он не без труда выдернул оружие из грудины. Размахнувшись еще раз, монстр зачем-то обрушил страшный удар на багажник «Волги», сильно вминая его внутрь автомобиля. Выдернув колун из погнутого железа, монстр издал такой жуткий вопль, что Нина Васильевна отшатнулась от окна, и ухватившись рукой за сердце, помчалась в соседнюю комнату за валокордином.
Трясущимися руками она долго не могла вырвать тугую крышечку из пузырька с валокордином. Наконец одолев неподатливую крышку она, не став капать, просто от души плеснула лекарство в стакан, залила водой и выпила залпом. От подскочившего давления в глазах плыло, сердце предательски стучало и пыталось выскочить из груди. Покачиваясь, она все же добралась до входной двери, проверила, что замок закрыт и только после этого побрела к окну посмотреть, чем же там все закончилось. Выглянув в щель между задвинутых занавесок, Нина Васильевна, затаила дыхание, готовясь к кровавой развязке, разразившегося перед ее домом побоищем. Но то, что она увидела было еще страшнее, чем можно было представить. На улице не было никого! Ни тела несчастного человека, ни зубастого монстра с колуном в огромных лапищах, ни похожей на скелета коровы. Лишь черная запыленная «Волга» одиноко стояла, пробив мордой соседский забор. Воровато забегав глазами и поправив очки, Нина Васильевна стала выискивать хоть какой-то намек, куда подевались участники этого кровавого ужаса, что произошел перед ее домом минутами ранее, но тщетно. Отойдя от окна Нина Васильевна подумала, что неплохо бы еще выпить анальгина, голова от переживаний начала стремительно наливаться тяжестью и болью. То что произошло на улице, было выше ее понимания. Прожив всю свою жизнь в тихом советском поселке, где самыми яркими событиями были нечастые свадьбы, да похороны, она была не готова на старости лет увидеть такое! Где же участковый, правильно говорят по телевизору, что милицию давно захлестнула коррупция и те нынче практически ничем не отличаются от бандитов, которых должны ловить. Нина Васильевна сделала несколько шагов в сторону хранящейся в серванте аптечки, и тут входную дверь сотряс страшный удар, напрочь срывая ее с петель.
Зажав березовую рогатину в руках, Олег стоял словно готовый к схватке римский гладиатор, с единственной разницей в том, что противника нигде не было видно.
– Чего там? – Андрюха, стараясь не высовываться вперед вооруженного палкой друга, тоже вылез из под укрытия корневища и внимательно разглядывал окружавшие полянку кусты. – Чего тут так щелкало то?
– Меньше вперед лезь! Писдец ты Андрюх! Толкнул меня, и все теперь! Где этого щелкуна теперь искать?
– Да не толкая я тебя! Сам хреново встал, неустойчиво, вот равновесие и потерял! Да и чего, все то? Ежели тут кто был, куда бы он так быстро свалил?
Сказав это, Андрюха похолодел, вспоминая всего перемазанного непонятно чем, благоухающего фекалиями профессора, вывалившегося из этих самых кустов часом ранее. Не хватало еще каких-нибудь неожиданностей такого же рода. Перехватив поудобнее рогатину Олег вышел на середину полянки. Что же тут так щелкало? Оглядев еще раз прилегающие деревья и кустарник, он как и подобает в случаях, когда нужно глубоко подумать о чем то важном, закурил. Андрюха, выползя следом за ним, тоже потянулся за сигаретами.
– Ну и чего думаешь?
Олег лишь пожал плечами в ответ, типа, ты теперь и думай! Вспугнул разгадку!
– Да хорош Олегыч! Может птица тут сидела, и улетела, когда мы пришли! Мы то, профессора пришли глянуть!? Щелкал и щелкал кто-то, что с того?
Глубоко затянувшись, Олег, перехватив поудобнее рогатину, пошел к тому месту, где они часом ранее заметили профессора. Подойдя к кустам, он стал раздвигать их концом палки.
– Иди сюда Андрюх, смотри чего тут!
Конец рогатины уперся в молодую елочку, согнув ее практически пополам.
– Тут же старикан выполз на полянку?
Андрюха закрутил головой, одновременно становясь рядом с Олегом.
– Да тут, вроде! Ох ты не хрена ж се! – присвистнув, Андрюха аж присел на корточки, разглядывая то, что скрывалось за елочкой. Там, на покрытой палой листвой и хвоей земле отчетливо виднелись отпечатки босых ног. Словно какой то неведомый художник нарисовал их яркой серой краской, а потом подумав, что это безвкусно, добавил поверх хитросплетение ярко красных прожилок.
– Что это такое то? Вроде шевелится?
– Ща! – конец рогатины уткнулся в середину серого отпечатка. Шевельнув палкой, Олег разворошил покрытые серым налетом листья.
– Плесень что ли какая то? Похоже на ту, что на березе была! – к Андрюхе снова вернулись переживания по поводу красной мочи. Можно было бы сейчас провести эксперимент, но писать пока не хотелось.
– Смотри. – Олег ловко крутанув палкой, подцепил красную прожилку и та послушно обернулась вокруг палки, прилипнув к ней. Поднеся прожилку поближе к лицу, Олег увидел, как внутри тонкой ярко алой трубочки пульсируют маленькие черные точки. Почему-то ему подумалось, что это какое-то растение. Опустив палку, он вытер ее конец о землю, сбрасывая непонятное растение в траву, сзади его легонько толкнул в плечо Андрей.
– Смотри, эта хрень тут везде! – обернувшись, Олег увидел, что такие серые следы, тянулись неровной пунктирной линией через всю полянку, исчезая за корневищем дерева, там откуда пришли они. Некоторые, имели неровные, размазанные очертания, видимо мальчики не заметив наступили на них, когда пересекали поляну. От некоторых тянулась целая паутина ярко серых нитей, расходясь от следа на почти полуметровую ширину.
Андрюха боязливо приподняв ногу, оглядел подошву своего рваного кроссовка. Та была чистая, но в одном из углублений засел разбавленные красноватый отросток. Быстро найдя среди листвы небольшую палочку, Андрюха стал осторожно выковыривать подозрительный отросток из своей обуви. Олег тоже осмотрел свои сандалии и обнаружил аж три красные прожилки на своих подошвах. Последовав примеру Андрея, он аккуратно выковырял их палочкой, и теперь ступал по поляне словно по минному полю, старательно обходя серые мины. Как же они не заметили их раньше?
– Точняк это профессор наследил! Видишь – тут зашел, а вон туда потом пошел. А вот здесь мы стояли! Прям к нам шел! Глянь-ка!
Олег рассеяно кивнул. Что-то ему совсем перестала нравится эта поляну. Внимательно оглядев все вокруг, он стал замечать серые проплешины на деревьях, на елях, кое-где между деревьями протянулись серые нити. Они не были похожи на паутину, а скорее напоминали бельевые веревки, которые кто-то хаотично растянул между древесными стволами. Красные прожилки были только внутри серых отпечатков и нигде более Олег их не заметил, это и к лучшему, ибо непонятные красные растения с пляшущими черными точками внутри, пугали его намного больше чем серая плесень и нити. Плюс еще непонятные щелчки, стихшие при их появлении. Может сейчас тот, кто их издавал наблюдает за ними из кустов. И не факт, что с добрыми намерениями.
– Пошли по следам Олегыч! – Андрюху наоборот, казалось все это начало забавлять, превращаясь в захватывающее приключение.
– Пошли! – Идея убраться с этой непонятной поляны, еще с утра бывшей эталоном дачной идиллии и спокойствия, показалась Олегу как нельзя кстати.
Старательно обходя серые кляксы следов, они двинулись в обратном направлении. И как они не замечали столь очевидного по дороге на поляну? Цепочка следов неровно петляла меж древесных стволов в направлении поселка. Олег остановился. Они все более удалялись от оставленных у дороги велосипедов, но вернуться за ними, значит потерять столь ценный ориентир. Уйдя с полянки, он почти успокоился и теперь, как и Андрюха загорелся духом авантюризма. Нужно было во что бы то ни стало выяснить, куда вели необычные следы, явно оставленные за собой полуголым профессором.
– Ты чего Олегыч? – Андрей тоже остановился, – Пойдем!
– Велики не списдят?
– Да не должны! Мы же их хорошо приныкали! – Андрюха прямо-таки рвался вперед , – Пойдем! Тут до поселка то всего десять минут топать, поглядим куда это чмо очкастое потопало и вернемся, заберем!
– Ладно! – Олег мысленно согласился с доводами друга, за пол часа ничего не случится с великами, тем более на эту полянку кроме них особо никто не хаживал. – Пошли быстрее тогда!
– Ага! Сейчас, погодь только немного! – Андрюхе наконец приспичило по нужде, и он вознамерился немедленно провести эксперимент. Достав из штанов инструмент, он принялся старательно поливать покрытый серой плесенью след.
– Ты чего? Ипанулся что ли Андрюх? Нахрена на следы ссышь?
– Да блин, какого хрена она красным красится? – Андрюха в панике перевел струю со следа на траву и чуть успокоился, по траве текла обычная желтоватая моча. – Поссы ты Олегыч!
– Зачем это? У меня нормально все с мочой!
– Да сыкани!! Я знаю что нормальная! У меня тоже, вон на траве нормальная, а плесень эта красится!
– Не хочу я ссать! – Олег раскидал концом рогатины окрасившийся красным след, – Пошли скорее, а то так никогда не найдем этого козла старого!
Мальчишки двинулись вперед. Чем дальше они шли, тем все менее четкими становились следы. Кляксы серой плесени уже не походили на человеческие следы, очертания потеряла четкие границы, красные прожилки пропали совсем и вскоре идти по следу стало практически невозможно.
– Так скоро они пропадут совсем! – Андрюха оглядел окружающее пространство, до поселка оставалось с полкилометра, а следы метров через пятьдесят скорее всего исчезнут совсем.
– Странно как-то! Там на поляне следы были пипец четкими, а чем ближе к поселку, тем глядишь совсем пропадут!
– Нужно значит было в другую сторону идти, откуда этот придурок приперся из леса! На кой мы за ним поперся? Небось уже дома сидит, водку пьет!
– Так поперли по быстрому, вернемся!
– Поперли!
Развернувшись, мальчишки, прибавив шаг, двинулись обратно. Следы снова обрели четкие границы, внутри них стали появляется красные прожилки. Вскоре достигнув поляны, они пересекли ее, старательно обходя серую паутину вокруг следов. Казалось, за время их недолгого отсутствия, она немного увеличилась в размере, но возможно это было лишь в их разыгравшимся воображении.
Обойдя молодой ельник, они пошли по следам, углубляясь в лесополосу. Пройдя с полкилометра, Олег остановился. Ковырнув рогатиной землю вокруг серой плесени заполнившей отпечаток человеческой ступни он поморщился.
– Ты чего, серанул!? Вот вонища то! – Андрюха сморщился, зажимая ладонью нос.
– Чего? – Олег резко развернулся и сунул конец рогатины практически в лицо Андрюхи, – На, вот это нюхни!
Андрюха проворно отскочив, злобно уставился на Олега.
– Акуел что ли? В говне поковырялся, и в лицо суешь?
– Сам ты в говне! Иди посмотри!
Андрюха все еще злясь, неохотно подошел. Опустив рогатину Олег снова ткнул им в землю подле серой кляксы. Снова пахнуло зловонием. Земля вокруг серого островка плесени словно намокла, загустела и стала похожа по консистенции на мазут. Сам след тоже претерпел изменения, красные прожилки стали толще, заметно побагровели и теперь слегка выползали за серую границу уходя вглубь черной вонючей земли.
– Чего это за хрень?
– Да я почем знаю! – Олег внимательно оглядел окружавший их лес. Прислушался. Деревья вроде те же, ветер колышет высокие кроны, кроме следов из серой плесени ничего необычного.
– Слышишь? – Андрюха легонько ткнул его в бок.
– Чего?
– Птиц не слышно! Вообще ни одной!
И вправду. Только сейчас Олег ощутил пустоту леса! Ту самую пугающую тишину чащи, что заставляет одиноких путников нестись в ужасе прочь не разбирая дороги.
Нащупав в кармане перочинный ножик, он крепко сжал его в кулаке.
– Пошли отсюда Андрюх!
– Пошли! – Гнетущая тишина леса напрочь стерла в Андрее авантюриста. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше от этого места.
Развернувшись мальчишки быстро пошли обратно, подойдя к поляне они остановились, как вкопанные, с нее снова доносилось равномерное пощелкивание. Очень вовремя. Друзья переглянулись.
– Обойдем? Или поглядим, что там?
Олег заколебался. Прислушался. Вроде где-то вдали закаркала ворона, какая то птица защебетала высоко над их головами. Шум леса потихоньку возвращался.
– Ладно, давай, только не лезь на меня больше!
– Да пошел ты! Я и не лез!
Опустившись на корточки, Олег стал осторожно продвигаться в сторону поляны, следом, держась в паре метров, крался Андрей. Вскоре, достигнув границы поляны, они залегли и, карябая локти и колени о корневища деревьев и сучки, потихоньку подползли вплотную к той самой молодой елке, что отгибал в сторону Олег, показывая обнаруженные им следы. Лежать рядом с серой плесенью было не очень то уж и комфортно, но молодая елка надежно укрывая их, одновременно давала прекрасный обзор того, что находилось на поляне. Осторожно подползя к Олегу, Андрюха стал внимательно осматривать поляну. Щелчки монотонно раздавались в районе корневища, но их источник пока не удавалось локализировать.
– Чего-нибудь видишь?
– Нет! Не шуми!
Мальчишки притихли, наблюдая. Прошла минута, другая. У Андрюхи запершило в горле и он зажав рукой рот, мучился, стараясь не кашлянуть. У Олега зачесалась спина и он изгибая руку, тщетно пытался ее почесать. Прошло еще несколько томительных минут и когда терпение мальчишек было на пределе, щелчки резко смолкли. Друзья замерли. На поляне по прежнему никого не было видно. Полежав еще минуту Андрюха придвинулся ближе к Олегу.
– Может пойдем? Сколько тут лежать то еще? Хрен его знает что там щелкает! Когда в избе ночью вот так щелкало, бабка покойница говаривала, что это шашель шумит!
– Чего? Какой шашель еще?
– Да я почем знаю?! Личинки какие-то! Видел на бревнах туннели прогрызенные? Вот это шашель!
– Короеды это!
– Сам ты короед! Короеда видел? После него туннели с палец толщиной должны быть! А там со спичку максимум!
– И как твои личинки щелкают?
– Да чего ты доковырялся? Говорю же бабка так сказала! Я сам не видел!
– И громко они щелкали в избе твоей?
– Ну, не так, как здесь! По тише! Но щелкало то у поваленного дерева! И в первый раз тоже!
– А чего только сегодня щелкает? Все лето тут курили, ни разу не слышал!
– А плесень ты тоже эту тут каждый день видел?
Аргумент был весомый и Олег замолчал.
– Ну чего? Пошли? Обедать пора уже.
– Ладно, пошли, перекурим у великов и помчим!
Поднявшись на ноги, друзья стали отряхивать шорты и футболки от листьев и еловых иголок и уже собрались идти, как вдруг отчетливо щелкнуло прямо за их спинами. Враз покрывшись холодным потом, они одновременно повернулись и замерли в ужасе. Метрах в пяти от них, словно изготовившись к прыжку, прильнуло к земле существо по размерам и виду похожее на кошку.
Но только по виду. Челюсти у животного были сильно гипертрофированы и более подходили бы знаменитому коту из сказки про Алису. Огромные желтые клыки упирались в покрытые белесой пеной губы, шерсть была ярко серого цвета, налитые кровью глаза со злобой буравили мальчишек. Раздвоенный, похожий на змеиный язык, на короткое мгновение выскользнул из-за частокола зубов и снова скрылся, издав тот самый щелкающий звук.
Андрюха попятился, Олег выставил вперед рогатину и размахивая ей, пытаясь отогнать эту ужасную недокошку, но та,, словно не замечала мелькавшей перед ней палки. Издав целую череду гневных щелчков, тварь прижалась к земле еще ниже, и стремительно перемахнув рогатину, молнией метнулась, целя в горло Олегу. Тот, выпустив палку, вскинул руки, и в следующее мгновение заорал благим матом от боли. Животное впившись клыками ему в лицо, стало остервенело раздирать ему горло и шею огромными желтыми когтями с зазубринами. Андрей пятился, не в силах оторваться от этого ужасного зрелища, Олег уже не орал, видно когти распороли ему все горло до самых позвонков. Ноги его подогнулись, руки упали на землю безвольными канатами. Что-то с противным чавкающим звуком шлепнулось рядом с ногой Андрея. Скосив глаза, он чуть не потерял сознание от ужаса, подле его ноги валялось оторванное ухо Олега. Громко икнув, он развернулся, и ломая кусты бросился не разбирая дороги прочь.
Спустя минуту, на поляне снова стояла тишина нарушаемая лишь негромким чавканьем и изредка, хрустом перегрызаемых костей.
– Не маячь у окон! – Борис Николаевич, покрепче перехватив потертый приклад старенькой двустволки, бросил тревожный взгляд на входную дверь. Закрытая на тяжелый засов изнутри и припертая толстым металлическим прутом она внушала доверие. Чего нельзя было сказать о многочисленных зашторенных окнах. Рамы в них были старенькими, и при желании в окно можно было легко залезть взрослому человеку.
Его жена, Ирка, тихо шелестя по коврам обутыми в войлочные тапки ногами, вся на нервяках слонялась с причитаниями туда сюда по избе.
– Да сядь ты уже, неугомонная!
Переполох в поселке случился вчера после обеда. Все началось с беспорядочной стрельбы в доме местного алкаша Андрюхи Иванова. Высыпав на улицу, немногочисленные соседи, стали стекаться на шум осмотрительно не приближаясь особо близко к эпицентру событий. Кто-то из молодых побежал за участковым, которого, как потом припомнил Борис Николаевич, было не видать нигде уже как с пару дней. Раньше бывало слонялся по поселку целыми днями, особенно в связи с недавними исчезновениями людей в поселке и на дачах, а потом раз, и сам сгинул.
Стрельба длилось недолго, было выстрелов пять, не более. Народ, в ожидании участкового чуть осмелел, стал стекаться все ближе и ближе к дому Иванова. Напротив него как раз стояла черная Волга, кто-то припомнил, что видел как она въехала в поселок со стороны дач, проехала по нему насквозь, постояла у Милицейского участка. Кто-то добавил, что в машине сидело несколько человек, один из которых был при погонах. Стали судачить, что может Иванов был очередным маньяком, что как цветы плодились на просторах постсоветского пространства. Потом, расталкивая всех, к дому подбежал еще один молодой человек в мокрой от пота, форменной рубашке сержанта. В одной руке он сжимал банку Пепси, в другой пару красных пачек сигарет Магна. Прорвавшись сквозь собравшихся, он ошалело стоял не зная что делать, потом как был, с пепси и сигаретами бросился к дому. Отворил дверь, с кем то недолго поговорил, снова затворил, развернулся к собравшимся. Лицо его выражало тревогу и растерянность, правой рукой он безрезультатно пытался сунуть в карман брюк сигареты. Шагнув с крыльца, молодой человек собрался что-то сказать собравшимся, которые, осмелев, уже прильнули к забору. Раскрыл рот ....и тут начался настоящий ад.
Ломая кусты, прямо напротив сошедшего с крыльца сержанта, и огласив округу нечеловеческим ревом, вывалилось нечто весьма крупных размеров. В толпе завизжали бабы. Нечто отдаленно напоминало то ли лося с огромными рогами, то ли похожую на скелет корову с примесью змея Горыныча из фильма про Илью Муромца. Завизжав, сержант помчался к калитке. Страшное существо, наоборот не издав более ни единого звука, бросилось наперерез сержанту. Нагнув голову к земле, оно с противным чавканьем насадило сержанта на рога и мотнув головой швырнуло того обратно к крыльцу.
Борис Николаевич стоял в первых рядах зевак и видел как на тертые ступени крыльца хлынула тугая струя крови из разорванного бока незадачливого сержанта. Тот хрипел и пытался подтянутся, что бы открыть дверь. Он почти уже дотянулся трясущимися пальцами до ручки, как вдруг из кустов, позади припаркованной Волги, выскочила вторая, не менее массивная фигура. К тому времени толпа стремительно поредела, остался лишь Борис Николаевич, да еще несколько мужиков, которые колебались между желанием помочь несчастному сержанту и просто свалить восвояси за истерично орущими в панике бабами. Вторая фигура была человеческой, но какой-то неправильной, руки с огромными кулачищами свисали как у гориллы, волосы висели клоками, налитые кровью глазища таращились из под нависших век, из огромного рта с мясистыми губами выпирал частокол острых зубов. Не дать не взять – вылитый крокодил из зоопарка! В руках этот монстр сжимал огромное сосновое полено. Зарычав словно матерый волчара, верзила ухватил ближайшего к нему зеваку и приподняв его в воздух со всего маху швырнул его в борт автомобиля. От удара дверь со скрипом промялась. Федька Насонов! Борис Николаевич вздрогнул, хороший мужик не пьющий! Часто с ним на рыбалку ходили. Федька захрипел и попытался подняться, но монстр играючи размахнувшись поленом, напрочь снес Федьке голову и ухватив обезглавленное тело за грудки легко перебросил его через крышу автомобиля. Проделав эти ужасы, верзила, не обращая внимание на застывших в ступоре мужиков, взревел, сделал шаг в направлении с трудом поднявшегося на ноги сержанта. Даже не став заходить на участок, он прямо от калитки метнул с ужасной силой полено точнехонько тому в голову. Тело с противным шлепком впечаталось в дверь, голова брызнула кровью и мозгами. Нелепо взмахнув руками, бездыханное тело рухнуло, скатываясь со ступеней и разбрызгивая вокруг себя на траву фейерверк ярко алых капель.
Что было дальше Борис Николаевич не помнил, ибо несся, держась руками за сердце и задыхаясь по улице, моля бога, что бы эти исчадия ада не погнались за ним следом. Забежав в дом, он принялся тщательно баррикадировать окна и двери, жалея, что в свое время отказался от металлических ставень. Достал из сейфа, умело сваренного местным сварщиком из старого баллона из под пропана, ружье, Борис Николаевич пересчитал патроны. Всего двенадцать штук, все с мелкой картечью. Охоту он давно забросил, хорошо бы что б порох не отсырел в них за долгие годы лежания в сейфе. Переломив ружье, он тщательно осмотрев картонные гильзы и тяжело вздохнув, зарядил оба ствола.
– Ты что удумал то? – Ирка, округлив глаза, следила за его манипуляциями.
– Не боись, на улицу не пойду, но и в дом этих уродов не пущу, коли заявятся! Иди лучше, с моей комнаты топор принеси, а то только панику наводишь.
Осторожно выглядывая за занавески, они по очереди дежурили у окон. Но больше ни стрельбы, ни странных монстров не было ни слышно не видно. Стемнело. После полуночи стариков стало клонить в сон, и вскоре оба незаметно для себя уснули. Разбудили их нечеловеческие вопли со стороны соседей. Вскочив с кресла, в котором он уснул, Борис Николаевич, осторожно выглянул в окно. Вопили со стороны Николаевых. Через минуту вопли повторились, потом долго визжала женщина, кто-то ревел, орал, слышался треск, звон забивающегося стекла и грохот тяжелых ударов. Борис Николаевич взвел курки. Похоже эти уроды прорвались к Николаевым в дом. Внезапно кто-то заверещал фальцетом с противоположной стороны дома. Тихонько ступая Борис Николаевич, двинулся сквозь дом на кухню, окна которой выходили как раз на ту сторону. Войдя в кухню, он остолбенел, в окнах было видно огромное пожарище. Огонь, взметнувшись выше деревьев, пожирал дом метрах в трёхстах от их участка. Валеркин что ли? Точно! Вон и огромная береза, стоящая подле его избы занялась пламенем. Плохо дело! Там рядом и правление и отделение милиции.
– Что же твориться то Борь? – вздрогнув, Борис Николаевич обернулся. В дверях кухни стояла бледная как мел жена, сжимая в руках топор.
– До утра бы дожить Ир! Бери одеяла, полезли-ка на чердак от греха подальше! Авось свезет!
Часов до трех они бодрствовали, прислушиваясь к каждому шороху. Какие-то скребущие звуки, изредка вопли и рев слышались вокруг их избы. Один раз, заставив враз похолодеть, кто-то подергал ручку входной двери, но не став ломится, убрался восвояси. Потом незаметно для себя старики уснули.
Утром, проснувшись, они с пол часа прислушивались к тому, что происходит наружи, но не услышав ничего подозрительного, решились таки спустится с чердака вниз. Из избы выходить не стали, зачем лишний раз рисковать, тем более вода, газ и продукты еще имелись в избытке. Осторожно выглянув в каждое окно, Борис Николаевич отметил сломанную калитку у них в огороде, и выбитые окна у соседей справа, там проживало многочисленное армянское семейство, но сейчас никого не было видно, лишь занавески трепетались на ветру сквозь разбитые окна. Плохо дело. Проверив прочность запоров на входной двери, Борис Николаевич, уселся перед окном в кресло и с грустью обведя старую раму взглядом, призадумался , чем бы её укрепить. Разбитые стекла соседского дома вселили в него панику. Не этой так следующей ночью эти уроду пролезут и в их избу! Нужно было не жмотиться, когда ему предлагали по дешёвки поставить металлические ставни. А сейчас чем укреплять эти рамы? Нечем! Семь окон в избе, и все считай на распашку.
Поставив ружье к столу, Борис Николаевич потянулся было в карман за сигаретами, но тут на улице затарахтел мотор
Зайдя в неприметное здание расположенное на самом углу Лубянской площади, одетый в нынче шибко модный джинсовый костюм капитан Арцев, быстро сунув свое удостоверение дежурному охраннику, получил от него магнитный ключ, и двинулся в сторону лифтов. Он был тут достаточно не частым гостем, но тем не менее его тут знали в лицо. Официальным местом работы его было образованное не так давно вместо почившего КГБ – Министерство безопасности РФ, где он числился оперативником. Сюда же его изредка вызывали, для урегулирования щекотливых вопросов иногда не самыми законными методами. Официально здание занимал ЧОП «Бастион», что в начале 90х плодились, как грибы после дождя. Но это была лишь фикция. Нет, охранники в штате тут имелись и даже в изрядном количестве. Контора осуществляла охрану близлежащих магазинов и частных фирм, но эта деятельность совершенно не интересовала Арцева. Офисы охранной фирмы занимали три этажа, он же, приложив к лифтовой панели магнитный ключ, стал подниматься на пятый. Там уже не было ни охранников в форме с табличкой «Бастион» на груди, ни вообще чего либо связанного с охранной деятельностью. Пятый этаж был роскошен. Дорогая кожаная мебель, коллекционные картины на стенах. Безупречно отполированный паркет в сочетании с декорированными панелями из красного дерева на стенах всегда восхищали Арцева. Он довольно давно мечтал о собственном уютном коттедже, желательно на Рублевке, и вот такой дизайн очень бы подошел его пока еще не существующему жилищу. И что бы красивые елочки на участке и высоченный забор с моторизированными воротами! Арцев довольно щелкнул языком с нежностью проведя по мягчайшей коже дивана пальцами.
– Добрый день Борис Васильевич! – пожилая но все еще не растерявшая былую красоту секретарша, встала, приветствуя его. Рядом с ее столом лениво дремал массивный охранник. На появление Арцева он никак не отреагировал, но капитал был уверен, случись что, этот с виду ленивый гигант в раз превратится в смертоносную машину убийства. Устинов набирал в свою команду лишь матерых профи из Альфы или полевых оперов бывшего КГБ.
– Вениамин Всеволодович ожидает вас! – коротко улыбнувшись секретарше, он, внутренне подобравшись, переместился мимо так и не поднявшегося с кресла охранника к массивной двери опят же из красного дерева, коротко постучал, и вошел.
Кабинет Устинова был еще шикарнее, чем все виденное ранее. Паркет украшали дорогущие шкуры редких животных, антикварная мебель, огромная библиотека, но больше всего Арцева восхищал стол, половину которого занимали всевозможные селекторные телефоны, прямо серый кардинал, паук сидящий в центре своей огромной паутины. Да по сути так оно и было. Устинов, даже оставив официальный пост, был частым гостем в Кремле. Очень уж любил генерал играть в политику, хотя и в остальные области он тоже все чаще запускал свои вездесущие лапы. Финансы, строительство, коммерция, торговля, а в последнее время и откровенный криминал- все было интересно бывшему руководителю КГБ. И никто ему не препятствовал в этом. Все знали, чем это грозило.
Хозяин кабинета был не один. Остановившись в дверях, Арцев ждал приглашения. Генерал, повернувшись к вошедшему, махнул ему зажатыми в пальцах очками в модной золотой оправе.
– Заходи Борис! – оглядев его с ног до головы, генерал нацепил очки и откинувшись в кресле, проворчал. – Модно выглядишь Борь, а мне вот такое уже и не надеть, буду как попугай выглядеть, да и чувствовать себя так же! Эх, где же наша молодость то?
Стукнув рукой по подлокотнику кресла, генерал снова повернулся к своему собеседнику, мужчине лет пятидесяти пяти, одетого в простенькие брюки и китайскую ситцевую рубашку с коротким рукавом.
– Ты бы нацепил варенку Сергеич? Да еще в такую то жару? Вижу, нет! А вот молодёжь готова хоть в жару, хоть в холод нацеплять эти модные штучки дрючки! У нас вся юность по казармам в портянках прошла, а сейчас глянь- опера с Лубянки как модели выглядят! Нужно Борька тебя к этому, как его? Зайцеву пристроить! Будешь по выходным подрабатывать!
Арцев знал, что если генералу приспичило шутковать, перебивать его не стоит, поэтому, обойдя массивное кресло, он скромно уселся на антикварный стул недалеко от стоящих на столе селекторных телефонов.
Отсмеявшись, Устинов резко стал серьезным.
– Ты Борь как, выходной завтра? Или весь в делах, заботах?
– Два выходных Вениамин Всеволодович.... завтра и послезавтра.
– Это хорошо! Не хочу лишний раз Михалыча беспокоить, не до меня ему сейчас! Как он там кстати? Обжился хоть немного в кресле новом? С Витькой то мы старые приятели были, а вот Коля не с нами учился, не так хорошо его знаю я.
– Обживается Вениамин Всеволодович! На все же время нужно! Николай Михайлович всего неделю как....
– Времени никогда нет Борь.... ни на отдых, ни на праздник, ни на работу! В общем, давай сразу к делу, что бы твои выходные не кроить. Знакомься- твой напарник на выходные! Любит походы с гитарой и рыбалку! Да Сергеич? – Генерал снова развеселился, плохой знак, значит дело паршивенькое предстоит.
Помнится так он смеялся и шутил, когда знакомил его с киллером с которым они потом из окна офиса, что в высотке на Новом Арбате с двух Винторезов расстреляли автомобиль припаркованный у кинотеатра «Октябрь». Итог три трупа- известный вор в законе и два его телохранителя. Спустя какое то время именно ему поручили расследовал это дело, естественно безрезультатно. Не мог же он поймать и посадить сам себя.
– В общем, Сергеич у нас немногословен, предан до мозга костей науке и хочет прокатиться на выходные недалеко от города, посмотреть так сказать интересные места. Что ты там хотел сделать Сергеич?
– Нужно пробы взять Вениамин Всеволодович, посмотреть что твориться там, ну и разыскать нашего потерявшегося....
– Вот-вот! Пробы и так далее. – Устинов резко прервал вялое бормотание Сергеича и пристально глянул на Арцева. – Свозишь раба науки?
– Свожу! Почему не свозить? Далеко?
– В Дубне был?
Арцев мотнул головой.
– Вот и прокатитесь! – Генерал глянул на часы. – Часа в четыре подъедешь на Ходынское поле, там встретишься с человечком, он мой, с ГРУ, поедет с вами для усиления. У него будет все оборудование и ксивы! Местность там огорожена, без бумажек не проедите. С тебя профессиональное чутье сыщика и профессора моего береги! Если все уяснил, можешь идти, как раз есть время подготовиться, а мне еще с профессором нужно покумекать.
Поняв, что аудиенция закончена, Арцев поднялся, коротко попрощался, и вышел в приемную. Охранник так и сидел в кресле бездвижным манекеном. Секретарша встрепенулась, вскочила собираясь что-то сказать, но капитан остановил ее жестом на полуслове и, прибавив шагу, направился к лифту.
Отдав на выходе магнитный ключ дежурному, Арцев вышел в раскалённый Московский воздух. Внутри здания работали кондиционеры и жара абсолютно не ощущалась, на улице же был сущий крематорий. Стянув с себя модную варенку, капитан остался в простенькой белой футболке. Жаль , что к генералу нельзя было прийти в шортах, старик любил строгость, четкость и пунктуальность. И если ты безукоризненно следовал этим правилам, то платил он за это ой как хорошо. Интересно сколько перепадет за это путешествие, интересоваться заранее было не принято, но Арцев еще ни разу не разочаровался в гонораре.
За то дело с вором в законе он например получил столько, что хватило на почти новенькую праворульную Тойоту камри аж 1991 года и на скромную дачу подле Мытищ. Генеральские деньги позволяли ему, обычному капитану госбезопасности чувствовать себя совсем неплохо в этом непростом экономическом водовороте в который угодила страна после развала СССР.
Привычно оглянувшись по сторонам, он перекинув через плечо джинсовку, закурил дорогущий Данхил и зашагал в сторону красной площади. Парковать дорогую иномарку на глазах у своих, живущих на зарплату, коллег явно не стоило и он, дав на лапу швейцару, оставлял автомобиль в паркинге под ГУМом. Свернув в Ветошный переулок, он глянул на часы. Было без двадцати три, до Ходынки, где располагалось управление ГРУ было ехать минут двадцать, так, что вполне оставалось время хорошо пообедать. Зайдя в ГУМ он снова ощутил прохладу кондиционеров и весело насвистывая «Американ бой», стал подниматься на третий этаж, где располагалась его любимая Столовая #57. Куда занесет его судьба после встречи с человеком из ГРУ он не предполагал, а вот ехать куда либо на пустой желудок он ой как не любил.
Проехав вдоль Боткинской больницы, Арцев вскоре вырулил на улицу Гризодубовой, миновал новое здание ГРУ и свернув направо, выехал к Ходынскому полю. Припарковавшись у обочины, он закурил и стал ждать. До назначенного времени оставалось несколько минут, думать ни о чем не хотелось и он просто курил, глядя на уставленное старыми самолетами поле.
Выкинув в окно окурок, потянулся, разминая мышцы. Боковым зрением он заметил, как со стороны Ленинградки катит темно бордовая Тойота 4Раннер с наглухо тонированными стеклами. Нутром почуяв, что скорее всего это тот, кого он ожидает, Арцев собрался, и как бы невзначай нащупал рукой пистолетную рукоять под лежавшей на сидении джинсовкой. В этом деле нужно предусматривать даже самые невероятные вещи, иначе до старости не доживешь, как любил говаривать его начальник.
Тойота проехав мимо, вдруг взвизгнула покрышками и, резко развернувшись, припарковалась позади его Камри. Точно! Чутье не подвело его и на этот раз. Из джипа никто не вылезал, и он тоже не особо торопился выходить из машины, на всякий случай держа ногу на педали газа. Мало ли что. Начало 90х было ой какое неспокойное и получить обойму пуль вместо обещанных пряников было на раз два плюнуть!
Деланно безразлично он закурил еще одну сигарету и, глубоко затянувшись, увидел как в джипе открылась водительская дверь выпуская коренастого хозяина. Типичный спецназовский дуболом, подумалось Арцеву. Высокий, подкаченный, короткая стрижка, армейские штаны с множеством карманов, несмотря на жарищу черная футболка и классические, то ли кеды, то ли кроссовки Адидас. Заглушив двигатель, капитан дернул дверную ручку и снова вышел в Московское пекло.
Сблизившись, ГРУшник оглядел его и протянув лапищу, представился.
– Юра!
– Боря!
– Вениамин Всеволодович наказал рассказать тебе все подробно по дороге Борь! Не обессудь! – поглядев на часы Юра посмотрел в сторону Ленинградки, – Ты где территориально живешь?
– На Речном!
– Отлично! Тогда еду за тобой. Паркуешь свою тачку у дома, прыгаешь ко мне, и едим на Ярославку за профессором, грузим его с барахлом и вечером мчим в Дмитров, у меня там дача, можно несколько часов вздремнуть и продумать детали. В 5-6 утра двинем в сторону Дубны! Ок?
Арцев пожал плечами. Цели были ему пока не ясны, на увеселительную прогулку с профессором и могучим спецназовцем он не рассчитывал, поэтому такой план его пока устраивал.
– За сутки управимся? Завтрашний выходной весь ваш, а вот послезавтра очень хотелось бы отдохнуть!
– Должны управится! Все от яйцеголового будет зависеть! Сам знаешь ученых! Плюс от того как там вообще на территории дела обстоят!
– Территории? – Арцев подозрительно глянул на спецназовца. – Что за территория? В реактор надеюсь лезть не нужно?
– Да нет! – Юра улыбнулся. – По деревенькам покатаемся! Не ссы вроде все по мирному обещает быть! Погнали! А то на МКАДЕе в пробку попадем, а еще за хануриком этим Сергеем Сергеичем ехать.
Рассевшись по машинам, они доехали до Флотской, где в старенькой пятиэтажке проживал Арцев. Гаража у него не было, поэтому припарковав авто практически в подьезд дома, он аккуратно сложил зеркала, сняв дворники, швырнул их внутрь тонированного салона, надел на руль и на педали блокиратор и только после этого закрыл машину на ключ.
– Подождешь? Переоденусь!
Юра, запарковав свой внедорожник прямо на газон, кивнул из открытого окна, и закурив сигарету, уткнулся в атлас дорог Подмосковья.
Быстро взбежав на третий этаж, Капитан, гремя ключами на весь подъезд, открыл металлическую дверь и зашел в свою холостятскую однушку. Если за это дельце выгорит хоть сколько приличная сумма, пора бы уже задуматься о смене этого богом забытого райончика на севере Москвы на что-то поприличней. Ему например всегда нравилось Крылатские!
Быстро переодевшись практически в такой же как у спецназовца комплект из стоптанных Адидасов, камуфляжных штанов и старой футболки, он прихватил с собой всегда готовый к походу рюкзачок со всем необходимым. Там были и аптечка, и консервы, и спальник, и нож и все прочее, что может понадобиться в походе. Пользовался он им не часто, но пару раз рюкзачок его конкретно выручал. Животных у него не было, поэтому, закинув рюкзак за плечи, он со спокойной совестью закрыл тяжёлую дверь на два замка и бегом помчался вниз по лестнице.
Около шести вечера они подкатили к дому профессора. Тот жил недалеко от ВДНХ в старом доме, сталинской постройки. Задрав голову высоко вверх, капитан стал считать этажи. Четырнадцать, если ни считать флигели, а так выходило, что и все восемнадцать. И как им теперь выискивать профессора, это не пятиэтажка, где можно поорать даже с улицы и тебя услышат. Тут целое домище, почти, как их управлении на Лубянке.
– Пошли! Не боись у них тут полурежимеый домик, внизу всегда дежурит консьержка, так что вызовет нашего яйцеголового по домофону!
Найдя третий подъезд, они со спецназовцем зашли внутрь, там обнаружился турникет и будка со скучающей консьержкой. Как в общежитие, подумалось капитану. Дорожная тетенька встрепенулась, завидев незваных гостей. Наверное за братков приняла. Но ГРУшник быстро подойдя к ней, махнул перед её лицом корочкой, и что-то шепнул на ухо. Та, накинув на плечи шаль, в подъезде несмотря на жару, было ощутимо прохладно, встала и подойдя к селектору набрала номер квартиры профессора. Послышались гудки. На третьем на том конце подняли трубку и дрожащий мужской голос спросил- кто там? Консьержка сказала, что к нему два посетителя и искаженный динамиком голос пролепетал, что бы та пропустила их.
– Девятый этаж! Там общая дверь, в звонок позвоните! Сто пятая квартира!
Миновав турникет, капитан с ГРУшником прошли к лифтам, и вскоре стояли перед давно некрашеной парадной дверью. В звонок звонить не пришлось, ибо Сергей Сергеевич уже стоял в дверях собственной персоной, одетый в походный костюм брезентового цвета.
– А вы молодец профессор! – Юра, коротко пожал Сергей Сергеевичу руку. – Быстро собрались! Много у вас оборудования?
– Да вот, не особо! – отступив в строну, профессор показал на два кейса армейской расцветки в метр длинной и пол метра высотой.
– Как раз в багажник поместятся! – подхватив оба, Юра вытащил их на лестничную клетку. – Личные вещи берете?
– Да нет, мы же не надолго? У меня вот тут бутерброды и зубная щетка на всякий случай! – профессор постучал по небольшой спортивной сумке, перекинутой через плечо.
– Вот и отлично! Тогда закрывайте двери и поедим!
Дождавшись, пока профессор закроет дверь и уберет в сумку ключи, Юра подхватил кейсы, и кивнул Капитану, что бы тот вызывал лифт.
Спустившись к машине, они погрузили кейсы в автомобиль, и усадив профессора на заднее сидение, двинулись по Ярославке в сторону МКАДа. Быстро проскочив по нему до Дмитровки, они потолкались немного в пробке у поворота на Лобню, и вскоре, выбравшись из нее, покатили с ветерком в сторону Дмитрова.
Профессор сидел всю дорогу молча, Юра изредка шутил, вспоминая какие-то истории из жизни. Отдать ему должное, юмор у него имелся и совсем не плоский, армейский, а действительно смешной. Капитан в основном курил и посмеивался, когда история действительно цепляла.
Минут через сорок доехали до Дмитрова, Юра поехал сквозь город, обосновав это тем, что нужно заскочить в магазин купить что-нибудь пожрать перед сном. Остановив машину у памятника танку Т-34, он, не став глушить мотор, быстро перебежал дорогу и юркнул в располагавшиеся на цокольном этаже «Продукты». Арцев был в Дмитрове впервые, но особого интереса к городу не испытывал. Справа возвышался вал за которым виднелись купола древнего монастыря, слева простиралась утыканная ларьками площадь упирающаяся в унылое здание с надписью «Универмаг» на крыше. Ничего примечательного, все, как и везде. В любом городке Подмосковья можно было отыскать похожее местечко. Поэтому капитан Подмосковье недолюбливал. То ли дело Столица! Вот поднакоплю деньжат, и потихоньку ближе к центру, к работе так сказать перееду. А вообще пора бы со службой завязывать, капитан мечтательно потянулся в кресле, разминая затекшую спину, все таки в его Камри сидения были поудобнее, чем в брутальном джипе Юрия. Забросить к чертовой матери всю эту низкооплачиваемую оперативную работу и полностью перейти или к Вениамину Всеволодовичу, или чего уж там мелочится, организовать свой собственный ЧОП, дело нынче выгодное, особенно с его то связями.
Хлопнув водительской дверью, за руль протиснулся Юрий с большим пакетом. В машине аппетитно запахло копченой колбасой и капитан почувствовал, как заурчало в животе.
– Долго еще нам до дачи?
– Да не! – Юра лихо вырулив на дорогу, стремительно погнал машину к выезду из города. – Минут через пятнадцать уже будем на месте.
В начале девятого вечера они съехали с шоссе и затряслись по разбитой грузовиками грунтовке. Уже заметно стемнело, и в свете фар частенько мелькали веселые компании молодежи идущие куда-то с пивными баклахами в руках .
– Весело тут у вас! – Капитан, запустив сигаретным окурком в придорожную канаву, мечтательно подумал о холодном пиве и веселых девочках, пьяных и во весь голос смеющихся над любыми шутками. Эх. Все это здорово, но явно не сегодня! Сегодня они должны перекусить, подготовить все к утренней вылазке, дабы не вышло никаких даже малейших отклонений от плана. Вениамин Всеволодович очень не любил, когда кто-то или что-то идет в разрез с его ожиданиями. Кстати насчет ожиданий.
– Юр, готовиться сегодня будем?
Юра, как раз практически заканчивающий очередную смешную историю из своей юности, враз стал серьезным и коротко кивнул.
– Да, сейчас приедем, перекусим и обсудим планы на завтра! Дел будет много и нужно все успеть.
– Кстати я бы выгрузил контейнеры! Извиняюсь конечно, но в машине их лучше не оставлять!
Юрий и Арцев одновременно обернулись на голос, не проронивший ни слова за всю долгую дорогу профессор, неожиданно оживился. Словно животное, которое активизируется с наступлением темноты, Сергей Сергеевич проявлял явное желание действовать. Глаза его разгорелись, он стал ерзать на сидении и наконец не выдержав, пристал к Юрию.
– Извините Юрий, Вениамин Всеволодович сказал, что у вас имеется примерный план нашего передвижения по Территории? Мне очень хотелось бы его сверить со своими схемами до отправления, дабы не попасть в активные зоны!
Юрий, глянув на оживившегося профессора в зеркало заднего вида, лишь коротко кивнул и промычал сквозь зубы, что да план есть и естественно они сверятся с профессорской схемой дабы избежать накладок на маршруте.
Арцев впервые за этот день задумался, что-то у него перестало все складываться. Во первых этот чудаковатый профессор. Быть странным это конечно обычная черта в его кругах, но скажите мне, какого хрена он оказался в кабинете у практически второго человека в стране? Вениамин Всеволодович Устинов насколько знал его капитан никогда не проявлял рвения к науки и уж тем более не общался с научной братией лично. Во вторых, на кой ляд они прутся в эту Дубну? Что он о ней знал? Разок гонял туда с друзьями на рыбалку по молодости, был сентябрь, дубак, рыба совершенно не клевала, а вот водки тогда они выжрали ящика два. Что еще? Да, там вроде много институтов связанных с ядерными исследованиями. Это уже ближе, но в том, что Генерал решил заиметь себе собственную ядерную электростанцию или упаси бог ядерную боеголовку верилось с трудом. Да и тогда бы он послал туда целую роту таких боевых машин как Юрий. Нет, тут дело явно в чем-то другом. Может наркотики? Героин стремительно набирал обороты в последнее время, только в том месяце накрыли больше десяти точек торговли этой отравой. Хм. Героин это хорошо, это деньги! Если их послали на инспекцию лаборатории по производству наркотиков, это сулит барыши в будущем. Шикарная квартира в Крылатском явственно замаячила перед взором Арцева.
Проехав покосившиеся воротины очередного дачного товарищества, Капитан заметил, что автомобиль сбросил ход, и прижавшись к зарослям черноплодки, остановился.
– Вот и прибыли! Выскочив из машины, Юра глянул на часы и довольно улыбнулся. – Пол десятого, думал дольше провозимся! Давайте, выгружаемся! Я быстро сооружаю нам пожрать, ты Борь помоги Сергеичу с кейсами, тяжеленькие они. Потом прием пищи! Сверяем карты- схемы. Я раздаю свои приборы вам и спим! В пять подъем, кушаем и вперед! Отсюда до Территории минут тридцать пять.
Сказав это, Юра подхватил пакет с провизией, кинул капитану ключи от автомобиля и пошел открывать калитку. Профессор неловко выпал с заднего сидения, видимо не рассчитал высокий клиренс внедорожника.
– Аккуратнее Сергей Сергеевич!
– Да, да Борь, извините! Это я с непривычки!
Открыв багажник, Арцев выудил оба кейса, они, как и сказал ГРУшник были увесистые, килограммов по пятнадцать каждый. Кроме кейсов в багажнике больше ничего не было и, хлопнув дверцей, капитан поставил машину на сигнализацию и, подхватив кейсы направился на дачный участок.
Проснувшись в холодном поту Серега, долго не мог понять где он, хотя вокруг него были знакомые стены его родной комнаты. В воздухе стояла липкая духота. Едва заметный ветерок вяло колыхал тюль в раскрытых настежь окнах.
Сев на кровати, Сергей несколько минут просто пялился то в окно, то на стены, не понимая что его разбудило. Внезапно за закрытой дверью скрипнула половица. Мальчик похолодел. В доме могла быть только мать, но она обычно спала праведным сном, лишь изредка, напившись днем кваса или киселя, вставала что бы сходить по нужде. Осторожно соскользнув на пол, Сергей, стараясь аккуратно ступать босыми ногами по скрипучим половицам, покрался к двери. Благополучно добравшись до нее, он приложил ухо к покрытой масляной краской поверхности двери и стал слушать. С минуту ничего не происходило, как в друг на кухне отчетливо скрипнул стул, проминаюсь под тяжестью чьего-то тела. Серега похолодел. Комната мамы находилась с другой стороны дома, и пройти к ней можно было лишь преодолев кухню, в которой находился неизвестный ночной визитер. Послушав еще немного, Серега медленно ретировался к кровати, быстро нацепил шорты, футболку, сунув руку на полку, выудил из-за книг раскладной перочинный ножик. Так себе оружие, но все же вселяет хоть какую то уверенность. Сунул нож в карман шорт и еще раз прислушавшись, осторожно вылез через окно на улицу. Оказаться одному во дворе глубокой ночью было ой как страшно, но другого способа проверить на месте ли мама он не видел. Добраться до ее комнаты минуя кухню, можно было лишь через двор.
Практически бесшумно, как ему показалось, спрыгнув на засаженную бегониями землю, он двинулся вдоль стены дома в направлении маминой комнаты. Дойдя до угла, он застыл. Со стороны поселка ему послышались крики. Странно, вроде кричали, а вроде просто гул какой-то стоит. Вот ударили как по железу чем то тяжелым. Повернув голову в сторону поселка он заметил едва заметное зарево над верхушками деревьев. Ого! Пожар что ли там? Жалко, что ночь! Иначе помчался бы туда посмотреть. Где-то за забором отчетливо хрустнула ветка, тут же заставляя позабыть Сергея про происходящее в поселке и нагоняя на него все ночные кошмары, которые он мог представить. А представил он жуткого профессора, воняющего трупной вонью с вылезающими личинками изо рта и жуткими провалами вместо глаз! Вот сейчас он подойдет шатающейся походкой мертвеца к нему, и вцепится костлявыми пальцами в шею, чтобы переломить ее как спичку. Трясясь от страха, Серега, позабыв об осторожности, промчался оставшееся расстояние до маминого окна, и напрочь позабыв о таинственном госте на кухне, с разбегу запрыгнул в спасительную мамину комнату. Задев в прыжке штору он, потерял равновесие и наделав изрядно шуму, неудачно приземлился коленкой прямо в угол прикроватной тумбы.
Шипя от боли, Серега, хромая подскочил к маминой кровати, собираясь разбудить ее, но кровать к его ужасу оказалась пуста. Черт! Со стороны кухни послышались шаги, дверь растворилась, щелкнул выключатель. Серега зажмурился, ожидая вспышки света, но ничего не произошло.
– Ты почему одет Сереж?! Что происходит? Ты что, ходил гулять в ночь? – в голосе матери послышались стальные нотки.
– Нет! – голос мальчика предательски задрожал. – меня, что-то разбудило, потом я услышал шаги на кухне, испугался и решил прокрасться к тебе по улице!
– Ты мой золотой! – подойдя, мать обняла его за шею.
– Мам, там что-то в поселке происходит! Зарево какое-то! Может горит чего?
– Видела Сереж...., – мать вздохнула, – Я поэтому и не сплю. Вечером разговаривала с тетей Лидой с крайнего участка, та говорит в поселке что-то нехорошее стало твориться. Участковый пропал, люди странные появились, вчера даже стрельба была, телефоны так и не работают, а вчера в обед и свет отключили....
– Папа не приедет за нами? – почувствовав неприкрытую тревогу в голосе мамы, Серега и сам не на шутку заволновался.
– Завтра покажет! Ты же знаешь, он или в пятницу вечером на электричке, или в субботу на машине приезжает.... вчера не приехал, будем с утра ждать.... собери Сереж на всякий случай вещи. – Мать крепко сжала его плечо. – Чувствую догуливать лето будем в Москве уже.
Рассевшись за круглым, покрытым выцветшей клеенкой, столом, троица усиленно поглощала бутерброды с колбасой и сыром, запивая все дешевым кофе. На ночь кофе, конечно пить не следовало бы, но чая на старенькой дачной кухне Юрий не нашел. Долго рылся по полкам, но выудил лишь проржавленную банку с надписью “Кофе натуральный». Отхлебнув из чашки коричневую жидкость Арцев подумал, что надпись «Натуральный», мало подходило этому пойлу, да и чего уж греха таить и надпись «Кофе» тоже по хорошему следовало бы убрать с банки.
Закончив с поздним ужином, Юрий принялся убирать со стола, профессор, подойдя к одному из кейсов, раскрыл его и принялся что-то из него доставать. Капитану заняться пока было не чем и он вышел из домика перекурить.
Погода стояла ясная, дни были не по августовски жаркими и ночи стояли превосходные. Без комаров, с терпким запахом кошенной травы разбавленным сладковатыми нотами диких розочек. Как же он отвык от такого!
А звезды?! Подняв голову, Арцев выпустил в сверкающий звездами небосвод облако сигаретного дыма. Освещения на дачах почти не было и млечный путь отчетливой полосой пересекал небосвод. Красотища! В школе он увлекался астрономией и часами просиживал со стареньким телескопом у окна. У того был сбит фокус, отец купил его за копейки на блошином рынке и что либо разглядеть можно было лишь на поверхности луны. Звезды в нем двоились и виделись мутными белесыми пятнами. Поискав глазами яркую точку Венеры, капитан улыбнулся. Сколько лет прошло а он все еще хорошо помнил расположение звезд и созвездий на небе. Венера не была звездой, но всегда первой загоралась на вечернем небосводе. Эх, когда-нибудь человек долетит и до нее и до Марса! Когда-нибудь, а сейчас нужно было заняться земными делами. Капитан затушил в бочке с водой сигарету и зашел обратно в дачный домик.
Юрий закончил с посудой. Завидев входящего капитана, он показал, что бы тот затворил за собой дверь. Подойдя к окну, он плотно зашторил его, и молча вышел в соседнюю комнату. Начинается самое интересное, подумал Арцев, садясь обратно за стол. Профессор все еще ковырялся возле своего кейса.
Спустя минуту на кухню вернулся Юрий, неся большую спортивную сумку в одной руке, и нераспечатанный цинк с патронами 9*39 в другой руке. А вот и ягодки! Не могло все быть так просто! Арцев даже улыбнулся. Что у ГРУшника в сумке? «Вал»? «Винторез»? Кто-то на завтрашней прогулке точно умрет. Хм. Глянув на закончившего рыться в кейсе ученого, капитан еще больше развеселился, а у этого там что? Гранатомет – экспериментальный? Интересно в какой области науки получил звание профессора Сергей Сергеевич. Нужно было спросить его фамилию, но скорее всего она мало что прояснила капитану, да и интересоваться друг другом на заданиях, которые поручал Вениамин Всеволодович было чревато. Сергей Сергеевич, чем не имя, может и не профессор он, а подрывник какой-нибудь из диверсионного отряда- туда таких и берут, с виду нелепых задохликов, а на деле рванут – мало не покажется. Да и весельчак Юрий может быть вовсе не Юрием и не ГРУШником, а скажем, наемным киллером из Нижневартовска на счету которого уже с десяток убийств. Да и пофиг. Арцев откинулся на спинку жалобно скрипнувшего под его весом стула, и слегка прикрыл глаза в ожидании начала инструктажа.
Бухнув сумку прямо на стол, Юрий аккуратно поставил цинк на пустующий табурет рядом с собой.
– Сергей Сергеевич! Вы закончили? – тот кашлянув, положил какую-то замысловатую конструкцию обратно в кейс.
– Да Юрий! Давайте обсудим все, а свое я после уже разберу!
– После отдыхать уже нужно будет! А вам особенно!
Обреченно вздохнув, мол отдых нам только сниться, профессор присел за стол, с опаской поглядывая на спортивную сумку Юрия.
– Думаете это все понадобится?
– Судя по вашей предыдущей Территории очень даже!
– Прошла всего неделя! Я думаю там еще спокойно!
– Сильно не уверен в этом! Полет над Территорией выявил засветки, плюс, наши люди отправленные туда в составе двух групп, уже два дня не выходят на связь.
Как все серьезно! Капитан быстро прокручивал в уме полученную информацию. Загадочная Территория и судя по фразам Юрия, не первая. Потерянная связь с двумя группами, значит они не первые, кого посылают туда, а раз потребуется спец оружие, то что-то очень неладное происходит на этой Территории.
Прервав его размышления Юрий обратился к капитану.
– Ты же Борь совсем не в курсе, куда и зачем? – Арцев мотнул головой. – Хорошо, тогда вкратце и с начала.
Вытянув из бокового кармана сумки сложенную в несколько раз карту, Юрий развернул её, и вооружившись карандашом, стал водить им по карте, попутно комментируя свои действия.
– В Дубну нам не нужно, свернем вот здесь, карандаш ткнул в одинокий поворот после Запрудни. – Тут проселочная дорога, идет через железнодорожную станцию. Сразу после поворота с шоссе кордон, у нас есть все нужные ксивы, так что с проездом все должно быть без проблем. Тем более, что этот кордон не совсем законен! Дальше едим километров пять мимо Спиридонова и снова кордон, тут та же история. Менты и вояки настоящие, а вот то, что кордон липовый они не в курсе! Кому-то наверху забашляли, а рядовым и знать об этом не нужно! Снова тычем им в морды ксивами и проезжаем! А вот дальше уже будет «Пролетарский» и первые проблемы, да профессор?
Тот лишь виновато улыбнулся и пролепетал, что-то в духе, да нет все пока должно быть в норме, поселок находится далековато от эпицентра.
– Ладно, далеко так далеко, хотя на Вилюе как то быстро закрутилось все, еле ноги унесли. Про Семипалатинск я вообще промолчу профессор. Ну не в этом суть, как говорится. В общем Борь, твоя задача, пали за нашим ученым другом и помогай ему физически, я займусь разведкой. От Спиридонова едем ухо в остро, с местными не общаемся. Думаю из-за кордонов у них там крыша уже потихоньку поехала. А ведь скоро им должны полную изоляцию включить. Будет там тогда почище чем в Освенциме.
Капитана так и подмывало спросить, в чем причина карантина, да и вообще, что там на этой Территории творится. Зачем им оружие и почему кордоны не законные. Но, как раз за то, что он никогда не задавал лишних вопросов, ему так щедро и платили.
– В идеале нам куда попасть? – Юрий пододвинул карту к профессору. – Вы же еще какие-то замеры хотите делать? Я бы забрал объект, и валил бы нафиг оттуда!
Профессор склонившись над картой, молча ткнул указательным пальцем в область отмеченную синими пунктирными линиями.
– На болота не попрем, исключено! – Юрий постучал карандашом рядом с кляксами болот.– Вот сюда заглянуть можем. Поселок всего в паре километров от болот. Насладитесь зрелищем издалека. А на болота переть – лучше прямо сейчас себе пулю в лоб пустить! Результат тот же, а мучиться меньше.
– В болота я и сам не хочу! – профессор смущенно кашлянул. – Но, хотелось бы еще носителя поймать… желательно живого....
– Боже! Сергей Сергеевич! Вы в каких облаках витаете? Носитель вам живого! Мне Кондратюка бы изловить! Тот тоже не подарок! Где по вашему две группы? Семеро вооруженных людей! Плюс Устинов еще каких-то уродов через братков послал! И где они? Догадайся! Нет их, и сразу – Юра выручай! Почему Устинов Карпова своего не послал с наемниками? Не знаешь? Вот! Поэтому ловим Кондратюка, пакуем его и сваливаем, а носителей своих вы с генеральской гвардией уж ловите сами, без меня!
Юрий хмуро глянул на профессора и легонько хлопнул по столу ладонью.
– В общем инструктаж думаю понятен! Вооружаемся, но оружием не светим. Едим, смотрим, капитан, ты стережешь и ассистируешь профессору, я разведчик и добытчик! Цель – найти и упаковать человечка. Адрес его есть, но то, что он будет нас по нему ждать, сомневаюсь. Все! Теперь соберем боекомплекты и спать!
Расстегнув молнию, Юрий выудил из сумки два новеньких АС «ВАЛ», оба были с экспериментальными коллиматорными прицелами, а один из автоматов был с огромным барабанным магазином и дополнительной рукоятью закрепленной прямо на глушителе. Следом за автоматами из сумки показались два огромных АПБ с глушителями, несколько гранат, экзотические мачете и что больше всего удивило Арцева, три легких противогаза с комплектом сменных фильтров и столько же респираторов. Хм. Опять чем-то заразили территорию? Капитан не боялся ни пуль, ни драк, но вот бактерий и всякой там радиации сторонился за версту. Не удержавшись он все таки поинтересовался про средства индивидуальной защиты.
– Там заражение что ли какое-то?
– Типа того! – Юрий почему то разулыбался. – Что у нас там на этот раз произошло Сергей Сергеевич? Повальное бешенство домашнего скота? Или энцефалитный клещ вышел из-под контроля?
Профессор как-то грустно глянув на ГРУшника, поднялся из-за стола и снова занялся возней со своим кейсом.
– В общем, не бери в голову Борь! Давай! Кури и спать! Я пока разложу все по кучкам и магазины снаряжу! Завтра все сам увидишь! Главное ничего руками не хватай и все будет пучком!
– Кстати, не напомните ли уважаемый, почему Манукян запрашивал разрешение на экспедицию в КГБ? Что за преграда не давала отправить экспедицию силами военных и Космического отдела? – Ларин заметил недовольную гримасу на лице Устинова, тот с укоризной глянул на задавшего вопрос Ксенчука, но промолчал.
– Все просто, после падения аппарата, наши прямые конкуренты из США проявили очень сильную заинтересованность тем, что могло находиться на борту. Места там труднодоступные как для техники, так и для человека. Тем не менее была попытка выслать туда вертолет которая не была санкционирована ни с одной из наших структур. После этого на проект наложили гриф абсолютно секретно и дабы снарядить спасательную экспедицию пришлось запрашивать разрешение в КГБ.
Устинов кашлянув, вмешался в повествование.
– Я лично подписывал разрешение Манукяну и именно я настоял на наземную части экспедиции. Профессор Манукян хотел только летную технику и добираться по воздуху, аргументируя это тем, что там непролазная тайга и добираться по земле долго, опасно и малоэффективно. Я порекомендовал ему подстраховаться, тем более не факт, что летательный аппарат упал на сухую а не на заболоченную территорию. Если это так, то потребуется землеройная, либо тяговая техника которую на вертолете доставить не получится. Плюс экспедицию сопровождали несколько моих людей, а также небольшой отряд ГРУ, с учетом этого разместить всех на двух вертолетах было бы невозможно. Так же как и выделить экспедиции дополнительную летную технику.
Ларин удивленно вскинул брови, он – находясь в должности начальника ГРУ ничего не знал об этой экспедиции! Когда там упал этот аппарат с Венеры? В 89м… хм тогда руководил отделом Агапьев. А он был руководителем спец операций. Нужно будет поднять архивы. Что за отряд без его ведома летал в Сибирь? Как вообще это было возможно в столь режимном ведомстве как ГРУ?!
Устинов вальяжно махнул рукой, давая понять Сергею, что он может продолжать свой рассказ. Но партию внезапно перехватил академик Сахаров. То ли ему надоело молча взирать на происходящее, то ли он чувствовал, что Сергея будут постоянно прерывать вопросами и совещание затянутся на неопределенное время. Но оказалось, дело было совсем в другом. Ларин навострил уши.
– Позвольте дальше расскажу вам я, как живой свидетель тех событий! – Ого! Так значит Сахаров был в той экспедиции! Очень интересно. Подойдя к карте России, Сахаров, не став забирать указку у Сергея, ткнул пальцем практически в центр сибирской тайги.
– Что бы вы понимали товарищи, аппарат упал куда менее удачнее, чем пресловутый Тунгусский метеорит! Тот бы мы вытащили за пару дней! А тут пришлось пробиваться по топям и нехоженой тайге.
Итак, я возглавлял наземную экспедицию. На третий день продвижения по тайге нам радировали из штаба, что, отпустив один вертолет на дозаправку, Манукян, шесть человек его персонала, один представитель КГБ и два спецназовца высадились в тайге. Они сообщили что успешно разбили лагерь, установили уверенную радиосвязь с координационным центром в Туре , и все у них в целом в порядке. Далее из рапортов центра следует, что наскоро подкрепившись и оставив пилота и одного ГРУшника охранять вертолет и припасы, примерно в 15:30 вся группа выдвинулась к точке падения космического аппарата. Больше в этот день с нами на связь не выходили.
На следующий день у нас поломался один из вездеходов, лопнула гусеница. На ремонт ушел практически час. Мы связались с Турой, спросили как дела у группы Манукяна, нашли ли они аппарат. Нам ответили, что с ними связывался под вечер лишь пилот оставленный вместе со спецназовцем охранять вертолет и лагерь. Тот сообщил, что группа еще не вернулась. Утром на связь никто не выходил и на вызовы Туры никто не отвечает. Мы тоже пребывали вызывать Манукяна, но тщетно. Закончив с ремонтом, мы двинулись дальше. Три стареньких ГАЗ 71 буквально вгрызались в болотистую почву, поглотившую бы любую другую технику, но только не эти не убиваемые машины. Ехать нам оставалось около 150 километров, а это еще 3-4 дня при том темпе движения, что позволяла нам тайга. Под вечер того же дня с нами на связь вышел второй вертолет, улетевший на дозаправку и за топливом для первой вертушки. Тот сообщил, что находится практически в районе высадки группы Манукяна и готовится к посадке.
Прям детектив какой то получается, подумал Ларин, к гадалке ни ходи, сейчас скажет, что и со вторым вертолетом связь мистически пропала и они, вдавив газ в пол, помчались сквозь непролазные дебри на выручку.
– Я попросил его выйти на связь после посадки и сообщить, как дела у группы профессора. Спустя пол часа пилот снова вышел на связь и сообщил, что с группой все в порядке, они снова ушли к месту падения, а не выходили на связь, рация мол барахлит! Там какой то магнетизм особый и техника глючит. Я попросил пилота передать Манукяну, что бы он, как вернется в лагерь связался со мной. Проехав еще километров 10 мы встали на ночлег. Ночевали прямо в вездеходах. С нами ехали четверо спецназовцев, они несли ночное дежурство, давая нам выспаться. Перед сном мы попробовали связаться с группой Манукяна, но они не отвечали. Оставшиеся три дня пути мы постоянно вызывали их, но тщетно. Выручали лишь то, что в вертолетах стояли армейские маячки и спустя трое суток мы практически с первой попытки вышли на место посадки вертолетов и лагерь.
Арцев спал всегда чутко, сказывалась служба в Афганистане по контракту, поэтому едва слышные шаги Юрия тут же разбудили его.
– Не спишь уже?
– Уже не сплю… который час?
– Пора, пора уже! Быстро оправиться, чай, кофе, бутерброды и в путь дорогу.
– Профессора разбудил?
– Да он и не ложился судя по его виду! Походу всю ночь со своими игрушками возился. – дернув за веревочный выключатель, Юрий зажег засиженную мухами лампочку, свисающую с потолка на перемотанном изолентой проводе и постучав пальцем по стеклу наручных часов, удалился, оставляя Арцева в одиночестве.
Быстро одевшись, капитан почистил зубы в уличном рукомойнике и, зайдя в дом увидел, что профессор и Юрий уже сидят за столом попивая дрянной кофе. На пластиковой тарелке перед ними лежала крупно порезанная Краковская колбаса вперемешку с кусками черного хлеба.
– Лапшу будешь? – Юрий ловко выудил из стоящего у его ног пакета коробочку с лапшой быстрого приготовления King Lion и кивнув на профессора горестно проворчал. – Вот Сергей Сергеевич отказался! Не бережет себя наука! А ведь неизвестно когда еще поесть нормально выпадет!
– Юра я же вам говорил, с утра только на кофе меня и хватает! Да и если что, у меня в сумке бутерброды, могу даже с вами поделиться!
Арцев, не став отказываться, вскрыл лапшу и по привычке перемолов в кулаке макароны, залил их кипятком из чайника. В ожидании готовности, сварганил себе пару бутербродов, сыпанул коричневого порошка незаслуженно именуемого Кофе в эмалированную кружку и покачав головой, также залил кипятком. Мало похоже на кофе, но и есть бутерброды в сухомятку не хотелось.
– Покушаешь и поедим! – Юрий, дожевывая бутерброд, встал из за стола. – У холодильника твой комплект! Я примерно все подогнал под тебя, но ты уж сам, как наденешь снарягу, под себя скорректируй! Тут разгрузка, восемь магазинов к «Валу», четыре к АПБ и глушитель к нему же, армейская аптечка, противогаз, респиратор, сменные фильтры к ним, нож, сухпай на три дня в рюкзаке, фонарик, батарейки, компас. Каждому даю рацию! Не потерять! Еле достал – НАТОвская PRC 68, без стационарной антенны далеко не бьет конечно , но полкилометра покроет вполне. Разделятся мы не собираемся так, что для наших нужд вполне хватит. Профессор, вы без оружия, у вас там свои приборы. Борь ты с «Валом» работал уже?
Подойдя к холодильнику, Арцев подхватил автомат. Легче традиционного Калаша. Проверил предохранитель, поглядел на газовую плиту сквозь коллиматорный прицел. Погладив рукой огромный глушитель, притронулся пальцем к спусковому крючку и положил автомат на место.
– Разберусь! Если курок есть, выстрелю, не промахнусь , будь уверен! Ты Юр мне только одно скажи, почему все оружие бесшумное? Мы, что, диверсию замышляем?
Перестав жевать бутерброд, ГРУшник как то странно оглядел его с ног до головы, и кивнул на уже вставшего из-за стола профессора.
– Не диверсию, не переживай. Просто те, кто любит обживать Территорию ох, как не любят когда шумят! Я думаю Сергеич по дороге тебе немного расскажет о тех жильцах, если подсядешь к нему на заднее сидение!
Ларин незаметно обвел взглядом собравшихся. Устинов как будто заскучал, несмотря на то, что рассказ был прямо таки насыщен художественным драматизмом и интригой. Генералы во главе с Ксенчуком наоборот навострили уши в предвкушении интересного, а вот ученые. Ученые сидели какие-то кислые. То-ли все эти таежные приключения их не очень интересовали, то ли они ожидали, когда же этот увлекательный рассказ объяснит надобность их появления на этом странном совещании. Хотя нет, кислой выглядела лишь Махова, ее супруг выглядел скорее уставшим.
– Припарковав вездеходы подле вертолетов, спецназовцы быстро осмотрели территорию и, не обнаружив ни единой души, разрешили нам покинуть технику. Лагерь стоял практически нетронутым, словно его поставили, но так и не удосужились провести в нем хоть один ночлег. Ни кострища, ни единой вскрытой консервной банки. Ничего. Лишь около одной палатки спецназовцы нашли свежий звериный помет и погрызенный брезент входного полога. Кто-то предположил, что это росомаха, но охотников среди нас не было и утверждать наверняка, что это именно так, никто не стал. Исследовательское оборудование из вертолетов не выгружали, оно стояло аккуратными кучками вдоль бортов притянутое к ним стропами. Рация к удивлению работала, но была обесточена. Очень странно, все нетронуто, и никого нет. Помнится командир спецназовцев тогда мне сказал, что бы мы снова залезали в вездеходы и не глушили двигатели, а они попытаются найти следы исчезнувшего отряда, или хотя бы место падения космического аппарата.
Ларина так и подмывало спросить как звали командира спецназовцев или его позывной, но присутствие Устинова отбивало в нем всякое желание обращать на себя внимание. Генерала он недолюбливал, тот был знатным самодуром и авантюристом, любил разговоры на повышенных тонах, не терпел, когда ему перечат, и всегда гнул свою линию в любых делах. Но может быть именно поэтому он и достиг таких высот в силовых структурах, а теперь, после отставки, как поговаривают, достиг не меньших высот в быстро набирающем обороты в СНГ бизнесе.
– Заставив водителей перепарковать вездеходы в фигуру в виде звезды, так что бы они стояли кормой друг к другу, спецназовцы скрылись в тайге, оставив нам рацию и один пистолет, как они сказали, на всякий случай. Нас было не так много, помимо трех водителей в группу входило двое механиков-ремонтников и семеро ученых включая меня. Оставив в двух вездеходах по водителю и механику, мы, семеро ученых, расселись на крыше третьего вездехода. Все сокрушались, что спецназовцы наотрез отказались взять хоть кого-то из нас на вылазку, аргументируя это тем, что дескать и так уже целая толпа народа куда-то пропала.
Спустя три часа, рация наконец зашипела и командир коротко доложил, место падения они обнаружили, космический аппарат упал на краю небольшого болота и практически не поврежден. Следы исчезнувшей группы ищут. Рация замолчала, мы думали, что это конец связи, но, после небольшой паузы, рация заработала вновь. Каким-то изменившимся голосом командир добавил, что там, вокруг места падения, все очень странно выглядит. Поэтому им срочно требовался кто-то из ученых, для этого он выслали одного бойца для сопровождения. На вопрос, что странного и не нужно ли ученому взять какую либо измерительную аппаратуру командир так же кратко прокаркал в рацию.
– Возьмите!
– Так уж вышло, что жребий идти выпал мне! Как старший группы я просто не мог пустить туда кого-то, кроме самого себя!
На этом моменте Сахаров прервал рассказ, подошел к своему месту за столом и залпом осушил стакан с водой заблаговременно поставленный перед каждым из собравшихся услужливым секретарем . От Ларина не укрылось, что академик, вначале такой самоуверенный, теперь выглядел взволнованным и даже подавленным. Видно было, что эти воспоминания, совсем не то, о чем бы он хотел лишний раз говорить. Аккуратно поставив стакан на стол, академик продолжил.
– То что произошло далее и по сей день находится под грифом совершенно секретно, но в этом помещении нет людей кто бы не обладал допуском нужного уровня, поэтому не вижу смысла что-то скрывать от вас! Слово жребий, наверное сказано мною в неправильном контексте, то был не жребий по принуждению а наоборот! Мы все- семеро специалистов готовы были без страха пойти на встречу неведанному, но как всегда идти должен был лишь один. Но, в сторону лирику! Коллеги быстро снарядили меня необходимым оборудованием, вручив даже счетчик Гейгера- так как на космическом аппарате имелся РИТЭГ, и возможность радиоактивного заражения отметать не стоило! Предложенный пистолет я брать не стал, так как не силен в оружии, а вот респиратор с фильтром, который впоследствии сыграет важнейшую роль в этом приключении взял без колебаний. На болотах много неприятных газов и запахов, да и мошкара от которой можно сойти с ума, на болотах превращается практически в невидимого глазом мокреца, который пролезает даже сквозь микроскопические лазейки в одежде и жалит почище чем серная кислота. И упаси вас господь вдохнуть эту гнусь! Вот тогда респираторы в прямом смысле слова спасают от смерти! А фильтра помогут, если там повышено содержание болотного газа!
Минут через десять появился посланный за мной спецназовец. Оглядев оборудование, которое мы приготовили, он попросил еще четыре респиратора и побольше фильтров. На все наши вопросы, он уклончиво отвечал- командир не велел пока ничего говорить.
По дороге к месту падения я всячески пытался вывести его на разговор, но всякий раз получал ответ- придем- сами все увидите Александр Анатольевич! Сам так сам! Шли мы достаточно долго, час или полтора, видимо командир вышел с нами на связь много позже, чем послал к нам гонца. Вокруг была девственная тайга, с ее суровой красотой, высоченные сосны уходящие макушками в далекую синеву неба вперемешку с пышными пихтами и стелящемся по земле кедровым стлаником. Постоянно приходилось обходить завалы валежника и небольшие овражки. Высокий папоротник делал тайгу похожей на древний мир юрского периода. Казалось, пройди еще чуть-чуть и наткнешься на пасущиеся стада мамонтов или динозавров. До этого я не бывал в тайге и после злоключений, выпавших на нас во время недельного марш броска, я впервые мог созерцать всю таежную красоту в спокойной обстановке. Единственной проблемой был гнус. От вездесущей мошки звенело в ушах и только превосходные защитные костюмы спасали нес от мучительной и быстрой расправы. Пройдя наверное с полтора километра, я стал ощущать, что почва становится более мягкой, деревья редеть, а мошка трансформировалась в Мокреца – предвестника близости болот. Спецназовец кинул мне баллон с антигнусовым аэрозолем и велел буквально облиться им с ног до головы. Скоро болото, а там воздух насквозь пропитан мерзкой мошкарой.
Пройдя еще метров сто, мы остановились, спецназовец по рации вызвал своих. Выслушав ответ, он надел под москитную сетку респиратор и велел мне сделать тоже самое. Пройдя еще чуть вперед, мы вышли на небольшую прогалину в конце которой виднелась затянутая зеленой ряской гладь болота. Через минуту к нам вышли оставшиеся трое бойцов. Сразу же нацепив принесённые респираторы они быстро о чем-то посовещались и повели меня по тайге вдоль болота. Ноги изредка проваливались по щиколотку в рыхлую почву, тело начало зудеть – мокрец куда мельче мошки и пробирался даже сквозь защитный комбез. Температура окружающего воздуха начала постепенно увеличиваться, заставляя буквально вариться в собственном липком поту. Снять защиту или хотя бы чуть-чуть расстегнуть её было невозможно, ибо тебя тут же сожрет заживо гнус. Обстановочка так себе, скажу я вам! Где то в глубине души я успел даже пожалеть, что так стремился добровольцем в эту вылазку, как вдруг мы вышли на место падения. Упавший аппарат лежал прямо на границе тайги и болота. Обожжённый верхними слоями атмосферы корпус с едва читаемой надписью СССР покоился в затянутой ряской жиже болота. Тормозной парашют, обмотав стропами обломки солнечных батарей грязной тряпкой валялся вдоль берега. Достав счетчик Гейгера я замерил радиационный фон. Было около 80 мкР/час, повышено, но вполне допустимо. Я хотел еще сделать газовый анализ, но командир остановил меня.
– Александр Анатольевич, мы уже проверили, повышена норма аммиака, но более ничего криминального!
– Тогда зачем респираторы с фильтрами? От мокреца хватает и обычных сетчатых масок! – ухватив меня за плечо, командир указал пальцем в защитной перчатке на корпус космического аппарата.
– Вон там видите? Прямо под надписью СССР?!
Приглядевшись, я заметил глубокую обожжённую трещину уходящую в зеленую ряску. – Увидели? Смотрите теперь чуть правее трещины!
Приглядевшись я увидел, что от трещины до берега тянется серая дорожка. Как будто кто-то посыпал ряску пеплом.
– Чем ближе к приближаетесь к серому, тем сильнее концентрация аммиака и воняет тухляком! А теперь пойдемте! – взяв меня под локоть, командир направился в сторону деревьев.
– Мы не осмотрим аппарат майор? – я не понимал, почему меня уводят от того к чему стремилось сразу две экспедиции.
– Сейчас вы все поймете! Тут есть кое что намного более интересное, чем ваш космический аппарат- пройдя метров сто по тайге, мы снова вышли к болоту.... или к тому, что когда-то им было.
У Игнатьева был один из самых добротных домов в поселке. С мансардой, цокольным этажом, крышей покрытой прибалтийской черепицей, даже камин имелся! Не дом- сказка! А все потому, что в бытность работы прорабом в строительном управлении Дубны, он успел достать по дешевке кирпича, умело списав его с баланса с пометкой – испорчен. Договорившись за небольшую цену, подкрепленную ящиком дефицитной водки, с капитаном местной ракетной части о выделение ему под видом хозработ роты стройбата, он, умело командуя солдатиками, выстроил себе прямо-таки не дворец, но крепость! И все это прям перед развалом СССР! Успел таки!
По меркам поселка дом был огромным. В цокольном этаже, на зависть соседям, разместилась сауна, душевая, посреди небольшого зала стоял бильярдный стол. Сам хозяин не очень любил гонять шары, а вот влиятельные люди, кто к нему изредка захаживал в гости, любили и в сауне попарится, и под коньячок раскинут партейку другую в американку. На первом этаже располагалась просторная гостиная с кухней, а также маленькая комнатка, где жила теща Игнатьева выполняющая роль кухарки и няни для его двоих сыновей и дочки. Верхний этаж вмещал в себя большую спальню хозяина, детскую и комнату, где ютились его старики родители.
Нынче вечером все многочисленное семейство собралось в гостиной. Света не было уже третьи сутки. Стальные ставни были затворены и дабы разогнать кромешную тьму царившую в доме, на столе горели две керосиновые лампы. Жена Игнатьева, Леночка, порывшись в серванте, отыскала несколько свечей, но муж сказал, что бы она их приберегла! Керосина для ламп была всего одна бутылка, а когда прибудут власти, для решения творящегося в поселке беспредела было не понятно. Можно конечно было бы слить немного бензина для ламп с автомобиля, но пока он не стал этого делать.
А началось все это, три дня назад с разговора с местным авторитетом Толиком Толстопузом. К нему заезжали знакомые с Дубны и тот, после разговора, заскочил к нему перетереть за дела. Припарковав свой огромный джип вплотную к Игнатьевскому забору, Толик бесцеремонно надавил на клаксон, привлекая к своей персоне внимание всех соседей. На удивление, вместо ожидаемого лая местных собак, где-то вдалеке одиноко тявкнула какая то псина. Странно! От жары что ли вялые стали подумалось тогда Павлу Арсеньевичу.
Выйдя во двор, он открыл тяжелую калитку из переплетенных стальных прутьев и отступил в сторону, запуская массивную фигуру Толика к себе на участок.
Толика, несмотря на всю его шумность он любил. По незнанию его можно было испугаться, огромный и волосатый словно обезьяна, свирепое выражение лица, тяжелый взгляд исподлобья, но Игнатьев знал его с малолетства. Знал, что в глубине души Толик простецкий, открытый парень любящий на досуге почитывать зарубежную фантастику и смотреть сутками американские фильмы. Притом жанр фильмов значения не имел, Толик искренне смеялся до слез над комедиями и отворачиваясь на самых страшных моментах в ужастиках, но больше всего, как и любой пацан он любил боевики с накаченными непобедимыми супергероями. Именно по этой причине, он и открыл небольшую качалку в подвале прозябающего от безделья ДК, а своему младшему брату посоветовал открыть видеосалон для дачников и сельчан по соседству с качалкой. Помог брату с покупкой огромного телевизора «Шарп» и двух видеомагнитофонов «Хитачи», что бы еще и перезаписывать за 100 рублей фильмы всем желающим. В дачный сезон салон процветал, а Толик являлся его самым частым посетителем. Как он любил поговаривать- синематограф был его самой большой мечтой детства! Кто-то хотел стать летчиком, кто-то футболистом, а вот он хотел снимать свои фильмы! Желательно про войну, а после просмотра Полицейской академии, Толик загорелся идеей снимать зажигательные комедии. Честно попытавшись осуществить свою мечту, Толик поехал в Москву поступать во ВГИК на режиссерский, но с треском провалился уже на первом собеседовании. Режиссером он в итоге не стал, а вот видеосалон он сдюжил открыть для земляков! И цены вроде не драл особо, сходить на один фильм стоило всего 200 рублей!
– Здорово Арсенич! – огромная клешня Толика обхватила протянутую ладонь Игнатьева и стала ожесточено трясти ее. – Как сам дорогой? Есть чего-нибудь попить? А то сейчас сдохну от этой жарищи!
Толик был одет в короткие шорты и майку алкашку с потертым олимпийским мишкой на груди. На ногах с давно нестриженными ногтями были надеты модные кожаные сандалии, под мышкой была зажата пухлая барсетка. Про чего-нибудь попить он конечно же имел ввиду не воду, а охлажденную баночку Пепси или Колы.
– Проходи Толюнь! Для тебя всегда найдется! – тщательно заперев калитку, Игнатьев направился за бесцеремонно топающему к его дому Толику.
Зайдя на просторную террасу, Толстопуз небрежно кинув барсетку на диван, плюхнулся на свое любимое кресло подле окна. Сходив на кухню, Игнатьев, вернулся держа в одной руке банку Пепси, а в другой же бутылку Клинского.
– Тебе не предлагаю, за рулем же!
– Да брось! Ментов тут все равно нет! А в город и не податься нынче!
– Так тебе принести? – Игнатьев развернулся, собираясь сходить за пивом, но тут же обернулся в непонимании. – В смысле не податься Толь? Что-то случилось? Проблемы какие-то, почему не пускают?
– Типун тебе на язык Арсенич! – Толстопуз резво сплюнул три раза через плечо и перекрестился, словно речь шла о чем то богохульном. – Тащи пивас, ща приколю тебе расклады.
Игнатьев поспешил за пивом, а Толик, выудив из кармана пачку Мальборо закурил. На террасу выползла Игнатьевская теща Вера Михайловна, скукоженная старушка лет семидесяти. Натянув на нос очки, она поглядела сквозь них на развалившегося в кресле Толика, и покачав головой двинулась обратно в гостиную.
– Здравствуйте Вера Михайловна! – Толстопуз пустил вслед удаляющейся старушке струйку дыма. Та промолчала в ответ. В отличие от Игнатьева, она считала Толика отъявленной шантрапой и бездельником. Не успела она удалиться, как вернулся Игнатьев с бутылкой холодного пива. Откупорив зажигалкой бутылки, они чокнулись и сделали по глотку.
– Ох хорошо! А то в магазине холодильник сломался и все! Теперь не прохладительные напитки а ссанина из под козла там!
– А чего с городом то? – Игнатьева всерьез заинтересовала эта тема. Если это касалось лишь Толика это одно, а вот если что-то глобальное, то тогда у него могли случиться проблемы. У Игнатьева имелся мелкий бизнес в Дмитрове, Вербилках а так же много всяких иных дел в той же Дубне. Как раз сегодня вечером ехать туда собрался, проведать пару сдаваемых им квартир и собрать денег с квартирантов – пронырливых вьетнамских предпринимателей. Запомнить их рожи было для Игнатьева делом невыполнимым, поэтому всякий раз вломившись в квартиру, он хватал первого попавшегося вьетнамца за шкирман и требовал причитающуюся за месяц квартплату.
Хлебнув пивка, Толик глубоко затянулся и затушил окурок в стеклянной пепельнице.
– А с городом то чего то не очень! Перекрыты все дороги Арсенич! В натуре перекрыты! Мусора да вояки! Все при оружии! Ни на что не ведутся! Ни в какую! Я им и угрожал и бабла предлагал и фамилии нужные называл! Им похрену! И рожи все в масках!
– Омон что ли?
– Да не! Не маски шоу! В защитных масках они! В респираторах!
Игнатьев занервничал. Какое-то нечистое дело вырисовывается. Непонятное! С чего бы воякам и ментам их захолустье изолировать? Люди пропадать стали- да! Поисковые отряды какие-то по лесу вроде бродили вместе с родителями пропавших мальчишек. Так кордоны то зачем? Чай люди не бежали, а пропали!
– А кореша как твои проехали?
– Да без проблем! А вот обратно хрена лысого их выпустят! Хорохорились правда что все зарешано у них, да только не верится что-то мне Арсенич! Думаю ночевать они в Шиловке останутся! Там у Батрака дом свой имеется! Завтра сгоняю, поржу над ними.
– Хм! – Игнатьев разом отпив пол бутылки, вздохнул. Выудив из пачки сигарету, закурил. – Сам то чего думаешь? Что за беспредел? Почему кордоны поставили?
– Да ясен день! Походу кого-то ищут из местных! Кто-то здесь захотел пришкерится, вот мусора и рыщут! Сегодня оперов видел, у нас тут трутся на Волжаке черном, и у станции еще одни ряженные
на такой же тачке нос свой везде суют.
– Кого им тут искать то?
– А поговаривают маньяк тут завелся! Ты про Чикатило и Фишера слышал?
– Ну да! В газете читал! Нелюди!
– Так вот у нас такой же объявился! Вот люди и пропадают!
– Ты в натуре или так? Страха навести?
– Да когда я тебе порожняка гнал Арсенич! – Толик залпом допил бутылку и с шумом поставил ее на стол.
Игнатьев поднялся, сказал Толику, что сейчас вернется, а сам, зайдя в дом, крикнул жену. Жена, одетая в цветастый халат, выпорхнула из кухни, где готовила обед.
– Дети где?
Лена, кивнула головой на второй этаж.
– Мальчишки видик смотрят! Машка за домом играется!
Подойдя к жене вплотную Игнатьев прошептал ей на ухо.
– На улицу никого не выпускай! Говорят маньяк у нас тут завелся! Поняла!
По испуганному лицу жены Игнатьев понял, что точно поняла.
– Только смотри родителям не ляпни! Потом достанут панику наводить!
Вернувшись к Толику, Игнатьев увидел, что тот уже поднялся и подхватив барсетку, собрался уходить.
– Поехал?
– Ага! Спасибо за попить! Дела, дела, Арсенич! Поеду дальше! Не знаешь, кстати кто-нибудь холодильники чинит в округе?
Игнатьев пожал плечами.
– Вот и я не знаю! А в такую жару в магазине без холодильника одни убытки.
Проводив Толстопуза, Игнатьев тщательно заперев калитку, спустился в цокольный этаж. Там, в небольшой нише за газовым котлом у него был припрятан оружейный сейф. Отперев его, Игнатьев любовно вытащил шестизарядный помповик ИЖ 81. Передернул затвор, щелкнул курком. Поставив ружье к стене, вытащил промасленную коробку с патронами. Прочитав название, поставил ее обратно и вытащил другую. Картечь! То что доктор прописал. Такими патронами можно и медведя сквозь стену завалить, не то что сраного маньяка, если тот вдруг вздумает наведаться на его территорию. Зарядив шесть патронов, Игнатьев запер коробку в сейфе а дробовик, обернув банным полотенцем, дабы не светить им перед домочадцами, зажал под мышкой и неторопливо побрел по лестнице наверх. Пройдя в спальню, он аккуратно положил оружие под кровать со своей стороны.
После обеда внезапно пропал свет. В бытность прораба Игнатьев в совершенстве овладел профессией электрика. Вооружившись вольтметром, он замерил напряжение на входной цепи. Вольтметр показал ноль. Плохо! Нужно было тащиться к центральному поселковому трансформатору. Вздохнув, Игнатьев крикнул жене что бы затворила за ним калитку он потащился с вольтметром к правлению, именно рядом с ним и располагался трансформатор. Может и к участковому загляну, подумал Игнатьев. Старлей хоть и балбес, но расспросить про маньяка у него стоило. Не дело, когда у тебя детей полон дом, а власти тебе замалчивают про такое!
Практически дойдя до правления Игнатьев встал, как вкопанный. Один за другим раздались пистолетный выстрелы. Черт! Он закрутил головой. Похоже стреляли со стороны Ленина, там, где старые гаражи. Но, кто стрелял? У участкового с роду пистолета не было, Толик тоже вроде оружием не увлекался, лишь таскал с собой в барсетке баллончик паралитического газа, да в багажнике хранил старый, незаряженный дробовик. Может те опера, про которых рассказывал Толстопуз? Неужели нашли маньяка? Круто развернувшись, Игнатьев, позабыв про электричество, быстро зашагал в строну Ленина.
Спустя несколько минут, он был на месте. Небольшая толпа зевак уже собралась напротив дома местного алкаша Иванова, там де стояла и черная «Волга» о которой рассказывал ему Толик. Подойдя к машине, Игнатьев заглянул внутрь. Никого. Кивнув знакомым в толпе, он подошел к высокому мужику в адидасовских штанах и с накаченным торсом атлета. Сквозь темный загар, на груди и руках проступала синева тюремных татуировок.
– Здорово Ром! Чего тут творится? Чего за выстрелы?
Загорелый атлет, сверкнув золотыми фиксами, крепко пожал протянутую ладонь.
– Здоров Паш! Да бог его разберет. Мусора к Иванову вроде зашли, как говорят побазарить за его исчезновение, а вот потом кто-то навел кипишь там внутри и шмалять начали! А чего да как там, пока непонятки полные.
Игнатьев заметил, как со стороны магазина практически бежит парнишка в форменной рубашке сержанта.
– О глянь, еще один ментон на кипишь бежит.
Молодой сержант, промчавшись сквозь собравшуюся толпу, побежал к Ивановскому дому.
То что было дальше Игнатьев помнит как страшный сон. Сначала из кустов выползло нечто, сильно смахивающее на исчадие ада, кинувшись на растерявшегося мента, чудище вмиг разделалось с ним при помощи острых рогов и копыт. Толпа в ужасе отхлынула от участка, но тут из-за припаркованной «Волги» выползло второе чудовище и с ходу размозжили кому-то голову, кому он вспомнить не мог, но точно помнил, как тело несчастного от мощного удара с грохотом впечаталось в водительскую дверь «Волги». После этого толпа в ужасе понеслась прочь.
Забежав на участок Игнатьев не своим голосом рявкнул домочадцам, что бы немедленно накались в доме, а сам кинулся затворять стальные ставни на окнах. Примерно через пол часа, со стороны Ивановского дома послышались крики и еще несколько выстрелов. Идти к трансформатору, дабы поглядеть, что там со светом Игнатьев не решился.
Когда свечерело, быстро поужинали при тусклом свете керосиновой лампы. Не дав супруге помыть грязную посуду, загнал всех на второй этаж, уложил тещу с супругой, велел детям сидеть тихо, а сам достав ружье из под кровати, спустился в подвал за патронами. Не похожи были эти уроды на маньяков. Один был как огромная обезьяна, а второй был и вовсе чудовищем! Вылитый скелет с рогами. Игнатьев дрожащими пальцами провел по вороненному дулу ружья. Не может такого существовать в природе! Нет, может конечно, в Африках там всяких или джунглях! Там полно всяких страхолюдин, даже рыба может палец оттяпать на рыбалке, но тут! Практически Москва! Сто километров всего! Тут никаких монстров быть не может! Может и вправду маньяк? Кто их психов разберет.
Рассовав по карманам спортивной куртки патроны, Павел Арсеньевич, осмотрительно перекрыв заглушку дымохода в сауне, поднялся наверх. Домашние четко выполняли его указание, тихо сидели по спальням как мыши. Поставив на стол керосиновую лампу с которой он теперь не расставался, Игнатьев выудил из кухонного шкафа початую бутылку коньяку, добро плеснул его в стакан и одним глотком выпил, не став закусывать.
Что за несправедливость? С утра жизнь казалась ему вполне размеренной, налаженной и никаких изменений в ней он в ближайшее время не предвидел. Хлоп! И к вечеру он словно загнанная крыса сидит впотьмах в своем собственном доме, прячась не пойми от кого.
Плеснув еще коньяка, он все же добрел до холодильника, выудил из него пару персиков и спешно прикрыл дверцу, дабы подольше сохранить в нем прохладу. Что с электричеством и когда его дадут было не понятно, а без холодильника и морозилки будет тяжко. Продукты через сутки начнут портиться, а кормить детей крупой да макаронами тоже не дело. Осушив второй стакан, Игнатьев откусил половину сочного персика и закурил. Пойти что ли тоже поспать? Кого он собрался караулить? Если кто-то начнет ломиться, он обязательно услышит.
Докурив, Игнатьев пошел в комнату тещи на первом этаже и не раздеваясь улегся на заправленную кровать. Ружье он положил подле кровати, лампу и зажигалку поставил на прикроватную тумбочку.
В доме царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь едва слышимыми похрапывал отца наверху. Игнатьев прикрыл веки. Стальные ставни, стальная дверь, стены из кирпича. В таком доме можно пережить даже осаду ОМОНА. Поразмышляв на эту тему еще несколько минут, он стал погружаться в сон. Бесшумно и быстро в дом прокрасться не получится, поэтому смысла караулить всю ночь он не видел. Тем более, что беспредел у дома Иванова случился посреди бела дня.
Первая ночь прошла спокойно. Жена с утра поведала ему, что сквозь ставни ночью было видно зарево пожара и под утра слышались далекие крики. Что кричали и с какой стороны она сказать не смогла.
– Выстрелов не слышала? – жена отрицательно замотала головой. – Ну и ладненько.
Игнатьев поставил ружье около окна, строго настрого велел детям сидеть на втором этаже и без приглашения вниз не спускаться.
– Так и будем сидеть взаперти Паш? Что делать то?
Игнатьев тяжело вздохнул. Идти на улицу не хотелось, но во первых нужно было все таки дойти до трансформатора, за ночь морозилка потекла, а погреба, что бы сохранить замороженное мясо и рыбу в доме не было. А во вторых у него теперь было ружье.
– Ладно. Схожу посмотрю! Со светом нужно что-то делать! – Ленка тут же повисла у него на плече.
– Не ходи! Сам говорил что там стреляли и двоих убили вчера! Может там целая банда Паш!
– Может, да занеможет Лен! Вас баб хрен поймешь! То сходи, то не ходи! – Отстранив от себя жену, он подхватил ружье, одел удобные кроссовки на случай, если предстоит быстро ретироваться, проверил патроны в карманах спортивной куртки и, передернув затвор, стал тихо отворять дверь. Приоткрыв ее на ширину ладони долго разглядывал, что там происходит снаружи. Не заметив ничего подозрительного, Игнатьев раскрыл дверь на ширину нужную для того, что бы протиснуться самому и показав жестом жене, что бы прикрыла за ним, выскользнул наружу.
Было около девяти утра, и солнце, столь жаркое этим летом, еще не начало припекать. Осторожно подойдя к калитке, Павел Арсеньевич, тихонечко отодвинул недавно смазанную солидолом щеколду, и выглянул на улицу. Не души! Странно. Такого не бывало в поселке. В девять поселок оживал, все спешили к автобусной остановке, что бы доехав на нем до станции, пересесть на электричку и отправится на ней на работу. В округе с работой было тяжко и все мотались, кто в Дмитров, кто в Дубну. Но сегодня на улице не было ни души. Можно было бы списать это на субботу, но Игнатьев знал, новые рыночные отношения возвели субботу и воскресение в самые что ни наесть рабочие дни. В поселке многие работали на рынках и в магазинах, а в выходные дни там самая горячая пора и что бы никто не спешил с утра на работу такое для их поселка было в диковинку!
Держа оружие в руке, Игнатьев двинулся в сторону правления. Как и на улице, на участках, тоже не было видно людей, зато пару раз он замечал, как быстро дергалась в окне занавеска, пряча испуганный взгляд соседей. Неужели все так и будут сидеть взаперти, выжидая у моря погоды. Ладно старики и молодежь, но где мужики то? Игнатьев, проходя мимо нескольких домов, хотел было покричать хозяев, но вовремя смекнул, что не только у него могло быть оружие. После вчерашнего мракобесия подле Ивановского дома и неспокойной ночки, мужики с испугу могли и пальнуть не глядя, тем более в здорового детину с ружьем в руках.
Кстати о пожарище, Игнатьев принюхался. Запах гари конечно ощущался, но его практически перебивал типично поселковый аромат навоза вперемешку с запахом машинного масла и шлака, что твердой коркой покрывал поверхность центральной улицы наподобие асфальта. Интересно, что сгорело и где.
Наконец выйдя к старому ДК, он прошел вдоль располагавшегося на первом этаже магазинчика, естественно закрытого. Завернул за угол, глянул на затворенную большим амбарным замком подвальную дверь, то была знаменитая Толиковская качалка состоящая в основном из штанг, самодельных гантелей и лавок. Завернул еще раз за угол, и встал пораженный увиденным. От правления остался лишь почерневший скелет еще тлеющих досок, отделение милиции казалось почти нетронутым, если не считать обожжённой стены со стороны сгоревшего здания правления и одного лопнувшего окна. Внутрь слава богу огонь не добрался. А вот позади правления все было намного печальнее. Несколько деревьев стояли огромными, почерневшими спичками, а между ними огромными грудами высились дымящиеся обломки того, что вчера еще было добротными домами. Прямо за правлением был дом Валерки Ширяева, а рядом с ним Васильевский.
Черт! Трансформатор! Практически перейдя на бег, Игнатьев обежал дымящиеся остатки правления и матюгнулся. Естественно трансформатор тоже сгорел к чертям собачьим. Да что же тут творится у них? Два дома сгорели, правление, ментовка чудом осталась цела, выстрелы, пара убитых и… никого! Где власти? Да хотя бы пожарные? Почему никто не тушил пожар? Подойдя к почерневшим от копоти столбам, бывших еще вчера забором, Игнатьев внимательно обвел взглядом пожарище. Еще раз витиевато выругался, из под обломков торчала почерневшая человеческая кисть. Вот и третий покойничек. А там глядишь под обломками и все семейство обнаружится. Со злобой плюнув себе под ноги, Игнатьев быстро стал перебирать в голове варианты. Дойти до Толика? Но тот жил на другом конце поселка, а это с километр топать. Опасно! Рядом с его домом крепких мужиков не проживало, лишь бабульки с дедами. Ближайший мощный сосед жил недалеко от Ивановского дома – тот самый золотозубый Рома, с кем он разговаривал вчера, как раз перед замесом. Стоило рискнуть, во первых узнать чем все закончилось, во вторых нужно что-то делать, а делать обычно могут лишь здоровые решительные мужики!
Развернувшись, Игнатьев двинулся в обратную сторону. Дойдя практически до стены ДК с надписью «Видеопрокат», он явно ощутил у себя за спиной пристальный взгляд. Не останавливаясь, он быстро повернул голову и мгновенно покрылся холодным потом. Из-за дымящихся руин быстро выскочили пара стремительных силуэтов. Двигаясь на четырех конечностях они были страшной пародией человека на обезьяну. Но тот, чей взгляд он ощутил стоял чуть в стороне, недалеко от входа в отделение Милиции. Огромный, одетый в подранную, окровавленную одежду, горилла образный силуэт под два метра ростом. Тот самый, что вчера размозжил голову человеку. Монстр заметил, что Игнатьев увидел его. Рот его ощерился дикой улыбкой, обнажая огромные острые зубы. Горящие угольки глаз сузились от ярости, и оглашая весь поселок жутким ревом, монстр указал на Игнатьева узловатым пальцем с поломанным когтем. В туже секунду два силуэта снова пришли в движения, довольно расторопно поскакав в сторону застывшего от ужаса Игнатьева. Монстр снова взревел, подбадривая своих солдат, те чуть прибавили скорости и тоже огласили окрестности леденящим душу, утробным воем. Это вывело Игнатьева из ступора и он, совершенно позабыв, про зажатое в руках ружье, бросился со всех ног к своему дому даже не подумав, что ведет за собой саму смерть.
Отдернув штору, и от любопытства позабыв о всякой осторожности, Николай Павлович буквально прилип к стеклу. Мимо его дома, плавно покачивая на рытвинах, медленно катил урча мощным двигателем, вишневый внедорожник. Кто находился внутри автомобиля из-за тонированных стекол рассмотреть было невозможно.
– В сторону правления едет! – Порывшись в нагрудном кармане, Николай Павлович все таки выудил пачку Астры и чиркнув спичкой, раскурил вонючую сигарету. – Кого еще к ним в глухомань принесло?
– Что там Коль?
– Тьфу ты иуда! – уронив пепел себе на штанину, Николай Павлович буквально подскочил на стуле. – Ты прежде, чем подкрадываться хоть кашляни что ли! До инфаркта доведешь раньше времени
– А я почем знаю, слышишь ты или нет! Вошла и вошла! Смотрю в окно пялишься! Думаю увидел чего!
– Увидел! Джип там огромный проехал!
– Чей? Толика что ли этого, бандита?
– Да, не! Этот вишневый, у Толика черный!
– А это тогда кто?
– Конь это в пальто, Ир! Господи, твою ж душу мать, иди, да спроси! Кто это?! Чего это?! Где это! Как умалишённая всегда! – Николай Павлович взвился от раздражения, жена иногда могла и мертвого довести до испарины, а уж живого так и вообще до белого каления.
– Ты чего старый хрыч, не проспался что ли? – Ирина окрысилась и стала похожей на злобного хорька. – Как целка сидишь тут сиднем! Сходил, поглядел бы чего там! Или нам теперь все время теперь на чердаке ночевать?
– Сходил бы…, – Николай Павлович аккуратно зашторил окно, отряхнул от упавшего пепла штаны и двинулся к входной двери.
– Ты чего совсем остолопиздел? – Ирка прямо таки метала молнии. – Совсем дурной! Я ему в шутку, он всерьез! Куда ты потопал то? Там вакханалия творится, а он поперся!
– Это ты Ир какая то остолопиздевшая стала к старости! – Красноречиво покрутив указательным пальцем у виска, Николай Павлович стал методично отпирать засовы на входной двери. Ирка злобно плюнула, и бурча себе под нос матюги, двинулась в глубь дома.
Перехватив поудобнее ружье, Николай Павлович с минуту наблюдал за окружающей обстановкой сквозь приоткрытую дверь. Не узрев ничего подозрительного, он вышел на крыльцо, плотно притворил за собой дверь и, ежесекундно озираясь двинулся к калитке. Идти было сильно боязно, но он знал наверняка, как сейчас нервничает и заламывает руки от переживаний Ирка. И поделом ей! Нечего рот раскрывать, когда он кроме бабской дурости ничего не скажет. Ничего, понервничает с пол часика, дольше он и не собирался разгуливать по поселку.
В сторону злосчастных гаражей, подле которых случилась бойня у Ивановского дома, Николай Павлович не за какие коврижки идти бы не стал. Поэтому, лишь поглядев настороженно в том направлении,, он двинулся неспешным, настороженным шагом в сторону ДК поглядеть на ночное пожарище. Полыхало знатно и выгореть должно было не мало. Главное что бы не сам ДК, очень уж не хотелось что бы сгорел лучший в округе продуктовый магазин. Лучший не в плане ассортимента, а в том, что дородная продавщица Людка, хоть и была стервой той еще, на частенько продавала в долг алкоголь и сигареты, что было крайне удобным, когда пенсия кончалась, а выпить и покурить очень хотелось. Пройдя несколько домов, Николай Павлович с тревогой отметил для себя, что не замечает признаков жизни в поселке. Дома стояли с закрытыми дверьми и наглухо зашторенными окнами, те счастливцы у кого имелись ставни- наглухо затворили их. На улице не было видно ни единой живой души, но самое странное было то, что над поселком нависла полная тишина. Не было привычных и столь незаметных в обыденной жизни звуков. Не слышно было ни кудахтанья кур, ни лая собак, даже насекомые казалось перестали летать между растущих вдоль заборов роз. Николай Павлович постучал пальцем по вставленному в левое ухо слуховому аппарату. Может батарейка села? Не может быть такой тишины. Ладно люди попрятались. После ночного погрома это было не мудрено. Но тишина. Тишины в поселку по определению быть не могло.
Дойдя до ладного кирпичного домины принадлежащего местному барыге Игнатьеву, Николай Павлович свернул за угол, и зашагал напрямки к ДК. Нос уже начал улавливать запах гари и, чем ближе он подходил, тем запах этот становился все явственнее и тяжелее.
ДК вместе с его магазинчиком к великому облегчению Николая Павловича стояло в целости и невредимости. Когда до вожделенного магазинчика оставалось с полсотни метров, из-за его угла, выпучив глаза словно окунь, вылетел Пашка Игнатьев собственной персоной. От неожиданности Николай Павлович встал как вкопанный, Игнатьев хоть и бежал молча и никакой агрессии от него не исходило, но помповое ружье в его руке заставило старика резко занервничать! Стремительно приближаясь он махнул в сторону Николая Павловича свободной рукой, и прорычал короткое слово.
– Беги!!!!!
Николай Павлович хоть и был туговат на ухо, но к счастью боженька наградил его расторопностью. Резко развернувшись, он припустил во всю свою старческую прыть, стараясь балансировать между предынфарктным состоянием и состоянием когда застарелая астма прикажет ему остановиться в приступе дикого кашля.
Спустя несколько секунд Игнатьев его нагнал, и начал стремительно обгонять.
– Беги Палыч! Там сзади те уроды, что мусоров у Ивановского дома вчера покрошили!
Палыч было прибавил, но тут же предательски кольнуло в боку и он почувствовал, как начинает задыхаться. Не растерявшись, он, взведя курки на ружье, стал замедлятся, стараясь не зайтись в приступе кашля. Ингалятор он забыл дома, а тут еще – Уроды нагоняют! Наконец он остановился, и, громко перхая, развернулся, вскидывая ружье. Игнатьев не останавливаясь, продолжил бег, видимо помочь старику в его планы совершенно не входило, скорее наоборот, внезапное появление Николая Павловича дало возможность Игнатьеву ускользнуть от настигавших его преследователе, оставив запыхавшегося старика им на растерзание.
– Хрена се! – Арцев перегнувшись через водительское сидение, с неподдельным интересом смотрел на происходящее на улице. А там было на что посмотреть. Сначала мужик с помпарем в руках, совершенно не замечая умело припаркованную в кустах вишневую Тойоту с рассеянным видом обошел пепелище. Затем ему наперерез вылез ужасного вида громила с обезображенным лицом. Следом появились две фигурки поменьше. Подобно крабам или мартышкам, они передвигались боком, используя при этом все четыре конечности, злобно скалились острозубыми ртами, неимоверно длинные черные языки постоянно облизывали потрескавшиеся синюшные губы. Налитые кровью глаза уставились на мужика, на секунду монстры замерли и повинуясь реву огромного громилы бросились на того. Тот, совершенно позабыв про свое оружие, припустил проч. Две фигуры помчались на четвереньках за ним, а здоровый прорычав злобно вдогонку, стремительно для своей комплекции припустил вдоль двухэтажного здания ДК.
– А вот тебе и обещанные Жильцы! Как? Впечатлялся?
– Кто это был? Мутанты какие-то? Откуда они тут?