Он не настолько нуждался в деньгах, чтобы пойти на это. Это было нечто другое. Может, зов крови? Гены побеждали воспитание? Непонятно…
Карманных денег ему всегда хватало. Его тетка Верочка, которая занялась его воспитанием после смерти матери, наивно полагала, что если у него будет достаточно денег, он не пустится во все тяжкие в подростковом возрасте. Будет хорошо учиться. Сделает осознанный выбор в будущем. Не станет вором, как его отец, которого он никогда в детстве в глаза не видел. Не сопьется, как его родной дядька, и не подохнет в канаве, нахлебавшись дождевой воды. Ее племянник, не нуждаясь в деньгах, совершенно точно вырастет нормальным человеком. Воспитанным, образованным. Возможно, сделает карьеру на родине. Возможно, поищет удачи за границей.
– Туда сейчас все едут, – рассуждала она, возвращаясь с рынка, где держала павильон по продаже мясных полуфабрикатов. – Кто-то цепляется, остается, богатеет. Кто-то возвращается ни с чем. Но это тоже неплохо, Дэн.
– Что именно? – отзывался он.
Ему были не нужны и не особо интересны рассуждения тетки. Отзывался из вежливости. Он был вежливым, это ей удалось ему привить. И учился он, по ее просьбе, хорошо. Очень хорошо. И даже обещал ей выбрать вуз, в который пойдет после окончания школы.
– Что именно неплохо, Верочка? Вернуться ни с чем?
– Да. Человек попробовал себя. Не ныл и не ждал посылов с неба. А поднял свой зад, поехал. Поискал себя. Да, не вышло. И что?
– Что?
– Надо двигаться дальше. Искать себя в чем-то еще! Не согласен?
Ее карие глаза в сетке морщин обращались в его сторону и с подозрением рассматривали.
В такие моменты ему становилось неуютно. В такие моменты из любящей его, наивной женщины средних лет, она превращалась в чертовски подозрительную тетку, выстоявшую в девяностых на рынке против рэкета, самостоятельно поднявшуюся до уважаемого многими индивидуального предпринимателя, не спившуюся и не заскучавшую от одиночества. Ей приходилось крутиться, и еще как. И обмануть ее бывало очень сложно. Особенно в такие моменты. Особенно когда она смотрела на него именно так – холодными, недоверчивыми, сощуренными глазами.
– Согласен, Верочка. – Он всегда называл ее по имени. – Но я за границу не собираюсь. Это точно.
– И ладно. Что нам с тобой нашей страны, что ли, мало? Она у нас во-он какая! Огромная! Здесь у нас перспектива на перспективе, так ведь, Дэн?
Он кивал, соглашаясь.
После подобных рассуждений, если он не принимался спорить, тетка обычно скрывалась в ванной. Почти час она там находилась. Долго лилась вода, что-то гремело, гудело. Выходила укутанной в толстый банный халат с полотенцем на голове. Быстро ужинала тем, что он приготовил. И уходила к себе отдыхать.
И Денис, запираясь в своей комнате, садился за компьютер.
Он не играл в игры, в которые резались его сверстники. Он играл в покер. Делал ставки, выигрывал, проигрывал. Иногда выходило так, что он спускал все, что у него было. И ему было не жалко. Он играл не из-за денег. Ему нравилось – очень, очень – ощущать себя частью взрослой загадочной жизни. Он был на равных с серьезными парнями. Они не знали, кто он. Он не знал, кто они. Правильнее, мало кого знал.
Несколько раз ему удавалось обыграть очень авторитетных товарищей – Денис все же напряг одного талантливого айтишника, чтобы узнать, кто скрывался под вымышленными именами. Выигрыши были солидными, Дэн этому даже не был рад. И постарался впоследствии все спустить там же – в игре.
Именно так он сделал пару дней назад, проиграв три тысячи условных единиц. Если бы тетка узнала, она бы его убила. Но у него не было другого выхода. Тот, против кого он играл, был очень влиятельным. Он бы не простил Дэну. Особенно если бы узнал, что его обошел мальчишка.
Сегодня игроки собрались так себе. Дэн очень быстро обошел почти каждого, через час, прилично выиграв, потерял интерес к игре и слился. Выключил компьютер, настольную лампу, подошел к окну и нашел взглядом светящуюся неоновую точку.
Ювелирный магазин. Небольшой. Около ста квадратных метров. Один из филиалов крупной сети под названием «Бриллиантовая штучка». Он не заходил туда ни разу, но знал именно об этой точке все.
Он внимательно изучил всю рекламную информацию. С помощью все того же талантливого айтишника тайно проник на сайт строительной компании, которая занималась строительством этого магазина. Потом начал изучать охранные системы.
Спустя месяц Дэн знал об этом месте все. Правильнее, он знал, как можно это место ограбить, не засветившись.
Нужны ли были ему драгоценности, заманчиво сверкавшие под стеклянными витринами?
Скорее нет, чем да. Он не знал, что он с ними станет делать, если украдет. У него не было ни одного знакомого скупщика краденого. И у его знакомых, насколько он знал, тоже не было таких знакомых. Тогда зачем они ему были нужны?
Дэн со вздохом задвинул тяжелую портьеру и отошел от окна.
У него не было ответа на этот вопрос. Зато было дикое желание сделать это. Оно не давало ему нормально спать и с аппетитом есть, оно делало его рассеянным и нерасторопным.
– Хочется рискнуть? – поинтересовался тот самый, постоянно помогавший ему айтишник, которого он осторожно посвятил в свои планы.
– Не знаю.
– Риск ради риска. Так?
– Возможно.
– Или этот дядя так тебя чем-то зацепил, что тебе хочется утереть ему нос?
От ответа Дэн ушел. И из квартиры айтишника ушел тоже. Потому что тот попал в самую точку, рассуждая о том, о чем, казалось бы, не имел ни малейшего представления.
Хозяин сети ювелирных магазинов «Бриллиантовая штучка» был одним из серьезных игроков в покер, у которого Дэн неоднократно выигрывал, а потом, нарочно проигрывая, возвращал ему его же деньги.
В какой-то момент Дэну надоело это топтание на месте и захотелось дядю по-настоящему нагреть. Просто так, азарта ради, не наживы для. К тому же он не сумеет вычислить вора, если у Дэна получится сделать все правильно. Это не компьютерная игра, где шифруйся не шифруйся, все равно вычислят. Здесь все по-другому, здесь тайное не станет явным, если он сработает правильно.
И у него получится, он был в этом уверен…
Воскресное утро началось с ворчания Верочки. Она долго ругалась с кем-то по телефону. Потом гремела в своей спальне ящиками комода. Вышла одетой в спортивный костюм.
– Я на пробежку, – оповестила она Дениса и ушла.
Бегала Верочка редко. Бегала всегда в одном направлении – до соседнего микрорайона. Там проживал некто Юрик Греков. С ним Верочка уже давно состояла в странной связи, которую трудно было назвать любовной. Их связывало прошлое, о котором они никогда не говорили в присутствии третьих лиц. Дела бизнеса, где Юрику отводилась роль крышевателя. Еще Греков часто возил куда-то Верочку. Иногда они отсутствовали неделю, а то и больше. Приезжали повеселевшими и даже помолодевшими. Они могли не видеться неделями. Созванивались или нет, Денис не знал. Могли не отходить друг от друга. И даже умильно сюсюкать, когда думали, что их никто не видит.
Однажды он осмелился и задал Верочке вопрос:
– А почему вам не жить вместе?
– Зачем? – вскинула она модную широкую бровь.
– Ну… Вы как бы пара.
– Мы?! – Она изумленно захлопала наращенными ресницами. – Дэн, мальчик мой, да мы никогда не были с Юриком парой. Никогда. Даже если бы и были, я не стала бы приводить в дом мужика. Твоя мать не осмелилась привести тебе отчима. Я – тем более…
Вообще-то он думал о том, чтобы Верочка ушла к Юрику. Он давно уже мог жить один. Он сам убирал, стирал и гладил. Готовил тоже сам. И себе, и Верочке. Она пыталась кормить его полуфабрикатами, которыми торговали в ее павильоне, он наотрез отказался.
Жить один он мог, не пропал бы. И если бы Верочка, выйдя замуж, не сократила его денежное пособие, он был бы почти счастлив.
Но замуж она не собиралась. Зато вдруг собралась на пробежку. Да еще в таком скверном настроении. Такого Денис не помнил.
– Вера, что-то случилось? – догнал он ее в прихожей, когда она уже обулась в легкие беговые кроссовки.
– С чего ты взял?
Она, выпрямившись, вытирала вспотевшее покрасневшее лицо носовым платком.
– Злая ты.
– Не злая, а серьезная, – фыркнула тетка, оглядела себя в зеркале, проворчала: – Как чучело.
– Да ладно тебе, Верунь, ты у меня еще ого-го, – приврал Дэн.
– Ого-ого… – Она надула щеки, выпустила с шумом воздух, потаращила глаза, похлопала ладошками под подбородком. – Этой, ого-ого, отдыхать надо, а не пахать, как иго-го! А этот опять меня с собой тащит.
Этот? Юрик Греков? Они снова уедут?
Денис насторожился. Глубоко сокрытый нерв, сильно беспокоивший его в последнее время, снова задергался и заныл. Он все спланировал, давно спланировал, но ждал удобного момента. Когда останется один, без Верочки. От нее же невозможно было скрыться. Она видела его даже сквозь стены.
Неужели сегодня ему повезет?
– Вы уезжаете? – спросил он, стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать себя.
– Не знаю. Пока не знаю. Потому и бегу. Что ему вдруг приспичило?!
Верочка шагнула за порог, легонько хлопнув дверью. И через несколько минут с балкона Денис уже наблюдал ее легкую трусцу. Она дважды пробежала по периметру двора и скрылась за углом. А он пошел на кухню завтракать.
Сегодня на завтрак были оладьи из кабачков с луком. Он не раз пробовал их приготовить, но не выходило.
Сегодняшнее утро стало исключением. Даже удалось позавтракать с аппетитом.
Он вымыл посуду, протер стол. Взял мобильник, о котором Вера не знала, и набрал нужный номер.
– Чего так рано? – возмутился абонент. – Еще и одиннадцати нет! Что-то срочное?
– Думаю, да. – Голос немного вибрировал от азарта, справляться удавалось с трудом. – Думаю, это будет сегодня.
– О как! А почему сегодня?
– Она должна уехать. И я буду свободен.
– Главное, чтобы ты оставался свободен после всего, что сделаешь, – резонно заметил товарищ с громким зевком. – Ладно, я понял. Буду готов. Никаких дополнительных инструкций?
– Нет. Все, как договаривались…
Верочка укатила в семь вечера. Выглядела насупленной, все время косилась в его сторону. Вместо дорожной сумки выкатила из комнаты приличных размеров чемодан на колесах.
– Ого! На месяц, что ли, собралась? – удивился Денис совершенно искренне.
– Не знаю, – отозвалась она.
И тяжело опустилась на широкий диван в гостиной. Похлопала ладонью рядом с собой.
– Присядь, Дэн.
Он сел так тесно с ней рядом, что слышал громкий стук ее сердца и странное дыхание, как будто Верочка сдерживала слезы.
Денис покосился. Она сидела с закрытыми глазами и низко опущенной головой.
– Вера! – толкнул он ее локтем. – Все в порядке? Какая-то ты…
– Какая? – спросила она, не поднимая головы.
– Непривычная. Встревоженная, что ли.
– Нормально все, Дэн. – Она дотянулась до его руки, лежащей на колене, сжала. – Нормально все. За тебя просто тревожно что-то. Сердце как-то ноет. Будь умником, ладно?
– Буду, – буркнул он.
– Девок в дом не води.
– Не буду.
– Денег я тебе оставила достаточно. Знаешь, где лежат.
– Знаю.
Денис подавил улыбку. Тетка ненавидела банковские карты. Предпочитала наличные. И прятала их по разным местам в квартире. По самым неожиданным местам. Вплоть до мыльницы в ванной на полке под потолком.
– Там, куда мы едем, связи нет, Греков сказал. Так что… Все, я поехала.
Она резко поднялась и покатила чемодан в прихожую. Денис топал следом.
– Давай помогу с чемоданом, – спохватился он, когда Верочка споткнулась с ним на пороге.
– Не надо. Сама. Остаешься на хозяйстве. Да, и это… – Она вскинула наконец глаза и глянула на него совершенно непривычно: тревожно, нежно. – Я люблю тебя, Дэн. Как сына.
– Я тоже.
Он осторожно сглотнул. Комка в горле не было. Прежде душило. Стоило тетке начать его и себя жалеть, он готов был расплакаться.
– Я тоже люблю тебя, Верочка.
Она встала к нему спиной, не спеша закрыть дверь. А он впервые желал, чтобы дверь поскорее закрылась.
– Какой-то ты, Дэн, не такой. – Она неожиданно обернулась и сощурила глаза. – Задумал что-то?
– Не-ет, с чего ты взяла?!
Возмутиться не получилось, на щеки поползла краснота, он это чувствовал.
– Ой, смотри! Ой, не влипни, пока меня нет! – Она погрозила ему кулаком. – Покер – это, конечно, пока рановато, но это и не так страшно.
Денис чуть не выругался.
Как?! Как она узнала?! В комп залезть не могла. У него пароль. Камер в комнате нет, он проверял. Кто слил?! Если Гришка раскололся, он ему все его кудри вместе со скальпом снимет.
– Но, если что серьезное мутишь, оставь эту затею. Слышишь! Это уже срок, мальчик мой. А я не для того тебя растила и всю душу вкладывала, чтобы ты макароны на нарах жрал. Все, я уехала.
Она ушла, не дав ему раскрыть рта. Потому что знала, что примется врать. А его вранья она не терпела.
Минуту или две он стоял, прислушиваясь к шуму лифта в подъезде и своему дыханию. Оно участилось, оно подгоняло.
Он еще раз проверил – заперт ли замок. Подошел к зеркалу в прихожей. Удивился расширенным зрачкам. И нервно улыбнулся своему отражению, неуверенно пробормотав:
– У тебя все получится, Дэн.