Современный мир характеризуется помимо всего прочего тем, что он пронизан различными электронными сетями: сети государственные и частные, торговые, телефонные, банковские и многие другие. Это один из признаков информационного общества и государства.
Окинавская Хартия глобального информационного общества в 2000 году провозгласила следующее: «Мы будем осуществлять руководство в продвижении усилий правительств по укреплению соответствующей политики и нормативной базы, стимулирующих конкуренцию и новаторство, обеспечение экономической и финансовой стабильности, содействующих сотрудничеству по оптимизации глобальных сетей, борьбе со злоупотреблениями, которые подрывают целостность сети»37. Это значит, проблема сетей была обозначена в мире давно, но в правовом аспекте в России она почти не изучалась. Важность её изучения связана с тем, что сети могут быть инструментом государственного управления и государственного строительства, если целенаправленно использовать некоторые свойства различных сетей.
Для решения проблем теории и практики правового управления Ричард Сасскинд предложил своё видение правовой сети в виде «Legal Grid»38, которое было весьма упрощённым и далеким от современного понимания правовых сетей, В. Н. Лопатин выдвинул саму идею сетевого права39, а Л. В. Голоскоков разработал её развёрнутую теорию40. Особенность взгляда, рассматривающего право под таким углом, состоит в том, что часть правоотношений в информационном обществе и государстве, использующем информационно-коммуникационные технологии (далее – ИКТ) может осуществляться сетевым электронным взаимодействием, главными особенностями которого является скорость, быстрота поиска субъекта права для предстоящей правовой коммуникации, возможность частичной автоматизации процессов правотворчества и правореализации.
Наука давно изучает феномен сетей41, много диссертаций, имеют в названии такие ключевые понятия и слова как: «сетевые стратегии консолидации капитала»42, «сетевой менеджмент»43, «сетевые структуры»44, «сетевые компании»45, «сетевой бизнес»46, «сетевое управление»47, «сетевые технологии»48, «сетевые предпринимательские структуры»49, «сетевая экономика»50, региональная сетевая экономика51, «сетевое научное сообщество»52, «сетевые отношения»53, «сетевые межфирменные отношения»54, «сетевые сообщества»55, «сетевые коммуникации»56.
Правовая наука также должна быть на переднем крае исследовательского процесса сетевых явлений мира. Практика правореализации показывает, что право пока почти не обладает качеством опережающего регулирования. Его неспособность быстро адаптироваться к многочисленным угрозам экономическому благополучию или упреждать их была продемонстрирована на всех континентах и независимо от того, к какой правовой семье относилось право той или иной страны, но особенно в России. Право оказалось не готовым к столкновению с феноменом быстро протекающего времени, меняющего реальность быстрее, чем способность права самосовершенствоваться, а ведь именно право является основным регулятором социально-экономической реальности. Конечно, здесь мы имеем в виду не только право само по себе, но и государственно-правовые механизмы и институты, ответственные за его своевременную адаптацию к текущим реалиям.
Сложность сетевых явлений порождает множество правовых проблем, среди которых можно отметить неопределённость статуса сетей и вытекающую из этого невозможность или затруднительность их регистрации, быстрота возникновения сетей и связанных с их деятельностью явлений, ведущие к невозможности появления адекватных устоявшихся правовых дефиниций и создания действенных регулятивных предписаний. В полную силу проявляется проблема хронического отставания правового регулирования ускоряющихся информационно-коммуникационных, компьютерных и связанных с ними сетевых отношений, которые не переходят своевременно в фазу правовых отношений, регулируемых государством, и развиваются стихийно под действием различных факторов, в основном в частном секторе как внутрифирменные отношения. Всё это обусловливает актуальность исследования сетевых явлений в правовом поле и смежном с ним полях экономики, социологии, политологии, философии, математики и других наук с целью лучшего понимания возможностей использования сетей в качестве одного из средств государственного управления.
Рассмотрим, что представляют собой сетевые правоотношения, и в каких сферах государство могло бы использовать сетевые технологии для управления и государственного строительства.
Сетевые правоотношения изначально возникли и развивались стихийно, затем формировались в течение веков государством, при этом они не выделялись в качестве особого класса, а на последнем этапе развития под влиянием ИКТ сетевые правоотношения активно и целенаправленно стали модернизироваться государством в финансовой, банковской, транспортной, торговой и других сферах, поэтому они нуждаются в систематизации, изучении, выявлении закономерностей их развития, формировании и модернизации, наполнении их новыми смыслами и функциями на основе теоретических открытий и развития практики применения.
Сетевые правоотношения возникли и развиваются как публичные и частные. В российском законодательстве они проявляются на федеральном, региональном и местном уровнях, в государственных органах и организациях, в частных организациях: коммерческих и некоммерческих.
Сеть, участники которой имеют единый личный интерес (например, финансовый), может быть чрезвычайно устойчивой и сильной структурой, иногда превосходящей по своим возможностям государство и его органы. Это показывают многочисленные примеры из отечественной и зарубежной практики. Таковыми, например, являются мафиозные (или коррупционные, что то же самое) сети, сети финансовых мошеннических пирамид. Поэтому необходимо продолжать комплексное изучение сетевых явлений и процессов, находить в них сферы, подлежащие правовому регулированию, и разрабатывать как теоретические положения сетевого права, так и конкретные нормативные правовые акты, которые постепенно расширят сетевое законодательство и приведут к позитивному финансовому результату, преодолению негативного воздействия деструктивных и коррупционных сетей. Отсюда вытекает конкретное предложение: нужно использовать силу сетей, основанную на личном финансовом интересе, в позитивном плане, для строительства государственных и общественных институтов.
При разработке сетевого законодательства нужно учитывать наличие иерархических, децентрализованных и комбинированных сетевых процессов, которые, соответственно, государству нужно регулировать, применяя либо традиционные методы правового регулирования, либо сетевые, либо сочетание этих методов, исходя из того, что особенностью сетевых правоотношений является их урегулированность нормами сетевого законодательства (если такое уже оформилось как законодательство), сетевыми правилами и идеями (если сетевого законодательства в данной области пока нет), организующими большое число однородных правоотношений, внешне проявляющихся в виде одиночных гражданско-правовых, финансовых или иных правоотношений, которые происходят в рамках общего для них плана, не описываемого только конкретным одиночным правоотношением двух сторон, и которые все имеют не только цель, обозначенную в нормах соответствующего законодательства (прибыль в гражданском праве или уплата налога в налоговом праве), достигаемую в рамках этих отраслей права, но и цель, которая в данных конкретных отраслях права может отсутствовать, или иметь другое назначение и содержание. Сегодня государство, производя правовое управление, не учитывает такого рода соображения, что необходимо преодолеть.
Для организации государственного правового регулирования мы предлагаем к ранее предложенным57 три новые принципа сетевого права: 1) сетевое право должно быть построено на основе сети электронной, объединяющих всех субъектов права в единую сеть; 2) принцип возможности и необходимости управления временем посредством права – путём максимального использования электронных сетей, что приведёт к эффекту экономии времени, а это эквивалентно созданию дополнительного времени; 3) принцип возможности и необходимости управления пространством путём максимального использования электронных сетей, что приведёт к эффекту «сжатия пространства» (когда географически отдалённые субъекты не должны будут перемещаться в пространстве для вступления в правовые отношения), что будет экономить время, а это эквивалентно экономии финансовых ресурсов.
Правовое регулирование государством отношений, возникающих в сетях или на основе сетей, нужно осуществлять, учитывая особенности сетевых правоотношений: их нельзя рассматривать только в качестве единичных, но нужно видеть их встроенность в государственную сетевую систему и использовать достижения современной правовой науки и её нового направления – сетевого права.
Использование принципов и методов сетевого права, позволит автоматизировать правоотношения в электронных сетях и таким образом достичь экономии времени как бесценного и невосполнимого ресурса, а для этого необходимо приступать к оперативному правовому регулированию государством быстротекущих процессов, в том числе, путём синхронизации средствами автоматики действия законов и иных нормативных правовых актов на федеральном, региональном и местном уровнях. Пока всё это почти не делается.
Для более точного и быстрого государственного управления необходимо приступить к учёту времени существования субъектов права и их способности к пониманию и применению правовых норм; сделать это нужно путём частичной автоматизации средствами сетевого права правореализационных процессов, что позволит автоматически учитывать меняющиеся со временем возможности субъектов права, прежде всего, физических лиц, которые в разном возрасте имеют существенно различающиеся возможности понимать и реализовывать нормы права; необходим мониторинг сроков действия разных норм права, применительно к конкретным субъектам и с учётом времени существования субъектов, изменения во времени их правового статуса. Для реализации этих предложений нужно в идеале поместить всё законодательство (федеральное, региональное и муниципальное) в одну государственную сеть, в которой можно будет проводить соответствующий автоматизированный анализ и автоматизированное правовое регулирование части правоотношений, нуждающихся в этом. Эта сеть должна быть одинаково доступна абсолютно всем физическим и юридическим лицам, а они все, в свою очередь, должны будут погружены в это сетевое и управляемое государством пространство для целей оперативного государственного управления, мониторинга, контроля. Сеть, выстраиваемая государством с применением универсальной электронной карты, ведёт именно к такой ситуации, но достаточно медленно и фрагментарно, если иметь в виду всё поле теоретических возможностей.
Для обеспечения действенности механизмов сетевого права, требующих высокой скорости, для обеспечения интересов субъектов права по проведению быстротекущих сделок и расчётов, для целей синхронизации правовых процессов и слаженного действия норм права в качестве минимально возможной временно´й единицей учёта и исчисления времени нами предлагается одна секунда, что будет в большей степени соответствовать нуждам оперативного государственного управления средствами права. Сегодня гражданское право (ст. 190 ГК РФ) исчисляет сроки годами, месяцами, неделями, днями или часами. Исчисление сроков с использованием часа как минимальной единицы времени уже не всегда отвечает требованиям ускорившейся жизни, поэтому назрел переход к исчислению сроков в некоторых случаях в секундах, а в биржевой электронной торговле, в банковских сетях, возможно, и в миллисекундах.
Необходимо использовать сети и сетевое право, чтобы ускорить социальное время и «свернуть» физическое пространство в виртуальное пространство, а значит, снять препятствия для взаимодействия отдалённых субъектов права, наладить их коммуникацию, не зависящую от расстояний, организовать площадки для конструктивного взаимодействия миллионов людей в реальном времени. Для России, обладающей самой большой территорией в мире, самыми большими расстояниями между городами, обеспечить сетевыми средствами связанность в единое целое отдалённых регионов и отдельных лиц, членов семей – представляется актуальной и срочной задачей. Без решения этой задачи физическое пространство разрывается по причине дороговизны и сложности реального перемещения лиц в стране с огромной территорией и расстояниями, что и ведёт к появлению размышлений политологов о возможном расчленении страны. Конечно, решение этой задачи с использованием только сетевых подходов является лишь частичным, но зато менее затратным и более быстрым.
Для регулирования быстротечных процессов, включая кризисные, которые происходят в обычном (реальном) и сетевом пространстве, необходимо использовать сетевое право и его методы: если общественные процессы развиваются с ускорением, то реагировать на них государству нужно методами, позволяющими производить регулирование с опережающим ускорением. Сетевые технологии теоретически позволяют это делать, и задача юридической науки состоит в адаптации ИКТ для целей государственного управления и строительства.
При конструировании (моделировании, развитии, модернизации) новой формы государства (формы правления) нужно учитывать феномен сетей и их потенциальных возможностей: форму правления нужно увидеть как способ организации государственной власти, включающий порядок взаимоотношений государственных органов с населением, в том числе организованным в различные сетевые формы взаимодействия, позволяющие мгновенно создавать необходимые для решения возникающей задачи структуру из специалистов различных профилей и лиц, готовых участвовать в решении задач своим личным участием, трудом, деньгами и другими ресурсами. Пока же мы видим движение государства в обратном направлении: усиление давления на некоммерческие организации, представляющие в совокупности некую сетевую структуру, пусть не единую, но в целом именно независимую от государства сеть; усиление давления на малый бизнес, который, будучи совершенно разрозненным, в совокупности по стране представляет собой сеть, исправно платящую налоги, обеспечивающую занятость, производство товаров, работ, услуг, обеспечивающую стабилизацию в обществе и государстве. Нужно понимать: случись завтра серьёзное бедствие, сопровождающееся ослаблением государства и его институтов, структур, систем, именно эти сети возьмут на себя часть забот государства и позволят снизить потенциальный ущерб.
Для решения задачи оперативного государственного управления в налоговой сфере и привлечения к добровольной уплате налогов многочисленных групп лиц, не уплачивающих налоги при ведении незарегистрированного бизнеса, необходимо создать на сайтах всех правительственных органов окна входа в портал, в котором из любой точки страны в любое время можно зарегистрировать бизнес в онлайновом режиме, стать налогоплательщиком в том регионе, где он пожелает, а также менять этот регион по желанию, заявляя об этом в уведомительном порядке средствами сетевых электронных технологий.
Серьёзную проблему для государства составляют различные регистрационные процедуры, которые требуют в целом от государства, общества и граждан больших ресурсов времени. Для упрощения регистрационных процедур мы предлагаем создать специальные сервисы, чтобы любой человек мог через универсальную электронную карту или будущий электронный паспорт быстро зарегистрировать бизнес и автоматически уплачивать налоги. Конечно, для автоматизированной уплаты налогов нужно, чтобы государство и его органы не забывали те нормы права, которые сами же и разработали, это норма п. 3 ст. 3 Налогового кодекса РФ: «Налоги и сборы должны иметь экономическое основание и не могут быть произвольными». Именно здесь государство создаёт себе проблему уже второй раз за последнее десятилетие, когда сначала ставку единого социального налога, а потом страхового взноса сделали экономически необоснованной, и оба раза её пришлось существенно корректировать, а результатом этих экспериментов явились убытки, выход из бизнеса сотен тысяч индивидуальных предпринимателей, нестабильность, подрыв доверия к государству. При таком поведении государства автоматизация уплаты налогов может привести к ещё более серьёзным последствиям. Поэтому данное предложение нами рассматривается как некий идеал, до которого российское государство пока не доросло, и поэтому реализовывать эту идею именно в России сегодня категорически нельзя.
В сфере правореализации всегда имеется множество нерешённых задач. Именно здесь буксует государственное управление правовыми средствами. Для решения этой проблемы мы предлагаем включить в нормы права (законы, иные нормативные правовые акты) таймеры – специальные компьютерные программы, учитывающие время действия данной нормы и синхронизирующие действие множества отдельных норм права в различных законах (отраслях права и во всём массиве законодательства, начиная с Конституции РФ). Данное новшество возможно только в электронном варианте текстов законов, автоматически обновляемых в государственной правовой базе данных, которая должна быть доступна всем и интегрирована в системы судопроизводства, прокуратуры, органы власти, управления и контроля на всех уровнях.
Для передачи части управленческих проблем с государственного уровня на общественный (уровень сетевого общества) мы предлагаем создать сеть университетов, в которой при каждом университете будет коммерческая фирма, предоставляющая услуги по правовым, экономическим, финансовым, налоговым и другим вопросам, при ней будет создан третейский суд, действующий в обычном и дистанционном формате, а далее сеть третейских судов, совпадающая с сетью университетов, обеспечит силами вузовской науки качественное судопроизводство по широкому кругу третейских споров на территории всей сети университетов и их филиалов, и таким образом будут решены следующие задачи: разгружены суды общей юрисдикции и арбитражные суды, вовлечены в реальную практику и работу студенты и преподаватели, что позволит студентам получать опыт и стаж работы, а преподавателям – дополнительный доход, гражданам и предпринимателям – дистанционные услуги высокого качества, кроме того, будет возможна коммерциализация результатов научной деятельности университетов в соответствии с Приказом Рособрнадзора от 30.09.2005 № 1938.
Ещё одним инструментом разгрузки государства от непомерного объёма управленческих проблем, с которым оно уже явно не справляется, как мы полагаем, может стать проект модернизации страны путём направления её на инновационно-инвестиционный путь развития за счёт финансовых средств граждан, которые будут иметь свой финансовый интерес в развитии проекта в виде получении дивидендов от внедрения идей, изобретений, технологий, развития малого бизнеса, производств и сельского хозяйства и иных объектов инвестиций. Для этого нужна новая доктрина государства. Одну из её возможных компонент можно увидеть, если проанализировать следующие две мысли.
Заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики МГУ профессор А. Аузан заметил, что «есть виртуальное пространство, которое может объединять людей, не связанных территориально или социально, можно поискать таких людей на других площадках»58. Категорию продуктивных людей показал профессор В. С. Арутюнов: «… хотя доля научных работников много меньше 1 % активного населения планеты, именно эта относительно небольшая прослойка определяет вектор развития цивилизации, формируя не только её будущие технические достижения, но и её будущие гуманитарные, нравственные и социальные императивы»59.
Связывая и развивая эти мысли, мы выдвигаем идею о том, что критическое число лиц, способных сдвинуть дело с мёртвой точки, надо соединить в виртуальном пространстве, если построить действующую модель виртуального государства с усечённым кругом функций, чтобы можно было успешно решить ограниченный, но важнейший круг задач, главная из которых может быть такой – нахождение общего дела для народа – Res Publica (республика в переводе с латинского – это общественное дело), а поскольку республиканская форма правления установлена ст. 1 Конституции РФ, то важнейшее положение Конституции РФ будет реализовано в максимальном объёме и создаст основу для развития государства.
Общее дело должно быть самым важным. Понятно, что проблем, которые могут быть названы разными специалистами самими важными много, но всё же, имеется одна, которая порождает слишком большое количество других бед и проблем. О ней академик С. Ю. Глазьев пишет, что «широко признано, что одним из наиболее слабых мест отечественной инновационной системы является низкая активность в сфере коммерциализации научных разработок»60. Поэтому именно данная проблема, если она будет разрешена, потянет за собой решение и других проблем.
Закономерно возникает вопрос, в какой организационной форме это сделать. Если говорить о юридическом понятии организационно-правовой формы, в которую нужно облечь данный процесс, то можно предположить, что все организационно-правовые формы (профсоюзы, партии, коммерческие или некоммерческие организации, религиозные организации и другие) не являются пригодными для абсолютной новации – перехода государства из застоя и упадка через технологический рывок к относительному процветанию. В локальной точке, например, в конкретной фирме или корпорации они могут быть пригодны и даже иметь очень большой успех (примеры есть – российские олигархи; бизнес отдельных удачливых учёных, которых буквально единицы), а в глобальном плане – нет: бесспорный факт состоит в том, что традиционные организационно-правовые формы используются более двадцати лет, а Россия в целом всё больше отстаёт и деградирует почти по всем показателям и во всех отраслях промышленности, науки, сельского хозяйства и т. д. Это доказательство упадка технологий, науки, знаний и умений, но также и права, законодательства в целом и отдельных законов, в частности.
Отсутствие множества гибких организационно-правовых форм, способных дать большой выбор возможностей для ведения бизнеса, тем более, в его новых формах, которые появляются в последние годы и десятилетия, также является фактором торможения прогресса. Например, за последние несколько десятилетий появились сетевые структуры разного профиля и назначения, но российское законодательство не смогло определиться даже в вопросах терминологии и обозначить, признать хотя бы существование таких форм, не говоря уже о том, что хорошо бы их деятельность направить в правовое русло. Цивилисты, например, иногда полагают, что сети могут вполне регулироваться гражданским правом и его вполне достаточно для их понимания и регулирования, поскольку каждое единичное правоотношение описывается и регулируется гражданским правом. Однако это утверждение не полное, оно может охватывать только малую часть работы сетей.
С точки зрения цивилиста правоотношения в сети происходят исключительно в рамках гражданского права в виде отдельных заключаемых договоров, никаких особенностей сетевых правоотношений нет, они регулируются нормами гражданского права на уровне каждого единичного договора, а количество договоров не меняет суть гражданско-правовых отношений, поэтому никакое другое право, кроме гражданского, для регулирования этих процессов не нужно.
Посмотрим, к чему ведёт логика рассуждений цивилиста на практике. Исключительно в рамках гражданского права осуществляется передача денег между гражданами и организациями (заём, депозит и т. п.), но когда эти отношения начинают проявляться миллионами и замыкаться на некую сеть, выстроенную заинтересованными частными лицами, неожиданно для такого юриста (и для государства) возникает сетевая структура типа МММ, имеющая свой управляющий центр, распределённые управляющие центры, связанные определёнными правилами, а также потоки денег, текущие в заданных направлениях, проследить которые правоохранительным органам государства не удаётся, поскольку эта сеть оказывается в какой-то степени вне государственной юрисдикции. Как полагает А. В. Поляков, «такое социально-согласованное поведение людей предстаёт как поведение коммуникативное, и представляет собой взаимодействие между социальными субъектами в соответствии со смыслом социально признанных текстов»61. Именно здесь становится ясной роль социально признанных текстов (внутренних правил МММ, идей, интересов) и коммуникативного поведения, но при этом возникает вопрос, в какой момент единичные договоры, происходившие в рамках гражданского права, образовали собой сеть с мощными внутренними приводными механизмами, которые втянули в неё десятки миллионов граждан и вывели правоотношения за пределы юрисдикции страны? Какие силы привели к возникновению денежных потоков, которые государство хочет направить на инвестиции в инновации, но не находит способов решения этой задачи? Где налоги от оборотов этих денег? Гражданское и налоговое право не дают ответов на эти вопросы, поскольку ответы на них лежат в сфере сетевого права.
Сетевое право даёт ответы на эти вопросы: внутренней силой является финансовый интерес частных лиц, а сеть реализует его и служит инструментом организации и синхронизации этих интересов, приводя многочисленные однородные интересы к поставленной цели. Нам нужно абстрагироваться от того, что в финансовых пирамидах достижения целей приводили к нарушению норм действующего права и оказывались преступными (если это было доказано в суде), и увидеть в этом процессе сильнейший механизм, который можно использовать в позитивных целях.
Как действующее право и власть реагирует на такие процессы? Власть не хочет их видеть, и такая политическая позиция в чём-то ей удобна, но она не решает проблему. Это не научный метод. Председатель Правительства РФ Д. А. Медведев на встрече с членами «Единой России» во Владивостоке сказал: «Если человек три раза играет в МММ, то у него с грамотностью тяжело. Ну почему государство за это должно отвечать? Это рисковая вещь. Если человек это делает, он сам рискует своими деньгами»62. Проведём научный анализ этого ответа с позиции права, экономики и сетевого права.
С позиции права мы видим в этом ответе упрощённый подход: государство не должно отвечать. Это правильно, когда неграмотный отдаёт свои деньги три раза манипулятору, и государство за это не отвечает – право и законодательство здесь соответствуют словам Председателя Правительства РФ абсолютно точно. Но проблема лежит в другой плоскости. На самом деле не один человек, а многие миллионы граждан делают такую вещь и даже более чем трижды, если смотреть в корень явления и видеть не только частный случай с МММ, но и подобные ей пирамиды, в которых с 1991 года до последнего времени приняло участие почти всё население страны, особенно, если ещё учесть игры с государственными ГКО и их такой же печальный конец, как у мошеннических фирм.
Анализ с позиции экономики. Государство 20 лет обсуждает одну проблему и не может предложить никаких решений: население хранит порядка 100 млрд долларов США, которые хорошо бы использовать для общественно полезных инвестиций, но население государству не верит и деньги не даёт. Почему не даёт государству после историй типа ГКО – понятно. Почему же даёт финансовым пирамидам?
Здесь нужен анализ с позиции истории и психологии. В. Н. Брюшинкин пишет, что «в глубине души русские не верят, что систематические рациональные действия принесут лучший результат, чем случай и однократное напряжение сил. Для русской души верно следующее суждение: вероятность того, что запланированный результат будет достигнут при помощи рационально построенной последовательности действий не больше, чем вероятность того, что этот или подобный результат может получиться и без такой заранее запланированной последовательности действий: сам собой или однократным напряжением сил. Это означает, что русские не до конца доверяют рассудку, рациональным принципам поведения, культуре»63. Действительно, надежда на волшебное обогащение в пирамиде налицо. Но мы сделаем акцент в этой мысли не на чудо, а на то, что имеет место желание и надежда. Генетическое неприятие русским человеком рациональности здесь обнаружилось в полной мере, но мы должны понять, что за последние 20 лет появилось много людей рациональных, образованных, успешных в финансовом плане и готовых работать на свою страну. Для решения этой задачи мы предлагаем разделить роли и не форсировать события тем, чтобы пытаться быстро переделать сознание всего народа – это невозможно. Нужно, чтобы рациональным инновационно-инвестиционным процессом занимались подготовленные специалисты, а граждане-инвесторы верили им больше, чем строителю пирамид, иначе получается, что он использует колоссальную энергию, веру, надежду и потенциал масс для своих целей, а государство – для позитивных целей не использует, как будто это ему не нужно.
Анализ с позиции сетевого права: Председатель Правительства РФ, отвечая на вопрос, не захотел увидеть сеть, а выделил её единичный элемент – правоотношение неграмотного и сети МММ. Здесь две причины: 1) политическая – иначе пришлось бы признать, что государство не может управлять этими процессами, которые стали носить институциональный характер, поскольку вовлекли десятки миллионов человек, с оборота миллиардов рублей не платятся налоги, что неграмотным стал весь народ, – всё это происходило именно под руководством действующей власти; 2) правовая – когда г-н Д. А. Медведев учился в университете на юриста, сетевые процессы были почти неизвестны российской науке и практике, а в курсе юриспруденции слово «сеть» не звучало ни в одной правовой науке.
Наш ответ по данному вопросу будет иной: нужно не отмахиваться от явления, запрещать, сажать или обвинять, а поменять местами фигуры, поставить высокую цель, обман заменить инвестированием. В. Н. Брюшинкин обращает внимание на то, что русский философ Владимир Соловьёв не использовал в своих трудах известное понятие соборности, поскольку оно не сводится только к церковности, а заменил его более содержательным понятием «восполнения». Оно имеет много аспектов, в числе которых социальный, и суть его в том, что общество толкуется как восполнение личности. Человек не является достаточным основанием своего собственного бытия, поэтому отдельно от других существовать не может и любое существование есть восполнение. Человек ощущает неполноту и ищет опоры для своего существования в относительной полноте общества без потери своей индивидуальности64. Сетевое общество даёт возможность личности, участвуя в общем деле, сохранить свою индивидуальность, работая в сети на общее дело.
Идея восполнения вполне реализуема в сетевом обществе, которое может предложить русской душе наиболее комфортное состояние и точку приложения её усилий для совместного строительства. Какая сфера позволяет совместно совершать усилия миллионам людей, профессии которых сильно различают их по возрасту, знаниям, умениям, культуре? Это финансы. Они понятны своим назначением каждому. Итак, стержневые для русского человека понятия соборности и восполнения могут найти своё воплощение в сетевом обществе, способном обеспечить миллионы людей реальными коммуникациями электронными средствами и объединить их в общее дело. Здесь замыкается круг понятий – от римского права (Res Publica – республика в переводе с латинского – это общественное дело), к многовековому поиску русского духовного начала (соборность и восполнение), современному сетевому обществу с его ИКТ, инвестициями, инновациями. И не случайно россияне поддались на имитационную удочку МММ – как мы видим, за этим стояла не столько злая воля создателя пирамиды, сколько объективные факторы, которые складывались исторически долгое время и не были распознаны ни гражданами в силу их неграмотности (здесь Д. А. Медведев прав) ни Правительством РФ в силу его неспособности быстро отвечать на вызовы и применять идеи сетевого права.
Современная наука начинает осознавать, как следует подходить к использованию сетевых феноменов: управляющий директор глобального офиса McKinsey & Company Доминик Бартон, выступая на лекции на тему «Глобальные тенденции и их значение для России», подчеркнул, что «социальные сети имеют серьёзный потенциал. Один из руководителей Procter & Gamble сказал мне: первое, что надо сделать – это развивать сети. Не обязательно для этого нужно новое изобретение вроде интернета. Но благодаря использованию технологий появится новое понимание, как (сетями) пользоваться»65.
Об этом же подходе Т. Гурова пишет, что «незадолго до смерти знаменитый учёный Илья Пригожин, отвечая на вопрос журналиста о XXI веке, сказал, что практически всё зависит от того, как человечество научится использовать сети: либо оно превратится в колонию слепых муравьёв, ведомых одним зрячим лидером, либо станет свободнее и созидательнее благодаря доступу каждого к знаниям всех»66.
Президент Международной Лиги стратегического управления, оценки и учёта профессор Мэтьюз Робин полагает, что самое важное – это развитие теории сетей. Он полагает, что за последние тридцать лет финансовые институты превратились в мир небольших высококонцентрированных сетей, имеющих короткие связи и высокую степень взаимозависимости67.
Таким образом, можно сделать вывод, что сети являются мощным инструментом управления, средством организации людей, концентрирования их усилий для решения разных задач, в том числе задач государственной важности и уровня. О том, как конкретно можно переходить к созданию сетевых структур, написано пока немного. Так, Л. Ю. Титов пишет: «Одной из стратегических задач развития экономики России является переход к инновационному типу экономического роста, инновационному развитию. Формирование инновационных сетей является одним из инструментов достижения поставленной цели… Процесс формирования инновационных сетей требует разработки определённых принципов. Первый принцип – это добровольность участников в своих действиях. Второй – это принцип единства. Как известно, любая организация или система эффективно работает только в том случае, когда она соблюдает принцип единства… Единство инновационной сети выражается в разных аспектах: в общих целях, общих стратегиях развития, единой структуре… У каждого участника инновационной сети есть собственные цели и ресурсы. Общие стратегии, миссии, цели, задачи всегда имеют приоритетные значения перед любым участником системы. Третий – это принцип определения сферы деятельности участников, их значения и места в будущей сети.
Данные принципы формирования инновационных сетей должны учитываться при построении межгосударственных инновационных сетей, при построении национальных инновационных сетей, региональных и отраслевых, а также на уровне предприятия при построении инновационных команд»68.
Поиск для них общей цели и постановка конкретных задач – тоже отдельная задача. В общем виде её решение состоит в том, чтобы соединить интеллект множества отдельных учёных, исследователей, инженеров, изобретателей в единую систему, обладающую мощнейшим научным потенциалом, направленным на решение прорывных задач техники и технологий путём использования инвестиций, собранных с максимально большого числа лиц страны.
Проведённый анализ позволяет сделать следующие предложения:
1) необходимо использовать принципы и методы сетевого права и сетевой экономики для создания сетей как инструмента преобразования государства в его новое сетевое состояние и решения задач модернизации государства, создания его новых институтов;
2) необходимо создавать новое виртуальное сетевое пространство, понимаемое как пространство культурное, языковое, интеллектуальное, информационное, киберпространство, в котором могут автономно от государства слаженно оперировать, будучи задействованными в специально созданной сети граждане, имеющих активную позицию и чётко структурированные интересы, а также общий интерес (дело), которое, собственно, и должно обязательно быть в государстве с республиканской формой правления, однако найти общественное дело в России пока не удалось, поскольку, как правильно пишет С. А. Денисов, «сознание большинства людей имеет патерналистский характер. Они продолжают наивно верить, что глава государства и государственный аппарат без их участия решит все общественные проблемы»69, и поэтому нужна альтернатива, нужен другой формат взаимодействия, который следует реализовать в сетевом обществе с использованием новых принципов;
3) поскольку не всегда получается достигнуть значимых результатов в российском правовом, экономическом, технологическом пространстве, то там, где это не получается, следует выходить на иной уровень, где нет правовых и иных препятствий для творчества и бизнеса, где сетевые структуры дадут возможность свободнее развернуть инициативу творческих личностей в виртуальном пространстве, чтобы затем привнести полученные результаты обратно в национальное правовое, экономическое, технологическое, культурное и физическое территориальное пространство.
Исходя из этого, гражданскому обществу нужно ускоряться в исследовании и строительстве своих собственных сетей и опробованию их действенности на практике. Поиск пропорций старых и новых методов управления, сочетания иерархических и сетевых структур – это дело практического построения сетевого общества и государства, в ходе которого и предстоит добывать новые знания, которые нужно будет систематизировать, анализировать и превращать в научные знания. Эти знания необходимо будет немедленно реализовывать на практике, чтобы с помощью механизма обратной связи наука и практика всё время находились в процессе постоянного взаимного обогащения и вели к прогрессу без перерывов и остановок в развитии.