– Свитер взяла? А теплые колготки?
Я поспешила закрыть сумку, чтобы мама не заметила, что там сплошь легкие кофточки. Она думает, что зимой нужно носить страшные теплые вещи. Ненавижу свитера, потому что кажусь себе в них толстой и неуклюжей. А мама меня не понимает, словно ей самой пятнадцати не было.
– Марина! Я тебя спрашиваю!
– Да, мам, взяла, конечно! – крикнула я, застегнув последнюю молнию.
Хорошо, если обойдется без досмотра. Таможенники всего мира спасовали бы перед моей мамой. Она сверхъестественным образом узнает буквально все. Стоит мне получить в школе плохую оценку, маме не нужно лезть в электронный журнал или спрашивать в родительском чате – она мгновенно определяет проблему по моему лицу. Но все это – к слову. На самом деле речь совершенно о другом. А именно о Рождестве и новогодних каникулах.
В нашей школе старшие классы каждый раз отмечают Новый год в каком-нибудь особенном месте. В прошлом году они ездили на родину Деда Мороза, в Великий Устюг. А в этом году наш девятый отправится в Ригу. На целую неделю: от католического сочельника до Нового года, то есть с 24 декабря по 1 января. Нас даже от занятий ради этого освободили. Разумеется, при условии, что с учебой все в порядке. У меня, правда, образовалась недавно случайная пара по физике, но физичка, конечно, не стала портить общую картину. Помучив меня немного, она исправила двойку на четверку и вывела четверку за полугодие.
Поездка представляла собой целое приключение. Сначала мы должны ехать на поезде до Пскова, а оттуда специальный автобус повезет нас дальше. В школе только и говорили о наших каникулах, а другие классы нам завидовали. Наш класс вообще особенный, ведь наше направление – искусство, рисование и архитектура, которую мы изучаем уже с этого сентября.
– Вы счастливчики. Вам невероятно повезло. Вы посетите эксклюзивные мастер-классы, увидите рижскую архитектуру, побываете в Старом городе, полюбуетесь филигранностью его застройки! А еще познакомитесь с великолепными образцами югендстиля, – сказала Галина Дмитриевна, преподающая нам историю архитектуры. Она же, кстати, и наш классный руководитель.
Разумеется, мы к этому времени прекрасно знали это слово, относящееся к искусству эпохи модерна. Я даже помню временной отрезок: вторая половина XIX – начало XX века. Югендстиль отличают плавные природные линии и сочетание красоты и удобства. Лично мне это направление кажется очень романтичным и немного сказочным. Конечно, здания эпохи модерна есть и в Москве, и в Питере, но в Риге они особенные. Я долго разглядывала фотографии и уже давно мечтала побывать на улице Альберта, где есть дома с кариатидами – то есть скульптурными изваяниями женских фигур, со сфинксами и с разными животными. Эти дома немного похожи на дворцы.
Я очень волновалась перед поездкой, хотя это уже не первое путешествие, в которое меня отпустили с классом. Этим же летом мы ездили в Карелию. Жили в палатках, купались в озере и даже сплавлялись по порожистой речке. Было очень интересно, особенно вечерние костры и песни под гитару. Тогда некоторые наши парни вдруг открылись с неизвестной стороны. Например, Юра. Ему удивительно идут гитара и мягкий свет костра. Мы жгли костры скорее ради атмосферы, чем по необходимости – в июле в Карелии удивительно светлые ночи. Даже в полночь видно как днем. Тогда Юру заметила не только я, но и Наташа – моя лучшая подруга. С ней-то мы неразлучны с самого первого класса. Эта дружба возникла совершенно случайно: мы обе в то время только переехали в новый район и не знали никого, а поэтому растерялись, и учительница посадила нас за одну парту. Так и подружились, и направление в старших классах выбрали одно, чтобы не расставаться. Сейчас я со страхом думаю: что случилось бы, если бы нас вдруг рассадили по-другому? Не представляю себя без Наташи. Когда мы с ней с кем-нибудь знакомимся, то частенько даже представляемся сестрами, и нам верят, хотя внешне мы не похожи: она – темноглазая шатенка с легкой рыжиной в волосах, я – зеленоглазая, очень светлая блондинка.
Дороже Наташи у меня нет никого. До поездки в Карелию мы с Наташей везде ходили вдвоем, а потом нас стало трое. Вот уже полгода Наташа и Юра всегда вместе. А я при них что-то вроде третьей лишней. Разумеется, Наташа меня не прогоняет, хотя я частенько ощущаю себя ненужной. Наташа вообще добрая. Она всегда зовет меня, когда они собираются в кино или, скажем, в парк Горького. И я по малодушию соглашаюсь, хотя сама же страдаю от этого. Видеть, как Юра обнимает мою подругу за талию, кормит из ложечки мороженым – удовольствие небольшое. Наташа отталкивает его, притворно сердится, но когда считает, что я их не вижу, сама с удовольствием льнет к нему.
Мне от ее жалости только хуже. Но что делать – сама виновата. Вот кто тянул меня за язык, когда я соглашалась на эту поездку в Ригу?
«Прожила бы как-нибудь и без улицы Альберта. Теперь вот испорчу им весь праздник. Над нами уже в классе смеются и святой троицей называют… Сидела бы уж лучше с родителями дома…»
– Марина, и запомни, ты будешь в чужой стране, поэтому особенно следи за своим поведением. – Заглянувшая в комнату мама отвлекла меня от тягостных раздумий. – Не отставай от группы, не оставляй без присмотра вещи и деньги. И не ввязывайся ни в какие авантюры, – добавила она.
– Да, мам. Ты не волнуйся. – Я отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Какие там авантюры – стану ходить за классной как привязанная все то время, в которое не буду досаждать Наташе и Юре, таскаясь за ними и мешая наслаждаться самыми романтичными местами.
– Как же не волноваться? Ты у меня еще глупенькая. – Мама потрепала меня по волосам. – Даже завидую тебе. Старая Рига – сказочный город. Все эти черепичные крыши, узкие мощеные улочки, флюгеры… Я видела Ригу давным-давно, еще до твоего рождения. Знаешь, именно там мы познакомились с твоим папой. Мы оба были тогда совсем молодые и сумасшедшие!..
Мама задумчиво вздохнула, села на мою кровать, и лицо ее будто озарилось внутренним светом от прекрасных воспоминаний.
– И что, тогда папа не пропадал целыми днями на работе? – подозрительно спросила я. Историю про Ригу я уже слышала, но все равно с трудом могла представить своих родителей молодыми и беззаботными.
– Что ты! – Мама опустила подбородок на скрещенные руки и мечтательно подняла глаза к потолку. – Тогда мы, оба студенты, отправились в Ригу отдохнуть. В то время такие поездки были доступнее, можно хоть на выходные поехать. Твой папа был душой компании, и я влюбилась в него сразу же, как только увидела. Я тогда с первого взгляда поняла, что мы всю жизнь проживем вместе. Мы много гуляли по старым улицам, держась за руки, и бесконечно целовались… – Мама снова вздохнула. – Впрочем, тебе об этом думать еще рано, – опомнилась она. – Но Рига тебе непременно понравится! Это ожившая сказка.
– Застывшая в архитектуре музыка, – не удержавшись, добавила я. Галина Дмитриевна часто повторяла эту фразу.
– Да, музыка… – задумчиво повторила мама. – Тебе понравится, даже не сомневайся! А мы с папой будем скучать…
– А хочешь, я останусь? – вдруг предложила я, отставляя в сторону дорожную сумку. – Мне, на самом деле, не так уж и хочется. И дорога длинная, тяжелая.
Разумеется, я лукавила. К поездке я испытывала, скорее, сложные чувства: то мне казалось, что я умру от тоски и ревности, если останусь дома, то я понимала, что это случится со мной как раз если я поеду.
– Не выдумывай, Марина! – рассердилась мама. От ее былого настроения не осталось ни следа. – Ты же видишь, что отец целыми днями на работе, деньги достаются ему не так легко, чтобы транжирить их просто так и оплачивать поездку, в которую ты не собираешься ехать! И тебе будет полезно съездить в Ригу, если ты хочешь связать свою жизнь с архитектурой.
Я еще не была уверена, что действительно стану архитектором, но возражать не стала. Во избежание. Мама только и думает, что о деньгах, приличиях и прочей чуши, считая все это главным в жизни. Никогда не стану такой! Если у меня будет ребенок (что навряд ли, потому что, скорее всего, я и умру в одиночестве старой девой), я не стану сводить все проблемы к простым материальным вещам, а постараюсь разговаривать с ним как с равным. Это вовсе не сложно.
– Не волнуйся, мам, я пошутила, – ответила я, оборачиваясь к ней. Слезы на глазах уже высохли.
– Глупые у тебя шутки! – Мама не успокоилась, мои слова будто рассердили ее еще сильнее, и обиженно хлопнув дверью, она ушла на кухню.
А я легла на кровать и уткнулась носом в подушку. Если в такой жизни был какой-то смысл, он все время ускользал от меня.
В это время лежащий на столе мобильный разразился музыкой. Конечно, звонила Наташа.
– Привет, сестренка! – послышался веселый голос. – Ты как, уже собралась?
– В процессе, – сообщила я.
– А что так мрачно?
Сама Наташа так и излучала радость. Еще бы – ее ждал самый прекрасный Новый год: зимняя Рига, любимый человек рядом – все что нужно. Она и понятия не имела о том, что у кого-то может быть по-другому.
– Да ничего. С мамой немного поссорилась, – ответила я – не признаваться же подруге в настоящей причине расстройства. В моем голосе было не много искренности, но Наташа, как все счастливые люди, оставалась слепой и глухой.
– Ну, это у вас всегда! – засмеялась она. – А я уже подарки купила. И тебе, и Юре. Про свой не спрашивай, все равно не скажу. А ему я выбрала туалетную воду. Очень миленькую.
Я тоже собиралась подарить Юре туалетную воду. Выбирала ее, наверное, целый час. Перенюхала весь ассортимент огромного парфюмерного магазина. И остановилась на одной, в ее аромат вплетался запах дыма и тайны.
– Отличный подарок. Ему наверняка понравится, – ответила я, расстегнула кармашек сумки и выложила упаковку с туалетной водой. Действительно дурацкая идея. Пусть Юре его девушка туалетную воду дарит. Два похожих подарка от двух девушек – явный перебор.
Мы еще немного поболтали с Наташей, а потом я сказала, что перед отъездом много дел, и попрощалась с ней.