– Когда ты собираешься возвращать деньги, упырь?
Алекс в очередной раз ударил лежавшего на грязном полу обрюзгшего мужчину лет 45-ти. Схватив более-менее чистую тряпку, он вытер испачканные краской руки и бросил ее на владельца магазина. Тот закряхтел и стал медленно вставать, постоянно выплевывая изо рта кровь. Наконец, мужчине удалось подняться, и он присел устало на стопку шин. Его руки дрожали, а под глазом начинал багроветь синяк.
– Ну, Барри? – Коул зевнул, понимая всю патовость положения.
Просторное прямоугольное помещение было отдано под ремонт время от времени проезжающих мимо автомобилей, однако сейчас пустовало. Над головами висели краны и крюки, вдоль немытых стен располагались подручные средства, как шины, веревки, многочисленные инструменты, баллоны с газом и краской, лежали коробки с кистями разных размеров. Немного пустых ведер находились в углу вплотную к 50-тилитровой емкости с некой жидкостью. Барри сидел и нелепо кряхтел, чуть пошатываясь, но стоило коллектору отвернуться к домкрату, как полноватый мужчина схватил здоровый молоток и накинулся с ним на Коула.
– Ты, сучий потрох, совсем страх потерял?
Алекс успел отскочить, злобно зашипев, и тут же набросился ответно на Барри с кулаками. Несколько сильных ударов повалили мужчину на пол, и он захрипел от боли. Попытка защититься привела к тому, что разъяренный парень буквально раздавил колено своей ногой и вывернул руку, заставив ту захрустеть, а Барри заорать с новой силой. Алекс привстал на секунду и, схватив за широкие плечи должника, со всех сил отшвырнул его к противоположной стенке. Тот ударился головой о металлическую канистру с бензином и потерял сознание.
– Нет, милый, так дело не пойдет. Урод, тьфу, – Коул ударил носком ботинка по голени.
Открыв пластиковую бутылку с какой-то вонючей жидкостью, мужчина стал поливать ею порядком полысевшую мужскую голову. Барри стал вопить, скрипеть и отмахиваться. Коул рассмеялся и встал сбоку. Дожидаясь, пока должник полностью придет в себя, он копошился среди инструментов. Наконец, парень удовлетворенно причмокнул:
– Смотри, Барри, что у меня теперь есть! – он присел на корточки возле толстого мужика. – Итак, где деньги? Игрок чертов!
– Послушай, ну, пожалуйста, ну, мы же все свои люди. Ну, пожалуйста, ну, верну, клянусь же, что верну все до копейки! – Барри стонал от боли и страха и все пытался вытереть с себя эту самую вонючую жидкость.
– Мерзавец, ты должен уже полгода. Знаешь, что с такими делают? И, вообще, кому достанется этот магазин в случае твоей гибели, а?
Коул щелкнул изрядно раз найденной зажигалкой прямо перед лицом пострадавшего. Тот завыл, посерел и постарался подняться, но ватные ноги не дали этого сделать. Мужик схватился за руку Алекса, на лице которого тут же появилась брезгливость:
– Умоляю, не губи. Забирай все, что у меня есть, хорошо? Пожалуйста, скажи Бейну, что я все отдал!
– Слушай, тюфяк слоноподобный, как все отдашь – так и сразу скажу. Где деньги? И не смей вызывать копов, знаешь же, что будет, верно?
– Догадываюсь, – тот через силу сумел промямлить трясущимися разбитыми губами.
– Вот и славненько. А теперь пошли за деньгами, пока я тут все к черту не сжег! И только попробуй меня обмануть снова!
Серые глаза превратились в щелочки, оставляя в душе должника неизгладимый след. Грязное от крови и мазута пухлое лицо стало невыносимо бледным. Алекс раскатисто захохотал, быстро вытирая руки очередной тряпкой, когда его взгляд упал на проход в коридор. И лишь тут он понял, что мужчины были не одни в помещении все это время. Перепуганные голубые глаза занимали едва ли не пол-лица, а по вискам стекал пот. На внезапно сморщившемся девичьем лице был написан такой ужас и отвращение, что Коул недовольно поморщился.
– А ты… – он успел бросить два слова ей, тогда как Линдси стремглав бросилась на улицу.
– Да будь ты неладна, идиотка! – зло бросил вдогонку ей Алекс и повернулся к уже пришедшему в себя Барри. – Марш за деньгами, быстрее, тюфяк.
Эванс буквально вылетела к трассе, чувствуя бешеное сердцебиение. Ей хотелось как можно быстрее покинуть это место, рванув куда угодно, но только подальше от этого прожженного садиста. Такое удовольствие от разборок она до этого наблюдала лишь в фильмах. Махнув рукой, Линдси, не думая совершенно ни о чем, пыталась остановить машину. Она намеревалась добраться до ближайшего полицейского участка и все им рассказать. В голове кроме страха больше не осталось ни единой мысли. Спустя несколько минут один из автомобилей остановился.
– Куда Вам? – показался миловидный парень.
– До участка полиции, если можно.
– Конечно, присаживайтесь.
Линдси кивнула и потными от страха ладонями принялась открывать дверь. Едва она успела это сделать, некто сзади схватил ее за шкирку и откинул назад. Девушка распласталась на земле и тут же увидела нависшую над нею огромную тень.
– Куда собралась, а?
Из автомобиля выскочил парень. На его холеном лице было написано непонимание.
– Вы что себе позволяете? Оставьте ее в покое!
– Что ты сказал? – Коул легко справился с кулаками защитника и принялся его трясти.
Эванс успела вскочить до того, как мужчина ударил парня, и завопила:
– Хватит, остановись. Не трогай его, пожалуйста! Он же ничего тебе не сделал! Я здесь, остаюсь. Ну, же!
– Катись давай, сосунок, – поставил его обратно Коул.
– Уезжайте, пожалуйста, – всхлипнула Линдси, – простите, что так вышло.
Парень ринулся к машине, и через несколько секунд только след от шин остался на дороге. Алекс насупился, сжав ладони в кулаки, и медленно развернулся всем телом к превратившейся в струну девушке.
– Что это было за своеволие? – голос звенел настолько слащаво, что заставлял двигаться назад.
Линдси испугалась еще больше, готовая грохнуться в обморок прямо сей миг, пока ноги куда-то отступали. Мужчина протянул руку вперед, но прядь волос пролетела по его лицу и скрылась. Раздался топот ног. Алекс согнулся и расхохотался.
– Куда же ты бежишь, детка?
Линдси бросала отчаянные взгляды из стороны в сторону, но везде видела лишь пустырь с одиноко растущими деревьями. Невольно от бессилия покатились слезы. Признав поражение, она подошла к ближайшему тополю и, скрывшись в его тени, принялась отряхиваться. Растрепанная, выпачканная пылью девушка была уверена, что наступил ее смертный час. Бездумно повернувшись, она встала, обхватив ствол дерева и закрыв глаза, пока не услышала, как рядом с ней остановился мужчина.
– Повернись, – излишне мягко произнес он.
– Нет, ты меня убьешь.
– Я не сержусь настолько, уж поверь.
Алекс стоял и смотрел на напряженную девичью спину в порванной розовой блузке и ловил в себе странное чувство – не то жалость, не то раскаяние. По крайней мере, ни одно из них доселе было ему не знакомо. Он замер в двух шагах от подрагивавшей заложницы. В данную минуту Коул попросту не мог вспомнить того, что Линдси нужна была живой и невредимой для выхватывания долга у Купера. Сейчас в Алексе пробуждались эмоции, зачем-то снова. Мужчина положил правую широкую ладонь на девичье плечо, отчего Эванс дрогнула, и легонько стиснул. Пальцами левой руки он коснулся гибкой голой шеи и провел от затылка до лопаток, надавливая на позвоночник. Линдси невольно склонила голову вперед, поддаваясь энергетическому току, высекаемому мозолистыми пальцами. Алекс, зачарованный податливой реакцией, повторил это же движение, накрывая теперь всей кистью.
Мужчина приблизился и осторожно сжал хрупкую шею, положив ладонь на горячую мягкую кожу, освобождая тем самым ее очередной кусочек от порванного воротника блузы. Эванс вздрогнула, но осталась стоять с наклоненной влево головой, будто ожидая чего-то.
– Что… – вырвалось удивленно, когда Алекс укусил за надплечье, продолжая крепко удерживать Эванс обеими руками.
Линдси очень хотелось вырваться, но скопление самых разных эмоций – страха, злости, бессилия, ужаса, мешало ей собрать мысли в кучу и двинуться с места так резко, чтобы Коул отстал раз и навсегда. Запах кожаной куртки, смешанный с тонкой нитью холодного аромата духов, проникал в девичьи ноздри и заставлял дышать глубже. Алекс продолжал покусывать нежную кожу, все порываясь прокусить ее и едва контролируя себя. Ему нравилось вырисовывать упругим языком некие узоры на шее, продавливая ее, чувствовать соленый вкус в совокупности с остатками розовой туалетной воды и подниматься выше по тонкой шее. Алекс крепко сдавливал женское плечо пальцами, не отдавая себе в том отчет, и полностью сосредоточился на реакции девичьего тела на его движения.
Эванс вновь охнула, ловя растекавшееся по телу удовольствие, и нетерпеливо дернула шеей вверх, подставляя ее под мужские ласки. Совсем уж некстати ей захотелось, чтобы Алекс прижался к ней всем телом, и тут же ладонь, словно прочтя мысли, обвила ребра, подтаскивая к себе. Линдси несдержанно застонала, когда губы, оставляя глубокий поцелуй на шее, вдруг схватились за мочку уха и сдавили ту. Коул слышал каждый томный женский всхлип, видел порывистые движения тела и через силу мог уловить в себе то, что его ярость растворилась в воздухе, превратившись в пар. Оставив правую руку на ребрах, левую ладонь мужчина опустил на бедра и прижал к своему паху девичью попку. Раздался стон.
– Ты такая вкусная, – Коул прошептал в ухо, оторвавшись от мочки.
Линдси вздрогнула, неожиданно придя в себя от звуков знакомого голоса. И сделала мнимый шаг вперед, после чего торопливо развернулась к парню лицом.
– Боже, – она пролепетала и закрыла лицо ладонями. – Боже.
Алекс ощутил себя нашкодившим мальчишкой и принял недовольную позу. Ему все еще хотелось продолжить игру с Линдси, но теперь верх брала злость. Он исподлобья взглянул на покрасневшую спутницу:
– Ты сожалеешь?
– Только о том, что это был не Джим, – Эванс выдохнула и оперлась затылком на ствол дерева.
– О, я так и думал, – зрачки превратились в буравящий собеседницу уголь. – Пожалуй, я тоже жалею.
– И о чем же?
Линдси закусила губу и робко уставилась в горящие ядом мужские глаза. Алекс осклабился и сунул руки в карманы.
– О том, что ты – не одна из моих должников.
– То есть ты девушек тоже бьешь?
Эванс покраснела еще больше. Коул чертыхнулся и отбросил ногой небольшой камешек. Потом он достал часы и взглянул на стрелки:
– Пора ехать, двигай быстрее к машине.
– Ты все еще хочешь меня ударить? – Линдси осталась стоять. – Ты на меня зол, я же вижу. Почему ты всегда злишься?
Мужчина подался вперед, в два счета подскакивая, и схватил девушку за острые плечи, принявшись трясти:
– Кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывался, а? Ты, девочка с улицы, никто абсолютно, строишь из себя нечто тут, ходишь и умничаешь! – он практически кричал растерянной Эванс в лицо, буквально выплевывая каждое слово.
– Перестань, перестань же!
Линдси попыталась оттолкнуть от себя мужчину, после чего тот отшвырнул ее в сторону. Тело девушки изрядно раз перекатилось по сухой земле, а потом замерло. Молодая женщина застонала от боли, появившейся после нескольких ударов о небольшие, но многочисленные камни. Она с трудом собралась с мыслями и начала подниматься с почвы. Встав на локти и отплевывая изо рта землистые крошки, Линдси тщетно заставляла себя качнуться назад, упасть на колени, чтобы впоследствии принять вертикальное положение. Почему-то вдобавок заболела челюсть.
– Хватит корчить из себя страуса, поднимайся! – Алекс все это время наблюдал за девушкой, медленно остывая.
Он навис над Линдси массивной тенью, закрывая обзор вместе с солнцем, но та и не думала ничего отвечать, пытаясь пересчитать зубы языком и понять, откуда у нее кровь во рту. На высоком мужском лбу появилась гневная морщина. Парень медленно наклонился к Эванс, собираясь высказать ей дополнительно пару слов, когда та вдруг махнула головой вверх и зарядила Алексу по носу.
– Черт!
Тот взвыл от нежданно острой боли и, поскользнувшись на щебенке, упал рядом, приземляясь на бок и локоть. Дернувшись и вскрикнув от пронзительной судороги, наступившей после того, как мелкий камень воткнулся между локтевыми косточками, Коул крепко ударился головой о землю.
– Прости, – все еще оставаясь на четвереньках, Линдси быстро приблизилась к мужчине.
Тот почему-то находился с закрытыми глазами. Странно, но Эванс, присевшая на корточки вплотную к мужскому телу, испытывала раскаяние за нечаянный удар, уже как будто позабыв о том, что еще толику минут назад этот самый парень отбросил ее саму на землю, будто щенка, да еще и накричал на нее.
– Ты в порядке? Алекс, отзовись.
Линдси повернулась так, чтобы лицо находилось над мужской головой, и низко склонилась к нему, касаясь дыханием губ. Из разбитого носа медленно текла кровь. Эванс тут же захватила жалость, и девушка легонько похлопала по щекам, заставляя спутника распахнуть глаза. Увидев нависшую над собой лохматую и пыльную Линдси и вдруг поняв, что сам находился в аналогичной ситуации, Алекс неожиданно дал себе волю и засмеялся. Эванс сначала подняла плечи, испугавшись, но, уловив легкость и веселость в мужском смехе без капли иронии или злости, позволила себе тоже рассмеяться.
– Боже, мы с тобой такие грязные! – Коул все продолжал скалить зубы в улыбке, лежа на земле.
– У тебя разбит нос, а у меня что-то во рту.
Девушка не сдержалась и упала на грудь мужчине, положив туда голову. Руки ныли от физической боли и усталости. Алекс удивленно затих. Линдси чуть поерзала, устраиваясь удобнее, и замерла. Мужчина чувствовал, что должен оттолкнуть от себя эту наглую девицу, сбросить ее как можно больнее, а еще лучше ударить. Но не мог. Впервые за все эти годы он не смог. Осторожно подняв правую руку, Коул положил ладонь на голову, покрытую спутанными прядями когда-то каштановых волос, и погладил ту несколько раз.
– Откуда ты такая взялась?
Он задал вопрос недостаточно тихо, и Эванс вмиг подскочила:
– Что? Что-то не так?
Алекс изумленно смотрел в растерянные голубые глаза, но не находил там подвоха. Вопрос был совершенно дурацким, ведь все происходящее было не так. Однако ему не понравилось другое: задав бестактный, по мнению парня, вопрос, девица еще смела ожидать ответ! Линдси сидела и хлопала длинными ресницами, не отрывая взгляда от мужчины, пока тот соображал, что можно было ей ответить.
– Ты не хочешь продолжить наш путь и увидеться в четверг со своим женихом? – мужчина вложил туда всю возможную ядовитость.
– Хочу, – Линдси широко улыбнулась. – Помочь встать?
– Не надо, – он досадно буркнул и в два счета поднялся на ноги.
Уже принявшись отряхивать свои любимые брюки, парень вдруг понял, что Эванс обиделась. Алекс был недоволен собой, тем самым, как именно кольнуло его это ощущение, что девушка обиделась. Ему не надо было смотреть на нее, спрашивать, он просто внезапно уловил это девичье состояние. И разозлился. Вместо того, чтобы протянуть Линдси руку, он развернулся и гаркнул:
– Ты собираешься подниматься или нет? Может, мне еще понести тебя надо?
Пораженная неприятной переменой в спутнике, Эванс вскочила и бросилась к машине. Встав у пассажирской двери, она молча, сжавшись и обхватив себя руками, дожидалась прихода нахмуренного Алекса. Тот, не взглянув на девушку, забросил себя в машину и забарабанил пальцами по рулю. Не думая ни секунды, Линдси разместилась на заднем сиденье позади пассажирского.
– Ну и пожалуйста! Надоела уже! – мужчина рассерженно фыркнул и поспешил завести мотор.
Как только Додж выскочил на свою полосу, Алекс тут же включил громко радио и постарался максимально расслабиться. Его бесила эта обстановка и крайне раздражало поведение барышни – вынужденной пассажирки. Он с большой радостью представлял себе, как скручивает ей шею. По расчетам Коула, уже к девяти вечера, при скорости 80км/ч, пара должна была прибыть к базе отдыха на севере Монтгомери, но молодые люди явно опаздывали.
– Держись крепче, – бросил Алекс, приглушив звук на радио, и нажал на педаль газа.
Скорость определенно взбодрила его, помогла забыть обо всех проблемах, чужих долгах, излишне раскрытой девчонке и, главное, о своих демонах. Последние делали все, чтобы заставить Коула помнить, вспоминать и бояться каждой минуты прошлого. А тот продолжал строить стены из бессердечности и агрессии. Мужчина лихо засвистел, делая звук мелодии вновь громче и переходя на пятую скорость. Его тело захватила эйфория, безбашенная расслабленность, при которой, казалось, он мог все. Мчась и протискиваясь между будто бы стоящими на месте остальными машинами, Алекс хохотал и продолжал лететь навстречу крылатой ночи. Та, в свою очередь, уже расправляла объятия небу и покрывала его блестящими точечными звездочками.
Линдси же глубже вжалась в сиденье, закрыв глаза и крепко держась за пластмассовую ручку над дверью. Казалось вероятным, что достаточно лишь одного движения, чтобы вылететь из машины и быть размазанной об серый ровный асфальт. Наконец, адская пляска на колесах закончилась, темп был снижен, и Алекс в итоге свернул вправо. Несколько небольших домиков, сделанных под дерево, и один центральный – между ними, располагались посередине огромного лесного заповедника Таскджи, занимавшего более 45 квадратных километров.
Машина заехала на небольшую автостоянку, на которой в этот период стояли лишь домики-трейлеры. Там Алекс припарковался. Глядя в зеркало заднего вида, мужчина негромко проговорил:
– Сиди здесь. Я возьму ключи от свободного домика и вернусь. Достанем из багажника пакет с продуктами и пойдем заселяться.
Линдси отвернулась, промолчав. Коул скрипнул зубами и громко хлопнул дверью, выйдя. Девушка поспешила на свежий воздух и принялась любоваться природой. Несмотря на наступление глубокого вечера, хозяева частного участка позаботились об уютном освещении, поэтому везде были расположены невысокие чугунные фонарные столбы. Эванс задрала голову вверх, облокотившись на дверь, и заулыбалась, рассматривая мириады звезд. Те собирались в вычурные узоры, созвездия, будто играя с человеческим воображением. Прохладный ветерок пробирался под тонкую блузу, заставляя появляться мурашкам.
Девушка с удовольствием потянулась, простирая руки к небу. В этот момент ей захотелось стать птицей и пролететь над всем зеленым массивом, со стороны которого доносились уханье сов и крики незнакомых животных. Послышались привычно тяжелые и торопливые шаги. Линдси резко обернулась. Алекс даже не пытался быть милым. Собрав в углах рта складки раздраженности, он бросил девушке ее пиджак, после чего вытянул пакет из багажника и включил сигнализацию.
– Иди за мной и не отставай.
Мужчина быстро передвигался к самому дальнему домику, даже издали казавшемуся уютным, и бренчал ключами в руке. Эванс беззвучно шла позади, волнуясь все больше и больше. При ближайшем рассмотрении здание оказалось еще более симпатичным – с занавесками на больших окнах и аккуратными низкими фонарями по углам семиступенчатой лестницы. Зайдя в полуметровую прихожую, Алекс скинул ботинки, обув одноразовые, предоставляемые хозяевами гостиничных домиков, и отправился на экскурсию.
Первым делом, что отметила для себя Линдси – было наличие ванной комнаты. Вторая дверь открывалась в спальню. И тут девичье сердце ухнуло в пятки:
– Здесь же всего одна комната!
– Но две же кровати, правильно? – Алекс заглянул через плечо. – И все, порядок.
– Да уж, полный порядок, – пробормотала несчастная девушка.
– Так, я на кухню, разберу пакеты и подогрею нам что-нибудь. Есть будешь?
Он говорил таким неприятным холодным тоном, сверля черными зрачками стоящую напротив Эванс, что та замерзала на глазах. Она не выдержала:
– Алекс, ты можешь быть нормальным?
– Не понял, – возникла пауза.
– Перестать быть таким грозным, деловым, угрюмым, можешь? Чтоб мы с тобой были на нейтральных отношениях.
– Чего еще ты хочешь, моя госпожа? – ядовитый тон сорвался с мужских губ фразой.
– Больше ничего. Все равно ты больше ничего не сможешь сделать.
Девушка горько усмехнулась.
– Я подумаю.