– Ты лишь посмотри, какую грязь оставил этот мерзавец! – тяжело простонала Линдси и упала на колени перед испорченным любимым ковром.
– Ну, ты что, милая моя. Не стоит так убиваться из-за какой-то тряпки, – принялся гладить девушку по голове взволнованный Джим. – Главное, что он ушел уже.
– Из-за какой-то тряпки? Ты в своем уме, вообще?
Молодая женщина махнула зло волосами, подскакивая и отталкивая от себя растерянного происходящим мужчину. Линдси схватилась за края недавно белоснежного пушистого ковра и принялась бойко скатывать его в рулон. Гладкий лоб испещрили морщины, короткие каштановые пряди вторично выбились из прически и теперь лезли в глаза, из которых начинали капать слезы. Джим еще мгновение наблюдал за действиями невесты, после чего выдернул у нее из рук вещь, кинул в угол и сжал девушку в объятиях.
– Лин, скоро все устаканится, верь мне, пожалуйста. Я сегодня выиграл крупную сумму, понятно? Завтра еще чуть-чуть доиграю, и в будни уже часть долга исчезнет. Ну, же, солнышко, не отталкивай меня! Если захочешь, я договорюсь, чтобы нам этот дом продали по-настоящему уже, как только отдам долги.
Он быстро шептал на ухо всхлипывающей девушке, поглаживая ее напряженную спину. Та вдруг расслабленно уткнулась в шею и горько вздохнула:
– Джим, слава Богу, что ты пришел! Эта сволочь начала приставать ко мне, представляешь? Не знаю, что бы было, если бы ты не появился так вовремя.
– Он к тебе приставал? – парень отстранился и недоуменно воззрился в заплаканные голубые глаза.
– Да, – Линдси грустно кивнула, – прямо перед твоим приходом.
– Подонок.
Джим очень тихо произнес последнее слово и вновь продолжил обнимать любимую. Но интонация почему-то очень задела Эванс, заставив появиться мысли, что мужчину эта новость едва ли затронула. До глубокой ночи девушка продолжила убираться, отправив Купера спать – тот собирался убегать по делам уже рано утром. Несмотря на свое недовольство тем, что выходные дни были совершенно испорчены, Линдси сейчас больше переживала из-за неизвестности в ближайшем будущем. С тревогой она провожала жениха в шесть утра и только после этого сумела заставить себя лечь спать. В полдень девушку пробудил звонок от исполнительного директора – Ричарда Стоуквелла.
– Да, слушаю Вас. Что-то случилось? – голос был откровенно сонный.
– С нашим банком на днях будет заключена крупнейшая сделка века, ты еще помнишь об этом?
– Конечно.
Стоуквелл говорил сухо и отрывисто, преисполненный величия даже вне рабочего времени:
– Тогда в понедельник принеси ключ от хранилища. Надеюсь, ты никому его не передавала и не показывала?
– Разумеется, что нет, Ричард. Вы же прекрасно знаете, как я отношусь к своей должности, – Линдси искренне возмутилась.
– Вот и замечательно. Замечательно. До понедельника, Эванс.
Девушка положила трубку на место, не заметив ничего замечательного в этом звонке. Пожалуй, весь Новый Орлеан знал о том еще с месяца два назад, что в «Мершмеллоу» должны прилететь клиенты со Швейцарии для обеспечения сохранности короны, когда-то принадлежавшей самой сестре царицы Клеопатры. Все мало-мальски значительные мировые СМИ разнесли эту информацию, объясняя сей поступок швейцарцев пожеланием их 92-летней прабабушки. Линдси предпочитала не вдаваться в детали прихотей европейских олигархов, занимаясь лишь своими непосредственными обязанностями. Тем более было странно, что Ричард Стоуквелл вдруг обеспокоился конфиденциальностью.
Эванс скатилась с кровати на пол, поправила ночную сорочку и босиком подошла к небольшому сейфу, скрытому в углу под навесной тумбочкой. Удостоверившись, что тяжелый некрасивый ключ по-прежнему отдыхает в бархатной коробочке, Линдси с облегчением выдохнула. Теперь все её мысли были заняты женихом и его действиями: с нетерпением ожидая возвращения Джима, Эванс принялась за готовку еды, но продукты будто объявили девушке бойкот, постоянно выскальзывая из рук и вызывая новую и новую порцию недовольства.
Уже давно стемнело, но Купер все не возвращался. Девушка сидела в гостиной перед включенным телевизором и старательно прислушивалась к звукам, доносящимся извне. Дребезжания ключей слышно не было. Так в ожидании Линдси и уснула, пробудившись спустя время от лая соседской собаки.
– Черт, проспала! – девушка испуганно вскочила с дивана, бросаясь в свою комнату к шкафу с одеждой.
На часах было 8:30, в то время, как Эванс выскочила на улицу и принялась закрывать калитку. Только на работе, опоздав на час с лишним, она вспомнила о том, что Джим так и не пришел домой. Ни одного пропущенного звонка или оставленного сообщения в памяти телефона не значилось. Запыхавшаяся Линдси сидела в своем небольшом кабинете и быстро расчесывалась, ожидая прихода начальника. К ее счастью, сегодня Ричард должен был встречать лично в аэропорту тех самых важнейших клиентов, поэтому на работе он пока отсутствовал.
– Мари, принеси мне кофе, хорошо? – молодая женщина нажала кнопку вызова секретарши.
– Конечно, мисс Эванс, пару минут подождите.
После короткого стука в дверь на пороге появилась миловидная полненькая девушка-студентка, подрабатывающая в банке на полставки. Линдси она нравилась. Вот и теперь Эванс улыбнулась и поинтересовалась самочувствием Мари. Та добродушно кивнула и уже собралась выходить, когда начальница дернулась вперёд:
– Ой, Мари, скажи, а Джим Купер еще не появлялся на работе?
– Могу уточнить, – она пожала плечами.
– Узнай, пожалуйста.
Линдси встревожилась, получив информацию касательно просьбы жениха прийти ко второй половине дня на работу. Расстроенно она набирала номер телефона любимого, но тот был выключен. Не отпускало плохое предчувствие. Эванс залпом опустошила чашку с горячим напитком и закашлялась, вспомнив, что не положила туда сахар. Принявшись отплевываться с перекошенным от горького вкуса кофе лицом, Линдси пропустила предупреждающий вызов Мари и пришла в себя только, когда за спиной у двери раздался кашель.
– Ой, это Вы, Ричард, – Эванс моментально смутилась, будучи пойманной врасплох, – я просто…
– Ключ давайте, поговорим потом, меня ждут.
Щуплого вида высокий мужчина напоминал трость, где голова служила согнутым набалдашником. Всегда одетый с иголочки, он, тем не менее, не вызывал симпатии или дружелюбия. Ричарда Стоуквелла остерегались, боялись, обходили стороной даже клиенты, предпочитая иметь дело с более эмоциональными личностями. Но свою работу мужчина выполнял настолько безукоризненно, что наработанный опыт стал гораздо важнее, чем внешний отталкивающий вид. И те новые клиенты, которые все-таки решались иметь дело с «Мершмеллоу», по итогу оставались более, чем довольны сотрудничеством. На горбатом носу неплотно сидели очки с золотой оправой, цепочка от которых была спрятана в верхний карман пиджака. Достав карманную расческу, мужчина быстро провел по редким прилизанным волосам гребешком. Стоуквелл немного сердито смотрел на порозовевшего заместителя, пока та бойко копалась в сумочке в поисках ключа.
– Вот, – она протянула коробочку. – В целости и сохранности.
– Замечательно. Сегодня Ваш ключ, наравне с другим имеющимся, дополнят еще одним-двумя зубцами усложненного характера, после чего он будет вам возвращён.
– Понятно, сэр, – Линдси быстро кивнула.
– Сколько у Вас сегодня личных встреч?
– Пять.
– Хорошо, в таком случае, когда освободитесь, ступайте в канцелярию и получите зарплату за прошлый месяц. Негоже, если сотрудника лишают возможности получать денежное удовольствие от работы. Верно?
Линдси потрясенно взглянула на начальника, уверенная, что тот улыбается. Возможно, впервые за многие годы Ричард Стоуквелл пошутил.
– Верно, сэр.
– Тогда я ушёл. Удачного дня, мисс Эванс.
До обеда Линдси бегала по многослойному кирпичному зданию, раздавала указания, подписывала бумаги и проводила встречи с клиентами, намереваясь освободить себе время для встречи с Джимом. Того запыхавшаяся девушка, сбросившая с себя не так давно пиджак, перехватила на входе в банк. Мужчина выглядел уставшим, но очень довольным.
– Любимая моя! – Купер схватил Эванс в объятия и потащил в архив, где судорожно принялся стаскивать с девушки одежду.
Через полчаса оба, выдохшиеся и отчасти счастливые, лежали в обнимку на кипе бумаг, разговаривая. Джим едва вот ошарашил невесту отрадным известием – прошлой ночью ему вновь удалось отыграться и отхватить приличную сумму из игрового заведения. Сейчас он собирался забрать свою зарплату и рвануть домой, чтобы спрятать всё в сейф. 12 тысяч – треть из которых шла заработанными деньгами, мгновенно подняли Линдси настроение. Она порывисто обняла Джима:
– Всё-таки ты можешь делать полезные штуки, когда хочешь этого. Однако обещай мне, что, как только мы вылезем из этой передряги, то поженимся и заведем детей. Они тебя точно отвлекут от азартных игр и всего прочего мусора.
– Конечно, как скажешь, – он ласково засмеялся и впился в губы поцелуем. – Всё будет так, стоит проблеме решиться. Ты еще не передумала выходить замуж за меня, подлеца?
– Нет, и не собираюсь передумывать, – Эванс радостно смотрела в прищуренные карие глаза, расположенные совсем близко напротив.
Остаток дня прошел настолько сумбурно, что Линдси пришла в себя только после нескольких настойчивых стуков в двери. Девушка подняла голову вверх, вопросительно взирая на недоуменную секретаршу.
– Уже 18:00. Вы собираетесь домой?
– Ох, да, – она спохватилась, – действительно. А ты почему не идешь?
– Так Вы же ключ у меня не забрали свой от хранилища. Мистер Стоуквелл оставил его вместе с письмом еще час назад, когда Вы обговаривали сделку с последним клиентом. Мисс Линдси, Вы забыли об этом?
– Прости, Мари, совсем вылетело из головы. Столько хлопот, – Эванс виновато пожала плечами. – Отдавай мне все и совершенно свободна. Знаешь, а возьми-ка ты завтра себе выходной?
Эта идея пришла столь внезапно в голову, что даже сама заместитель исполнительного директора банка поразилась своим словам. Мари едва удержалась на ногах, подозрительно глядя на свою начальницу, и захлопала наклеенными ресницами:
– Вы шутите?
– Нет, отчего же? Пройдись по магазинам, развейся, встреться в кои-то веки с подружками, – улыбнулась Эванс.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Линдси ехала в полупустой маршрутке, привычно уткнувшись лбом в стекло, и раздумывала над собственными словами. Почему-то на душе вновь стало тревожно, будто простой выходной, данный секретарше, нес в себе зловещее предзнаменование. Эванс нетерпеливо дожидалась своей остановки и мгновенно кинулась к выходу, торопливо шагая по тротуару. Уже возле ворот, замерев, чтобы достать ключи, она заметила напротив неизвестную машину. Сердце окончательно ухнуло в пятки.
– Джим? Дорогой, ты дома? – звонко раздавался вопрос на, казалось, опустевший дом.
– Да, милая, что-то случилось?
Купер выскочил из ванной комнаты голым и принялся помогать побледневшей девушке раздеваться. Он сбросил с ее плеча сумку, стянул куртку и помог избавиться от обуви. Линдси присела на пуфик, стоявший в прихожей, и облегченно выдохнула.
– Не знаю, просто какое-то странное чувство. Ты знаешь, что Ричард мне вернул ключ вместе с письмом?
– Тот самый, что ли? – Джим поежился. – Слушай, дай мне пять минут, а?
Линдси охнула, лишь сейчас отметив наготу жениха. Ее щеки порозовели:
– Ой, прости, конечно же. Я пока переоденусь.
Чайник закипел уже несколько минут назад, а девушка все продолжала стоять перед раскрытым окном и обозревать выпестованные ею растения. Она очень надеялась на то, что Джиму действительно удастся завязать не только с игроманией, но и разобраться с накопившимися долгами. В то, что ему повезло две ночи подряд, верилось с трудом, но пока что верилось. Правда, теперь вероятность проигрыша, если бы Купер решился на подобное повторение, удесятерилась.
Линдси еще раз обвела взглядом любимые клумбы – она бы не смогла отказаться от всего этого легко, не сумела бы бросить и забыть о прошлом, о счастье, полученном в их, как будто бы их, доме. Девушка сжалась, предвещая новые сложности, когда размышления прервал появившийся за спиной Джим:
– Эй, ты заснула там, что ли? Замерзнешь же. Давай, чай будем пить.
– Давай, – Линдси присела за небольшой аккуратный столик и положила на него локти, задумчиво поглядывая на жениха.
– Я слушаю, что там с ключом-то?
– Ах да, – она мигом встрепенулась. – К нам же приехали все-таки эти сумасшедшие швейцарцы, и Ричард тут же забрал мой ключ. Ты не поверишь, зачем!
– Интригуешь меня, красавица.
Джим замер в пол-оборота с чайником и чашкой в руках. Линдси расхохоталась.
– Не волнуйся, я вне предрассудков и подозрений в предательстве. Все просто – мастер усложнил замок и, как следствие, сам ключ. Но не это главное, а его записка, в которой, – она подняла вверх указательный палец, – он требует, чтобы никто, кроме меня, не знал об этом! То есть сейчас я совершаю предательство по отношению к нему, понятно?
– Ух ты ж моя сладкая, – протянул, улыбаясь, мужчина и наклонился с поцелуем.
– Да, я такая. Так вот мне пришлось еще расписку написать ему о сохранении информации касательно ключа, хранилища и важности клиентов в тайне. Я, конечно, подозревала, что Ричард – не в себе, но чтобы настолько?
– Он просто сухарь, вот и все! – плюхнулся рядом Джим. – Сахар класть?
– О, кстати, по поводу сахара.
И Линдси, приободрившись, рассказала жениху о случившемся утром. Мужчина откинулся назад, громко хохоча и придерживаясь за круглое брюшко руками. После чаепития молодые люди отправились к сейфу, куда положили деньги и коробку с ключом. Теперь Эванс могла спокойно вздохнуть. Пара прилегла на диван и включила боевик.
– Слушай, а когда ты встречаешься с этим коллектором?
– С Алексом Коулом? – Джим приподнял мохнатые брови, смешно смотрящиеся на его темном лице. – В одиннадцать вечера, а что?
– Волнуюсь я, вообще-то! Ты осторожнее там, ладно? Обещай, что позвонишь сразу, как только освободишься!
Линдси села на колени и требовательно схватила тридцатилетнего парня за майку. Тот усмехнулся, мягко приобнимая взбудораженную невесту.
– Конечно, тотчас же сделаю это. Однако, пожалуйста, не начинай обзванивать морги, если вдруг я появлюсь аж на работе, хорошо?
– При этом не вздумай играть! – круглые голубые глаза сузились.
– Конечно, нет. Я все деньги отдам Алексу, разумеется. Мы же с тобой договорились, Лин. Никаких больше игр.
Что-то в мужской интонации опять не понравилось Линдси, но она поспешила списать это на усталость. Если бы она только знала, что будет происходить дальше, она бы отправилась на встречу вместе с Джимом. Но сегодня девушка лишь вновь прикорнула к жениху и несколько раз поцеловала его в губы.
– Люблю тебя.
– И я тебя, очень-очень, – Купер рассмеялся. – Все, смотрим фильм.
Вторник обещал быть самым теплым за последние сто лет, по крайней мере, так вещала мускулистая девушка с экранов телевизоров. Жители Нового Орлеана воспользовались предложенным и сбросили с себя теплые куртки, жакеты, а женщины сменили утепленные брюки на юбки. Солнце разбрасывало золотистые лучи по всей планете вот уже изрядно часов, пока белоснежные облака перемещались на север страны. На центральных улицах возникли очередные пробки из торопящихся в отпуск и вынужденных опаздывать на работу.
Но Линдси не знала ничего этого: она оставалась лежать в спальне, накрывшись подушкой. Звонок тревоги, поставленный на телефон еще несколько лет назад на тот самый случай, когда проходили все временные сроки, заставил девушку взвыть и подскочить вверх. Подушка улетела в сторону мобильного, но тот продолжил трезвонить.
– Какого черта происходит? – Эванс опустилась на матрац обратно и схватилась за голову.
Та была настолько тяжела, будто всю ночь ею стучали по стене соседи. Лохматая, бледная девушка, с огромными глазами и трясущимися руками, пыталась прийти в себя, но не могла понять – ни какой был день, ни который час. С трудом Линдси доползла до телефона и вторично застонала. Она дала Мари выходной, и сегодня не было кому будить ее. Эванс только могла себе представить, в какой ярости сейчас пребывал Ричард Стоуквелл из-за отсутствия заместителя на месте.
– Боже, почему так раскалывается голова? Ничего не понимаю!
Только приняв таблетку, девушка смогла выдохнуть с облегчением через две обещанных производителем минуты и начать соображать. Она не помнила того, как добралась вечером до спальни, как заводила будильник или того, как собирала вещи для одевания на работу.
– Десять утра… – Линдси протянула. – О, Боже. Джим! Джим?
Эванс взволнованно бросилась осматривать дом, но тот снова был пуст. Девушка схватила мобильный, стукнув его предварительно о дверной косяк, и поспешила набрать родной номер. Вызов был сброшен, что успокоило Линдси, понявшую – вероятнее всего, жених находился сейчас на работе в добром здравии. Так как ее опоздание и так переходило любые границы, Эванс решила не торопиться, а спокойно позавтракать и лишь после этого отправляться на автобус. В уме, однако, молодая женщина уже предвидела выговор и лишение квартальной премии. Она распахнула дверь и вышла в сад, тут же ахнув:
– Сегодня, что, середина июля?
Линдси схватилась за голову. Пришлось принять еще одну спасительную таблетку. Через двадцать минут, с «афинкой» на голове и асимметричной чёлкой, девушка стояла напротив зеркала в прихожей и осматривала себя. Впервые в этом году она смогла облачиться в свой любимый темно-зеленый костюм из пиджака и юбки-миди, поддев светло-розовую блузу. Оставалось надеяться, что роскошно теплая погода продлится еще хотя бы несколько дней. Весело щеголяя голыми ногами в черных туфельках, Эванс закрыла ворота.
– Стоп, почтовый ящик.
Она прошла порядочно метров в противоположную от остановки сторону и принялась ковырять ключом в замке. Бесцеремонно девушку обхватили за талию и дернули в сторону. Линдси только успела ойкнуть и схватиться за чужую руку, чтобы удержаться на ногах, когда голос негромко произнес:
– Дай-ка мне.
– Вы что себе позволяете? Вы кто такой, вообще?
Эванс была крепко прижата к груди незнакомца и никак не могла оторвать от себя его цепкую ладонь, казавшуюся железной. Девушка тяжело дышала и в панике принялась осматриваться, надеясь выцепить какого-нибудь адекватного прохожего. Мужчина заметил ее движения головой и, не переставая возиться с ящиком, быстро проговорил:
– Попробуй что-нибудь вякнуть – тебе не жить. И тому, что согласится тебе помочь.
Будто земля разверзлась под женскими ногами. Только теперь Линдси узнала зловещий голос – конечно же, это был Алекс Коул, тот самый коллектор. Моментально закружилась голова, и возникла целая вереница вопросов, главным из которых был о местоположении ее несчастного жениха. Эванс тщетно пыталась заставить себя связанно сказать хоть что-нибудь вслух, но язык не собирался подчиняться ей совершенно.
– Вот и отлично, – сухо рассмеялся Коул. – А вот и твои письма. Держи их крепко, ладно? И ключи свои тоже держи.
Он отпустил девушку, дав ей возможность оправиться, после чего указал на блестящую чёрную машину, стоявшую на другой стороне дороги. Четырехместный Додж Чарджер СРТ-8 терпеливо поджидал своего хозяина, привлекая взгляды редких прохожих.
– Мне на работу надо, – сделал шаг назад перепуганная Линдси. – Меня там ждут.
– Либо ты сейчас добровольно идешь и садишься в авто, либо я тебя туда отнесу. Выбирай.
– Черт, черт, – закусила губу девушка, ощущая жар в теле. – Что же сегодня за день такой?
– Вторник.
– Хорошо, ладно, я сама.
И она медленно зашагала в указанную сторону под выразительным мужским взором, стискивая кожаный портфель в руках изо всех сил.