Глава 16

В жизни всегда есть место подвигу

Максим Горький, писатель

Признаюсь честно, я долго не мог привыкнуть к удивительному мягкосердечию нашей новой воспитательницы Ларисы Валерьевны – мне казалось, что она лишь притворяется хорошей, но вскоре, как и многие интернатские педагоги, покажет свою темную сторону и тогда уж всем нам будет несдобровать! Но она продолжала, как старая благодушная бабушка, вязать на быстро мелькающих спицах свой нескончаемый шарф и водить нас по воскресениям в кинотеатр «Родина», смотреть добрые детские фильмы.

Вы не представляете, какой огромной, просто ни с чем не сравнимой радостью являлись для нас, не очень-то избалованных развлечениями детдомовцев, эти походы в кино! В один из выходных дней, сразу после завтрака, одевшись в самую нарядную свою одежду (как сейчас помню – это были рубашки в кленовый листочек и синие штанишки) мы выходили в город. Прохожие удивленно взирали на нашу процессию – не часто, видать, им приходилось видеть два десятка маленьких лысых карапузов в совершенно одинаковой одежде, строем шагающих куда-то вдаль.

Несколько километров до вожделенного кинотеатра мы всегда топали пешком, экономя таким нехитрым способом интернату деньги на проезде в автобусе, но никто из нас даже не помышлял жаловаться на усталость. За возможность погрузиться в чудесное таинство кино мы были готовы всю Москву обойти несколько раз по кругу!

Добравшись, наконец, до места назначения, мы некоторое время сиротливо (вот уж точное слово) ожидали на улице, пока Лариса Валерьевна о чем-то возмущенно спорила с контролерами на входе. До нашего слуха доносилось: «Ну, как вы не понимаете, товарищи?! Это же государственные дети! Неужели «Родина» хотя бы на полтора часа не заключит их в свои объятья? Имейте в виду, что детдомовцы имеют полное право посещать утренние киносеансы за казенный счет!».

Через какое-то время, немного попрепиравшись для проформы, билетерши все-таки пускали нас в кинотеатр, предварительно пересчитав по головам. Радостно галдя, мы чуть ли не бегом устремлялись в зал, где уже плавно и медленно гаснул свет, включалось стрекотание проектора и начиналось самое настоящее, всамделишное волшебство!

Современному человеку, имеющему возможность в любую секунду посмотреть какой угодно фильм в гаджете, довольно сложно вообразить себе, с каким невероятным, почти религиозным благоговением мы следили за всем происходящим на большом экране. Это было ощущение сродни космическому! Все реальное и обыденное просто переставало для нас существовать! Благодаря искусству кино, мы словно перемещались в какой-то другой, отличный от нашего, мир!

Широко раскрыв рты и не смея лишний раз шевельнуться, чтобы не пропустить ни одной, самой маленькой детали, мы так глубоко проникались всеми перипетиями сценария, так отчаянно сопереживали героям фильма, что в зависимости от финала картины возвращались в интернат либо совершенно убитые горем, либо же настолько радостные и воодушевленные, что Лариса Валерьевна начинала беспокоиться: а не слишком ли эмоционально действуют на нас эти походы в кино?

«Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», «Офицеры» и «Семеро солдатиков», «Приключения электроника» и «Сказка о потерянном времени», «Неуловимые мстители» и «Республика ШКИД» (любимейший фильм всех без исключения детдомовцев!) – все эти прекрасные советские картины были отсмотрены нами по многу раз и оставили глубокий след в детских сердцах.

Помимо высочайшего художественного уровня, в них было то, чего катастрофически не хватает современному кинематографу – необыкновенные, прямо-таки удивительные по нынешним временам человечность и доброта! Я до сих пор с огромным удовольствием смотрю старые советские фильмы, черпая в них то, что не дает мне возможности окончательно разувериться в дне сегодняшнем. Ведь если мы когда-то сумели подняться на такие высоты духа, то сможем, вероятно, однажды сделать это снова!

Еще большее воздействие на меня оказывали книги! Мои одноклассники их почти не читали, я же не мыслил себе жизни без книг. Можно сказать, я буквально упивался ими, ведь чтение, по большому счету – это самый доступный способ получения удовольствия – грех им было не воспользоваться!

Причем в отличие от кино, которое само по себе выразительно и наглядно, и где не надо ничего специально додумывать, книги дают волю самому буйному твоему воображению! Другими словами говоря, читая книгу, ты можешь прокрутить в своей голове какое угодно кино! Просто поразительно, сколько всевозможных смыслов, образов, настроений, эмоций и чувств может скрываться за маленькими черными буковками, напечатанными на белой бумаге!

Я вообще не понимаю людей, которые пренебрегают возможностью читать книги. Подумать только: тебе достаточно лишь протянуть руку к книжной полке, и ты можешь открыть для себя огромное множество неизведанных ранее Вселенных, состоящих из драгоценной россыпи самых разных авторов – ну, какой дурак по доброй воле от всего этого богатства откажется?!

Чтение книг всегда казалось мне невероятным чудом! Какого-нибудь писателя, к примеру, давно уже нет на свете, но ты берешь его книгу и вот он уже, живее все живых, рассказывает тебе, как старому другу, историю своей жизни! Как верно заметил Пушкин: «Следовать за мыслями великих людей есть наука самая занимательная». А ведь и вправду, что может быть интереснее этого?!

Стоило мне разжиться где-нибудь хорошей книгой, как я забывал обо всем на свете, приходя в себя только через сотню-другую прочитанных страниц! Говорят, что лошади могут спать на ходу, так вот я наловчился читать при ходьбе и единственное происшествие, которое могло отвратить меня от этого увлекательнейшего занятия (да и то лишь на пару минут) – это когда я врезался в какой-нибудь столб по дороге! Иногда садясь в одном месте, я уже не вставал с него, пока не прочитывал всю книгу до конца!

Книга действовала на меня совершенно магически – беря ее в руки, я тут же входил в состояние какого-то удивительного транса, из которого не так-то легко было выйти! Чаще всего в интернате меня можно было увидеть согбенным над очередным романом или повестью. Нервно покусывая ногти, иногда заложив пальцами уши, чтобы не слышать своих чересчур шумных одноклассников (в инкубаторе от них нигде нельзя было уединиться) я «пожирал» страницу за страницей, понравившуюся мне книгу!

Страсть к чтению у меня была столь болезненной, буквально на грани наркотической зависимости, что без любимого дела я становился хмурым и дерганным. Иногда, если не хватало книг, я набрасывался на газету, пусть даже и мелко порезанную в сортире (она использовалась в детском доме вместо туалетной бумаги, о существовании которой мы до самого выхода из интерната даже не подозревали) и принимался жадно читать ее, безуспешно пытаясь восстановить по обрывкам всю заметку или статью.

Читал я всегда и везде, днем и ночью. В особенности – ночью, для чего мне даже пришлось обзавестись самопальной батарейкой с прикрученной к ней на изоленту лампочкой. Эта несложная конструкция позволяла мне читать книги под одеялом, не нарушая сон других детдомовцев, мирно посапывающих рядом. Бывало, я использовал для чтения свет Луны, льющийся на меня из окна, и читал до тех пор, пока глаза мои не начинали самопроизвольно закрываться, а открыть их уже не представлялось никакой возможности!

Порой, из-за навалившейся на меня усталости, я ловил себя на том, что по нескольку раз перечитываю одну и ту же простейшую фразу, не улавливая ее смысл. Это был верный признак того, что пора уже отложить в сторонку любимого автора и, хотя бы немного, вздремнуть. Нередко я засыпал только с рассветом, уже под утро, сладко предвкушая, как я проснусь через пару часов и достану из-под подушки еще недочитанную книгу…

В общем, всего этого было достаточно, чтобы я уже в начальной школе безвозвратно испортил себе зрение. Воспитатели подтрунивали надо мной: «Читай книгочей, не жалей очей!». Но ничто не могло отвадить меня от дорогих моему сердцу книг – любовь к чтению так навсегда и осталась самой главной моей страстью в жизни!

Как и всякий чересчур начитанный и эмоционально неуравновешенный мальчик, в детстве я много грезил о социальной справедливости, о лучшей доле для всех людей. Я ненавидел лицемерное приспособленчество и всегда был готов рьяно отстаивать свои идеалы. Моими любимыми героями в то время были Неуловимые Мстители из одноименного фильма – четыре отважных всадника, которые на фоне восходящего солнца пели песню, ставшую для меня, без преувеличения, характерообразующей! (Вот она – живительная сила искусства!). В песне той были невероятной силы слова, которые буквально зажгли мое сердце!

«Веку не солги,

Другу помоги,

Трусить в бою не моги.

День наш не погас,

Может и не раз,

После расскажут про нас.

Песней станем мы!

Сказкой станем мы!

Будем, как правда прямы.

Жили мы не зря,

Были как заря,

В небе победно горя…»

Сколько лет прошло с тех пор, а у меня после прослушивания этой песни до сих пор по коже бегают мурашки, и замирает сердце от тоски по, увы, не сбывшемуся идеалу! Видно, не заслужили мы счастья для всего человечества, коли так малодушно утратили даже возможность сопротивления наседающему со всех сторон злу. Добро нынче терпит одно поражение за другим, а так хочется верить в победу Светлых сил!

«И над степью зловещей

Ворон пусть не кружит,

Мы ведь целую вечность

Собираемся жить.

Если снова над миром грянет гром

Небо вспыхнет огнем,

Вы нам только шепните

Мы на помощь придем…»

Как же я хотел быть таким же отважным и неустрашимым воином, который всегда приходит на помощь слабым и невзирая ни на что, отчаянно бьется за правду! Помню, я спрашивал у себя, маленького еще тогда: «А хватит ли у тебя, Головастик, силы духа, воли и характера, чтобы все время идти вперед и добиваться своей цели? Не смалодушничаешь ли ты, если противник вдруг окажется сильнее, а обстоятельства покажутся непреодолимыми? И отвечал сам себе: «Нет, я не испугаюсь никого и ничего и буду поступать только так, как подсказывает мне моя совесть!».

Непоколебимая вера в светлые идеалы добра, готовность при любом раскладе отстаивать свои убеждения – все это, по идее, должно было стать для меня настоящим противоядием против мерзостей окружающего нас мира. Как там в знаменитой песне у Высоцкого поется: «Если путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал что почем, – значит, нужные книги ты в детстве читал!».

С моим обостренным чувством справедливости и отчаянной решимостью броситься в любую драку, даже если она не сулила мне ничего хорошего, я был обречен в детском доме на кучу неприятностей, но ничего не мог с собой поделать. Мне казалось подлостью промолчать там, где нужно было говорить правду или струсить в ситуации, которая требовала от меня решительных действий. Я считал постыдным отсиживаться в углу, когда надо было выходить и драться! Но моя фатальная ошибка заключалась в том, что я идеальные представления о справедливости, прописанные в книгах, пытался применить к реальной жизни, в которой они были совершенно нежизнеспособны.

Несмотря на все мои восторженные мысли и почти героические поступки, продиктованные литературой и кинематографом, меня довольно быстро стреножили в интернате и попытались выбить «всю эту ненужную дурь из головы». Потому что некоторые люди категорически не терпят в других того, чем не обладают сами! Особенно, если это касается чувства собственного достоинства и порядочности. Для подлецов подобные качества являются просто личным вызовом их мерзкой и примитивной натуре. И они не успокоятся, пока ни низведут вас до своего уровня.

Причем, происходит это не только в детстве, но и во взрослой жизни. Никакой особой разницы между ребенком и взрослым человеком нет. Кроме того, что в более солидном возрасте возможностей сподличать неизмеримо больше! Ну, и отговорок на всякие объективные обстоятельства, якобы заставляющие нас быть мерзавцами, тоже прибавляется. Помню, друзья мне всегда говорили по этому поводу: «Да брось ты переживать, Головастик! Зачем все так близко принимать к сердцу? Все равно ведь ничего не изменишь и против ветра не поссышь!».

Но неужели это правда, ребята?! А как же пресловутая справедливость?! Мне всегда было искренне непонятно (я и сейчас никак не могу взять это в толк) почему кривда так сильно укоренилась среди людей? Для чего мы с энтузиазмом, достойным лучшего применения, гнобим и третируем себе подобных?

Казалось бы, у человечества есть все, что необходимо ему для счастливой и достойной жизни: согревающее землю солнце, чистая вода, вкусная еда. И если расходовать все эти блага разумно, а самое главное – честно, то радости хватит на всех! Но тогда почему вокруг нас так много горя и страданий? Откуда берутся все эти сирые, увечные и голодные?!

Будучи маленьким, я очень сильно любил и жалел людей, меня до крайности огорчало их угнетенное состояние! Я все никак не мог дождаться, когда же я, наконец, вырасту, чтобы сделать для них что-нибудь более значительное, нежели простое размазывание соплей по поводу вопиющей несправедливости, с которой им приходится жить.

Мне хотелось всячески помогать людям и быть полезным для своей страны. Я постоянно бубнил себе под нос: «День, что прожит был без пользы Отчизне, я вычеркну напрочь из собственной жизни!». Но как бы устроить все так, чтобы жизнь моя была наполнена хоть каким-то высоким содержанием, если взрослые постоянно лезут со своими дурацкими нравоучениями об учебе? Кому она вообще нужна эта ваша бессмысленная зубрежка?! В конце концов, я давно уже не маленький мальчик – мне почти десять лет! Но еще ничего, черт бы вас всех побрал, не сделано для бессмертия!

А я мечтал драться вместе со Спартаком против рабовладельцев Рима или помогать запорожскому казаку Тарасу Бульбе рубить заносчивых ляхов! Моя душа буквально изнывала в стремлении совершить что-нибудь героическое! Я готов был даже отсидеть в тюрьме вместе с графом Монте-Кристо или провести полжизни на необитаемом острове в компании Робинзона Крузо. Все, что угодно – только бы не ходить в опостылевшую мне школу!

В зависимости от прочитанной книги я то улетал куда-то в неведомые дали на воздушном дирижабле, то уплывал с кем-то на океанском корабле в кругосветное плавание! Меня страстно влекли новые страны и континенты, я бороздил на звездолете далекие галактики, но все это очень не нравилось нашей учительнице, которая раз за разом возвращала меня на грешную землю.

Часто сидя на уроке, я представлял себе, как спасу человека на пожаре, отважно бросившись в огонь, или вытащу утопающего из воды! Пожара я, правда, тогда еще ни разу наяву не видел, и плавать не умел. Но это было не важно. Ведь главное – помочь попавшим в беду людям, вырвать их, так сказать, из лап смерти! Мое богатое воображение в таких случаях никогда меня не подводило: презрев всякую опасность и рискуя собственной жизнью, я устремлялся на помощь терпящему бедствие человеку и, конечно же, выходил победителем в схватке с неумолимой стихией!

При этом, что характерно: случайные прохожие, ставшие невольными свидетелями чудесного подвига, начинали шумно восхищаться мною, но я со свойственной мне скромностью ответствовал им, что так бы на моем месте поступил каждый, потому что: «Когда страна прикажет быть героем – у нас героем становится любой!». И, продолжая цитировать любимых классиков, добавлял: «Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль!».

Одним словом, никогда я так не был нацелен на совершение подвига, как в раздолбайские мои, детдомовские годы. Но, как назло, ничего поблизости от нас в то время не горело и не тонуло, и мне приходилось расстроено учить скучнейшую школьную цифирь, которая не навевала на меня ничего, кроме сна разума.

Загрузка...