Я покинул штаб Альянса на следующее утро. Клойд провёл меня с завязанными глазами по подземному лабиринту, на поверхность мы вышли со стороны доков.
По реке, впадавшей вдали от города в море, скользили грузовые суда, кружащие чайки кричали, прорезая предрассветную тишину.
Эбби. Я уговаривал себя не думать о ней, но её образ неустанно возвращался в мои мысли.
Места, вещи, ещё несколько дней назад не имевшие никакого значения, сейчас словно стремились раздавить меня, разорвать по кусочкам. Её любимая забегаловка, магазинчик, где она подрабатывала, клуб, где она часто проводила время с друзьями… Такие простые вещи теперь сводили с ума. Её призрак мерещился повсюду.
Я пока не мог заставить себя вернуться в убежище – одна мысль об этом заставляла меня содрогнуться.
Я отправился в клуб на встречу с Пауком, гадая, чего ожидать.
Внутри никого не было. Без привычной дымки помещение выглядело почти незнакомым. Паук сидел на диване, просматривая что-то в своём планшете. При моём появлении он поднял глаза.
– Ты готовь дать мне имя?
– Шон Дэвис.
– Ты попал в десяточку! – Паук театрально похлопал в ладоши.
Он щёлкнул пальцами, и два амбала втащили в комнату избитого мальчишку. Ему было не больше восемнадцати лет.
– Это и есть наша небольшая крыска. Признаюсь: я знал, что это он, но хотел, чтобы ты сам назвал мне правильное имя. Ты же не в обиде, правда? Шон был послушником в одном из наших храмов.
Парень сплюнул, попав на безупречный костюм Паука. Один из амбалов прижал голову Шона к полу, утыкая носом в безупречный ковёр.
Паук посмотрел на меня. Он не выглядел разозлённым поступком мальчишки, его лицо сохраняло абсолютно спокойное выражение.
– Пристрели его, – приказал Паук.
– Не хочешь сначала допросить его?
– Зачем? Он ничего не знает – всего лишь досадливая пешка Альянса. Стреляй.
Я достал пистолет, посмотрел Шону Дэвису в глаза и не увидел в них страха. Как можно было верить во что-то настолько сильно, чтобы потерять страх перед смертью? Для меня это было жутким зрелищем.
Жутким и обвиняющим.
Раздался выстрел, подведший черту в жизни неудачливого мальчишки.
Паук хлопнул меня по плечу.
– Отлично! Больше всего я верю в твою беспощадность. Тебя никогда не заботили ни пол, ни возраст, ни мольбы. Ты никогда не морочил себе голову сказками о добре и зле. Ты – человек дела, прекрасно знающий, в какой реальности мы живём. Считай, что я нанимаю тебя.
Мы вышли из клуба, оставив уборку на подчинённых Паука.
– Твоей задачей будет следить за двумя главами Ордена, – сказал он, пока мы шли по улице. – У меня есть основания полагать, что кто-то из них, а может, и оба вступили в сговор против Белой Дамы.
Белая Дама была Первой главой Ордена. Её лицо светилось в программах по телевизору, она ездила по стране с благотворительными визитами и представляла Орден на собраниях Правительства.
– А что насчёт Альянса? Мне следить за ними?
Паук незаинтересованно пожал плечами.
– Играй с ними сколько хочешь, но сначала нам нужно вынести мусор из нашего дома, прежде чем прибираться. – Паук кинул на меня косой взгляд. – Я, разумеется, проверил тебя. Узнал, как ты жил все эти годы. Вырисовалась довольно убогая картина. Замшелая нора да молодая неказистая девка на иждивении.
– О вкусах не спорят.
– В отчётах стражей говорится, что к тебе вломились и убили её. Занятно.
– Дело рук одной банды.
– Хочешь, чтобы я помог разобраться с ними?
– Не угадал.
Паук насмешливо приподнял брови.
– Ну конечно, ты же никогда не просил моей помощи.
– Лучше расскажи, в чём будет заключаться работа.
Мы перешли через оживлённую улицу, протаскиваясь через галдящую толпу людей. Несмотря на раннее утро, в центре уже было не протолкнуться.
– Как я и говорил, ты должен проверить глав – Леланда и Астру. Я уже несколько лет подозреваю, что они строят планы против Белой Дамы. Увы, мои методы работы они знают – мне не подобраться. Я подбирал человека со стороны, но не так легко найти надёжных людей. А раз уж ты так любезно предложил свои услуги…
– Куда мы идём?
– Получать одобрение старейшины. Всех глав Ордена, включая первого, выбирает совет. Конечно, в случае с тобой всё легче. Нам не нужно собирать голоса всего совета – ведь ты липовый претендент. Не беспокойся, всё давно обговорено.
Мы шли по широкой улице, где обитала богемная часть нашего города. Настоящее гнездо непонятых музыкантов, художников и поэтов, ведущих необременительное существование на деньги спонсоров или наследство семьи.
– Судя по твоему хмурому виду, тебе всё так же не нравится центр, – констатировал Паук. – Расслабься.
Пройдя через очередную улицу-галерею, мы остановились у невысокого здания, почти потерявшегося на фоне небоскрёбов. «Прест-пресс» – значилось на покрытой позолотой дверной табличке. Насколько я знал, «Прест-пресс» издавало всего один журнал, посвящённый коллекционированию монет. Эта беллетристика была интересна разве что старикам, и журнал выходил тиражом меньше чем в две тысячи копий.
Паук открыл дверь, первым проходя в просторное, даже пустоватое помещение. В глаза сразу бросались белые стены, покрытые десятками фресок.
– Господин Прест?
Голос Паука эхом прокатился по помещению. Навстречу нам вышел ничем не примечательный мужчина – явно житель центральной области, но не самый зажиточный человек. Старичок добродушно улыбался Пауку.
– Старейшина Прест, доброго дня, – первым заговорил Паук.
– Воистину, такой солнечный денёк! – благодушно кивнул старик. – Надо наслаждаться – впереди поджидает долгая осень.
Взгляд цепких водянистых глаз Преста упёрся в меня. Его глаза напоминали две маленькие льдинки – такие же холодные и неподвижные.
– Твой помощник?
– Да.
Старейшина поднял руку и сжал подбородок Паука. При этом он продолжал улыбаться, а тон его оставался всё таким же радушным.
– Паук, ты же понимаешь, какие надежды мы на тебя возлагаем?
– Разумеется, старейшина. Я сделаю всё для её спокойствия.
– Да. Негоже нарушать спокойствие Белой Дамы, – кивнул старейшина, выпуская Паука из своей хватки.
Я стоял тихо, не желая привлекать к себе внимание. Мой взгляд упал на одну из фресок, нарисованную прямо на противоположной от меня стене.
– Твой помощник интересуется историей? – спросил Прест.
– Сомневаюсь, – ответил за меня Паук. – В трущобах мало возможностей для изучения столь высоких наук.
Старейшина неодобрительно покачал головой.
– Неужели? Уже забыл, откуда сам явился, Паук? Не думай, что столь уникален. За тобой могут прийти десятки, если не сотни таких же Пауков. Не недооценивай тех, кто ниже тебя, – иначе и не заметишь, как они выдернут опору из-под твоих ног. Ты всегда должен быть начеку. Если бы наши предки быстрее разглядели опасность, исходившую от видящих, то, быть может, не случилось бы тех кровавых войн.
Его старая иссохшая рука с синюшными венами коснулась рисунка на стене.
– Зелье, уничтожающее разум видящих, несколько раз менялось в составе, становясь всё сильнее. До того, как оно приобрело свою современную форму, в его работе случались осечки, которые привели к нескольким восстаниям видящих. Все они были легко подавлены, кроме последнего. – Старейшина Ордена отошёл от стены, меря неторопливыми шагами комнату. – Последним восстанием видящих в 1700 году руководила Джади по прозвищу Кровавая. Ей удалось убить тогдашнего руководителя Ордена, а также двоих из трёх существовавших глав. Верховные жрецы, тогда ещё служившие в Ордене, перешли на её сторону, присягнув на верность, – рассказывал Прест. Его глаза блестели, речь оживилась, будто он целиком погружался в события давних лет. – Джади ураганом продвигалась по стране, ведя за собой армию, и не было той силы, которая могла бы её остановить. Она зрела в саму суть людских сердец и вершила суд со словами: «Взгляд мой не замутнён, и в душе твоей я не вижу ни верности, ни веры». Однако её триумфальной победе не суждено было случиться: Джади бесследно исчезла в 1705 году, а её сторонники, оставшиеся без поддержки, вскоре были подавлены силами Ордена и уничтожены. Никто до сих пор так и не знает, что случилось с Джади Кровавой. Конечно, по большей части все истории о видящих – просто легенды. Сказки, созданные, чтобы приукрасить кровавые бойни столкновений разных взглядов…
Дальнейшие рассуждения старейшины были прерваны буквально ворвавшейся в комнату молодой женщиной, оборвавшей внезапный урок истории. В руках она держала стопку вышедших в тираж журналов. Её волосы насыщенного цвета красного вина немного растрепались, в тёмных глазах плескалось озорное веселье.
– Господин, да у вас гости! Может быть, принести чаю? Или коньяка?
Дейдра. Какая неожиданная встреча со знакомой из прошлого! Судя по проскользнувшему на лице Паука недовольству, он тоже не ожидал её увидеть.
– Ах, Дейдра, – встрепенулся старейшина. – Не стоит. Паук, отойдём на несколько минут.
Старейшина с Пауком ушли, оставив нас с Дейдрой наедине.
– Любят они пошептаться, – улыбнулась женщина, проводив их взглядом. – Уверен, что не хочешь выпить?
Я покачал головой.
– Как таинственно! К господину Престу редко захаживают гости. И тут появляетесь вы с Пауком. Представь моё удивление!
– А ты представь моё. Что ты тут делаешь, Дейдра?
– Работаю, – последовал простой ответ.
– Насколько я помню, ты постоянно твердила, что политика тебя не заботит.
– Ничто не изменилось.
– И поэтому ты работаешь у члена совета Ордена?
– Он помогает мне получать доступ к ценным рукописям. Для тебя это, может быть, и просто мусор, обветшалые бумажки, но для меня – настоящее сокровище! Такой шанс упускать нельзя.
Выросшая в роскоши дочь гранд-мастера жрецов, Дейдра была заложницей своего хобби. Жадная до исследований древних трудов, она жаждала всё большего и большего, углубляясь в темы, опасные даже для дочери столь высокопоставленного человека.
– Нравится? – спросила она, пока я разглядывал одну из фресок. – Всё это мои работы.
– Ты полна сюрпризов.
– Я говорила, что люблю рисовать, но ты же никогда не слушал. Весь в себе, и такой занятой этой игрой с Пауком! И вот ты пожелал её продолжить. Я предупреждала тебя, Лука, но тебя эта игра забавляла почти так же, как и его.
– Это не игра.
Её покрытые золотистой помадой губы расползлись в улыбке.
– Как скажешь.
Внезапно дверь, за которой исчезли старейшина с Пауком, приоткрылась, последний выглянул и коротко бросил:
– Лука, на сегодня всё. Я позвоню тебе. Дейдра, ты тоже можешь быть свободна.
На этом он захлопнул дверь.
Дейдра цокнула языком.
– Вот козёл – всё ещё думает, что он мой босс! Пойдём, Лука, поболтаем. Давненько мы не общались, да? Лет восемь? Или девять…
– Есть разница?
Я направился к выходу.
– Эй, постой! Я могу помочь тебе.
Дейдра выбежала за мной. Эту женщину нисколько не интересовало моё нежелание её видеть.
– Не нуждаюсь.
– Не доверяешь мне? Жаль, а ведь мы могли бы снова стать друзьями, если бы не тот… случай.
– Лучше замолчи, Дейдра, не хочу к этому возвращаться, – отрезал я.
– Но ты здесь, – сказала она. – Пришёл под ручку с Пауком к старейшине. Ты влез прямиком в его сети. Моя помощь тебе обязательно понадобится.
Я ничего не ответил, и она решила более не поднимать эту тему. Но и отделаться от неё не получилось. Дейдра всё же затащила меня в один из кинотеатров, где шла какая-то комедия. Мне никак не удавалось сконцентрироваться на сюжете, а вот Дейдра, сидевшая по соседству, заходилась в приступах смеха.
– Давай, улыбнись хоть, Лука, ты от этого не помрёшь! – говорила она сквозь смех.
Сеанс длился больше двух часов, публика покидала зал довольной, вдоволь повеселившейся. Мы вышли на улицу к праздничной площади, коих было много в центральной области. Отличительной особенностью площади имени Реда Стоуна было зеркальное озеро.
Это озерцо представляло собой зеркальную поверхность с плескающейся на ней водой, которая, в свою очередь, была закрыта невероятно прочными стеклянными блоками. Люди ходили по поверхности стекла, рассматривая стайки разноцветных рыбок, плававших буквально под их ногами, и любуясь невероятной игрой света и цветов, отражаемых зеркалом.
Дейдра как зачарованная смотрела на стайку рыб, не обращая внимания на меня.
– Ты правда всё ещё дуешься за тот случай? – спросила она, давая понять, что всё ещё помнит о моём присутствии. – Это была просто шутка.
– Жизни таких как я для тебя всегда будут просто шуткой.
– Неправда, – сказала она. В её абсолютно серьёзном тоне, столь несвойственном ей, не осталось и намёка на веселье. – Твоя жизнь никогда не была шуткой.
– Слышал, у твоего отца проблемы? – сказал я, меняя тему. – Загадочные смерти жрецов.
– А-а, – отрешённо протянула она. – Да, уже весь город гудит, как бы они ни пытались унять слухи.
– Есть подозреваемые?
– Мне точно не сообщают. Даже если и есть, я многих людей могу представить в роли убийцы. – Она с наслаждением втянула носом приятный аромат, доносившийся из соседней кафешки. – Опять у тебя этот взгляд.
– Какой?
Она не стала уточнять.
– Пойдём, покажу тебе кое-что.
Пришлось проехать несколько остановок на скоростном магнитном монорельсе, путь которого пролегал через все основные маршруты города. Дейдра сидела напротив меня на мягком сиденье и что-то чиркала в своём блокноте. Теперь я припоминал, что она и раньше постоянно что-то чиркала, но не задумывался, что она может профессионально заниматься рисованием.
Мы вышли в одном из спальных районов центра, где тишина соседствовала с огромными зелёными парками. Здесь не было тех пафосных небоскрёбов; аккуратные многоквартирные домики высотой максимум в семь этажей стояли рядом друг с дружкой, окружённые ухоженными лужайками.
Дейдра зашла в один из таких жилых домов; на лифте мы поднялись на самый верхний этаж, расположившийся под самой крышей.
Дейдра набрала код, открывая одну из дверей.
– Моя берлога, – с гордостью объявила она, пропуская меня внутрь.
Никакой роскоши не было и в помине. Простая строгая мебель; пространство у стен занимали заполненные под завязку книжные полки, из-за которых было немного тесно проходить по коридору. В доме Дейдры пахло пылью, масляными красками и чернилами, и этот запах почему-то заставил меня расслабиться.
– Довольно… скромно.
– Ожидал хоромы? Увы, наследства меня лишили, заодно выкинув из дома.
– Когда это случилось? – удивлённо спросил я.
– Через год после того, как мы разбежались. Я зашла немного слишком далеко в своих изысканиях по поводу одного свитка, и у отца лопнуло терпение.
– Ты же его наследница! Уверен: он ещё поменяет решение.
– Кто знает. Скорее всего, он найдёт утешение в одном из своих бастардов. Из тех, от которых матушка ещё не успела избавиться, – Дейдра скинула туфли и поплелась к холодильнику. – В любом случае, меня это не заботит. Ты голоден?
– Не особо.
Тем не менее Дейдра засуетилась у плиты, готовя незатейливый обед.
– Как жил все эти годы? И перестань, я даже спиной чувствую твои подозрительные взгляды. Я не следила за тобой, поверь, у меня и так было чем заняться, – она попробовала суп, кипящий в кастрюльке, и поморщилась. – Извини, готовлю я ужасно. Так как?
– Всё как обычно. Заказы. Работа. Ничего не изменилось.
Она полуобернулась.
– Не хочешь говорить – не говори, но я же вижу, как ты изменился.
Из кастрюли на плите повалил пахучий дым. Дейдра, не зная, что делать, махала рукой, вглядываясь в бурчащую жижу.
– Ты правда ужасно готовишь.
– Да, – сказала она, выключая плиту. – Я же говорила. Наверное, лучше стоит заказать пиццу.
Через полчаса мы уже сидели на диване, наслаждаясь едой. В тишине. С Дейдрой всегда было комфортно молчать – я никогда не чувствовал неудобства, хотя бывало, наше молчание могло длиться больше часа.
Я откинулся на удобную подушку в небольшой гостиной Дейдры, а в моей голове крутились воспоминания, образы из прошлого.
Изменился ли я? Все меняются – годы не проходят бесследно ни для одного из нас. А с моего знакомства с Пауком прошло более десяти лет.
Наша первая встреча…
В пятнадцать лет я служил на побегушках у банд, обучался искусству стрельбы и твёрдо верил, что мне уготована великая судьба. Нэнси изрядно намучилась со мной, пытаясь хоть как-то вразумить, но разве меня можно было остановить?
Чаще всего я ошивался с бандой Вшивого Эдди. Свою кличку он ненавидел, но от этого не становился менее вшивым. Его логово было запрятано в заброшенной лачуге, где раньше варили смолу. Банда Вшивого Эдди была далеко не самой удачливой в городке, а потому им приходилось довольствоваться чёрными прокопчёнными стенами, изъеденными плесенью и грибками, укрытыми протекающей в нескольких местах крышей. Не слишком презентабельное жилище, но Эдди и не стремился к большему. Его устраивали мелкие делишки, державшие его вдали от больших неприятностей.
Мне обычно поручали слежку или мелкие кражи – ничего серьёзного. На дела со мной ходил Пэнто – хмурый паренёк с проплешинами на голове. Пэнто был единственным в банде моего возраста, но уступал мне в росте. Родом он происходил из другой страны – его родители переехали в Марад, желая возродить семейное дело, но бизнес прогорел задолго до рождения их сына. Пэнто не знал ни стабильности, ни достатка, являясь самым настоящим ребёнком трущоб.
– Достало заниматься этой хернёй! – Пэнто злобно сплюнул. – Когда нам дадут стоящее дело?!
Мы стояли в переулке между захудалым магазинчиком табака и чьим-то жилищем, поджидая, когда появится наш объект. Вшивому Эдди неплохо заплатили за то, чтобы он наблюдал за парнем, чьё фото я сжимал в руке. Молодой мужчина – высокий, подтянутый, но не мускулистый. У него был узкий разрез глаз, одна сторона головы выкрашена в белый цвет, другая – в чёрный. Такого было сложно пропустить.
– Сказал бы я этому Вшивому, что о нём думаю, – петушился Пэнто. – Послал бы его с его заданиями.
– У тебя будет время, когда вернёмся.
Пэнто вновь смачно сплюнул.
– А тебя что, всё устраивает? Ты прижучил того гада на стоянке, я ж видел. Чистый выстрел. А Вшивый всё равно посылает тебя на работу для салаг.
– Умолкни, Пэнто, без тебя тошно!
– Говорю тебе: у Вшивого мозги не туда повёрнуты. Ему бы сидеть да сраных золотобрюхих жуков разводить.
Золотобрюхие жуки были в то время новой модой богачей: эти насекомые величиной с ладонь взрослого мужчины держались в качестве питомцев. Считалось, что чем ярче брюшко жука, тем выше его эстетические качества и тем дороже он стоил.
– Эй, – толкнул меня Пэнто, – это не он? Кажется, у него неприятности.
Трое крепко сбитых мужиков пинком отбросили к стене четвёртого, в котором я и узнал нашу цель наблюдений.
– Морду набьют ему знатно, – присвистнул Пэнто, смотря, как мужчину награждают ударами под рёбра.
Мне подумалось, что простым мордобоем здесь не ограничится. Мужчину били так, чтобы он больше никогда не поднялся на ноги.
– Они так и убьют его, – сказал я.
– И что?
Просто смотреть и ничего не сделать? Это был лучший вариант. Самый безопасный. Но что-то подтолкнуло меня сделать первый неуверенный шаг, и я двинулся навстречу.
– Куда тебя понесло?! – догнал меня крик Пэнто, на который и обернулись громилы, лупившие ногами по телу скорчившегося на земле мужчины.
– Чё надо? – прогрохотал один из них. – Валили бы вы отсюда!
Оружия у них, по странному стечению обстоятельств, не было. Повезло!
– Сдурел?! Я к ним не полезу! – отрезал Пэнто, но меня это не остановило. Не надеясь на его помощь, я рванул к нападавшим, ввязываясь в потасовку.
Разделаться быстро со всеми не получилось. Противники попались не самые слабые – от их ударов мне удавалось уворачиваться только за счёт природной ловкости. Несколько раз мне крепко досталось – я был вполне уверен, что получил перелом одного ребра: где-то в боку что-то тянуло, не давая нормально разогнуться. Нападавших удалось вырубить, но один из них уже начал приходить в себя.
– Твою мать… твою мать… – как заведённый повторял Пэнто, едва не вырывая себе волосы. Он подошёл только когда всё закончилось. – Что ж ты натворил, придурок! Они из банды Барда! Тебе конец, точно конец!
Он начал озираться.
– Нахрен! Я на такое не подписывался! Сам выкручивайся из этого дерьма, а я не при делах.
Пэнто выкрикнул последние слова и убежал. Ничего другого я от него и не ожидал.
– Эй, встать сможешь? – обратился я к мужчине, убийство которого предотвратил. – Нам лучше поживее убираться отсюда, скоро они придут в себя.
Он перевалился со спины на бок, сплёвывая слюну вперемешку с кровью, и медленно, опираясь о стену, выпрямился.
– Ты ещё кто? – прохрипел мужчина.
– Разве это важно сейчас?
– Не знаешь меня? Моё имя – Паук.
Я впервые слышал это имя, оно мне ни о чём не говорило. А вот банду Барда я побаивался, прекрасно зная, чтó они могут сделать с нежеланным для них человеком. И во что я полез?..
– Моё имя Лука. Пора уходить.
Паук согласно кивнул и побрёл за мной, морщась от каждого шага.
Так я и встретился с Пауком. На тот момент я и не подозревал, чтó он за человек. Предполагал, что обычный бедняга, которому не посчастливилось встать на пути у Барда. Увы, всё было несколько сложнее.
Я распрощался с Пауком вскоре после его спасения, но он дал знать о себе уже через несколько дней. Примерно в то же время я узнал, что банда Барда полностью уничтожена. Все пятьдесят человек во главе с Бардом были подвергнуты зачистке – от них не осталось и воспоминания. При этом никто точно не знал, что произошло. Вшивый Эдди так разволновался, что свернул все те мелкие дела, которые проворачивала его банда.
Я проводил дни, бездумно скитаясь по улицам, раздумывая, не прибиться ли к ещё какой банде. Пэнто уже слинял, влившись в компанию портовых бандитов.
– Планируешь всю жизнь прозябать в этой помойке? – спрашивал Паук несколько дней спустя.
Одетый в модный костюм и не плюющийся кровью, он вполне походил на жителя зажиточного центра.
– Так что? – нетерпеливо спросил он, когда я промедлил с ответом.
– Как повезёт.
Паук скривил губы.
– Повезёт… Ответ слабовольных ничтожеств. Ты один из них? – С этими словами он ушёл.
Кровь прилила к моим щекам. Как он посмел со мной так разговаривать? Пусть Паук и был богатеем, но ему стоило помнить, что я спас его шкуру. К сожалению, он запомнил это даже слишком хорошо.
Мы встречались с ним на улицах трущоб словно случайно. Раз в неделю, два раза… И Паук вновь и вновь затевал разговор. Иногда его слова были оскорбительны, но чаще вызывали невероятный интерес – ведь Паук был настоящей ходячей энциклопедией. Мне, получавшему образование у Нэнси, казалось, что он знает абсолютно всё – о зарубежных странах, об истории, о науке, литературе и жизни в центре. Его рассказы пробуждали мою тягу к знаниям, и даже после того, как наши с Пауком пути разошлись, я продолжил своё самообразование, никогда не считавшееся необходимостью для жителей трущоб.
– Мне нужна правая рука – человек, которому я мог бы полностью доверять, – однажды сказал Паук после полугода нашего знакомства. – Скоро мне предстоит непростая миссия, и я хотел бы, чтобы ты прикрывал мою спину. Ты никогда не мечтал перебраться в центр?
– Центр? – повторил я. – Да кто меня туда пустит? Попасть в реестр и получить пропуск не так просто.
– Об этой проблеме побеспокоюсь я, тебе нужно только решиться.
– Мне надо подумать, ведь тут вся моя жизнь.
– Над чем тут думать? Ты должен ухватиться за этот шанс руками и ногами. Если, конечно, не желаешь и дальше прозябать здесь.
Думал я недолго. Его сладкие речи подпитывали мои собственные надежды и амбиции, которые я взращивал уже не один год. Я собрал весь свой немногочисленный скарб, спеша поскорее отбыть, но встречи с Нэнси было не избежать. Когда я всё рассказал, Нэнси охнула и так побледнела, что я забеспокоился, не упадёт ли она в обморок.
– Лука… Ты уничтожишь себя, – прошептала она. – Если кто-то узнает…
– Я всё помню, Нэн, – резко оборвал её я и ушёл, как мне казалось, в светлое будущее.
Паук, как и обещал, внёс моё имя в реестр. На меня оформили пропуск, дававший мне право свободно перемещаться по центру. Я без всяких проблем преодолел заслон и впервые так близко увидел здания, чьи величественные шпили возвышались к небесам, что воистину почувствовал себя крошечным жучком.
Хорошо, что смотреть вверх приходилось нечасто, – ведь царившая вокруг роскошь привораживала взгляд за каждым углом.
Новая жизнь вскружила мне голову. Клубы, выпивка, дорогие машины, апартаменты, из которых открывалась невероятная панорама на город… Паук ни на что не скупился. Порой я задавался вопросом: чем же я заинтересовал его? Вряд ли своими боевыми навыками – профессионалы получше меня встречались на каждом шагу. Взамен за его щедрость мне приходилось делать самую мелочь: наблюдать и обо всём докладывать. Сплетни, разговоры, слухи – из всего этого я доставал нужную информацию и передавал Пауку.
Чем же занимался сам Паук? Капля за каплей он делился со мной кое-какой информацией, которая постепенно начала выстраиваться в логическую связь. Он занимался шпионажем для правительства, выуживал из банд ценные сведения, но после нелепой ошибки попал под раздачу банды Барда. С тех пор он немного переквалифицировался и работал, не выезжая из центра. Капля за каплей он делился со мной кое-какой информацией, которая постепенно начала выстраиваться в логическую связь. Занимался шпионажем для правительства, выуживал из банд ценные сведения.
Чуть позже я встретился с Дейдрой.
– Сегодня познакомишься с одной особой, – сказал мне как-то Паук, когда мы направлялись на встречу скупщиков антиквариата и редкостей, собравшихся похвастать своими коллекциями. – Будь с ней поосмотрительнее. Она кажется простоватой, но по своей сути та ещё змея, – сказал он, бросая на меня взгляд. За некоторое время, проведённое мною в центре, я уже пообвык и не слишком выделялся из толпы. – Уверен, что не хочешь протез? Или с глазом всё в порядке и это просто такой стиль? – усмехнулся он, а я почувствовал, как холодеют ладони.
– Меня устраивает повязка.
– Дело твоё.
Внутри клуба, раскланявшись со встретившимися высокопоставленными друзьями, Паук повёл меня прямиком к молодой девушке, по виду ненамного старше меня. Она была одета в простенький кремовый костюм, на кистях рук были повязаны чёрные ленты, расшитые серебряной нитью. Алые волосы девушка собрала в высокий хвост.
– Лука, познакомься с Дейдрой Лестли. Дейдра, это мой протеже, Лука, – представил нас Паук.
– Протеже? – вздёрнула бровь девушка. – Паук взял протеже? Вот так новость! Откуда ты, Лука? Из Сарсера?
– Да.
– Но не из центра, – заключила она. – Поразительно! Я дочь гранд-мастера – понятно, какая Пауку польза от меня. Но что он нашёл в тебе? Не обижайся, Лука, но ты всего лишь трущобный парнишка.
– Не будь такой резкой, Дейдра, – улыбнулся Паук. – Все мы здесь друзья, ни к чему устраивать разборки. Простите, я оставлю вас на минуту.
Дейдра присела на диван, раскрывая книгу.
– Мой тебе совет, Лука, парнишка из трущоб: не связывайся с Пауком.
– Сама ты не следуешь своему правилу. Сливаешь ему информацию о своём отце? – спросил я, по её примеру не заботясь о манерах.
– Не бесплатно.
– Дочь гранд-мастера нуждается в деньгах?
– Нет. Кое в чём, что ценнее всяких денег, – сказала она и потом пояснила: – в знаниях, столь древних, что многие, в том числе и Паук, считают их мусором. Глупые люди!
Мы разговорились, и я не заметил, как пролетело время. Дейдра обладала острым умом, но при этом не щеголяла присущей жителям центра высокомерностью. Были у неё и весьма странные идеи. Она считала себя кем-то вроде воина, освобождающего редкие экземпляры книг от нерадивых владельцев, которые оставляют их пылиться на полках, ни разу не открыв. В её библиотеке, по её признанию, насчитывалось уже более двух сотен уникальных томов, с которыми она бы не рассталась даже за все деньги мира.
Я всё больше расслаблялся. Иллюзия того, что моя тайна в безопасности, оплела меня, заставляя забывать об осторожности.
Год прошёл незаметно. Я оставался в центре, много времени проводя в обществе Дейдры и Паука. Клубы, развлечения, выуживание информации… Паук подстраивал новые встречи, заводил полезные знакомства и явно что-то планировал провернуть. Сейчас-то я понимаю, что он готовился к вступлению в Орден. Конечно, тогда он нам ничего не говорил, но Дейдра всё же старалась держаться от него подальше.
– Я видела его в доме отца, – сказала она мне однажды. – Паук начал вести дела со жрецами, а это не очень хороший знак. Я всегда чувствую, когда пора удаляться с празднества, и поверь мне: это время настало.
– Странно, что ты так опасаешься жрецов. Почему при таком отце ты не пошла по его стопам?
– Он задаётся тем же вопросом, – усмехалась она. – Но я – учёная. До богов мне дела нет, как и им до меня.
Она рассмеялась, будто рассказала умопомрачительную шутку.
– Пойдём, сегодня безоблачная ночь.
В такие ночи, когда небо не заслоняли тучи и дым, мы ходили в небольшую обсерваторию, не пользовавшуюся популярностью, и смотрели, как на куполе отражаются тысячи звёзд, увеличенные для нас телескопом.
Дейдра любила тишину и не была против длительного молчания. Мы тихо сидели, откинувшись на удобных креслах, и думали каждый о своём. Всего один год и несколько месяцев отделяли меня от жизни в трущобах. Я вспоминал о Нэн, гадал, как она. Я звонил ей, но её ответы всегда были скупыми, а деньги она принимать отказывалась. Приняла бы она меня назад? Да и планировал ли я вообще возвращаться? Разве могло хоть что-то не устраивать в жизни, полной достатка? На ум приходило несколько примеров, среди которых всплывало и имя Дейдры.
Если в первую нашу встречу я удивлялся, почему на собрании коллекционеров никто не подходил к Дейдре, не пытался через неё завязать связи с её отцом, то после посещения нескольких светских вечеров всё прояснилось. Дейдра была изгоем. Ей не перемывал кости лишь самый ленивый, а её имя не сходило с губ сплетников.
– Слышала, отец от неё не в восторге, – говорили у неё за спиной, не понижая голоса.
– Если он вообще её отец… А вы не знали? Родная дочь гранд-мастера умерла при рождении, а эта стала заменой.
– А чем она занимается? Говорят, отказалась идти в жрицы.
– Стыд какой!..
Родители Дейдры слухи никак не комментировали, да и она сама молчала, словно не замечая витавшего за ней облака всеобщих осуждений и насмешек. Я тоже не задавал вопросов, оставляя её личную жизнь только ей. Мне казалось это правильным, но сейчас я думаю, что, возможно, она ждала вопросов. Возможно, ей нужно было выговориться, но я так и не спросил.
В начале осени моего второго года пребывания в центре случилось то, чего я так боялся: приступ «озарения», произошедший у всех на виду. Паук, провернув удачную сделку, позвал нас в клуб. Я был не против хорошенько отдохнуть.
Дейдра тоже нехотя согласилась. Мы отправились в одно из лучших заведений Сарсера – клуб «Чёрный лотос», хозяева которого обещали, что обслуживающий персонал готов выполнить любое желание гостя.
– За удачную сделку, друзья мои! – поднял бокал Паук, светившийся от хорошего настроения.
Дейдра вяло потягивала из соломинки свой коктейль, посматривая на часы.
В темноте клуба единственным освещением служили мелькающие прожекторы, и я плохо видел выражение её лица, но мог поспорить, что она хмурится.
Я выпил, а потому не сразу заметил предшествующее видению состояние, списывая всё на алкоголь. Звуки притихли, тело стремительно слабело, перед глазами замелькали назойливые цветастые точки.
Дейдра схватила меня за руку и под удивлённый взгляд Паука потащила за собой.
– Уже и потерпеть не можете? – как сквозь толщу воды, донёсся до меня насмешливый комментарий Паука.
– Что… ты…
Слова отказывались формироваться в предложение.
Дейдра впихнула меня в тесную кабинку туалета. Я слышал, как щёлкнул затвор, а потом реальность сменилось видением.
Не помню, что видел, но когда я очнулся, то всё ещё находился в туалетной кабинке. Дейдра стояла рядом. Она, не моргая, смотрела на меня, в её обычно блуждающем взгляде появилась жёсткость.
«Она догадалась, – мелькнула у меня мысль, наполнившая меня страхом. – Вот и всё, теперь точно всё».
Я ждал, что она закричит, вызовет подмогу – и меня заберут в ближайший храм. Встать и как-то помешать ей не оставалось сил.
– Наркота? – наконец спросила она, заговорив.
– Ч-что?..
– Наркота. У тебя явно с ней проблемы, паренёк из трущоб. Жизнь в центре ударила в голову. Бывает. У тебя будут проблемы, если Паук узнает, – он не терпит работников-наркоманов.
– Буду… иметь в виду.
Не догадалась? Или сделала вид?
Она помогла мне в тот раз, но не прошло и года, прежде чем Дейдра меня предала.
Не знаю, чтó её на это толкнуло. Мы всегда хорошо ладили, как мне казалось, а вот с Пауком её отношения всё больше и больше ухудшались. Дейдре не нравились те интриги, что он плетёт в её непосредственной близости.
– Приходит моё время, – разглагольствовал Паук. – Наше время. Я собираюсь взлететь так высоко, что мне позавидуют даже боги!
Дейдра скрипела зубами.
– Ты забываешь, что у пауков нет крыльев! – говорила она.
После этого их словесная перепалка перешла на новый уровень. Паук, то ли банально желая насолить Дейдре, то ли из какой-то личной выгоды нашёл старинное хранилище с редкими фолиантами прошлых веков и сжёг его. Дейдра вышла из себя.
– Ты передал всё, над чем мы работаем, Ордену, хотя обещал отдать мне! Это была его проверка на вступление в Орден, не так ли? Поздравляю с её прохождением! Я не забуду этого, Паук, – с тихой яростью говорила она. – Запомни мои слова. Запомни!
– Не волнуйся, я ничего не забываю.
Дейдра ушла, громко хлопнув дверью. Паук рассмеялся ей вслед.
– Какая она нервная! Ну, сжёг я её книги о видящих. Что с того? Видящие – артефакты прошлого. Мир обретёт стабильность, только когда они исчезнут. Посланники богов? – Паук рассмеялся. – Неужели ты в это веришь, Лука? Мир должен перестать вертеться вокруг мифических богов, пора бы людям понять, что мы – новые божества этого мира.
Я смотрел на захваченного своими идеями Паука и думал: не пора ли и мне уходить? Когда начинались разглагольствования о любых богах, ничем хорошим это не заканчивалось.
Но спокойно уйти я не успел: Дейдра смешала все мои планы.
Она подставила меня, называя это шуткой. Я помню, как по её милости едва не очутился в лапах Ордена.
Всё началось с простой просьбы – помочь пробраться в семейное имение, принадлежавшее её матери, чтобы взять несколько свитков, которые у неё несправедливо отняла собственная родня.
И я, как последний дурак, повёлся. Пробрался в дом, но был пойман. Надо ли говорить, что имение принадлежало вовсе не семье Дейдры? Мне повезло, что Паук быстро пришёл на помощь. Меня не успели довести до участка, где наверняка бы содрали повязку с глаза.
После этого инцидента я покинул центр и всего через год повстречался с Эбби.
Сейчас Дейдра умиротворённо смотрела на меня, попивая свой чай, – по ней и не скажешь, что она чувствовала хоть каплю вины.
– Что? – она заметила мой пристальный взгляд. – Говори, если есть что.
Я покачал головой.
Спустя десять лет мне было нечего ей сказать.