Они пораньше улизнули с вечеринки патологоанатомов и отправились ужинать в ресторан гостиницы «Четыре времени года» в Титон-Виллидж. После восьми часов лекций о повреждениях от взрывов и холодного оружия, о пулях и осколках Маура была сыта по горло разговорами о смерти и радовалась возможности вернуться в нормальный мир, где даже мимоходом не упоминали о гнилостных процессах, а самой серьезной темой для обсуждения было вино: какое выбрать – красное или белое.
– Так как же ты сломал ногу в Стэнфорде? – спросила она у Дугласа, пока тот вращал в бокале пино нуар.
Он состроил гримасу:
– Я надеялся, что ты об этом забыла.
– Ты же обещал рассказать. Поэтому я и пошла с тобой в ресторан.
– А я думал, тебя впечатлили мой искрометный юмор и неотразимое обаяние!
Она засмеялась:
– Ну ладно, и это тоже. Но главное – тайна сломанной ноги. У меня такое чувство, что это потрясная история.
– Ну хорошо, – вздохнул Дуг. – Хочешь правду? Я выделывался на крыше Уилбер-Холла и упал.
Маура уставилась на него:
– Боже мой, это же так высоко!
– Как выяснилось, да.
– Под действием алкогольных паров, полагаю?
– Ну разумеется.
– Выходит, это всего-навсего тупая студенческая выходка.
– Ты разочарована?
– Я ожидала чего-то более… ну, из ряда вон выходящего.
– Ладно, – признался он. – Я опустил пару деталей.
– Каких же?
– Я был в костюме ниндзя. Черная маска. Пластмассовый меч. – Он пожал плечами. – Было ужасно неловко, когда меня везли на «скорой» в больницу.
Маура посмотрела на него спокойным взглядом профессионала:
– И тебе до сих пор нравится разгуливать в костюме ниндзя?
– Ну вот видишь! – Он хохотнул. – Это больше всего в тебе и пугает! Любой другой на твоем месте просто посмеялся бы надо мной. А ты задала вполне логичный, трезвый вопрос.
– А есть ли у тебя трезвый ответ?
– Ничего на ум не приходит. – Дуг поднял бокал и провозгласил тост: – За безрассудные студенческие выходки! Чтобы мы всегда были готовы их повторить.
Маура сделала глоток и отставила бокал.
– Что ты имел в виду, сказав, будто во мне что-то «пугает»?
– Так ведь всегда пугало. Вот я, например, балбесничал в колледже. Развлекался как мог, пил-гулял до утра. А ты, Маура… ты всегда была такой целеустремленной. Ты точно знала, кем хочешь быть.
– По-твоему, это может отпугивать?
– Да, порой даже жутко становилось. Потому что у тебя всегда все было под контролем, в отличие от меня например.
– Вот уж не думала, что производила такое впечатление.
– И сейчас производишь.
Она обдумала слова Дуга. Вспомнила полицейских, которые всегда замолкали, стоило ей появиться на месте преступления. Вспомнила рождественскую вечеринку, где она ограничилась лишь одним бокалом шампанского, тогда как все остальные упились до чертиков. Никто не должен видеть доктора Мауру Айлз пьяной, орущей или валяющей дурака. Люди должны видеть ее такой, какой она хочет быть: женщиной, у которой все под контролем. Женщиной, которая отпугивает.
– Я не считаю собранность недостатком, – сказала она, будто оправдываясь. – Только так и можно добиться чего-то в этом мире.
– Так, значит, вот почему я так долго не мог ничего добиться.
– Ты поступил на медицинский факультет.
– В конце концов. Но до этого два года бил баклуши, что страшно бесило моего отца. Работал барменом в Нижней Калифорнии. Был инструктором по серфингу в Малибу. Курил много дури и пил много плохого вина. Было классно. – Дуглас усмехнулся. – Но доктор Маура Айлз этого не одобрила бы.
– Я просто не стала бы этого делать. – Она глотнула вина. – Во всяком случае, тогда.
– Хочешь сказать, что сейчас стала бы?
– Люди меняются, Дуг.
– Ну да, погляди на меня! Я даже не мечтал, что в один прекрасный день стану занудным патологом и буду сидеть безвылазно в больничном подвале.
– Как же это случилось? Что превратило тебя из пляжного шалопая в респектабельного врача?
Ход беседы ненадолго прервался – официант принес заказ: утку-гриль для Мауры и бараньи отбивные для Дуга. Они терпеливо ждали, пока он перемелет перец и заново наполнит их бокалы. Только когда официант удалился, Дуглас ответил на вопрос.
– Я женился, – сказал он.
На пальце у него не было обручального кольца, и он в первый раз заговорил о своей личной жизни. Такое откровение застало Мауру врасплох, она удивленно подняла глаза на Дуга, но он смотрел не на нее, а на соседний столик – там сидели родители с двумя маленькими девочками.
– С самого начала было ясно, что мы не пара, – продолжал Дуг. – Я познакомился с ней на вечеринке. Красавица-блондинка, голубые глаза, ноги вот отсюда. Ей кто-то сказал, что я поступаю на медицинский, и она сразу представила себя женой богатого врача. Она понятия не имела, что ей придется коротать выходные в одиночестве, пока я на дежурстве в больнице. К тому времени, когда я закончил ординатуру, она нашла другого. – Дуг принялся разрезать отбивную. – Зато у меня есть Грейс.
– Грейс?
– Моя дочь. Ей тринадцать, и она красавица, вся в маму. Но только я хотел бы, чтобы она выбрала более интеллектуальный путь, чем ее мама.
– А где теперь твоя бывшая жена?
– Снова вышла замуж, на сей раз за банкира. Они живут в Лондоне, и хорошо, если раза два в год она напомнит о себе. – Дуг отложил нож и вилку. – Вот как я стал мамой. Теперь у меня дочь, ипотечный кредит и работа в госпитале для ветеранов в Сан-Диего. Что еще нужно человеку для счастья?
– Ты счастлив?
Дуг пожал плечами:
– Это не та жизнь, о которой я мечтал в Стэнфорде, когда лазал по крышам и строил из себя ниндзя. Но я не жалуюсь. Жизнь идет, и надо как-то приспосабливаться. – Он улыбнулся Мауре. – Тебе-то хорошо, твоя жизнь соответствует мечтам. Ты же всегда хотела стать патологоанатомом – и стала.
– А еще я мечтала выйти замуж. И потерпела неудачу.
Дуг изучающе посмотрел на нее:
– Если честно, трудно поверить, что сейчас в твоей жизни нет мужчины.
Маура ковыряла вилкой кусочки утки на своей тарелке – у нее вдруг пропал аппетит.
– На самом деле я встречаюсь с одним человеком.
Дуг был весь внимание, даже наклонился к ней ближе:
– Выкладывай.
– Мы встречаемся почти год.
– Тогда это серьезно.
– Не уверена. – Под пристальным взглядом Дуга Мауре стало не по себе, и она снова уставилась в тарелку. Она чувствовала, что Дуг изучает ее, пытаясь догадаться, о чем она умолчала. Ни к чему не обязывающая беседа вдруг обернулась серьезным разговором. В ход пошли скальпели, и наружу, словно кишки, вывалились сокровенные тайны.
– Есть надежда на свадебные колокола? – спросил Дуг.
– Нет.
– Почему?
Маура посмотрела на него в упор:
– Потому что он не свободен.
Он откинулся на спинку стула, явно озадаченный.
– Никогда бы не подумал, что такая женщина, как ты, может всерьез увлечься женатым мужчиной.
Маура хотела было возразить, но не стала. С практической точки зрения Дэниел Брофи все равно что женат – женат на своей церкви. Более ревнивой, более требовательной супруги нет на всем белом свете. Мауре было бы проще завладеть им, если бы он был связан всего-навсего с другой женщиной.
– Вот видишь, я не такая благоразумная, как ты думал, – сказала она.
Дуг усмехнулся.
– Наверно, в тебе есть авантюрная жилка, о которой я не знал. Почему я не заметил этого в Стэнфорде?
– Это было очень давно.
– Основные свойства характера с годами не меняются.
– Ты же изменился.
– Нет. Под этим пиджаком от «Брукс Бразерс»[1] по-прежнему бьется сердце раздолбая. Медицина – моя профессия, Маура. Чтобы платить по счетам. Это не мое истинное «я».
– А что, по-твоему, мое истинное «я»?
– Ты та же, какой была в Стэнфорде. Знаток своего дела. Настоящий профессионал. Человек, который не допустит ошибки.
– О, если бы! Хотелось бы мне не делать ошибок.
– Этот мужчина, с которым ты встречаешься, он – ошибка?
– Я еще не готова это признать.
– Не жалеешь?
Маура ответила не сразу, но не потому, что не находила ответа. Она не чувствовала себя счастливой. Конечно, были волшебные минуты, когда она слышала шум машины Дэниела за окном или когда он стучал ей в дверь. Но были и вечера, когда она часами сидела одна на кухне, подливая вино в бокал и мысленно перебирая обиды.
– Не знаю, – ответила она наконец.
– Я вот никогда ни о чем не жалею.
– Даже о своем браке?
– Даже о несчастном браке. Мне кажется, все, что с нами случается, каждое наше неверное решение, чему-то нас учит. Поэтому не нужно бояться ошибок. Я с головой бросаюсь в каждое новое начинание и порой получаю по шапке. Но в конце концов все само собой налаживается.
– Так ты полагаешься на мироздание?
– Ну да. И прекрасно сплю по ночам. Ни сомнений, ни ложных тревог. Жизнь слишком коротка. Нужно просто расслабиться и получать от нее удовольствие.
Официант подошел, чтобы убрать посуду. Маура не съела и половины своей порции, а Дуг подчистил все, что было на тарелке, – он смаковал баранину с радостным самозабвением, так же как, наверное, смаковал саму жизнь. На десерт он заказал кофе и сырный торт, Маура попросила лишь ромашковый чай. Когда все это принесли, Дуг поставил торт в центр стола.
– Угощайся, – предложил он. – Я знаю, что тебе хочется.
Маура, смеясь, взяла вилку и отломила изрядный кусок, заметив:
– Ты на меня дурно влияешь.
– Если бы все вели себя примерно, жизнь была бы скучна. Кроме того, тортик – не самый большой грех.
– Дома мне придется искупить его.
– А когда ты уезжаешь?
– Не раньше воскресенья. Я думаю задержаться на денек, побродить по окрестностям. Джексон-Хоул – очень живописное место.
– Ты путешествуешь в одиночку?
– Если какой-нибудь красавчик не вызовется показать мне округу.
Дуг отломил кусочек торта и принялся задумчиво жевать.
– Насчет красавчика не знаю, – сказал он. – Но я бы предложил вот что. Со мной приехала моя дочь Грейс. Сегодня мои друзья из Сан-Диего повели ее в кино. В субботу мы собирались съездить на лыжную базу и там заночевать. А утром в воскресенье обратно. В машине для тебя найдется место. И я уверен: в домике на лыжной базе – тоже, если ты пожелаешь к нам присоединиться.
Маура покачала головой:
– Я буду лишней.
– Вовсе нет. Они тебя сразу полюбят. И надеюсь, ты их тоже. Арло – мой очень хороший друг. Днем он скучный бухгалтер. Зато вечером… – Дуг зловеще зарычал: – Вечером он превращается в знаменитость по имени Таинственный господин Ромштекс.
– В кого?
– В одного из популярнейших кулинарных блогеров Интернета, большого знатока вин. Он обедал во всех ресторанах Америки, отмеченных мишленовскими звездами, а сейчас пробивает себе дорогу в Европе. Я зову его просто Челюсти.
Маура засмеялась:
– Похоже, он забавный. А еще один друг?
– Элейн. Девушка, с которой он давно встречается. Она занимается дизайном интерьеров или чем-то в этом роде, наверняка не скажу. Думаю, вы с ней поладите. К тому же ты должна познакомиться с Грейс.
Маура отломила еще один кусочек сырного торта и принялась не спеша пережевывать его. Она размышляла.
– Эй, да я ведь не прошу тебя выйти за меня, – поддразнил Дуг. – Это всего-навсего небольшая поездка с ночевкой под присмотром моей тринадцатилетней дочери. – Он подался вперед, пристально глядя на собеседницу своими голубыми глазами. – Поехали. Мои сумасбродные идеи почти всегда оборачиваются чем-нибудь интересным.
– Почти всегда?
– Одно нельзя предсказать заранее: всегда есть вероятность, что случится нечто совершенно неожиданное, из ряда вон выходящее. Но ведь в жизни всегда есть место приключениям. Иногда надо рискнуть и положиться на мироздание.
Маура заглянула в его глаза, и ей показалось, что Дуг Комли видит ее иначе, чем все остальные. За непробиваемой броней, которой она себя окружила, Дуг смог разглядеть обычную женщину. Женщину, которая боится прислушаться к голосу сердца.
Она глянула на десертную тарелку. Торт исчез, а Маура даже не заметила, как доела его.
– Дай мне обдумать это, – попросила она.
– Конечно. – Дуг рассмеялся. – Разумеется, Маура Айлз ничего не сделает, не подумав.
В тот вечер, вернувшись в гостиничный номер, Маура позвонила Дэниелу.
По тону его голоса она поняла, что отец Брофи не один. Он был вежлив, но сдержан, как будто беседовал с прихожанкой. На заднем фоне слышались приглушенные голоса, обсуждавшие цены на топливо, затраты на ремонт крыши и сокращение пожертвований. Дэниел был на собрании, где обсуждался бюджет церкви.
– Как там дела? – спросил он. Любезно и нейтрально.
– Намного холоднее, чем в Бостоне. Тут уже всё в снегу.
– А у нас дожди не прекращаются.
– Я прилечу в воскресенье вечером. Ты по-прежнему сможешь встретить меня в аэропорту?
– Я приеду.
– А потом? Можно было бы поужинать у меня, если ты останешься на ночь.
Пауза.
– Не уверен, что смогу. Мне надо подумать.
Почти теми же словами она ответила Дугу чуть раньше. И Маура вспомнила, что он ей ответил: «Иногда надо рискнуть и положиться на мироздание».
– Давай я позвоню тебе в субботу, – предложил Дэниел. – Тогда я буду точно знать свое расписание.
– Ладно. Но если не сможешь дозвониться, не волнуйся. Я могу оказаться вне зоны доступа.
– Хорошо, тогда и поговорим.
Он не сказал «люблю тебя» на прощание, только тихое «пока» – и разговор окончился. Их интимное общение всегда происходило за плотно закрытыми дверями. Каждую встречу они планировали заранее, а потом разбирали ее по полочкам, анализировали. «Слишком много думаете», – сказал бы Дуг. И эти думы счастья Мауре не прибавляли.
Она сняла телефонную трубку и позвонила администратору.
– Соедините меня, пожалуйста, с номером Дугласа Комли, – попросила она.
Послышалось четыре долгих гудка, а затем он ответил:
– Алло.
– Это я, – сказала Маура. – Приглашение еще в силе?