Стрельба в города Донбасса, в свое прошлое
и в инакомыслящих
В январе 2015 года противостояние на Украине продолжилось на всех фронтах. ВСУ интенсивно обстреливали города ЛДНР, «ополчение» пыталось теснить киевские войска, и не без успеха. На Украине проводилась очередная волна мобилизации, от которой народ активно бежал, в том числе в Россию. По мнению ряда аналитиков там намечался очередной переворот – праворадикалы готовились свергнуть теперь уже Порошенко. Они требовали окончательного подавления сопротивления мятежных республик и введения на Донбассе военного положения. На оккупированных современной украинской властью территориях Донбасса народ уже в открытую выступал против Киева.
Еще одним тревожным трендом конца 2014-го – начала 2015-го годов стало переписывание истории политтехнологами «мирового правительства». В том числе это коснулось и истории Украины. Причем переписывали историю интенсивно и, что называется – «внаглую». Согласно некоторым европейским и украинским «историкам», Освенцим освобождали не советские войска, а некие «украинцы». Дошло до того, что на годовщину освобождения лагеря не пригласили Путина, зато позвали немецкую канцлерину и симпатизирующего союзникам фашистов Порошенко. И в этом теперь у «переписывателей» была «убийственная» логика – ведь, например, по словам украинского «знатока истории» Яценюка, Россия в ходе Второй мировой… вторглась в Украину и Германию! А американский президент Обама договорился до того, что Освенцим освобождали… американцы. То есть – в общественное сознание вбрасывалось уже совершенно циничное вранье.
К вранью Запада и его бесконечным провокациям в современной истории Русаков уже привык. Но, чтобы полностью переписывать прошлое – это уже было ни в какие ворота! А тем временем, в апреле 2015 года, в преддверии Дня Победы ситуация продолжала накаляться. Многие европейские лидеры (включая даже бацку Лукашенко) отказывались ехать на парад в Москву, усилились процессы отказа от советского прошлого на Украине. На этом фоне здесь пошли зачистки оппонентов нынешней антисоветской и антироссийской власти. За несколько апрельских дней в Киеве убили экс-депутата от «Партии регионов», одного из организаторов «анти-майдана» Олега Калашникова, нескольких журналистов и видного публициста и критика нынешней киевской власти – Олеся Бузину.
«Стабилизация» на Донбассе как предчувствие большой войны. Сорос и втягивание России в конфликт
На Украине ситуация несколько «стабилизировалась», обещанная война с Донбассом пока утихла, несмотря на каждодневные обстрелы его городов. Не очень охотно, но так называемая «хунта» все-же вынуждена была пойти на соблюдение «минских договоренностей» (документа об урегулировании вооруженного конфликта, подписанного в феврале в Минске представителями Украины, России, ОБСЕ и непризнанных республик). Однако, это «миролюбие» не могло не вызвать недовольства радикальных националистов. И вот в Киеве 31 августа их отряды («Свобода», частично «Правый сектор» – запрещенные в России) устроили штурм Рады с применением гранат, погибли трое «правоохранителей». Удивительно, но украинское общество резко осудило эту вылазку. Конечно, ведь теперь у власти не было якобы «пророссийского» Януковича и защищающего его «Беркута», которых «можно» было убивать!
Многие аналитики, правда, считали, что это было явной провокацией, чтобы убедить Запад в том, как трудно Киеву даются голосования в Раде по вопросам федерализации Украины и соблюдения «минских соглашений». С другой стороны, поговаривали (в который уж раз!), что данные события позволят Петру Порошенко зачистить самих праворадикалов. Но это вряд ли, думал Русаков. Вообще в Украине было все печально. Экономика падала, националистические настроения и русофобия росли, школьникам продавали тетради с портретами Яроша и Бандеры, а надежд на прозрение населения было все меньше. Похоже, что судьба Украины так и оставалась проектом «не Россия», с вероятным превращением в будущем в аналог «славянского ИГИЛ» (запрещено в России).
К осени про войну с Россией Запад говорил все более открыто. Шла беспрецедентная демонизация России и ее Предидента, а украинские политики винили Путина буквально во всем. Но и в России некоторые журналисты (Игорь Коротченко) уже тоже не стеснялись называть Порошенко и Ко – военными преступниками. Сергей Кургинян в СИ-93 (часть 2) разобрал статью Сороса, где тот активно призывал Запад «лечь под Китай», оттесняя Россию. Сорос открыто не скрывал раздражения, что коварный Путин устраивает Украине финансовый крах, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ВОЕВАТЬ ТАМ! Из этого следовало, что Путин все правильно делал, не вводя войска.
Информационные войны за сознание людей: Монтян, Ваджра и Ганапольский
В украинском обществе и «истеблишменте» продолжались информационные войны и политический бардак, бодания олигархических групп и их лидеров (например, Порошенко-Коломойский) между собой. Прорастали робкие ростки прозрения узкой прослойки украинских граждан, но были и люди, которые уже говорили обо всем открыто. Со слов видного украинского адвоката Татьяны Монтян получалось, что к власти пришли самые «грязные подонки», что т.н. «сепаратисты» как раз и есть за единую Украину, а те, кто подстрекает против них (т.е. власть и ее пропагандистская машина) и есть враги и уничтожители Украины.
Известный украинский политолог Андрей Ваджра сказал, что у большинства украинцев сложилось такое «религиозное» сознание, типа «верю-не верю». То есть люди просто верили во внушаемые им из «зомбоящика» постулаты – во всем виноват Путин и «москали», если мы убьем «сепаров», жизнь сразу наладится, Америка с нами, мы будем в Евросоюзе и т. д. Никакие аргументы против просто не воспринимались, никакого обсуждения и дискуссии не существовало.
Яркий пример промывки мозгов в Украине продемонстрировал небезызвестный либеральный журналист Матвей Ганапольский. Он в одной из программ укротелевидения показал сюжет о митинге 4 ноября (день единства и согласия в России) в Севастополе. Ганапольский показал около сотни человек массовки на набережной Севастополя, с едким комментарием – и это тысячи людей за Путина! А потом бросил обвинения российскому пропагандисту, телеведущему Дмитирю Киселеву – мол, ты же это не покажешь в своей программе, мол, хватит врать! Ну что же, Киселев показал. И этот кусок из программы Ганапольского и реальный митинг в Севастополе (на который вышли тысячи людей) и этот… прошлогодний ролик для соцрекламы! Вот так вот. Неужели Ганапольский этого не знал и попался как последний дурачок? Конечно же, знал! Но… На инфовойне все средства хороши. Для зомбированного зрителя сгодится любая грубая ложь, они же не станут ничего проверять, да и не поверят Киселеву. А Ганапольский просто цинично отработал свои бабки. Больше ничего.
Информационные войны и опасность ожесточения
На фоне всех этих событий Русаков почти потерял интерес к повседневной окружающей жизни. Хотя он, конечно, кропотливо работал, следил за чемпионатом России (ЧР) по футболу и даже за еврокубками (в них оставался пока только питерский «Зенит», который, кстати, в случае дальнейшего продвижения в полуфинал, мог встретиться украинскими «Днепром» или «Шахтером»). И за хоккеем, где питерский СКА наконец-таки стал обладателем Кубка Гагарина. И за своей «локальной командой» второго дивизиона, которая, наконец-то cмогла выйти в ФНЛ (вторая по занчимости российская футбольная лига). Но все равно, тревога за судьбу России, за ситуацию на Украине, за мировую ситуацию, где против России шла откровенная война, не давали Русакову покоя. Все время мысли его соскакивали в мировую политику. Так было не у всех – кто-то спокойно продолжал жить обывательской жизнью и даже мотался на отдых за границу (где иногда сталкивался, впрочем, с довольно враждебными туристами из Украины). Но почти у всех людей думающих, ситуация вызывала тревогу. Но здесь автору хотелось бы сказать еще и о другой важной вещи. Думать нужно всегда, но есть вещи, когда эмоции часто начинают возобладать над разумом.
В результате всех этих событий Русаков как на наркотик был подсажен на политические новости. В формирование его позиции по событиям на Украине, безусловно, большую роль играла информация, почерпнутая из интернета и новостей, частично усиленная рассказами некоторых очевидцев событий. Естественно, в интернете он, согласно своим убеждениям, примкнул к определенным сообществам, читал определенных авторов. Он перенял некоторый их сленг («хунта», «бандеровцы», «майданутые» и т.д.), стал достаточно ожесточен и идеологизирован.
По сути дела, он, сознательно или подсознательно, стал участником этой информационной войны. Войны, где одна сторона называет другую «ватой», «колорадами» и «русней», а другая в ответ величает оппонентов «укропами», «бандерлогами» и «селюками». Здесь уже действует опознавательная схема «свой-чужой», здесь почти автоматически доверяешь информации со «своих» ресурсов. Вместе с тем, информация эта, порой, бывает весьма и весьма противоречива. Яркий пример тому – события в ЛДНР. Какие лидеры брали там власть, насколько они были «за Донбасс» или «за Россию» – все это было очень туманно и порой приводило к ожесточенным спорам даже среди единомышленников. Лишь много позже Русаков стал приближаться к пониманию того, что любая война (даже информационная), любое наличие активных противоборствующих сторон – чаще всего выгодно некоей третьей стороне. Ну а пока… Пока для него все было достаточно определенно. А что же в это время происходило внутри самой России и, в первую очередь, в так близкой Русакову научной жизни?
Даешь молодёжь? Кто идет на смену старой гвардии?
В январе 2015 года «веселье», связанное с реформой РАН продолжилось. Теперь на руководство институтами и научными центрами был введен возрастной ценз – не старше 65 лет. В Заполярном Филиале РАН, где работал Русаков, скончался престарелый Президент (за 80 лет). Он сам и его возрастная (но опытная) команда должны были работать лишь до ближайшей осени. А теперь вот, срочно надо было найти Президенту замену (ну, хотя бы ВРИО, до осени). Прекрасно подходил на ВРИО его ближайший (но, увы, такой же престарелый) заместитель. Все в Заполярном Филиале были не против, кроме начальника ФАНО, который пошел на соблюдение принципа возрастного ценза. В итоге предложили молодого Преемника (как может узнать читатель из второй части нашей трилогии – директора Института Геологии, где работал Русаков). Тот вроде согласился. Но… По требованиям ФАНО, теперь нельзя было совмещать должности! Молодой Преемник, конечно, выбрал опять свой Институт и отказался возглавить Заполярный Филиал. При этом все понимали, что нормальное решение по престарелому ВРИО является наиболее приемлемым и безболезненным. Но ведь теперь во главу угла ставился формальный принцип – даешь «молодого» любой ценой!
И вот стали искать среди «молодежи». А молодежь «волны 90-х», т.е. всякие молодые доктора наук и прочие «главные научные сотрудники» (и сотрудницы) – это ж был тот еще продукт! Тогда, в те самые «лихие девяностые» большинство таких степеней и должностей было получено формально, по блату, при сниженных требованиях и т. д. Что и говорить, проблема науки вырисовалась для России в полный рост!
На примере Заполярного Филиала было видно следующее. Старые советские (опытные) кадры не вырастили после себя достойной смены! Они сами старались удержаться на всех ключевых должностях до самой старости – 80-ти и более лет! Поколение людей, которым было 50 лет («молодежь»), было практически потеряно, т.к. ему так и не дали, по большому счету, вовремя возглавить ничего серьезного – всеми основными подразделениям Заполярного Филиала руководили «почтенные старцы».
А еще более молодое поколение, 30-40-летних, получало образование уже в «лихих 90-х» в расплодившихся как грибы региональных «эрзац-ВУЗАх», а затем приобретало свои научные степени в «блатных» спецсоветах. Понятно, что квалификация таких «кадров» была достаточно низкой. Тем не менее, они были очень пассионарны и рвались во власть. Нависла огромная опасность того, что рулить наукой с 2015 года будут именно такие «блатные, но активные неучи».
Новые требования – выживает «сильнейший»?
В феврале-марте научные учреждения заваливали документообортом. Не было и дня, чтобы в институт Русакова не пришло бы какой-нибудь новой директивы. Складывалось впечатление, что науке хотят создать такие условия, когда часть институтов просто не сможет взять очередной барьер, выполнить ту или иную директиву, и, соответственно, будет закрыта. Теперь от институтов стали требовать жесткие количественные показатели – необходимо было отчитываться опубликованными научными статьями. Но для многих академических НИИ такие требования были принципиально невыполнимы – по ряду причин у них не имелось возможности достичь требуемого уровня, т.к. в ведущих научных журналах публикацию можно было ждать годами, а отчитываться нужно было уже сейчас.
От того, набрал ли тот или иной НИИ необходимое количество публикаций – напрямую зависело его научное финансирование. Опять тот же жесткий принцип – «слабые» институты должны сойти с дистанции. Ну, конечно, бОльшие возможности для публикации в ведущих научных журналах имели столичные или просто более крупные НИИ. Другим источником финансирования науки, сверх выделенного бюджета служили гранты российских научных фондов. Но, зачастую эти гранты опять-таки получали люди «блатные» или столичные институты. В общем и целом, у Русакова создалось такое впечатление, что истинная наука делается где-то в «параллельной реальности». А вот «науку», в которой он сам варился, держат лишь для отвода глаз. Потому как, если посмотреть на новые требования, то складывалось впечатление, что в России «академическую науку» решили просто тихо удавить, завалив заведомо невыполнимыми количественными (а не качественными!) показателями.
Поступил в аспирантуру – а будут ли тебя кормить и селить?
Чиновники от российской науки продолжали лютовать. Теперь для института Русакова требовалось аккредитация на право содержать аспирантуру. Опять для этого было необходимо представить неимоверное количество программ, бумаг, разрешений и согласований. В частности, договоры с городскими столовыми, что те будут кормить аспирантов, договоры с общежитиями, что они будут поселять аспирантов, куча всяких аспирантских программ и т. д. Учитывая тот факт, что всего аспирантов планировалось пока двое, это выглядело совершенным маразмом!
С другой стороны, решилось наконец-таки с председателем Президиума Заполярного Филиала. Директору института Русакова (Преемнику) разрешили совмещение! Теперь, наконец, у всего Филиала появился руководитель. Учитывая негативный опыт руководства Преемника Институтом Геологии (об этом написано во второй части трилогии – «Русаков в СНГ»), народ справедливо опасался, что и в Филиале тот наломает дров. Или, вернее, ничего не наломает, но и не будет бороться за лучшую жизнь ученых.
Оптимизация, штуки, проценты, интриги и ФИЦ
В России теперь очень модным словом стало – «оптимизация». Различные чиновники продолжали с огоньком «оптимизировать» (а по сути – тихо разваливать) медицину, образование и фундаментальную науку. Причем, патриотичные общественные деятели и даже ряд депутатов Госдумы уже в открытую называли Министерство образования (Минобраз) вредителями и врагами нации.
В институте Русакова присылаемые из ФАНО директивы уже напоминали театр абсурда или эпизоды из произведений Ильфа и Петрова. Спускаемые для заполнения всякие (на западный манер) «дорожные карты» предусматривали постоянный рост количественных показателей, в том числе, процента научной молодежи, числа публикаций, заработной платы. Это ещё что! Сначала «проценты» заменить на «штуки». Заменили? А теперь, наоборот – во всех таблицах меняем «штуки» на «проценты»! По некоторым пунктам людей объединяли с часами (человеко-часы здесь не в счет, просто единицы измерения, то в «часах», то в «количестве сотрудников»). В некоторых таблицах требовалось среднюю зарплату делить на количество сотрудников. Да как же так, ведь она уже средняя? Если ее еще раз разделить на количество людей, что же будет отражать этот показатель? Каков его физический смысл?
И кто же разрабатывает такие требования? А вот – молодые и напористые сотрудники ФАНО. Кстати, приезжающие в эту организацию люди из академических институтов рассказывали, что молодые девчонки из ФАНО в лифте громко высказывались о том, какие тупые эти «академики». И при этом громко и заразительно смеялись. А в одном северном городе молодую и весьма сексапильную руководительницу научного центра по исследованию Арктики, говорят, даже взяли под стражу. За банальное очковтирательство. Электронные пропуска в библиотеку решили проверить, которые по бумагам были сделаны для всех студентов. На деле такой пропуск оказался лишь в единственном экземпляре. Вот оно – молодое и веселое племя руководителей отечественной науки!
В городе Русакова активно сливали и разделяли ВУЗы. На этом фоне шли бесконечные интриги – кого-то назначали временным директором некоего филиала, а через несколько месяцев этот филиал сливали с совершенно другим вузом и назначали другого директора. На примере науки и образования у Русакова стало складываться устойчивое мнение, что во внутренней политике шла совершеннейшая диверсия – по планам и лекалам Запада. Неужели Путин не знал о проделках Минобраза и ФАНО?
В ноябре в науке продолжали твориться «непонятки». Новый статус Заполярного Филиала (по новому требованию ФАНО он теперь должен был именоваться фелеральным исследовательским центром или ФИЦем) все никак не могли утвердить в Москве, т.к. несколько институтов не хотели в него вливаться, надеясь самостоятельно быть в шоколаде. Вообще казалось, что близится некий момент истины. Реформа науки, образования, медицины шла каким-то непонятным образом, какими-то зигзагами с совершенно непредсказуемым исходом. Одно было очевидно – сейчас вскрывались многие косяки прошлого, вскрывались «тихие лакуны» и «богадельни», которые безбедно выбивали «бабло» раньше. В какой-то степени, былая их стабильность нарушалась. Что шло взамен – пока было совершенно неясно. Пугало, что может придти еще больший бардак и с водой вообще могут выплеснуть ребенка.
О больницах, таблицах, аспирантах, финансировании
и пенсиях
А в городке Русакова областные чиновники добивали медицину, сокращали персонал как городской, так и их «академической» больницы. Последняя вроде бы оставалась прикрепленной к Заполярному ФИЦу (как полигон лаборатории по исследованию здоровья северян). Но поскольку все еще никак не был утвержден сам Заполярный ФИЦ (из-за отказа ряда институтов в нем оставаться), то никак не решался и вопрос с финансированием «академических» больницы с поликлиникой. Говорят, пока на нее просто скидывались институты Заполярного ФИЦа. Городскую же медицину тихо дробили и перемещали в соседний город да 20 км, поскольку там находилось основное градообразующее предприятие на эти два городка – крупный ГОК.
Тем временем, в Институт Геологии Русакова продолжали идти бесконечные депеши из ФАНО. В основном, присылали какие-то жуткие отчетные таблицы, требующие немедленного внесения огромного количества разных выдуманных новоявленными чиновниками показателей. Причем довольно издевательски присылали подобные таблицы вечером одного дня, а заполнить и отправить их надо было уже до, скажем, 15—00 следующего дня. Как только заканчивалось заполнение одной отчетной таблицы, как тут же присылали другую, порой взаимоисключающую. Складывалось такое ощущение, что работать учреждениям науки вообще давать не планировали – все рабочее время администрации и сотрудников уходило на бесконечное (и, как правило, абсолютно бессмысленное) заполнение каких-то отчетных таблиц и составление бесконечных документов.
Для студентов и аспирантов Минобраз требовал какого-то невероятного увеличения часов самостоятельной работы, а также составления подробнейших (и немедленных) отчетов об этом. Учитывая, что ранее подобного не было, срочное и немедленное составление отчетов о якобы резко возросших часах самостоятельных занятий и невероятных объемах изученной литературы, естественно, провоцировало явное очковтирательство. В общем, никакого внятного плана развития науки и образования из ФАНО и Минобраза не приходило, кроме бесчисленного сонма объемных и противоречивых инструкций.
С финансированием науки в грядущем 2016 году тоже было ничего не ясно. Пугали, что оно может составить всего 30% от текущего. А это было бы просто концом всего Заполярного ФИЦа. Тем более что уже имелся неприятный прецедент, когда по обещанному финансированию ряда программ центр не выполнил обещаний. Тем не менее, по этим «непрофинансированным» программам региональные филиалы РАН… должны были отчитаться! Вот такой вот театр абсурда. А еще, Русакову оставалось отработать 2 года до северной пенсии, и он очень боялся, что за это время Заполярный ФИЦ может развалиться. К тому же в правительстве опять начались активные шевеления по вопросу увеличения пенсионного возраста. Понятно, что все эти «реформы» не добавляли популярности власти. Пока авторитет и рейтинг Президента поддерживались в основном успехами внешней политики. Но, надолго ли?
Московские «Антимайдан» и «Майдан», разные настроения россиян, смерть Немцова
В конце февраля обстановка в Украине (да и в мире) менялась стремительно. Во-первых, случился «дебальцевский котел» – успешная военная операция «ополчения» по окружению и частичному уничтожению почти 8-тысячной группировки ВСУ под поселками Дебальцево и Чернухино. Во-вторых, сильно упал курс гривны, украинское население стало сметать все с полок магазинов. В-третьих, состоялся Минск-2 с его очередным перемирием, которое, правда, не до конца соблюдалось. Порошенко пока устоял от нападок недовольных – пророчившие его свержение аналитики ошиблись. Однако борьба за власть в Украине не утихала (в частности, аналитики писали про противостояние между Порошенко и Яценюком с Турчиновым).
Тем временем, в Москве прошел 35-ти тысячный митинг «Антимайдана». Однако некоторые политологи тут же стали предупреждать, что «Антимайдан» в итоге так же плох, как и «Майдан».
В связи с этим, все несколько напряженно ждали 1 марта, на которое было запланировано альтернативное шествие – сочувствующих киевской власти (по сути, российской версии Майдана) в Москве (в Марьино). Пропутинская общественность предрекала провал этой акции, однако Русакову казалось, что не всё было так радужно. «Несистемные оппозиционеры» готовились активно, в городах России (Екатеринбург и др.) работали западные кураторы, российская «пятая колонна» была в тесном контакте с украинскими «друзьями». Это говорило о том, что противостояние Запада и России все более четко оформлялось. Уже, кажется, и некоторым украинцам становилось понятно, что их страна – лишь полигон для схватки, будущая территория хаоса. Руководство Украины, как специально, подставляло своих солдат под пули и, по некоторым данным, практически само вооружало «ополчение» отжатой техникой, как бы провоцируя его наступать. Вместе с тем, экономический коллапс, по мнению некоторых политологов, мог превратить Украину в «европейское Сомали» – с кучей озлобленных маргиналов, которым место только в бойне с соседями…
Однако и в России, помимо лидеров «несистемной оппозиции», были вполне обычные люди, которые имели «либерально-майданные» и антипутинсике настроения. Они наивно полагали (как, например, сосед Русакова по гаражу), что Украина будет в Европе и скоро станет процветать. Они считали, что в России «все развалили» и лучше все мощности законсервировать до тех пор, пока не придет «другая власть» – видимо такая, как на Украине. И таким людям ничего нельзя было доказать. Печальные примеры стран бывшей Восточной Европы, некоторых советских республик, не говоря уже о Ливии, Сирии, их абсолютно не убеждали.
А 27 февраля 2015 года, накануне марша «российской оппозиции», прямо напротив Кремля вечером убили Бориса Немцова… Естественно, противоборствующие стороны стали обвинять в этом друг друга – оппозиция винила Кремль, сторонники власти – как раз противную сторону. Для Русакова всегда было печально, когда смерть любого человека начинают использовать в политических целях. Как ему казалось, никакой выгоды для власти от подобного быть не могло. Но, весьма вероятно, что это было сделано для «разогрева» будущего шествия, которое, мало того, что после смерти Немцова переместилось из Марьино к Кремлю, так и собрало немало «антикремлевски» настроенных граждан со всей Москвы, включая представителей Украины. Митингующие шли с красноречивыми лозунгами типа «Немцов придэ порядок наведэ», «Свободу Савченко (украинской летчице и наводчице огня, пойманной в ДНР)» и т. д. Слава Богу, все обошлось и крупных провокаций не случилось. В ходе марша был задержан одесский депутуат Гончаренко, участник организации бойни в Одессе 2 мая. Но потом он был весьма дальновидно отпущен. Все эти события лишний раз показали, как мало ценится у различных политтехнологов человеческая жизнь и какой разменной монетой служат для нее «лидеры оппозиции»…
День Победы и комплексы Вероники Долиной
9 мая 2015 года. Этот День Победы Русаков запомнит на всю жизнь! Он был… настоящий! Во многом, благодаря акции «Бессмертный полк», когда люди шли с портретами своих воевавших родственников – дедов, прадедов, а то и прапрадедов. Говорили, что эту акцию придумали западные потиттехнологи, что это «окно Овертона», чтобы представить 9 мая не праздником, а поминками по многочисленным жертвам.
Как бы там ни было, но замыслы обратить Великий праздник в «день скорби» с треском провалились. Такого единения народа Русаков не наблюдал еще никогда. Потом писали, что в России этим маршем прошло 12 миллионов человек! Шествия в Москве, Питере и областных центрах были впечатляющие, причем в столице его возглавил сам Президент. Русаков шел в своем северном городке с портретом деда, прошедшего Сталинград. Тем не менее, в этой мясорубке дед выжил и умер уже в 1960-х. В рядах колонны не было никакого уныния – пели солдатские песни, «Катюшу», тухмановский «День Победы»! Остальной город тихо завидовал и снимал все это действо на «фотики и гаджеты». В центре города были представления, инсценировки армейского госпиталя, курсов стрелков, где дети реально стреляли из мелкашки, бесплатно раздавали армейскую кашу. И везде было не протолкнуться от народа. Это, наконец-таки, был настоящий праздник! Русакова охватило ощущение, что российский народ как будто очнулся после долгого сна и вновь объединился вокруг непреходящих ценностей. Это было особенно важно в свете происходящего в Украине, где теперь всячески открещивались от общего советского прошлого и националисты срывали с ветеранов георгиевские ленточки.
Однако не все в России думали так, как Русаков. «Либеральная интеллигенция» не дремала. Например, «бардесса» Вероника Долина утверждала, что всех участников «Бессмертного полка» чуть ли не насильно привезли на эту акцию на автобусах. Впрочем, это не вызвало у Русакова сильного возмущения. По его мнению, подобная паранойя даже не нуждалась в комментариях – пусть это останется проблемой и комплексом таких, как Долина.
«Хоккейная» политика
Тем временем, происходили и другие события, в том числе спортивные. Однако и спорт все активнее теперь политизировался. Например, 17 мая, когда наши хоккеисты проиграли в финале чемпионата мира (ЧМ) по хоккею в Праге канадцам 1:6, произошла следующая история. До этого российские хоккеисты очень хорошо сыграли «на патриотизм», одолев в четвертьфинале шведов 5:3, а в полуфинале разгромив американцев 4:0. И вот – очень болезненный проигрыш Канаде. Причем, проигрыш безоговорочный, по делу. Но самое главное – россиян упрекали в том, что они покинули площадку, не дослушав канадский гимн. На самом деле, произошла некая неразбериха, причем, главным образом, по вине организаторов, которые после вручения медалей (россиянам и канадцам) зачем-то открыли ворота в раздевалку. Многие россияне подумали, что все закончено, они «чужие на этом празднике жизни» – и удалились. Но мировая пресса разогнала это досадное недоразумение по полной программе, выжав из него максимальную идеологическую выгоду. Мол, россияне, команда не то, что без умения, но и без чести. Что это безобразно и недопустимо и т. д. Русакову в соцсетях даже отписал весьма далекий от спорта либеральных взглядов приятель, живущий в ЮАР. И он негодовал! На самом деле это была очередная истерия и политизированное шоу, чтобы обвинить русских во всех смертных грехах. Многократно сами канадцы и другие страны были пойманы на подобных косяках – нашим молодежным командам забывали вообще включить гимн, у сборной СССР отбирали в раздевалке кубок Канады и т. д. И ничего. Никакого негодования, никаких отборов медалей. А теперь нашей сборной и федерации хоккея России (ФХР) опять грозили санкциями, вплоть до отбора серебряных медалей. Спорт, увы, все больше становился неотделим от грязных политических игр.
Извечный конфликт: «либералы» и «патриоты»
Вообще Русакова не покидало предчувствие надвигающейся большой беды. Он сам и люди вокруг него довольно отчетливо разделились на «либералов», «патриотов» и «обычных». В этот 2015 год – особенно контрастно. Например, среди довольно близких знакомых Русакова достаточно много было людей «либеральных» взглядов, которые постоянно слушали, например, радиостанцию «Серебряный дождь». По мнению Русакова, эти люди очень слабо понимали, что происходит в мире. Они видели негатив только в России и связывали его исключительно с именем Путина. При этом, гораздо более тяжелые для страны годы, связанные, например, с правлением Ельцина, они считали едва ли не лучшими. Вслед за ненавязчивыми идеологами того же «Серебряного дождя», либеральные знакомые Русакова совершенно не видели негатива в «западном» мире, и считали его эталоном всего. В первую очередь – хороших машин, продуктов и зрелищ. Они искренне полагали, что, сдайся Россия Западу – и все будет ОК. И все бы ничего, да вот следующим шагом после такой идеализации и был «либеральный» тезис о том, что – победи фашисты в 1941-ом – и пили бы «баварское»…
Но и «патриоты» тоже активизировались. Даже на уровне компании Русакова между ними и «либералами» происходили постоянные споры и стычки. Общество стремительно политизировалось. Единственное, что смущало многих «патриотов» – как Россия собирается строить свое будущее, сохраняя «капиталистический строй»? Русаков понимал, что так не получится. Ведь игра в капитализм, это все равно игра по правилам Запада. И здесь, в какой-то степени «либералы» даже были правы – многое именно в капиталистическом хозяйстве Запада было налажено куда лучше, чем в России. И ситуация с российской наукой, да и со многими другими отраслями, ситуация в его городе с дорогами, строительством, медицинским обслуживанием, с ростом и запутанностью тарифов ЖКХ, с произволом и коррупцией властных чиновников – отнюдь не внушали оптимизма. В отличие от внешней политики.
Волнения и сомнения
Летом, не смотря на патриотизм, Русаков с женой собирались в отпуск за границу, на Кипр. Правда, теперь заграничные вояжи становились все более дорогими, ведь курс евро стал просто убийственным – почти 65 рублей. Так, еще до отпуска Русаков смотался на своей машине в Финляндию. При этом проехать пару тысяч километров при расходе 12 литров на сотню и почти ста рублях за литр бензина оказалось довольно существенной нагрузкой на кошелёк. Накладно было и ехать в отпуск. Однако деньги им пока еще платили и, несмотря на курс, на отдых пока еще хватало. Но в целом, ситуация с РАН было все еще очень тревожной. Как уже говорилось, нескончаемым потоком из Москвы шли директивы о заполнении бесконечных форм различной отчетности. С какими-то постоянно меняющимися кодами, паролями, логинами. Отчеты теперь требовали даже в июле, в самый разгар лета, когда люди находились «в полях» (геологических экспедициях) и отпусках. Так, пришлось для составления (срочно!) подобного отчета экстренно вытаскивать из «поля» ученого секретаря института. Чем закончится вся эта эпопея к осени – не знал никто. Вполне могли институты и разогнать. Оптимизировать, как теперь модно было говорить. Вообще, для трепетного Русакова стало появляться все больше поводов для волнений.
Волновали повышающиеся тарифы ЖКХ, стремление государства продлить пенсионный возраст. Волновала коррупция чиновников, причем даже в присоединившемся Крыму. Волновало международное положение – растущая сила боевиков ИГИЛ (запрещено в России), их планы в перспективе пойти войной на Туркмению, Киргизию, Казахстан и даже Китай. Волновала Украина.
Хотя в случае с Украиной для Русакова наметилось и некоторое положительное понимание ситуации. То, что Россия не дала втянуть себя в войну и практически заставила режим Порошенко жить и пытаться управлять страной, похоже, оказалось верным ходом. Заниматься экономикой новая «влада» не умела или не хотела, коррупция росла с невероятной силой, богатые богатели, бедные беднели. Кроме того, так или иначе, зрели конфликты власти со «свободолюбивыми» добровольческими батальонами. Так что, «майданный кураж» соседей, как показалось, стал потихоньку проходить.
Волновали Русакова не только внешнеполитические, но и внутрироссийские проблемы. И здесь он был подвержен некоему «раздвоению личности». В целом одобряя внешнюю политику России и Путина, он все же никак не мог смириться с политикой внутренней. А именно – с ее вульгарно-капиталистической составляющей, с неким циничным «социал-дарвинизмом» – пусть выживут сильнейшие. Очень хотелось бы, чтобы внутри страны произошли какие-то перемены. Чтобы перестали показывать пошлятину по телевизору, чтобы не было разврата большими деньгами в спорте, чтобы укреплялись нравственные ориентиры, чтобы задумались, наконец, о воспитании молодежи. Чтобы вообще определили какие-то скрепы и высокие смыслы. Пока же, кроме борьбы с врагом в лице США, больше ничего российская пропаганда не предлагала. Да и в социальной сфере тоже были проблемы.
Сердюков, тревоги и дороги
Хотя не все очевидные проблемы, как иногда выяснялось позже, были очевидными. Так, в последнее время все больше появлялось данных, что при бывшем до Шойгу, министре обороны, «ворюге» Сердюкове (или Табуреткине), на самом деле была тихо проведена решительная модернизация российской армии. Это наталкивало Русакова на мысль, что не всегда та вершина айсберга, которая видна – соответствует реальной картине. И это внушало осторожный оптимизм по поводу того, что руководство страны знает, что делает. Хотя это происходило пока на фоне голливудских поделок на отечественных телеэкранах, на фоне жутких российских сериалов и рекламы, на фоне продолжающегося развития «общества потребления», на фоне проблем ЖКХ, проблем со спортом, здравоохранением и т. д.
А вот с дорогами в России и северном крае стало, между прочим, значительно лучше. Взялись и за трассу, и за окружную дорогу в городе Русакова. Наконец-то сдвинулось!
«Ленинградское время». Рок-н-ролл или Родина?
Надо сказать, что все же в 2015 году Русаков, несмотря на свои приличную политизацию, тревоги и переживания, все же немного пришел в себя. И работа у него шла, и спортом он продолжал интересоваться и книги снова стал читать. В частности, с интересом прочел мемуары основателя известной в советское время группы «Санкт-Петербург» Владимира Рекшана – «Ленинградское время». В книге было подробно рассказано про «быт и нравы» богемно-рокмузыкальной тусовки Питера в 60-80-е годы ХХ века. Рекшан считал, что они (андерграундные советские писатели и рок-музыканты) оказали громадное влияние на страну. Но… Как считал Русаков, по сути дела из всей пёстрой массы этих «продвинутых» людей, «несовков» – сегодня и вспомнить то по-настоящему некого. Какой-либо «нетленки» (за исключением, пожалуй, Сергея Довлатова, если гворить о Ленинграде) те писатели так и не создали, большинство же советских рок-групп являли собой только худшие кальки с западных.
Для Русакова становилось все очевиднее, как умело Запад здесь одержал победу. У себя он создал целое поколение «рок-хиппарей», «пацифистов», которые обеспечили в будущем появление еще более аморфных «толерастов» и «геев». К сожалению, удалось заразить этим и СССР. Все эти «рокеры», «фарца», и «стиляги» во многом определили формирование мировоззрения людей постперестроечной России. Они стали «победителями совка», отважными рыцарями западных свобод в этом «тоталитарном полицейском государстве», о чем все годы, вплоть до нынешних, не уставали твердить.
К сожалению, в той советской и ранней постсоветской богемно-музыкальной среде (в отличие, например, даже от среды классических музыкантов типа Башмета, Гергиева, Мацуева) как-то не нашлось нормальных «российских патриотов». Все в большинстве своем (возможно, за исключением покойного Егора Летова и, с оговорками, Кости Кинчева) – коллаборационисты, поддержавшие любые западные русофобские проекты, включая украинский. Русакову вдруг все они показались такими жалкими – практически ничего не создавшие сами в музыке идолопоклонники и подражатели Западу, молившиеся на «битлов» и «роллингов».
Надо сказать (см. первую часть трилогии), что Русаков и сам прошел через это, будучи в советское время очарован теми же рок-кумирами. Но все-таки, со временем он ясно понял для себя одну истину. Западная рок-музыка была, безусловно, очень качественным продуктом. Но не настолько, чтобы за нее, джинсы и жвачку сдавать свою Родину, одобрять убийство своей истории и конкретных русских людей. Хорошо сказала практически единственная из российской рок-тусовки личность, не поддержавшая «прозападную» киевскую власть Юлия Чичерина – «лучше я предам какой-то там рок-н-ролл, чем Родину».
К лету 2015 года ситуация в мире и в, частности, в странах бывшего СССР – изменилась прилично. На Украине шел внутренний развал – страна была в преддефолте, началась внутренняя грызня политиков, наконец-то кое-что про украинскую власть начали понимать в Европе. Война на Донбассе перешла в вялотекущую, хотя каждый день от обстрелов ВСУ там гибли мирные люди. Начал разгораться «электрический майдан» (якобы против повышения тарифов на электроэнергию) в Армении, многие аналитики в связи с украинскими событиями предрекали грядущее обострение ситуации в Приднестровье.
Мигранты
Если говорить об общемировых событиях, то на международной арене они развивались не менее стремительно. Самый главный тренд – практический захват беженцами из стран Магриба и Африки «старушки Европы». Мигранты просачивались через Грецию, Македонию, Сербию, Венгрию, лезли в Германию, даже в Англию, не говоря уже о других странах. Многие в интернете злорадствовали – такова плата «Гейропы» (так еще называли Европу в связи со сверхтолернатностью к разным меньшинствам) за разрушение этих стран, их «тоталитарных» режимов. Мигранты, в основном молодые люди, вели себя агрессивно, вступали в схватки с полицией, блокировали движение на магистралях, захватывали целые поезда. На некоторых интернет-ресурсах появились сведения о том, что процесс миграции спонсируется международным олигархатом (едва ли не Соросом). Ведь на кону – разрушение Европы, возможно создание там Халифата, ячеек ИГИЛ (запрещены в России) и даже предстоящей войны с нашей страной. Все больше Русакова захватывала мысль о том, что «эуропэйцы» – неблагодарные люди, и если уж такая война (не дай Бог!) начнется, то России придется спасать себя, уже не церемонясь о жертвах среди «партнеров». Тем паче, что на фоне потрясающей «толерантности» к тем же арабам, пропагандистская русофобия даже в Германии (судя по выступлениям некоторых тамошних экспертов) уже вышла на невиданный уровень.
В какой-то степени Украина из-за этих событий ушла немного на второй план. Миграция арабов и африканцев в Европу и уверенная поступь ИГИЛ (запрещено в России) – вот что волновало Русакова сильнее. Терроризм, гениально придуманный мировой финансовой Закулисой (по крайней мере, так писали многие эксперты и политологи, как в России, так и за рубежом), отрабатывал на все сто! Он как саранча сметал с пути целые страны, разрушал их культурное наследие и памятники. По мнению все тех же политологов, с террористами невозможно было совладать, не устранив причину – узкий клан их «мировых хозяев».
Кипр – зависимая независимость и следы украинских событий
Вместе с тем, жизнь Русакова пока продолжалась, как ни в чем не бывало. К колебаниям курса рубля народ уже относился более спокойно (хотя евро снова подскочил почти к 85 рублям в августе!). Как и планировали, летом он и супруга отдыхали на Кипре, где все было весьма спокойно. По крайне мере, никаких видимых проблем с теми же мигрантами не наблюдалось, хотя местные жители в разговорах и говорили, что, мол, всякое бывает. Вообще Кипр, несмотря на внешнее спокойствие и великолепные условия для отдыха, тоже являлся довольно проблемной зоной. Во-первых, он был искусственно разделен на греческую, и практически никем не признанную, турецкую части. Греческая часть, безусловно, являлась Православной меккой. Такое вот не очень дружественное соседство православия и ислама… Во-вторых, Кипр – бывшая английская колония, со всеми вытекающими последствиями. Праворульные машины и движение, огромная военная база англичан, с которой те делали боевые вылеты и в Ливию, и в Сирию, частные английские школы. Такая вот якобы «независимость»…
Кстати, несмотря на прекрасный отдых, и здесь Русакову не удалось полностью избавиться от напоминаний об украинских событиях. Ему пришлось буквально «с мясом» обдирать со столбов набережной кипрского Лимассола стикеры с эмблемами «Азова» и «РОА» (власовской российской освободительной армии) и слоганом на них – «Я помню, я горжусь!». Гордиться-то особо было нечем. И РОА, и ОУН с УНА УНСО, и их современные последователи типа «Азова» рядом политологов подавались как организации национально-освободительных движений. Но как-то все они очень своеобразно «освобождали» своих граждан – путем прямого (пусть и не всегда гладкого) сотрудничества с немецко-фашистскими оккупантами. Уж назвались бы просто нацистско-антикоммунистическими движениями – и то честнее было бы.