Назначение тюрьмы – защищать общество от опасных личностей, перевоспитывать этих личностей или просто наказывать. Благодаря всем этим факторам существование тюрем в нашем обществе обретает смысл.
А вашей тюрьмой вполне может стать найденный вами смысл жизни и существования в этом обществе.
Я хочу сказать, что в детстве этот смысл нас не слишком беспокоит. По крайней мере, мы не занимаемся его осознанными поисками. Все вокруг просто есть, и все тут. В детстве нам ни к чему видеть смысл в окружающих нас вещах, стараться вести себя в соответствии с каким-либо смыслом или искать его в великом плане бытия. И слава богу. Да, дети, конечно, часто интересуются всякими «почему» и «как».
«Почему небо синее?»
«Спроси у папы».
«Почему солнце встает и садится?»
«Спроси у папы».
«Почему у Томми больше компьютерных игр, чем у меня?»
«Спроси у папы».
«Откуда берутся дети?»
«Спроси у мамы».
Но вопросами типа тех, что задаем себе мы, они не заморачиваются. «Зачем я существую в этом мире?», «Ради чего конкретно я каждый день гроблю свою душу на этой работе?», «Кому нужна моя порядочность?»… И все такое прочее. В какой-то момент мы перестаем интересоваться окружающим миром (например, почему на небе солнце да луна) и начинаем задаваться вопросами о себе и своем месте в этом самом мире.
И время от времени наталкиваемся на кромешную жуть осознания своей бессмысленности в масштабах этой гигантской, равнодушной к нам вселенной. Вдруг мы понимаем, что краткая вспышка, называемая нами «жизнью», – это всего лишь восемьдесят лет из пятисот тысяч лет существования человечества и пяти (или около того) миллиардов лет свистопляски всего этого мира. Вдруг приходит понимание, что ты один из семи миллиардов людей, населяющих планету, которая всего лишь капля воды в огромном озере нашей Солнечной системы, которая всего лишь капля воды в океане нашей галактики, который, в свою очередь, не больше бассейна-лягушатника на заднем дворе дома, находящегося в стране, которая есть гигантское вселенское Всё; и крохотной частицей которого является наша малюсенькая планета по имени Земля.
Мы становимся «машинами по поиску смысла» и отчаянно пытаемся найти его в бессмысленных действиях.
И когда нашему взору предстает мизерный кусочек этой реальности – подсмотренный через замочную скважину малюсенький уголок пыльной комнаты, – мы не можем на самом деле понять, что это за комната и что в ней находится. И правда, если мы вдруг увидим целую картину и поймем, что она означает, наша собственная голова может не выдержать и разлететься вдребезги…
Так вот, сталкиваясь с мельчайшими осколками осознания нашей абсолютной ничтожности, мы впадаем в панику. И паника эта накатывает на нас волной, и мы даже напрочь забываем, что паника – это паника, и живем в таком состоянии большую часть своей жизни. И паника эта трансформируется в самые идиотские и бессмысленные способы поиска смысла. Как кобели в состоянии половой охоты пытаются совокупляться с ногами хозяев и их гостей, с фонарными столбами, пожарными гидрантами, со скамейками и оказавшимися «под рукой» кошками, так и мы насилуем вещи, пытаясь извлечь из них смысл.
Как бывают секс-машины, так и мы становимся «машинами по поиску смысла» и отчаянно пытаемся найти его в бессмысленной работе, которую выполняем, в бесполезных отношениях, в бесчисленных покупках вещей (которые неизбежно перекочевывают из магазина на помойку). Мы ищем смысл в божествах, которых сами и придумываем, в правилах поведения, которые сами себе устанавливаем и принуждаем себя исполнять, в образах, которые мы сами для себя рисуем, в рассказанных нами историях… И так далее, и тому подобное, пока мы не подойдем вплотную к гробовой доске и уйдем… Уйдем в никуда, так и не поняв, в чем суть дела, потому что ее и не было изначально.
Простите, но надо было выговориться.
Мы смешны и нелепы. И вовсе не потому, что всю жизнь, паникуя по поводу отсутствия смысла ВО ВСЕМ, постоянно ищем смысл В ЧЕМ УГОДНО… В этом даже есть что-то очаровательное. А потому, что те самые вещи, которые мы нагружаем всеми великими смыслами, оборачиваются против нас и приносят нам много боли. Ведь срок жизни у них не такой уж и большой. Мы к ним привязываемся. У нас их отбирают. Мы страдаем. Таковы принципы человеческого существования.
Давайте-ка выстроим полную цепочку событий, составляющих жизнь человека: мы вдруг осознаем полную бессмысленность своей жизни и начинаем гадать, что все это означает; мы пытаемся найти смысл в окружающих нас вещах; мы привязываемся к этим вещам; их у нас отбирают; мы страдаем; мы начинаем гадать, что все это означает; мы пытаемся найти смысл в каких-нибудь других окружающих нас вещах; мы привязываемся к этим вещам; их у нас отбирают; мы страдаем; мы начинаем гадать, что все это означает; мы пытаемся найти смысл в каких-нибудь третьих окружающих нас вещах; мы привязываемся к этим вещам; их у нас отбирают; мы страдаем; мы начинаем гадать, что все это означает. То есть человеческая жизнь состоит из неких завершенных повторяющихся циклов.
Поэтому мне так нравится использовать повторы в музыке, которую я сочиняю: это напоминает мне прикол, заключающийся в этих бесконечных жизненных циклах. Повтор заложен в самой ДНК человека, которая, знаете ли, имеет большое сходство с ДНК банана. По сути, мы с вами бананы.
И какой во всем этом смысл?
Как, вам до сих пор нужен какой-то долбаный смысл?
Ну, сейчас-то мы сидим тут, улыбаемся и поэтому воздержимся от нигилистической болтовни. Мы даже накидаем вам разных идей относительно того, что все это значит. Но важнее для нас – понять, что поиски смысла, которыми большинство постоянно занято, просто эксцентричный, занятный и даже в некотором роде приятный способ провести время. Так, развлекуха. Важнее всего – увидеть, что многие из нас реально сидят в созданной своими руками тюрьме, привязавшись к вещам, которые теперь ограничивают нашу свободу.
А теперь попытаемся вернуться от картины космической широты к банальной мелочевке повседневной жизни (причем желательно достаточно плавно, чтобы не пострадать от укачивания, не заработать декомпрессионную болезнь и не сгореть в плотных слоях атмосферы) и постараемся понять, что является главной проблемой для большинства из нас.
Вот она: мы постоянно нервничаем по поводу вещей, которые, даже при самом пристрастном рассмотрении, НЕ ЗНАЧАТ РОВНЫМ СЧЕТОМ НИЧЕГО, и тратим так много времени и энергии на беспокойство, что потом у нас не хватает ни времени, ни сил на ВЕЩИ ЯВНО ВАЖНЫЕ (если, конечно, не впадать в глобализм, нигилизм и пустопорожнюю философию).
Мы боимся опоздать на совещание, но забываем проводить детей в школу. Мы боимся набрать лишний килограмм, но на улице не замечаем вокруг себя оказавшихся в крайней нужде собратьев. Мы боимся появления морщин, но не замечаем, как в результате изменения глобального климата покрывается трещинами наша Земля. Мы ищем себе богов и за этим богоискательством не замечаем чуда, называемого жизнью. Мы тащим на себе груз прошлого, волнуемся по поводу будущего и не замечаем настоящего.
Итак, оказавшись в этой тюрьме смыслов, мы должны реально послать на… всё, что не имеет такого уж большого значения, и сосредоточиться на действительно важных вещах (или, по крайней мере, кажущихся таковыми). Все дело в умении посмотреть на себя со стороны, которое является фундаментальным элементом Терапии «Послать всё на…».
Вот что такое тюрьма. И вот почему может помочь наша Терапия.
У каждой тюрьмы есть своя история, то есть хронология существования и интересных происшествий, знаменитые заключенные, мрачное прошлое, а иногда и даже какие-то вдохновляющие события.
Своя история есть и у каждого из нас. Это история нашей жизни – то есть всего, что с нами приключалось и причиняло нам страдания, затрагивало душу, восхищало и радовало, вгоняло в депрессию, заставляло делать шаг вперед, отбрасывало назад, окрыляло и низвергало с небес. У каждого из нас есть любимые воспоминания и эпизоды, о которых мы предпочли бы навсегда забыть.
Важнее всего – увидеть, что многие из нас привязаны к тому, что ограничивает нашу свободу.
И мы все время рассказываем себе самим (и окружающим, если они соглашаются слушать) историю о том, кто мы такие есть, состоящую, по нашему мнению, из событий нашей жизни и всех повлиявших на нее происшествий. Мы рассказываем самим себе историю своего персонажа, сложенную из наших положительных и отрицательных черт, сильных и слабых сторон, из качеств, которыми мы гордимся, и поступков, вызывающих у нас стыд.
А еще мы рассказываем сами себе историю собственного развития и самосовершенствования. Мы рассказываем о том, кем мы были в прошлом, кем стали сегодня и кем будем завтра. Иногда мы представляем историю своей жизни в виде восхождения от невинности к мудрости, от плохого к хорошему, от наивности к искушенности – то есть путешествия по извилистому жизненному маршруту, на каждом шагу которого нам приходится учиться чему-то новому. Это путешествие, ведущее куда-то, где все вложенные в него силы и все потраченное на эту учебу время обязательно окупятся и возместят страдания.
А иногда нам кажется, что мы движемся по нисходящей, от беспечности к полной серьезности, впустую тратим свои таланты, выбрасываем на ветер мечты, теряем здоровье и начинаем болеть, стареем и слабеем, не учимся на своих ошибках, теряем все, что у нас было, и медленно, изнурительно движемся к печальному, одинокому завершению нашего существования на этой жалкой планете.
А еще мы рассказываем себе историю о жизни в окружающем мире и о том, какое же удивительное, чудесное, переменчивое, динамичное, вдохновенное и таинственное место этот мир. Или о том, что этот мир, наполненный трагедиями, страданиями, грехами, безнадегой и несправедливостью, обречен. Или о том, что жить в нем невыносимо скучно. Или о том, что в нынешние времена все в нем стало как-то не так. Или о том, что все катится в тартарары. Или о том, что в нем перемешано и плохое, и хорошее. Или о том, что он помогает нам жить. Или о том, что он настроен против нас. Или о том, что ему на нас наплевать. Или о том, что он – наше отражение.
Терапия «Послать всё на…» учит восстанавливать контакт с жизнью.
Мы рассказываем себе истории о себе самих и о мире, который мы видим вокруг себя. Но это всего лишь истории, и больше ничего. И любая из этих историй – хоть хорошая, хоть плохая, хоть вообще никакая – вполне может превратиться для нас в тюрьму, потому что… Потому что истории не обязательно отражают реальность. Истории фиксируют момент, а «жизнь» не зафиксируешь. Ведь жизнь – это перманентное движение. Она норовит выкрутиться из историй, которые мы пытаемся о ней рассказать. Мы все время стараемся ухватить свою жизнь (или, другими словами, свою историю) за хвост, и каждый раз, когда нам кажется, что это удалось, жизнь уже выскользнула из наших пальцев, убежала далеко вперед и помахала ручкой. А мы остаемся в плену самолично созданных историй.
Терапия «Послать всё на…» учит восстанавливать контакт с жизнью, забивая на все эти истории.
Целью существования любой тюрьмы является защита населения от содержащихся в ней заключенных (но иногда и наоборот, защита заключенных от населения), а также (как правило) перевоспитание и подготовка узников к возвращению в нормальное общество.
У нас тоже есть свои цели. Мы планируем к определенному возрасту выполнить те или иные действия, например, сдать экзамены, купить дом, встретить единственного и неповторимого человека и завести семью, начать радоваться жизни, получить Нобелевскую премию, выздороветь, сбросить вес, побольше заниматься сексом, поменьше заниматься сексом…
У всех нас есть свои цели. И самые организованные и упертые из нас даже записывают их на бумажку. Да еще и устанавливают для каждой из них крайние сроки. Мы упорно работаем над ними. На пути к этим целям мы преодолеваем множество препятствий. Мы страдаем за свое искусство, наперекор штормам идем к берегу, тащим свой крест, покоряем вершины гор и несем потери на пути к достижению этих целей.
Но цели эти тоже могут стать для нас тюрьмой. У жизни есть тенденция складываться совсем не так, как мы планировали. Окружающие люди имеют обыкновение вести себя иначе, нежели нам хотелось бы. В самый неподходящий момент рушится экономика. А мы, зафиксировав в форме «целей» свой жизненный путь, оказываемся в тюрьме ожиданий, неизбежно ломающихся под натиском реальности, проявляющей свою фирменную черту – непредсказуемость.
Естественно, цели могут быть штукой полезной. Имея цели, можно многого достичь, не имея целей, можно много чего профукать. Но стоит только слишком сильно привязаться к своим целям, как они обращаются для нас тюрьмой.
Не надо цепляться за цели. Надо забить на те из них, за которые вы держитесь слишком уж крепко. Отпустите их на волю, сядьте поудобнее, и поездка, называемая жизнью, будет приносить гораздо больше удовольствия.
Все начинается с мысли. Да, вполне может быть, что в первый день Бог сначала отделил Небо от Земли, а потом включил свет. Но о чем Библия умалчивает, так это о том, что начался процесс Творения все равно с мысли. Перед сотворением Небес и Земли Ему, должно быть, пришла в голову блестящая мысль позаниматься чем-нибудь креативным. Перед началом тяжелой трудовой шестидневки Он, наверно, сидел себе, закинув ноги на журнальный столик, и размышлял, с чем бы таким попить чайку,[6] а потом Его осенило:
Великолепная мысль. Планета, а вокруг немножко пустого пространства. Я – гений. Натуральный, блин, гений. И пусть Я говорю это лишь Самому Себе.
Он, такой, откинулся на спинку кресла и увидел, что великолепная мысль – это Хорошо.[7] А потом Его еще раз осенило, и Он, почесывая бороду, додумал до конца следующую мысль:
Я… говорю это… Самому Себе… (Даже Сам Бог говорит о Себе с большой буквы). А почему бы, о-ля-ля,[8] Мне не сотворить еще и, ммм… существ? Тогда они могли бы все время говорить Мне, какой Я гений, и Мне не нужно было бы делать это Самому.
Клевая идея, Бог.
Я сотворю их по Своему образу и подобию.
А вот тут я предвижу проблему, Бог. Зачем создавать себе конкурента?
Ах, нет, Мне, как Богу и Всевышнему, конкуренты ведь совсем ни к чему, правда?
Приходится некоторое время посидеть, задумчиво почесывая бороду.
Я устрою им совершенно идиотское испытание. Сначала сотворю парочку этаких мини-Меня, а потом скажу им, что есть на свете… ну, не знаю… эээ… дерево? От которого можно набраться мудрости (чтобы они подумали, что могут стать такими же мудрыми, как Я, при том, что они уже такие и есть, только этого не знают). А чтобы заманить их в эту хитроумную ловушку, Я произведу на свет специальную ходячую да говорящую змею. Они, понятное дело, вкусят от этого дерева познания, и тут Я, БАЦ, и изгоню их на веки вечные…
Бог радостно хлопает себя по ляжкам, поздравляя с таким идеальным со всех сторон планом создания мини-божков…
И тогда они до конца дней своих будут поклоняться Мне, спорить обо Мне и верить, что недостойны Меня, будучи в действительности равными Мне.
Но вернемся к той самой первой мысли. Сложнее всего для Бога (и в Библии об этом даже не упоминается) было эту изначальную мысль придумать. Представьте-ка себе, каково это, взять и одним махом придумать план создания и Земли, и космоса, и животных, и людей, и, типа, вообще ВСЕГО из, типа, вообще НИЧЕГО. Ведь до этого же НИЧЕГО не было, один только Бог сидел себе, да и то не в пространстве, а где-то НИГДЕ. И начинать ему было совершенно не с чего. Ни журналов в поисках свежих идей Он не мог полистать, потому что их не было, ни книжек почитать. И в местный салон (тот, где общаются и обмениваются идеями, а не тот, где бороды бреют) поболтать со знакомыми интеллектуалами из божественных кругов Он спуститься не мог. И мозговой штурм Он устроить не мог. И на плечах гигантов Он не стоял. И в конкурс на лучший проект создания мира с другими богами Он не ввязывался. Мысль эта взялась из ниоткуда. Возникла ИЗ НИЧЕГО.
Собственно творить-то потом было уже легче легкого. Организация труда да строительные работы, вот и все. Поработали строители, надо признать, на славу. У них даже получилось уложиться в сроки (шесть дней) и не выйти за рамки бюджета. Но вдохновителем, АРХИТЕКТОРОМ проекта был Бог. Эта идея – плод Его человеческого… эээ… Божьего ума. Божья идея.
Все начинается с мысли. Все, что мы видим вокруг, в начале было чьей-то мыслью. Все, что мы делаем, начинается с мысли. Мы сами начались с мысли. Даже оказавшись на территориях, вроде бы нетронутых человеческой мыслью (скажем, уйдя в какую-нибудь дикую глушь), мы увидим, что мысль добралась и туда, например, в виде нашего рукотворного глобального потепления. И если Земля не сыграет в ящик от него, то об этом позаботятся наши рукотворные атомные бомбы и ракеты. Отличная была мысль, Эйнштейн.
Забавно, что для цивилизации Знаек,[9] таких Знаек, каких еще не знала история, Эйнштейн стал идолом, символом всех умников на свете – именно он, с его лохматой шевелюрой и высунутым языком. Но самое смешное, что его открытия могут стать причиной полного уничтожения человечества. Человечеству, начавшемуся с мысли (Бога), может настать конец благодаря мысли самого умного его представителя (Эйнштейна), когда самый тупой его представитель (рисуем себе образ ухмыляющегося персонажа, чем-то похожего на Буша-младшего) нажмет красную кнопку.
Все, что бы мы ни делали, начинается с мысли. Своими мыслями мы творим самые настоящие чудеса. Мы изобретаем удивительные вещи. Плоды собственных мыслей облегчают нам жизнь. Благодаря труженикам научной мысли мы укрепляем свое здоровье. Мы боготворим изобретателей, исследователей и мыслителей. Сегодня мы жадно ловим каждое слово ученого мужа – точно так же, как некогда ловили каждое слово священнослужителя (очевидно, некоторые продолжают это делать до сих пор, но для многих из нас главной религией давно уже стала наука). Мы накачиваем мозги своих детей знаниями и учим их жить в этом мире своим умом. Мы подчиняем свою жизнь разумным, рациональным решениям.
Когда вы пошлете на… первичность мысли в своей жизни, вам, возможно, откроются потрясающие вещи.
Вы должны спросить себя: и чего еще желать? Ан нет, есть еще сердце, а также внутренний голос, и интуиция, и многое другое. (Откуда берется вдохновение – из мозга, туловища или из окружающего мира?) И что вы скажете относительно «духовного знания»?
Полагаясь исключительно на свои мысли, мы загоняем себя в тюрьму. Во многих аспектах мы до сих пор остаемся обществом картезианцев, то есть последователей Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую». Но что, если мы состоим не только из своих мыслей?
Когда вы пошлете на… первичность мысли в своей жизни, вам, возможно, откроются потрясающие вещи. А кроме того, вы не будете зацикливаться на своих мыслях. Например, в депрессивном состоянии или после тяжелой психической травмы мысли (неверие в себя, самокопание, чувство вины и так далее) могут свести вас с ума. Иногда в самом прямом смысле.
Можно относительно быстро заставить себя осознать, что вы состоите НЕ ТОЛЬКО из мыслей, попробовав на зуб (то есть, скорее, на мозг) медитацию. Но и в том случае, когда мысли уже стали тюрьмой, если они уже водят вас за нос и вгоняют в депрессию, вполне возможно понять, что вы – это не одни только мысли… Вполне возможно забить на жизнь, полностью подчиненную мысли, не скатываясь в жизнь бессмысленную.
Мы только что задали вам вопрос: «А что же еще существует, кроме наших мыслей?» Вполне возможно, что многие мужчины, прочитав эту фразу, на мгновение замешкались с ответом. Но большинству женщин ответ придет в голову гораздо быстрее: сердце и эмоции.
Мы с Гайей очень точно соответствуем стандартному гендерному разделению «разум/сердце». Гайя живет сердцем. Я живу головой. Она – любовь. Я – идеи и шутки. Она – тепло и интуиция. Я – мечты и размышления.
Большинство посетителей наших тренингов «А пошло всё на…» застряли в собственной голове (то есть оказались в тюрьме собственных мыслей). Поэтому получается так, что им очень полезно поработать сердцем: побольше открыться друг другу, получше прочувствовать свои эмоции, вести себя поэкспрессивнее. В этих случаях Гайе особенно хорошо удается за короткое время научить людей чувствовать себя свободными, а я помогаю им расслабиться и немного посмеяться. Тогда Гайя открывает их сердце и начинает исцеление глубоких ран. Мы не играем в доброго и злого следователя. У нас просто два следователя: голова и сердце.
Узники тюрьмы эмоций – это люди, жизнь которых полностью подчинена эмоциям.
Так вот, узники тюрьмы эмоций встречаются гораздо реже, чем узники тюрьмы мыслей. Тем не менее они существуют, и мы видели их собственными глазами. И кто же они такие? Это люди, жизнь которых полностью подчинена эмоциям. Они все принимают на свой счет, все переживают слишком остро. Они могут часто и вроде бы без всякой видимой причины ударяться в слезы. Замечу в скобках, что я встречал такое поведение только у барышень, и оно весьма озадачивает нас, парней.[10]
Ну, что касается меня, я уже раскусил эти штучки. Когда Гайя начинает плакать, а в ответ на мой вопрос: «Что-то случилось?» говорит: «Ничего», то на самом деле она это и имеет в виду. Некоторые «ничего» означают: «Да, конечно, случилось, и очень-очень серьезное, но тебе я ничего не скажу, потому что если даже на этот раз ты и ни при чем, то обычно такое случается из-за тебя, и поэтому ты будешь снова и снова спрашивать меня, что случилось, а я по этой причине буду чувствовать, что ты любишь меня и беспокоишься обо мне, и поэтому еще раз скажу тебе «ничего», а уж на третий раз все выложу, ладно?»
Гайя говорит «ничего», потому что имеет в виду именно «ничего». Время от времени она, непонятным мне образом и вроде бы без всякой причины, впадает в расстройство и плачет. Вот, она сейчас поправляет меня и говорит, что никакого расстройства не чувствует, а плачет просто потому, что у нее вдруг появляется желание поплакать.
Женщины, пропустите, пожалуйста, этот абзац. Вопрос к мужчинам: скажите, это реальная шиза или мне одному так кажется? Какие-то вещи, судя по всему, нам вообще понять не светит, а? Пивка хотите? Мне надо сбежать из этой слезливой среды и промочить горло, причем чем быстрее, тем лучше. Кто со мной?
Снова здравствуйте, женщины и мужчины. Мы вернулись. Женщины, держите себя в руках.
Ой, Гайя, больно же!
Нет, открыто выражать эмоции – это хорошо. Мы, мужчины (и некоторые женщины тоже), слишком уж сильно стараемся запереть их в себе. Но и женщинам не следует выплескивать эмоции как попало и куда попало.
Хотя бы изредка включайте рациональное мышление. А еще научитесь работать с таблицами в «Экселе». Они прекрасно помогают развивать рациональную половину мозга. Мой вам совет: как только почувствуете в себе избыток эмоций, даже если непонятно по какому поводу, открывайте в «Экселе» новую таблицу – и вперед. Уже через минуту жить станет лучше, жить станет веселее.
Суть сказанного вот в чем: человек может чересчур зациклиться на своем сердце и его эмоциях. В жизни должно быть место мозгу и рациональным мыслям. Время от времени обязательно включайте мозг. В противном случае вы неминуемо попадете в тюрьму эмоций. А выбраться из этой тюрьмы, равно как и из прочих, можно будет только от души послав всё на…
Говоря о «материализме», мы не имеем в виду людей, которые обожают ходить по магазинам и самым важным в жизни считают материальный достаток, хотя такая тюрьма тоже еще какая унылая и тесная.
Нет, здесь мы под материализмом понимаем идею о том, что все вокруг состоит из материи или энергии (в традиционной Ньютоновой трактовке). Что все мы являемся отдельными человеческими существами из материи, функционирующими в рамках физических законов Ньютона на планете, всем (ну или почти всем) аспектам существования которой уже было найдено научное объяснение. И большинство людей проживает всю свою жизнь с таким восприятием мира (даже если они заявляют, что «веруют» в Бога, их повседневное общение с окружающим миром остается сугубо материалистическим).
Практически любой феномен материалисты уже объяснили с научной точки зрения. Еще сто лет назад мы не могли и представить себе, до какой степени будем разбираться в механике окружающего нас мира сегодня. Очевидно, что множеству людей материализм заменил веру в духовное начало.
В древние времена почти все вокруг было для человека большой загадкой. Было непонятно, что за огоньки светятся в ночном небе, почему идет дождь, как работает человеческий организм, откуда взялась жизнь. Не имея, в отличие от нас сегодняшних, возможности дать всем этим загадкам научное объяснение, древние люди находили им объяснение сверхъестественное.
Свои боги существовали для каждой стихии и силы природы, для любви и войны. Потом кому-то в голову пришла блестящая мысль, что Бог должен быть всего один. Так или иначе, мы помогали себе объяснить все вокруг богами или Богом, потому что терпеть не можем БЫТЬ В НЕВЕДЕНИИ. Мы хотим знать. Даже когда смотрим по телевизору какой-нибудь детектив, мы радуемся тому, что не знаем разгадки, но только до поры до времени, и непременно хотим узнать, кто убийца, прежде, чем наступит время выключать телевизор и отправляться спать.
Практически любой феномен материалисты уже объяснили с научной точки зрения.
Так вот, теперь люди в большинстве своем знают. Теперь благодаря науке мы знаем ответы на большинство беспокоивших нас некогда вопросов об устройстве окружающего мира. А над оставшимися загадками ученым нужно просто еще немного поработать. И они над ними работают, братцы, да еще как! Посмотрите-ка, например, на CERN – Европейскую организацию по ядерным исследованиям.
Тем не менее множество людей до сих пор продолжает пользоваться Богом для объяснения того, что нам пока еще непонятно. Хотя есть среди нас и особи, привлекающие Бога для опровержения того, что нам уже вроде бы понятно.
Но давайте считать, что с практической точки зрения большинство людей являются материалистами. Они спрашивают у науки. И получают от нее вполне добротные ответы (пусть даже и не настолько приятные, как ответы сверхъестественные). И это вовсе не такие уж холодные и сухие материалисты, как мог бы подумать человек духовного мировоззрения. Красота, разнообразие и сложность окружающих нас явлений может ошарашивать и тех, кто ищет всем этим явлениям сугубо материалистическое объяснение.
Материалист может понимать механику репродуктивного процесса, знать, что плод развивается в соответствии с программой, заложенной в ДНК, быть в курсе, каким образом рождается ребенок. Но неужели, узнав объяснение всех этих процессов, люди перестают восхищаться зарождением новой жизни как явлением? В большинстве своем – нет. Сегодня, когда мы знаем материалистическую подоплеку множества явлений, чудо рождения ребенка, красота и величие природы поражает большинство людей никак не меньше, чем в те времена, когда мир был для человека сплошной загадкой и явления эти считались делом рук богов или Бога.
Мы с Гайей предпочитаем оставаться открытыми. Мы предпочитаем бередить себя вопросами, нежели успокаивать ответами. Другими словами, мы не боимся чего-нибудь НЕ ЗНАТЬ. Это не значит, что мы лишены любопытства. Мы – философы в смысле своей любви к бесконечным вопросам. Мы не удовлетворяемся первым попавшимся ответом, а продолжаем спрашивать. Мы не перестаем интересоваться и любопытствовать. Жизнь ежесекундно демонстрирует нам все новые чудеса и тайны, и это доставляет нам огромную радость и удовольствие.
Мы часто используем слова «чувство» и «ощущение». Таким образом, мы показываем, что не зацикливаемся на любых полученных ответах, а предпочитаем и дальше задавать вопросы; что мы достаточно смиренны, чтобы даже заикаться о том, что чего-то «знаем».
Мы много лет работали с энергией, или ци, и у нас есть ощущение, что именно эта энергия является первоосновой всего сущего, движущей силой великого множества самых удивительных явлений нематериалистического свойства, а также сутью настолько же изумительных наблюдаемых нами материалистических феноменов.
Видите, какое полезное слово «ощущение»? Мы отказываемся заявлять, что «знаем», как сделал бы материалист или религиозный человек, и не из притворной скромности, а потому что подобные утверждения фиксируют это «знание». А уж если мы чего-то и знаем о жизненной энергии и феноменологии ее наглядных проявлений, так это только то, что она бесконечно переменчива, ничем не фиксируема и что ей очень трудно даже подобрать название. (Например, даосисты утверждают, что если ты способен описать Дао, то есть всепроникающую/всесоставляющую/всесозидающую силу, то в тебе ее нет.) А мы, я заявляю вполне официально, к даосистам не относимся.
Мы вообще ни к каким учениям и течениям не относимся. Мы просто задаем вопросы, остро чувствуем жизнь, не перестаем восхищаться ею и стараемся поделиться этим чувством с вами.
Ну да, к материалистам мы относимся с большей симпатией, чем к фундаменталистам. Но чересчур материалистический подход к реальности, исключающий возможность любых нематериалистических (сверхъестественных/энергетических/магических) толкований или явлений, тоже может стать для человека тюрьмой. Попытки ограничить спектр объяснений самых разнообразных сложнейших явлений, постоянно бомбардирующих наши органы чувств, загоняют человека в ловушку.
Мы посылаем на… стремление свести все, что угодно, к ограниченному набору теорий и трактовок. Мы посылаем на… тюремные решетки теорий и объяснений.
Вы, наверно, понимаете, почему фундаменталистский подход к сфере духовного сам по себе является тюрьмой. Но еще такой подход создает опасность для окружающих. Я никогда не понимал людей, способных заявить: «Я прав, а ты нет, и поэтому ты будешь гореть в аду». Мне думается так: если ты действительно считаешь, что разгадал все тайны жизни, вселенной и целого мироздания, и искренне веришь, что твое знание пойдет на пользу окружающим, то иди в люди и рассказывай. Но не говори им, что они заблуждаются, и не отказывай им в праве верить не в то, во что веришь сам. И уж конечно, не убивай того, кто верит в другое или как-то высказывается о твоей вере.
Но вам это все, наверно, и без меня прекрасно известно.
Кроме того, вряд ли эти строки сейчас читают сплошные фундаменталисты.
Тем не менее среди вас наверняка много людей, считающих себя сторонниками «духовного начала». Мне очень нравится разнообразие духовных течений в современном западном обществе, открытость самих идей, широчайшее их предложение и, конечно, абсолютная доступность (а ведь так было далеко не всегда).
Сегодня большинство из нас в духовных исканиях использует принцип «выбирай что хочется и смешивай как угодно». Именно так мы поступаем в конфетном магазине самообслуживания, стоя перед рядами контейнеров с желейными подушечками, шоколадными медальками, кока-кольными бутылочками, карамельками в виде летающих тарелочек, изюмом в шоколадной глазури, ананасными цукатами, леденцами-«сосалками», лакричными торпедами, мармеладными кубиками и всем таким прочим. Некоторое время мы стоим с бумажным пакетиком в руке и рассматриваем все это изобилие сладостей, состоящих в основном из веществ, обозначаемых буквой «Е» с разными номерами, а потом хватаем пластмассовый совочек и собираем кондитерский коктейль по своему вкусу.
Духовные конфетки, которыми мы набиваем свой духовный пакетик, не так вкусны, но зато от них и фигура не портится. Вот вам на пробу несколько образцов из ассортиментного ряда: рейки, астрология, буддизм, шаманизм, нейролингвистическое программирование, техника эмоционального освобождения, кристаллотерапия, дистанционное лечение, даосизм, индуизм, ангелотерапия, лечение горячими камнями, йога, тайцзицюань, экстрасенсорика, ведовство, хилерство… И так далее, и тому подобное. Что-то из этого мы укладываем в свой пакетик, другое, не очень привлекательное, оставляем без внимания.
Искателю духовности в стиле «нью-эйдж» нет нужды подписываться под какими-то устоявшимися догмами, потому что их практически не существует. Мы можем говорить, что просто «верим», или нашли в себе «духовную составляющую», или открыли путь к своему «высшему Я», или вступили в контакт с собственной «душой». Жанры перемешиваются и перетекают друг в друга, и поэтому все эти определения в равной степени касаются духовной сферы и рационального сознания.
Мало того, зачастую кроме души и разума в них еще включается и телесная оболочка человека. Некоторые из них объединяют все три компонента (чаще всего в этом состоит цель «холизма», то есть «изма», призванного демонстрировать взаимосвязь этих элементов).
Взять, например, йогу, которая изначально преследовала духовные цели («объединения» материального и духовного аспектов существования) и использовала физические асаны исключительно в качестве средства достижения этого единства. Тем не менее сегодня многие люди занимаются йогой как чисто физической дисциплиной, превратив ее в аэробику XXI века.
Сегодня большинство из нас живет по принципу «выбирай что хочется и смешивай как угодно».
Мы это знаем, потому что на протяжении семи лет держали школу йоги и самолично читали бесчисленные отзывы приезжавших к нам из больших городов новоиспеченных йогов: «Слишком уж большой у вас крен в духовное», «Йога – это здорово, только в следующий раз поменьше всякой душеспасительной болтовни, пожалуйста», «Занятия понравились, учителя отличные, но со всеми этими духовными посланиями надо завязывать».
«Дорогой Святой Отец, служба была замечательная… псалмы звучали шикарно, очень понравилось стоять на коленях, хлеб и вино – просто пальчики оближешь… Но вот с разговорами про Бога надо бы завязывать, для нынешних времен это слишком уж большой перебор с духовностью».
А еще в нашем духовном пакетике хранятся и всяческие «возвышенные» идеи: мы верим, что ничего на свете не происходит без причины; мы считаем, что живем в идеальном мире; мы стараемся жить текущим моментом; мы много говорим о «доверии»; мы предпочитаем «плыть по течению жизни»; мы считаем, что мысли способны формировать реальность; мы думаем, что все вокруг состоит из энергии; нам нравится (или не нравится) энергия окружающих; мы стараемся принимать мир таким, какой он есть; мы любим все сущее; мы пытаемся не судить других; у каждого из нас свой «путь» (да еще и духовный), и все вокруг есть часть путешествия по этому пути; мы отвергаем традиционные представления о добре и зле, но верим в любовь; мы верим в свободную любовь (симпатичное такое убеждение), и в мир во всем мире, распространить который по всему миру можно, очистив его (мир) от негативной энергии…
Чтобы облегчить свое духовное путешествие, мы набиваем духовные чемоданы и реальными предметами: картами Таро, астрологическими схемами, хрустальными шарами, молитвенными флажками, благовонными маслами, ароматическими палочками, курительными палочками, вещими палочками, барабанными палочками…
А еще мы на своем духовном пути стараемся хорошо питаться: не есть мяса, избегать молочных продуктов и плоти животных, умерщвленных негуманным способом, употреблять еду без глютена, без пестицидов, без юмора и уж точно лишенную свободы и непринужденности.
Нам с Гайей все это кажется смешным, но при этом мы и сами пользуемся частью этих вещей и подписываемся под частью этих идей. Но всегда делаем из них свой собственный конфетный коктейль. И состав этого коктейля все время меняется. Мы никогда не останавливаемся на чем-то одном. А еще мы обязательно во все добавляем ложку дегтя (тут наша «кондитерская» метафора работать перестает, потому что конфеты с дегтем – это ОТВРАТИТЕЛЬНО), чтобы ничего не принимать на веру. От этого становится только веселее и интереснее.
И что же, неужели и при таком подходе можно угодить в каталажку? Да, если превратить его в идею-фикс, относиться ко всему слишком уж серьезно и считать любой его элемент единственной истиной и верить, что все, кто не придерживается такой же точки зрения, не правы.
Кроме того, при таком подходе легче легкого выстроить новые иерархии «хорошего» и «плохого». Пусть мы больше не думаем, что секс до свадьбы – это «плохо», но зато вполне можем увидеть «плохое» в проявлениях злости, материалистическом мировоззрении, излишнем эгоизме… Или, скажем, начать чувствовать негативную энергию (исходящую от человека или какого-либо конкретного места), ощущать «дурные флюиды».
Мы с вами безнадежные дуалисты, мы все время стараемся все дифференцировать и разделять на категории. Мы отделяем от самих себя свою «духовную составляющую», мы отделяем хорошее от плохого, мы отделяем свои идеи от идей окружающих нас людей, мы отделяем самих себя от тех же самых окружающих. (Или, скорее, нам кажется, что мы живем отдельно от всех остальных, и, веря в эту свою отдельность, мы опасаемся, что окружающие «лучше» нас, и поэтому придумываем способы доказать себе, что мы лучше их. В этом и состоит суть религий. И в этом же причина всех наших страданий, всех наших конфликтов, всех наших войн. Веря в свою отдельность и боясь оказаться хуже других, мы дистанцируемся от окружающих и даже воюем с ними, еще больше усугубляя свою отчужденность.)
Пошлите на… зацикливание на любых идеях.
Пошлите на… зацикливание на любых идеях. Перестаньте за них цепляться. И сделайте для себя один-единственный «духовный» вывод: мы вовсе не разобщены, мы все взаимосвязаны, а может быть, и вообще едины. Ощущение обособленности – это всего лишь иллюзия. Иллюзия, порождающая все наши страдания. Только не надо сейчас же подскакивать и начинать в это «верить», потому что так есть шанс угодить в следующую тюрьму.
О Господи, как же мы любим эти свои тюряги, правда?
Время от времени наша тюремная метафора будет не совсем «в тему». Например, так будет сейчас, когда мы скажем, что в тюрьме чувствуешь себя в безопасности. Ведь обычная тюрьма – место не очень-то безопасное, особенно для смазливых мальчиков с круглыми попками… или насильников.
Мы добровольно запираем себя в тюрьмы по множеству самых разных причин, одной из которых является стремление к ощущению безопасности. Например, нам кажется, что жить жестко фиксированными мнениями и убеждениями гораздо безопаснее, чем оставаться в неведении – последнее не очень-то легко и комфортно.
Быть адептом максимально упрощенной, фундаменталистской веры по ощущениям гораздо безопаснее, чем придерживаться либеральных взглядов, быть открытым и любопытным человеком.
Гораздо безопаснее верить, что где-то там, на небесах, за тобой постоянно приглядывает Бог и что существует загробная жизнь, даже в том случае, если эти убеждения исключают для тебя возможность более глубокого понимания вероятной природы «Бога» и значения Его слов и заповедей.
Не устраивает та религиозная тюрьма, в которой вы выросли? Выбирайте любую другую. Подобно партнерам после разрыва, многие люди немедленно влюбляются в первую попавшуюся на глаза, привлекательную, но, по сути, ничем не отличающуюся от предыдущей доктрину. А то и превращают в религию какую-нибудь интересную философию.
Взять, например, буддизм. Будда никакое не божество и никогда таковым не был. Он был человеком, который «пробудился» и увидел «истинную реальность» жизни. (Знаю-знаю, я и сам не очень-то люблю пользоваться кавычками, но в данном случае они показывают, что я не утверждаю, будто он действительно очнулся и увидел истинную реальность… Кто знает? Но сам он думал, что очнулся и увидел, а соответственно, так думают и буддисты.) Но многие буддисты его обожествляют, а весь смысл-то как раз в том, что он был «обычным» человеком. (Ой, опять я… На этот раз мне пришлось поставить кавычки, потому что хоть он и был не богом, а смертным, он был наследным принцем, то есть не таким уж прямо «обычным» человеком.) Он был такой же, как мы с вами, а следовательно, мы тоже способны пробудиться… Если сможем найти свое дерево Бодхи.
Но дело не только в духовности и религиях. Попадая в затруднительное положение, мы нередко ищем спасения в таких местах, которые позднее с легкостью могут превратиться для нас в застенки.
Скажем, некто вдруг узнает, что серьезно болен. Например, у него обнаруживают какую-нибудь излечимую форму рака. Этот человек может найти себе прибежище в сложной медицинской науке под названием «онкология», то есть прикинуть, какие шансы на выживание могут обеспечить ему разные способы борьбы с болезнью, и начать курс лечения по самой эффективной методике.
С другой стороны, он может отказаться даже думать о каком-либо лечении, найти успокоение в вере, что организм сам себе самый лучший лекарь. И, используя лишь рецепты народной медицины, пребывать в уверенности, что исцеление произойдет естественным путем, и по этой причине сохранять позитивный настрой и полное спокойствие. (Кстати, этот вариант нельзя считать таким уж антинаучным – ученые демонстрируют все больше и больше доказательств действенности лечения силой сознания.)
А еще этот человек может, уже проходя курс лечения, найти себе прибежище в мыслях о Боге и о том, что для каждого из нас у Него есть некий План и все наши страдания – это всего лишь один из пунктов целого Плана… Человек доверяет Богу, куда бы Он его ни вел, и эта вера приносит ему утешение.
А еще душевный покой можно найти в попытках помочь другим людям с аналогичным диагнозом, то есть, скажем, в организации групп поддержки для таких же страдальцев. Или в сборе средств на разработку новых медицинских исследований, способных повысить шансы больных на выживание. Или увидеть в своем диагнозе лишнее доказательство своей тотальной невезучести и в очередной раз убедиться, что в жизни происходят одни только неприятности. Или попробовать разобраться, какой «урок» он должен вынести из своей болезни. Или пообщаться с психологом, найти истинную причину болезни (те эмоциональные зерна, из которых проросло ядовитое растение) и уверовать, что, найдя эти корни и поработав с ними, можно справиться с самим недугом.
Оказываясь в беде или в затруднительном положении, мы создаем и используем бесконечное количество моделей поведения. Каждая из них по-своему ценна и по-своему действенна. Но все они могут стать для нас тюрьмой, потому что любая фиксированная модель лишается гибкости и, соответственно, способности реагировать на изменения обстановки.
Прекратите цепляться за любые модели и пошлите их на… особенно когда они кажутся вам «безопасными». Вместо этих моделей ищите в каждом мгновении то, что является просто-напросто «настоящим».
Тем не менее в желании все жестко упорядочить нет ничего противоестественного. Для человека вполне нормально найти рабочую модель и потом стараться ее придерживаться, ведь мы с вами – рабы своих привычек.
Нейронные сети нашего мозга работают следующим образом: когда мы как-то реагируем на входящие стимулы, эта реакция, или модель поведения, закрепляется в форме нейронного проводящего пути. В том случае, если мы при повторном поступлении того же самого стимула реагируем аналогичным образом, этот нейронный путь становится прочнее.
Формирование многочисленных нейронных путей в мозге происходит точно так же, как формирование дорожки на кукурузном поле: пройдя один раз, мы намечаем тропинку, пройдя по ней повторно на следующий день, мы протаптываем чуть побольше, и она становится, так сказать, более очевидной.
А чем шире и заметнее становится тропа, тем меньше остается вероятности, что при повторном поступлении тех же самых внешних стимулов мы поведем себя каким-то иным, еще непривычным нам образом. Вот так мы превращаемся в заложников собственных привычек.
Более того, мы не просто одинаково реагируем на одинаковые раздражители. Фактически, мы даже изначально ВЫБИРАЕМ, какие внешние стимулы принимать в обработку, в соответствии с тем, каким образом запрограммировано наше сознание.
В каждый конкретный момент времени на наш мозг обрушиваются миллиарды бит самой разной информации. Это легче понять, если представить, что человек шагает по оживленной городской улице, наполненной всяческой суетой, движением, звуками, запахами, ощущениями тепла или холода и всем таким прочим. При помощи зрения и прочих постоянно работающих органов чувств мы поглощаем гигантские объемы информации. Но осознанно мы воспринимаем только крошечную часть всего этого информационного потока, а большинство данных регистрируется нашим подсознанием. Тем не менее мы постоянно фильтруем поступающую информацию, сравнивая ее с тем, что нам уже довелось пережить. Вполне вероятно, что все данные, не входящие в текущий объем нашего жизненного опыта, мы просто не распознаем.
Оригинальная идея… И она даже не отпечатается у нас в сознании, если будет слишком уж новой и незнакомой! А все это означает, что мы распознаем только то, что уже знаем. Для объяснения этого феномена часто используется пример с туземцами, до появления белых путешественников ни разу не видевшими больших кораблей. Участники экспедиций (капитана Кука, Магеллана и прочих) рассказывали, что, встречая шлюпки, на которых путешественники высаживались на берег, местные жители не видели стоящих на якоре кораблей, хотя смотрели в сторону моря. Глупости? Я не виноват. Не я придумал этот пример. И не я занимался исследованиями человеческого мозга.
Сознательное стремление побороть привычки является одним из элементов Терапии «Послать всё на…».
Для нас совершенно естественно формировать модели поведения, укреплять сети нейронных проводящих путей, создавать себе привычки и превращать их в тюрьмы. И по этой причине сознательное стремление побороть привычки является одним из элементов Терапии «Послать всё на…». Мы в состоянии менять конфигурацию нейронных путей у себя в голове. Мало того, мы в состоянии менять их, «перенастраивая» свое восприятие окружающего мира, благодаря чему наши реакции на внешние стимулы становятся более разнообразными.
На самом деле в состоянии «А пошло всё…», как мы это называем, вы естественным образом становитесь более открытыми для стимулов, наша Терапия выводит из вполне естественного зашоренного состояния.
Мы обожаем прославлять смутьянов, бунтарей и первопроходцев в песнях и фильмах. Свобода – это наша главная фантазия. Мы мечтаем сбросить оковы и ехать к заходящему солнцу по широкой пустой дороге.
Естественно, есть среди нас и те, кому такие мысли даже и в голову никогда не приходили. Они с удовольствием просиживают с девяти до пяти на работе, растят среднестатистических 2,2 детей в чистеньком частном доме за чертой города, ездят на стандартном семейном автомобиле, по выходным устраивают пикники, ради экономии проводят отпуск дома, копят деньги «на старость», играют на заднем дворе в кегли, доживают свой век в доме престарелых и уходят на тот свет в гробу средней ценовой категории. Повторю еще раз: они такой жизнью вполне довольны. Так и оставим их в покое. Не будем сбивать их с панталыку.
Но большинство из нас бредит свободой. Именно по этой причине мы засматриваемся фильмами и заслушиваемся песнями на тему свободы. Ведь тому, кто уже свободен и колесит по широким дорогам жизни, они не нужны. Вы и правда думаете, что истинные бунтари и первопроходцы смотрят «Тельму и Луизу» и слушают The Clash?[11]
Нет, все это оказывает такое влияние на нас только потому, что мы еще не избавились от своих цепей. Знаете, сколько офисных «белых воротничков» в свободное время раскатывают на здоровенных мотоциклах? Знаете, сколько владельцев «Ауди» включают в машине рэпера Эминема? Сколько дедушек слушают со своими внуками панк-рок? Сколько медийных персон пользуются словечками типа «круто»? Сколько ваших одноклассников теперь работают финансовыми аналитиками? Не трогайте их. Это могу быть я. Или, может, вы. Подождите, пусть подрастут ваши дети, тогда и будем составлять список.
Почему же тогда все мы, в унисон фантазирующие о свободе и так сильно мечтающие ее обрести, до сих пор живем, не снимая своих оков? Да потому что свободу мы любим до определенного предела. Нам нравится строить свою повседневную жизнь в соответствии с установленными правилами и порядками. Они даруют ощущение БЕЗОПАСНОСТИ. Как бы мы ни мечтали нарушить эти правила, нас все равно беспокоят тайные мысли о том, какой будет без них наша жизнь.
Солдаты и заключенные привыкают к порядку и рутине, становятся, что называется, «вовлеченными в официальный процесс». Если человек долгое время провел в армии (или в местах не столь отдаленных), легко сказать: «Он машина для выполнения приказов». А вы сами-то? Думаете, к вам это не относится? Вы считаете, что меньше зависите от распорядка в своей жизни и ее нельзя сравнить с тюремным или армейским режимом? Как будто вашу жизнь не регламентируют такие вещи, как служебное положение, повседневные дела, семья, друзья (им тоже требуется ваше внимание), экономика, которая кормит-поит, одевает-обувает, развлекает и транспортирует с места на место, а еще лечит ваши болезни?
Попробуйте-ка время от времени исключать из своей жизни какие-то элементы регулирующих правил и норм. Например, если вы, будучи офисным работником, всегда мечтали быть вольным стрелком и работать дома без всяких начальников, по возможности поживите пару недель в таком режиме. И получите свой отрезвляющий ушат воды – то есть убедитесь в том, в чем давно были подсознательно уверены: жить таким образом совсем нелегко.
Я вовсе не хочу сказать, что желание покончить с рабочим графиком с девяти до пяти и начать собственное дело, руководить которым можно прямо лежа на пляже, это не блистательная идея… Наоборот, мы чуть позже даже дадим вам несколько советов, как именно этого добиться. Но примечательный факт остается примечательным фактом: чем больше идеализируешь свою воображаемую альтернативную жизнь, тем сильнее она от тебя отдаляется.
Человек не бежит из тюрьмы, потому что втайне боится этой новой жизни, которая ждет его после отказа от норм и правил. Пошлите на… недостижимые фантазии. Мы с вами посмотрим, как узнать истинные желания, а также мы научимся эти желания реализовывать.
Представьте себе, как мафиозные боссы, мотая срок в люксовых камерах, через смартфоны правят своими криминальными империями прямо с золотых унитазов. А теперь выкиньте эту картинку из головы. Это все нереалистичные фантазии, практически бесполезные для нижеследующего обсуждения.
Созданная нами тюрьма для личного пользования может быть очень даже комфортабельной. И не только потому, что жить в ней вполне естественно и по ощущениям безопасно, и не из-за регламентирующих все и всех правил и нормативов, соответствующих избранной вами жизни. В тюрьме тепло и уютно благодаря гигантскому количеству ресурсов, вложенных в создание этого комфорта. Наше общество очень во многих своих аспектах заточено на поддержание существования индивидуальных и коллективных тюрем для своих членов.
Взять, например, то, что происходит у нас с работой. Хоть я и пишу эту книгу в самый разгар экономического кризиса, то есть в эпоху затягивания поясов, жизнь большинства людей в последние десятилетия становилась все лучше и благополучнее. Никогда доселе мы еще не жили так хорошо. Однако, несмотря на мечту работать поменьше, отдыхать побольше и уйти на покой пораньше, большинство из нас так и продолжает трудиться по сорок с лишним часов в неделю.
Пошлите на… недостижимые фантазии.
Тем временем эта мечта недостижимой фантазией не является и до нее буквально рукой подать. Нам всего-то и надо, что сказать себе: «Не нужно мне все это барахло, не нужен мне новый дом побольше, я обойдусь без новой машины и тогда смогу работать гораздо меньше. Возьму и поменяю все свои шмотки на свободное время». В отличие от того, что было, скажем, лет пятьдесят назад, мы можем покупать себе свободное время (по сути дела, именно это и происходит, когда начинаешь меньше работать, меньше зарабатывать, но оставлять больше времени для отдыха).
Постоянный рост несоответствия между тем, что необходимо человеку для комфортной жизни, и тем, что у нас всех теперь имеется, дает нам прекрасную возможность больше времени радоваться жизни, просто урезав потребление. Но сколько людей реализовало эту возможность? Крошечный процент, если учесть, сколько могло бы. Пятнадцать лет назад я первым в нашем новаторском рекламном агентстве ушел с полного рабочего дня. В купленное таким образом свободное время я стал писать. Меня поразило количество людей, говоривших мне: «Ну, ты и счастливчик, Джон. Как же тебе удалось такое провернуть?»
«Захотел и договорился», – отвечал им я.
Они смотрели на меня так, будто понимали, что я хочу им сказать: и вы тоже можете такое провернуть, если захотите. Но ведь вы не захотите, правда? После этого всегда наступала пауза, а потом они говорили: «Ах, нет, сам понимаешь, у меня же нет никакой возможности, потому что…» И тут же следовал все тот же длинный список отговорок.
А ведь это были люди очень даже благополучные. Это были люди предприимчивые, не обделенные творческим воображением, уверенные в себе. И тем не менее им было спокойнее притворяться, что они не могут сделать этого, потому что у них нет никакой возможности. Так было проще, чем посмотреть правде в глаза и признать, что они этого никогда не сделают, потому как сами приняли решение и выбрали служебные достижения и все сопутствующие этому прибамбасы – вместо той свободы, о которой они якобы так мечтают.
Почему же только считаные единицы из нас пользуются возможностью получать больше удовольствия от жизни, умерив свои аппетиты? Да потому, что мы уже привыкли к высоким жизненным стандартам. Но это еще не все. Никто не заинтересован в том, чтобы вы меньше потребляли, меньше работали и больше отдыхали. Только представьте себе, как это повлияет на экономику. Чем больше мы вкалываем, тем выше становится ВВП наших стран, тем больше денег делают компании, которые покупают услуги других компаний и платят больше денег нам, а мы эти деньги тратим на услуги и товары всяких других компаний, которые закупают услуги и товары еще других компаний, которые еще больше платят своим работниками и так далее, и тому подобное.
Наше общество заточено на поддержание индивидуальных и коллективных тюрем.
И тут возникает такая проблема – если у людей уже имеется больше, чем им необходимо, и если в действительности эти люди хотят свободы, то что же, блин, надо сделать, чтобы заставить их постоянно хотеть еще больше? Надо каким-то образом вдолбить им следующие идеи:
«Ты не будешь счастлив, пока не купишь это (машину получше) или то (самую последнюю ай-штуковину) или не побываешь в этом (очень дорогом) заведении».
«Тебе не видать настоящего счастья, пока ты полностью не реализуешь свой потенциал (не получишь премию, не взберешься на вершину карьерной лестницы и так далее), пока не поумнеешь (путем чтения книг, самообразования и так далее), пока не станешь выглядеть как конфетка (заплатив за кучу диет, записавшись в фитнес-клубы, начав пользоваться конкретными шампунями, сделав пластическую операцию, выправив и отбелив зубы и т. д.).
И не надо во всем винить одних только рекламщиков. Да, они накачивают рынок стероидами потребительства, убеждая, что без их разрекламированных товаров никак не обойдешься, заставляя вас до самого момента покупки находиться на грани отчаяния и остро чувствовать собственную неполноценность; но ведь они являются всего лишь посредниками между вами и компаниями. Вы этого хотите. Они вам это обеспечивают. То есть винить нам нужно только самих себя.
И еще – нездоровый, вырожденческий кошмар, который называется средствами массовой информации. Слава и богатство стали в нынешней культуре самой твердой валютой. Во времена моего детства мы со сверстниками мечтали сделать в жизни что-нибудь удивительное. (Я хотел стать футболистом,[12] потом рок-звездой и уже потом писателем.) Я грезил этими удивительными занятиями, потому что любил гонять мяч, играть на гитаре и, чуть позднее, писать. Я не думал о деньгах, которые смогу зарабатывать, или о славе, которой смогу добиться. Хотя, конечно, в этих мечтаниях подразумевалось, что я буду богат и знаменит. Но все это не было самоцелью.
Оливер Джеймс в своей книге «Аффлюэнца»[13] описывает интересное исследование. Детей спрашивали, кем бы они хотели стать, когда вырастут. В большинстве своем дети отвечали, что хотели бы прославиться. Тогда им задавали второй вопрос: «А чем бы ты хотел прославиться?» Они не могли дать ответа, потому что мечтали просто о славе, а не о тех вещах, которые могут ее принести.
Мы живем в эпоху «Большого Брата»,[14] когда можно стать знаменитым (правда, ненадолго), не делая ничего примечательного, а просто выставив на всеобщее обозрение свое домашнее безделье.
Все вокруг убеждает нас в том, что наша тюрьма – единственно возможный способ существования. Да, такая жизнь может быть очень удобной, и не только с материальной точки зрения, но еще и потому, что все мы, так сказать, находимся в одной лодке. То есть в одной тюрьме. В одной плавучей тюрьме. Точно, вот где мы все сидим: в гигантской плавучей тюрьме, с отделанными мехом стенками, золотыми унитазами и корпоративными лакеями всех полов, возрастов и вероисповеданий, получающими зарплату за готовность облизать нам в любой момент задницу, только бы мы ПРОДОЛЖАЛИ ПОКУПАТЬ и никогда даже не думали соскочить с корабля.
Все вокруг убеждает нас в том, что наша тюрьма – единственно возможный способ существования.
А пошли они все на… надевайте-ка, друзья, свои плавки.
Вы, конечно, вправе сказать, что ни в какой тюрьме не сидите и вообще никогда в тюрьмах даже не бывали. Но хорошо знающие вас люди могут с вами не согласиться и привести конкретные доказательства того, что вы всю свою жизнь сидите в каталажке и в будущем, скорее всего, из нее так и не выберетесь.
Понятно, что увидеть метафорическую тюрьму труднее, чем ту, что построена из кирпичей и бетона. Но это также означает следующее: как только вы осознаете сам факт нахождения в метафорической тюрьме, выбраться из нее будет гораздо проще, чем из настоящей. На самом деле, чтобы стены «виртуальной» тюрьмы начали растворяться в воздухе, зачастую бывает достаточно просто их заметить.
Вы, конечно, можете подумать, что стены и решетки на окнах каждодневно напоминают узнику о том, что он узник. Но в действительности со временем все эти признаки несвободы становятся для него незаметными. Нашего пленника окружают другие заключенные, а не свободные люди. Тюремная жизнь через некоторое время начинает казаться совершенно нормальной. В результате мысли наподобие: «Я в тюрьме и очень хочу отсюда выбраться» сменяются совсем другими заботами.
Если вы живете в городке типа Серость-и-Глушь (в любой стране имеется хотя бы один такой городишко, а в Великобритании это, должно быть, Дартфорд), то каждый день проводите в окружении своих соседей. Пришлых людей в городе бывает мало, и потому некому сказать вам, в какой дыре вы живете, или, наоборот, поведать о каком-нибудь чудесном городе (в Великобритании это, наверное, расположенный неподалеку, но гораздо более приятный Кентербери). Редкие приезжие: а) стараются побыстрее убраться восвояси, и б) ничего не скажут вам про ужасы вашего городка из вежливости (особенно если они британцы). И вот, достаточно прожив в этом месте, в окружении своих земляков, вы фактически забываете, что находитесь в аду.
Это ли не достаточный повод регулярно путешествовать и уезжать как можно дальше, чтобы очиститься от гипнотических и омертвляющих душу эффектов этакого смирения?
Соответственно, про заключенных, забывших, что они сидят в тюрьме (или жителей Дартфорда, не желающих путешествовать), можно сказать только одно: в тюрьме они, скорее всего, будут оставаться еще ой как долго.
Отчего же так важен факт, что они забыли о своем положении? (Об этом вы скоро узнаете из главы «Почему мы хотим выбраться из тюрьмы?»)
В «Побеге из Шоушенка» (см. Приложение II: Пятерка наших самых любимых вещей) есть эпизод, где наконец выпускают на волю старика, целую вечность просидевшего в тюрьме. За те сорок с лишним лет, что он пробыл за решеткой, внешний мир изменился до полной неузнаваемости. Его шокировало все в этом совершенно незнакомом мире – от автомобильных гудков до людей, трудящихся, словно пчелы. (Я как бы выдал секрет и прошу за это прощения у тех, кто фильм еще не видел. Хотя кончается он, на самом деле, не этим. Если смотреть фильм вам неохота и вы сразу желаете узнать, чем он кончается, и испортить удовольствие друзьям и родственникам, которые собираются его посмотреть, обратитесь к Приложению IV с метким названием «Концовка “Побега из Шоушенка”»).
Максимально свободными мы, наверное, бываем в детстве. Свобода для ребенка – это совершенно естественное состояние, и ему не нужно прикладывать никаких усилий, чтобы быть свободным. В детстве для совершения какого-нибудь поступка нам не надо собираться с духом или смотреть в глаза собственным страхам. Мы просто берем и делаем то, что делаем.
Но по мере взросления мы выстраиваем вокруг себя стены, привыкаем жить в тюрьме, окружаем себя другими заключенными и постепенно начинаем чувствовать, что нас пугает «внешний мир». Ощущение настоящей свободы осталось в таком далеком прошлом, что теперь мы не знаем, сможем ли вообще его переносить. А все это означает, что если даже нам и удается время от времени делать вылазки за пределы своей каталажки (к примеру, съездить за границу, посетить какое-нибудь незнакомое место или выпить пару бокалов винца), то мы уже торопимся вернуться под защиту высоченного тюремного забора.
Это незнание жизни во внешнем мире, этот подспудный страх свободы, который мы постоянно ощущали, когда были помоложе, означает, что все мы (даже искренне жаждущие свободы и осознанно пытающиеся обрушить стены своих тюрем) в конце концов все равно возвращаемся в свои камеры, где чувствуем себя в безопасности.
Все мы – злостные рецидивисты. И некоторые из нас живут таким образом до конца своих дней. Они мотают свой срок в неволе, чувствуют, что живут в западне, но не могут найти выхода из лабиринта. Потом им все-таки удается вырваться на волю, насладиться свободой и самым кардинальным образом изменить свою жизнь, но после этого они снова попадают в плен жизненных шаблонов, работы, взаимоотношений с окружающими, привычных мест обитания и опять оказываются в той же самой западне.
Иные начнут спорить, что всем нам, мол, дали пожизненное, что редко кому выпадает удача прочувствовать истинную свободу, и это обычно расценивается как «просветление», то есть понимание, что окружающая нас реальность – своеобразный сон, в плену которого мы постоянно находимся. А настоящая реальность (та, что находится за пределами тюрьмы) является другой, «просветленной» формой сознания.
Мы все свободны, только не видим этого.
Мы можем поспорить (и сделаем это ближе к финалу данной книги) и заявить, что истина состоит в обратном: мы все свободны, только не видим этого. Напротив, мы смотрим на свою «западню» и жаждем «свободы». В действительности естественный процесс жизни выглядит вот так.
• В детстве мы начинаем свою жизнь свободными, только не осознаем этого, потому что другая жизнь нам неведома.
• Мы растем и теряем свободу, опять же не понимая этого. Мы оказываемся в тюрьме, но не осознаем этого (и можем не осознать до самого последнего дня, подсознательно выписав себе пожизненный срок).
• Мы осознаем, что сидим в тюрьме, пытаемся проломить стены и, как правило, с помощью доброй дозы Терапии «Послать всё на…» в этом преуспеваем.
• Мы наслаждаемся свободой, потом постепенно заползаем обратно в свою камеру, но, включив сознание и от души послав всё на…, получаем возможность выбраться на волю снова.
• В конце концов мы приходим к выводу, что все эти состояния одинаково хороши, покуда живешь ОСОЗНАННО. Только полная осознанность позволяет чувствовать себя комфортно как в тюрьме, так и за ее пределами.
Но это я сейчас рассказал вам концовку. А штука здесь в том, что в отличие от «Побега из Шоушенка», сколько раз про нее ни читай, все равно не поймешь, пока самолично не пройдешь через все вышеупомянутые стадии. Все равно что я рассказал бы вам, чем заканчивается «Побег из Шоушенка» (опять же см. Приложение IV), но вы не смогли бы понять ни единого моего слова, не посмотрев весь фильм целиком.
Тогда какой смысл обо всем этом сейчас говорить? А пошло бы оно всё на…
Сидеть в «виртуальной» тюрьме может быть не менее опасно, чем в настоящей. Если вы давным-давно перестали мечтать и смирились (неважно, по какой причине) с тем, что приходится трудиться на работе, не соответствующей вашим ожиданиям, жить с партнером, далеким от ваших идеалов, заниматься рутинными делами, о которых вы и помыслить не могли… Если у вас есть ощущение, что вы живете чьей-то чужой жизнью, оно обязательно точит вас изнутри. А это очень опасно, ведь в таком состоянии человек не чувствует себя до конца самим собой и постоянно находится в напряжении.
Завязнув в безвыходной ситуации, попадая в плен стиля жизни, образа мышления или религии, отрезающих нас от части себя, мы можем со временем серьезно заболеть. Позднее мы еще поговорим о жизненной энергии и о том, как она работает внутри нашего тела и в жизни вообще. Подавляя какую-то часть себя, зажимая сильные желания, сознательно игнорируя громкий зов своего внутреннего голоса, мы фактически блокируем свою энергетику.
А китайская народная медицина учит, что именно от блокировки энергии и происходят болезни. По этой самой причине мы наблюдаем случаи удивительных исцелений, проводя на наших Тренингах «А пошло всё на…» сессии, во время которых людям, наконец, удается расслабиться, начать свободно двигаться и избавиться от печалей и разочарований. И ведь исцеления эти касаются не только физического состояния; происходит и глубинное излечение эмоциональной сферы человека.
Пусть большинство окружающих сидит по камерам, пусть социум бомбит вас посланиями: «Даже и не мечтай выбраться из застенков», не поддавайтесь искушению до конца дней оставаться в тюрьме, какой бы безопасной такая жизнь ни казалась. Как ни подавляй свои самые сильные желания, как ни заглушай самую глубокую боль, эти мощнейшие чувства все равно найдут способ вырваться на свободу. А посему, чтобы они не перехватили на себя управление «потоком» вашей жизни, нужно сыграть на опережение и самостоятельно выпустить желания в этот поток, предварительно выбравшись из тюрьмы.
Подавляя какую-то часть себя, зажимая сильные желания, мы фактически блокируем свою энергетику.
Иллюстрацией этому высказыванию могут служить тяжелобольные или глубоко страдающие люди. Тот, кто встречает свою болезнь или иную травму «лицом к лицу», неизбежно понимает, что в этом состоянии есть «обучающий» элемент. Подобный опыт иногда буквально катапультирует людей из тюрьмы, которую они сами для себя создали: за одну ночь они меняют свою жизнь и начинают делать то, о чем всегда мечтали, – отправляются в путешествие, бросают работу и изжившие себя отношения. Они следуют за своими желаниями.
Когда возникает действительно серьезная проблема, все прошлые волнения и переживания обесцениваются. Людям открывается чудесный дар – видеть вещи в перспективе даже в разгар самых болезненных переживаний.
Так почему бы не изменить угол зрения до того, как вас подтолкнет к этому какая-то неприятность? Почему бы не изменить ракурс, пока ракурс не изменит вас?
Как только вы осознаете тюремные стены вокруг, то начинаете понимать, на что может быть похожа жизнь снаружи.
И немедленно появляется желание испытать эту «наружную» жизнь. Вот поэтому весьма полезно иногда покидать дом, иначе вы никогда не узнаете, что снаружи кое-что имеется.
Как только до вас доходит, что есть мир снаружи, вы тут же вспоминаете, что такое быть свободным и мечтать. Когда люди хорошенько расслабятся на нашем Тренинге «А пошло всё на…», они часто вспоминают счастливое детство: может быть, только в детстве они и были по-настоящему свободны, а больше никогда.
Осознав, что снаружи существует целый мир, вы снова начинаете мечтать. Вы видите, что возможно выбраться из тюрьмы и получить от жизни все, что вы хотите.
Это замечательное чувство, которое затем перерастает в ощущение свободы, и вы скоро испытаете его. Просто представив, на что похожа свобода, даже если сейчас она абсолютно недостижима, вы уже намного повышаете вероятность освобождения.
Ну а теперь пришло время расслабиться, закрыть глаза и мечтать, мечтать, мечтать о том, что может находиться снаружи. Помните, что просто мечтая, вы уже начинаете воплощать мечты и свое предстоящее освобождение.