Коннор Хоторн
У Коннора не было определенного плана или маршрута для прогулки. Что бы ни думали друзья или младшая сестра, но шел он именно гулять.
Да, желание совершенно не свойственное Темному. Но кто сказал, что они соблюдают правила?
Захотел – пошел.
А Коннор хотел. И дело было совсем не в Эфире, дремавшем у сердца. Тёмное создание после ликвидации прорыва словно уснуло и совершенно не подавало признаков жизни.
Выйдя за ворота, мужчина через пару сотен шагов свернул за угол на узенькую улочку. Здесь царили полумрак и неожиданная прохлада. Песочного цвета стены, украшенные зеленым мхом, тянулись вверх на шесть-семь метров, не давая солнечным лучам попасть сюда. А еще пахло сыростью и свежестью.
Он не был единственным, кто выбрал эту дорогу. Иногда ему встречались прохожие, но их было так мало, что они не стоили его внимания. Как и их реакция на темного.
Увидев фигуру Хоторна, они замирали на мгновение, потом жались как можно ближе к стене и спешили как можно быстрее разминуться с мрачным путником, от которого веяло тьмой.
Коннор привык к такой реакции и уже давно не обращал внимания на других.
Улочка еще раз свернула в сторону и вывела прямо на набережную, которая располагалась на небольшом холме.
Это было популярное и довольно красивое место.
Большие гранитные плиты серого цвета с черными и белыми прожилками под ногами. Десяток деревянных скамеек под раскидистыми деревьями, на которых цвели огромные розовые цветы. Красивые перила из белого камня. На них можно было облокотиться и смотреть на бесконечную бирюзовую гладь моря.
Коннор так и поступил, подошел к краю и провел ладонью по гладким перилам, не сводя взгляда с горизонта.
Дик прав: давно у них не было такого отдыха.
Эта незнакомка не сразу привлекла его внимание.
Коннор даже не понял, в какой момент оторвал взгляд от морской глади и перевёл его вниз, где по границе между песком и тротуаром, неся в руках босоножки, не спеша шла девушка в широкой соломенной шляпе. Лица не разглядеть, поля её головного убора были слишком широкими.
Единственное, за что зацепился взгляд, – это округлая фигура, босые ступни, мелькающие сквозь разрез платья, и толстая темная коса.
Ничего особенного. Просто девушка, куда-то спешащая по своим делам. Таких здесь было много. Если бы не одно но.
Она была светлой.
Коннор сразу это понял, но вот осознал чуть позже.
Подумаешь, светлая. Скольких он встречал на своем пути. Ничего необычного. Тем более что городок был курортным. Разве что…
Хоторн вцепился в перила пальцами, не сводя напряженного взгляда с девичьей фигуры в синем легком платье и соломенной шляпке.
Монрей при возникновении прорыва первым делом увозили прочь женщин и детей. Слишком большую ценность они представляли.
Но эта девушка осталась здесь. Мало того, она гуляла одна, без сопровождения, что являлось нарушением всех правил и норм. Но незнакомка точно была одна. Да еще босиком.
– Кто ты такая? – едва слышно спросил Коннор.
Она не услышала. Не могла услышать.
Но темный готов был поклясться, что девушка замерла на мгновение, неловко повела плечом, словно хотела оглянуться.
Но так этого и не сделала и уже через секунду затерялась в толпе.
Хоторн мог её найти. Это ведь совсем несложно. Призвать силу, растормошить Эфира и пустить его по следу.
Всё это займет от силы пару минут.
Схватить за руку, заставив испуганно охнуть, развернуть к себе и заглянуть в лицо, рассмотреть глаза.
Интересно, какого они цвета?
Коннор мог все это сделать. И даже больше.
Вот только… Зачем ему всё это?
Просто светлая. Немного странная, но ведь это не повод, чтобы устроить скандал. Девчонка может пожаловаться. А это точно не улучшит отношения между двумя семьями.
Тёмный убрал руки с перил и отступил.
Постоял так пару секунд, развернулся и пошел прямо в противоположную сторону.
Так будет лучше.
Айрин
Этот день был замечательным. Нет, просто великолепным.
И дело было не только в прекрасной погоде. Хотя она действительно была прекрасной. Светило яркое солнышко, дул легкий бриз, приносящий солоноватый аромат моря, а в небольшом саду у нашего дома расцвели новые розы, наполняя мир яркими красками.
Еще одним несомненным и самым главным плюсом стала предстоящая встреча с Питером, который согласился стать моим новым наставником и советником.
От мысли о новых знаниях, ранее скрытых от меня, внутри будто бабочки порхали. А улыбка как появилась на губах, так больше не пропадала.
Мама сразу заметила мое состояние во время завтрака и, конечно же, расценила его по-своему.
– Значит, Питер пригласил тебя на прогулку? – осторожно спросила она, размешивая трубочкой кубики льда в бокале со сладким фруктовым напитком.
– Да, – кивнула я. – Ты против?
– Разумеется, нет. Думаю, это отличная идея.
Я нисколько не сомневалась, что она так бы и сказала, но хотела уточнить. Также у меня был к матери еще один очень важный вопрос.
– Ты пойдешь со мной?
Правила требовали, чтобы любую особь женского пола из рода Монрей, достигшую тринадцати лет, во время прогулки обязательно сопровождал один из старших родственников. Именно согласно этим правилам матушка обязана была пойти со мной.
Но это бы точно помешало тщательным матримониальным планам. А этого она допустить никак не могла.
– Ох, милая, – тяжело вздохнула матушка, прижимая ладонь ко лбу и закатывая глаза. – Я бы так хотела, но не могу. У меня страшная мигрень. Так болит голова…
Снова тяжелый вздох.
«Ну конечно, так я и поверила».
– Неужели? Тогда мне лучше остаться с тобой, – тут же заявила я, решив немного поиграть на её нервах.
Матушка кашлянула, захлопала ресницами, смешно вытаращив глаза, и неуверенно произнесла, пытаясь понять, как бы выкрутиться.
– Спасибо, дорогая, но ты не должна страдать из-за меня. Я побуду дома одна, а ты развеешься.
– Ты отпустишь меня одну? – уточнила я.
– А почему бы и нет? До дома Питера всего десять минут быстрым шагом. Уверена, всё будет хорошо.
– Спасибо за доверие, матушка.
Я спрятала улыбку за чашкой с холодным чаем.
«Все идет просто замечательно».
Выйдя на улицу, я решила пойти длинным путем вдоль побережья.
И все было просто прекрасно.
До того самого момента, пока я не почувствовала на себе чей-то пристальный и даже жесткий взгляд.
Это было схоже с ударом в спину. Так же неприятно и неожиданно.
На ногах я удержалась и даже не споткнулась, но на мгновение замерла, раздумывая над тем, стоит ли мне обернуться или нет.
Нет. Не стану! Кто бы это ни был, но оборачиваться не буду! Не хочу!
Расправив плечи, я вскинула подбородок и продолжила путь, быстро затерявшись в толпе.
Прошло всего несколько секунд, и неприятное ощущение пропало. А еще через две минуты я уже забыла обо всем.
Впереди был первый урок с Питером.
– Ты задержалась, – заметил мужчина, когда я появилась на пороге его дома, и смерил меня внимательным взглядом.
От макушки до босых ног. Туфельки, которые я сняла еще на побережье, мечтая пройтись по горячему песку, так и остались у меня в руке.
– Ты же не станешь читать мне лекцию, – заметила я, делая шаг вперед.
Питер тут же посторонился и закрыл за мной калитку.
– А где твоя Есения?
– Осталась дома, – осматриваясь, ответила ему.
Дом у Питера был значительно меньше нашего, всего один этаж, зато садик был больше и гуще. Множество деревьев, кустарников и узкие тропинки, мощенные красивой разноцветной плиткой.
– Ты что, шла сюда одна?
– Да. С дозволения матушки. Уж если она разрешила, то тебе волноваться точно не стоит, – обувая туфельки, сказала я и выпрямилась, смахнув непослушный локон с лица. – А у тебя здесь красиво.
Разговор перевести не удалось.
– Айрин, крайне безответственно было с твоей стороны идти сюда одной, – продолжил нравоучения мужчина. – Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы тебя узнали?
– Так и быть, назад можешь меня проводить сам. Уверена, матушка будет в восторге.
Я подошла к ближайшему кусту и коснулась упругого белого бутона, вдыхая сладкий аромат цветка.
– Не понимаю, почему Есения отпустила тебя одну.
– Не хотела нам мешать.
Секундная пауза.
– Она знает о наших уроках?
Я всё-таки обернулась, смерив его насмешливым взглядом.
– Неужели ты думаешь, что я рассказала бы матери об этом? Нет, я, кончено, очень её люблю, но в некоторых случаях ей лучше не знать всей правды. Нет, у матушки свои планы на наш счет.
– Какие планы? – нахмурился Питер.
Или он действительно не знал, либо играл свою роль.
– Матушка решила, что мы с тобой отлично подходим друг другу, – пояснила я, внимательно за ним наблюдая. – И да, то, что я замужем, совершенно её не волнует. В этом вы, кстати, очень похожи.
– Тебя это злит?
Я пожала плечами.
– Нет.
– Со мной ты была более категорична. Не позволяла даже думать о таком, – заметил Питер, делая шаг вперед.
– Сейчас мне это на руку. Пока матушка считает, что нас с тобой связывают романтические отношения, и отпускает сюда, я буду молчать.
– Значит, всё ради занятий.
– Да. И ты сам на это согласился, – напомнила ему. – Итак, если ты закончил обсуждать мою мать, то нам стоит перейти к делу.
– Ты права. Пошли.
Отошли мы недалеко.
Всего на десяток метров.
Там в тени высоких деревьев располагалась небольшая площадка.
– Готова? – спросил Питер и принялся расстегивать пуговицы своей рубашки.
И делал он это так быстро, что я не успела даже глазом моргнуть, как мужчина оказался обнажен по пояс.
– Кхм, – пробормотала, пытаясь прочистить голос.
– Что-то не так? – невинно уточнил Питер, играя мускулатурой.
Но я по глазам видела, что он со мной играет.
Не знаю, что мой бывший жених задумал, но издеваться над собой не позволю.
– Нет. Но надеюсь, ты не думаешь, что я тоже буду раздеваться.
– Оставлю на твое усмотрение. Я просто не люблю, когда что-либо стесняет движения.
И ручками замахал, давая мне возможность насладиться совершенным телом с литыми мускулами, которые красиво ходили под бронзовой кожей.
Я видела полуобнаженных мужчин. Несмотря на все попытки дяди оградить меня от этого, подобные проколы случались. Ведь я была единственной девушкой на полигоне. И подобные вещи меня раньше совершенно не волновали.
Но сейчас Питер заставил смутиться. Да и щеки загорелись. Скорее всего, я была красной как рак.
– Разминка – это хорошо.
Я тут же принялась энергично приседать и размахивать руками.
Пусть думает, что я так раскраснелась от физической нагрузки.
– Достаточно, Айрин. Теперь показывай, что ты умеешь.
– Что именно ты хочешь увидеть? – уточнила у него.
Пусть не думает, что я такая дурочка наивная, которая только два заклинания знает и три движения помнит.
– Глава должен был учить тебя основам, не так ли?
Я промолчала. Лишь выразительно на него глянула, давая понять, что данной темы мы касаться не будем.
– Но, судя по тому, что я видел во время прорыва, работе с трещинами ты не обучалась.
– Я много читала и занималась.
– Одна?
– Одна.
Вот тут я ни капли не солгала. Дядя бы за такое своеволие по головке точно не погладил.
– Тогда начнём. Вставай в позицию три…
Следующий час пролетел незаметно.
Питер мало объяснял и почти ничего не показывал. Сегодняшнее занятие он решил посвятить моим знаниям. Хотел разобраться, что я умею.
Конечно, мне было обидно. Я жаждала новых знаний, развития навыков, разгадку тайн, которые были скрыты столько времени. Но приходилось молчать и выполнять приказы.
Хотя и это далось нелегко.
Всего несколько дней отдыха и отсутствия тренировок – и тело непривычно ныло от нагрузок. Дыхание быстро стало частым и тяжелым. А пот застилал глаза. Даже тень не спасала от жары.
Питер оказался таким же требовательным учителем, как и дядя. Он не давал мне возможности отдохнуть и лишь изредка позволял глотнуть воды. И снова сначала.
– Плохо, – вынес свой вердикт мужчина, когда я не удержала равновесие, стоя на одной ноге, пытаясь нарисовать руками два совершенно разных знака, рухнула на бок и тихо застонала.
Мне хотелось встать, подойти к своему мучителю и стукнуть его.
И дело было не столько в мучениях, сколько в его не самой лестной оценке.
Ничего не плохо!
– Ты слишком придираешься, – мрачно заметила я, продолжая сидеть в центре площадки.
– Ты сама хотела учиться. И чтобы я относился к тебе как к равной и не делал поправку на твой пол, возраст и наше общее прошлое.
– Такое ощущение, что ты специально пытаешься вывести меня из себя, чтобы я сбежала и отказалась от этой затеи.
– После того, что я видел у трещины, сомневаюсь, что ты так сделаешь. Ты очень упряма, Айрин.
– Мне все об этом говорят.
Я осторожно поднялась и попыталась отряхнуть подол платья от пыли.
– Даже не сомневался, – рассмеялся Питер, отчего в уголках глаз появились мелкие морщинки. – Давай немного передохнем. Не хочу потом оправдываться перед твоей матерью за твой растрепанный внешний вид.
– Ей достаточно того, что мы проводим время вместе, – заметила я, подходя к краю площадки, где стоял кувшин с водой.
– Значит, мы с ней союзники в вопросах нашего с тобой будущего.
Я лишь фыркнула и сделала глоток.
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать перерыв и сходить куда-нибудь вместе? – приблизившись, спросил Питер, не забыв подхватить по пути рубашку, которую уже накинул на плечи.
Я уже перестала реагировать на его тело, но всё равно была рада, что мужчина прикрылся.
– Куда, например?
– Не знаю. В летнее кафе. Оно совсем недалеко. Там делают невероятно вкусный и освежающий фруктовый лед. Ты пробовала?
– Разумеется. Мы здесь уде почти неделю отдыхаем.
– Мы могли бы посидеть за столиком у моря и попить сладкой воды с пирожным? Поговорить.
Предложение было очень заманчивым.
Вот только… нельзя нам сближаться. Одно дело тренировка, а совсем другое кафе и пирожные. Это же почти свидание, которого я позволить не могла.
– Может быть, в другой раз.
Я поставила стакан на столик и решительно направилась в центр площадки.
– Мы еще здесь не закончили. Как, ты сказал, это делается?
Смахнув пот со лба, я вновь встала на одну ногу, глубоко вздохнула и…
– Что здесь происходит?
Этот голос я бы узнала из тысячи других.
Сколько раз он преследовал меня в кошмарах, заставляя просыпаться с колотящимся от ужаса сердцем.
Вздрогнув, я опустила ногу и медленно повернула голову, все еще надеясь, что у меня галлюцинации от жары и усталости.
Но нет, вот он во плоти.
Рядом с площадкой стоял Коннор Хоторн и внимательно за нами наблюдал.
– Я задал вопрос, Монрей. Что вы здесь делаете?
Я тяжело сглотнула, боясь даже пошевелиться.
Хотя не уверена, что смогла бы. Все тело сковало таким ужасом, что я даже дышала через раз.
Не такой должна была быть наша встреча. Совсем не такой!
– Хоторн? Как ты здесь оказался?
Питер быстро направился ко мне, словно хотел защитить, спрятать.
Но было уже поздно.
Ничего уже не исправить!
Взор черных глаз остановился на мне и стал еще более пронзительным.
А дальше… дальше все стало еще хуже.
– Я тебя узнал, – тихо, но четко произнёс мой муж.