– Это – смещение граней! – Я шипела, как разъяренная гадюка, дергая подбородком в сторону плывущего по воздуху искажения. – Это – другое смещение. И еще одно вон там. А здесь мы с вами, господа, наблюдаем редкий феномен, благодаря которому не можем вернуться на кордон прямо сейчас. Потому что вам, боярыч, приспичило тащить за собой какую-то девицу, даже не уведомив об этом проводника! Если вы так хотели сдохнуть всей компанией, не обязательно было платить мне деньги, шли бы сразу сами и убились о ближайшее искажение!
– Да как ты смеешь, плебейка! – предсказуемо вспылил Николай.
Мог бы взъяриться и сам Снежинский, но он был занят попытками отодрать от себя Алису. Дорогая кузина вцепилась в парня руками и ногами, как клещ в собаку. Не удивлюсь, если она еще и зубами впилась ему в воротник.
– Смею. – Моя ярость перестала кипеть и покрылась корочкой рассудочного льда. – Мертвецам плевать на родовитость. А вы, господа, уже практически умерли. По вине этой девушки нарушен договор, я имею полное право развернуться и уйти, оставив вас разбираться с проблемами самостоятельно! И моя репутация не пострадает, потому что я договор не нарушала!
– Да откуда нам было знать, что эта дура полезет в пекло?! – опомнился наконец Орловский. До этого момента он был настолько ошарашен неожиданным нападением визгливой девки, что молча держался за свое холодное оружие и настороженно зыркал по сторонам. Еще одну такую же заразу ждал, что ли?
Правильно действовал в целом, как и рыжик, скопировавший его реакцию.
Это получается, Алисе повезло, что Снежинский ее не прирезал. У него тоже есть и ножи, и короткая шпага, удобная в ближнем бою.
Или он ее ждал? Знал, что эта идиотка сидит в кустах? Поэтому не проткнул на подлете?
– Я прошу прощения. – Ледяной голос Снежинского как-то разом успокоил балаган. Даже тонко воющая Алиса заткнулась. – Боярышня, отпустите мой воротник и ведите себя достойно!
Уф-ф-ф, он ее от себя все же отодрал. Я вообще не понимаю, почему меня это волнует? Да хоть приросла бы! И сгинула вместе с ним!
– Еще раз приношу свои глубочайшие извинения. – Игорь легонечко подтолкнул девицу в сторону Николая, взглядом приказав тому придержать сестру. – Это моя вина как организатора. Я это допустил. Готов компенсировать в любом объеме.
– Да чтоб вы… – Проклятия так и вертелись на языке, но мы уже были на территории аномалии. Здесь любое неосторожное слово может воплотиться в реальность и стоить очень дорого. – Если бы эта ваша «ошибка» не взбила грани, я отправила бы вас назад за арку облегченным пинком! Но мы просто не можем вернуться в ближайшие несколько суток, а если будем сидеть на месте, гарантированно погибнем. Поэтому единственный вариант – идти вперед. Но я бы посоветовала бросить эту дуру здесь, авось выживет. Чем дальше по тропе, тем большей обузой она станет.
Каюсь, не сдержалась. Выпалила ровно то, что думала, забив на родовитость дуры и возможные последствия.
– Да как ты!.. – Меня уже слегка задолбали постоянные спесивые всплески Николеньки, а тут они с Алисой еще и хором выступили. Но слава всем богам, этих идиотов заткнули без меня.
Один леденящий взгляд – и оба родственника замолчали, слова замерзли у них в горле. Николай побледнел, Алиса покраснела, будто свекла, и выглядела вовсе не так элегантно, как обычно.
– Я вас понимаю. Но увы, мы не можем так поступить. Мы все проследим, чтобы юная боярышня больше не доставляла проблем. Также я оплачу ее участие в…
– Закрытое обещание от рода Снежинских! – выпалила я и только потом осознала, что моя чуйка сработала быстрее головы. Если Игорь согласится… это все равно, как если бы я нашла в аномалии клад древних и захапала его в единоличное пользование! А еще это почти невероятный шанс вернуть хотя бы часть магии, которую бывший жених лично выжег в теле Ольги!
– Согласен. Снежинские и Барятинские потом разберутся между собой по поводу долгов, а пока вам достаточно моего слова?
– Достаточно, – хмыкнула я, оценив, какими квадратными глазами смотрят на Игоря его спутники, особенно Орловский и рыжик, которого вообще-то звали Олегом Лисовским.
Парни были в шоке. Еще бы. Про Снежинских знают даже крестьяне в самом медвежьем углу – этот род старается не давать обещаний. Потому что если дает – выполняет всегда. И слово боярыча из этого рода весит больше, чем три письменных договора с царской печатью.
Если уж я рискую, таская за собой дуру Алису, самую опасную из дорогих родственников, так хоть не задешево. Эта девчонка была ближе всего к прежней Оленьке, она ее знала как облупленную – все детство в одной комнате спали! Невольный жест, интонация, поворот головы – невозможно угадать, что может меня выдать. Надо утроить бдительность.
А плюсом к этой гипотетической опасности разоблачения идет опасность реальная, та, которая жарко дышит из-под каждого куста в аномалии.
– Раз я все же согласилась продолжить поход и взять под свою опеку еще одного человека, вам, господа, придется облегчить свою поклажу, – вздохнула я, подходя вплотную к кузине и недовольно дергая за особо элегантный шеврон на ее вычурном костюме. – А точнее, поделиться с незваной и не очень умной боярышней вещами. То, что на ней надето, никуда не годится, мало того, что хлам, так еще и опасный. В этой одежде дальше идти нельзя.
– Да что за ересь! – взвилась Алиса, отбив мою руку, протянутую к блестящему значку на вороте куртки. – Это самое дорогое снаряжение, какое можно найти в столице! Ты забываешься, девка, даже гильдия проводников не дает тебе права хамить родовитым боярычам!
– Мне жаль вас огорчать, боярышня, – я даже не улыбнулась в ответ на этот детский лепет, – но не следует покупать снаряжение там, где о гранях слышали только в страшных сказках. Тот, кто продал вам этот костюм, либо дурак, либо мошенник. Либо же не рассчитывал на то, что вы по-настоящему пойдете в аномалию. Одни только застежки так фонят, что вас еще до заката сожрут обычные нетопыри, просто потому, что соберутся в гигантскую стаю, реагируя на незащищенную магию. И если бы дело было только в застежках… Срезали бы, и дело с концом. Но боюсь, у вас даже нижнее белье насквозь промагичено. Все нужно снять и желательно сжечь, прямо здесь и сейчас.
Жаль, здесь нет немагических фотоаппаратов. Не получится сделать снимок на память. Это надо было видеть – квадратные глаза Алисы, открытый рот Николеньки, насмешливое ехидство Орловского, пунцовые уши рыжего Олега и холодное безразличие Снежинского, с которым тот развязал собственный насквозь безмагичный рюкзак:
– Боюсь, наш проводник прав. Вам придется переодеться, сударыня. Я готов пожертвовать запасным бельем, но, раз уж здесь с нами ваш родной брат, не уследивший за сестрой, будет справедливо раздеть в первую очередь его.