«Что это с тобой? – нахмурилась Ваня. В свете внезапно проглянувшей из-за туч Энеи её лицо стало прозрачным, и Саббатон сквозь него разглядел черты молодой девушки, прижавшейся к мальчику ногами. Она тихонько посапывала во сне. – Хочешь заняться нашим старым ремеслом? Грязным и отвратительным убийством ведьм?»
«Не убийством, нет, – ухмыльнулся Саббатон. – Ведь Юлия, насколько я помню, жива. Я просто заберу силы у каждой ведьмы или колдуна, кого встречу на пути!»
«Но для них это равносильно смерти! – воскликнула Ваня. – Ты высосешь их магию, чем они будут защищаться от враждебного мрачного мира? Как им жить дальше? В отличие от обычных людей, они не могут обходиться без колдовства».
– Ох ты ж, да ты что! – воскликнул мальчик. – Ведь некоторые из них были заодно с Юлией, а значит, против Мрака и, конечно же, ведьм!
«Глупости!» – сказала Ваня и растаяла.
Вместо неё на Саббатона смотрели испуганные глаза проснувшейся девушки. Мальчик понял, что последние слова он произнёс вслух.
Вслед за глазами она распахнула и пасть. Из глубины отвратительного, щербатого рта девицы вырвался пронзительный дикий крик. Саббатона передёрнуло. Именно это он ненавидел в женщинах больше всего – эту способность орать без единой паузы на вдох по любому поводу, на неистово высоких нотах, разрывающих не только барабанные перепонки, но и душу.
Опомнившись, что находится опасно близко к мальчику, девица обхватила его ногами, а затем резко отдёрнула их и с силой лягнула тощего мальчишку, что Саббатон отлетел, словно сорванный ветром сарсазановый лист, кувыркаясь через спящих рабов, пока не врезался в железные прутья. Естественно, все в клетке проснулись и, подстрекаемые воплями девицы, собрались у противоположной стены, с обвинением глядя на Саббатона.
– Он – ведьма! – вопила обезумевшая дева. – Только что разговаривал сам с собой и смотрел сквозь меня! Хотел околдовать! Хотел меня… меня… хотел… обесчестить!
Саббатону вспомнились гнилые зубы, и он замотал головой, но его слова никто не понял. Непонятно было, то ли он отрицает, что он ведьма, то ли не хотел никого обесчестить. Злые женские и детские глаза уставились на него, и было ясно, что люди поверили воплям девицы. Поверили, что он хочет её обесчестить, хотя это абсурд: Саббатону на вид лет девять-одиннадцать, и он явно не колдун. Это просто какое-то безумие: подозревать в каждом страшного колдуна, особенно в мальчике!
– Смертомаг! Черный чаровник! Злой колдун! – во всю глотку закричал мальчишка рядом с девицей. Его крик подхватили остальные, разгоняя сон и будоража остальных рабов и солдат дикими воплями.
– Маг! Здесь маг!
– Он пришёл за нами! Он хочет убить нас и съесть наши сердца!
– Помогите! Убивают!
А самые маленькие дети просто завыли на столь дружной высокой ноте, что звук, казалось, пронзил тучи, на мгновение успокоил дождь и вызвал Энею с Яоном, чтобы те посмотрели на этого уродливого черного колдуна, посмевшего разбудить бедных рабов разговором с самим собой.
– Нет! – завопил Саббатон, стараясь перекричать поднявшийся гвалт, и поднял руку. – Я не маг!
Но едва он это сделал, крик усилился. К кричавшим присоединились все остальные.
– Спасите!
– Он колдует!
– Убивают!
И едва Саббатон попытался встать, вскочили и остальные рабы, отчего клетка затряслась, а мальчик почувствовал, как земля вновь уходит из-под ног. Крики разбудили рабов в соседних повозках-клетках, и те тоже орали, призывая солдат проснуться и помочь добрым, несчастным людям против одного злого мальчика-мага. Ну почему он не может воздействовать на обычных людей? Почему этот глупый абсурд должен был повлиять на него именно тогда, когда перед Саббатоном замаячил выход? Солдаты проснулись, недовольно ворча на рабов и стуча по клеткам. И они приближались к клетке Саббатона.
– Нет! Я не маг! – завопил мальчик, когда недовольный и злой солдат уже тянулся к замку клетки.
– Они простолюдины, невежды! – кричал он. – Неужели не видят разницы между мальчишкой, разговаривающим сам с собой, и колдуном?! Почему вы им верите?! Я же говорю, что я не маг! Да неужели никто меня не слышит?!
Но его отчаянные мольбы тонули в гуле голосов. Люди обезумели: они поймали колдуна! А их с давних пор, ещё со времён восхождения Эльмира Третьего на трон, учили, что все ведьмы – зло и их нужно уничтожать. И сам Саббатон не мог не согласиться. Из всех ведьм, кого он встречал, самой доброй была лишь Юлия, а остальные, включая и тех, кого уничтожила Жанна, были настоящими монстрами. И вот люди, сами того не осознавая, вообразили, что он – такая же ведьма, и решили линчевать его на месте.
Брыкающегося Саббатона вытащили из клетки и скрутили. Рабы, подначиваемые солдатами, наставили ему тумаков и едва не выцарапали глаза. Несмотря на сопротивление, мальчик оказался в руках солдата, который, не обращая внимания на его юный возраст, – на взгляд ему было всего десять лет, – грубо схватил Саббатона за горло и прижал лицом к железным прутьям решётки.
На шум из своего тёплого фургона вышел даже сам Сиф Раонрог, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его покой. Солдаты лишь на мгновение остановились перед Сифом, не давая сказать Саббатону ни слова. Сиф же просто кивнул, и солдаты потащили пацана в центр импровизированной арены, созданной из составленных в круг повозок-клеток. Одни быстро вкопали деревянный столб, другие привязали к нему Саббатона, третьи навалили вокруг хвороста.
– Я не маг! Я не ведьма и не чернокнижник! – орал Саббатон, но его слова, казалось, слышал только дождь. Ливень, наоборот, усилился, словно желая заглушить жалкие попытки мальчика оправдаться, прежде чем его казнят. Саббатон завыл от ярости и бессилия. Один из воинов зажёг факел и направился с ним к импровизированному костру, где сорокалетнего мальчишку ждала страшная участь.
«Ну, как? Нравится? – прозвучал рядом тихий голос Вани. Она стояла никем невидимая, уперев руки в бока и вопросительно подняв брови. – Мы вот в точно таком же положении были, когда взбешённые крестьяне приняли Юлию за ведьму, да и когда Жанна в своём логове хотела высосать из графини силы, то есть меня».
– Но я помог вам! – возмутился Саббатон. – Я лишил её силы, чтобы спасти вас! Я…
«Обманул, да? Чтобы Азраид заманил её в ловушку, да? А ещё ведь ты замыслил страшное, да?» – переспросила Ваня и растворилась в воздухе.
– Вернись! Помоги! Я помню, как ты убивала тронгов! Помоги! Сделай с солдатами тоже самое! – заорал Саббатон, судорожно пытаясь вытащить руки из слишком тугих верёвок, но ему не удалось. И словно ветром вдруг надуло шёпот призрака:
«Ни за что!»
Солдат, прикрывая огонёк факела шлемом от ливня, неумолимо приближался к импровизированному костру. Остальные же, с ехидными ухмылками на лицах, полными жажды крови, с нетерпением ждали казни. Даже рабы, женщины и дети, прильнув к холодным прутьям своих клеток, жадно всматривались в то, как будут казнить человека, такого же, как и они. Саббатон искал в их глазах хоть каплю сострадания, но видел лишь звериную жажду крови. Все они жаждали смертельного зрелища. Неужели им было всё равно, что происходит с человеком на их глазах? Словно люди уже не задумывались, кто станет следующей жертвой, даже если это будет кто-то из них…
– Твари! – вновь заорал Саббатон. – Убийцы! Ребёнка одолели! Звери! Как вы будете жить с этим?!
Но его слова не тронули ни единой души. Звери в клетках смотрели на него с холодной, алчной жаждой крови, а звери вне камер лишь ржали над его отчаянием, подбадривая солдата с факелом. Огонь же, фыркая и сопротивляясь, метался во тьме, сдуваемый ветром и шипя под вновь усилившимся дождём, который неведомым образом заливал воду под шлем. Но огонь не таял, как того желал мальчик, а цепляясь за просмолённую ветошь, жадно готовился пожрать кострище. Солдат же, наклонившись над пропитанными маслом сложенными ветками, с опаской поглядывал на обречённого колдуна.
«Да ты сгинешь вместе со мной! – вопил изо всех сил внутренний ребёнок».
«И ладно! Зато ты сдохнешь, и твои грязные помыслы развеются пеплом!»
«А как же Юлия? – рискнул спросить Саббатон. – Ты о ней подумала?»
Призрак замолчал на подозрительно долгий срок. Солдат уже поднёс горящий факел к хворосту. Если эта странная сила, которую он отобрал у Юлии и которая, судя по всему, обладала собственным разумом, не отличалась особой сообразительностью, то нужно было подтолкнуть мысли этой Вани в нужном направлении.
«Как она там без тебя? – спросил он. – Ты помнишь, где её оставила? На поле брани! Одну среди войска короля! Как думаешь, хватит ли ей сил справиться с врагами?»
«Она отлично владеет мечом! – отозвалась Ваня, но в её голосе не было уверенности».
«Да что толку от меча, когда вокруг столько диких зверей, враждебных рас и ведьм, которые уже повылазили из своих укрытий? Долго она будет отбиваться от них своим мечом? Может, уже и погибла?»
«Тогда мне тем более нечего здесь делать!»
«Или нет, – тут же поправился Саббатон, сообразив, что чуть не совершил ошибку. – Или она жива, но очень нуждается в твоей помощи! А ты как нерадивая сестра совсем забыла о ней!»
«Что ты несёшь?» – возмутилась Ваня.
«Помоги мне, и останется только дождаться, когда она придёт за тобой. А она придёт, я уверен».
Сырые поленья, потрескивая, неохотно разгорались. Окружающие «звери», затаив дыхание, с жадным нетерпением следили за огнём, желая его скорой победы над проклятым и всеми брошенным мальчишкой. И вот, наконец, пламя уверенно охватило новые ветки. Саббатон, зажмурившись, сжал кулаки и судорожно подтянул к груди ноги, отчаянно пытаясь отсрочить прикосновение огня.
«Расслабься,» – тихо посоветовала Ваня.
«Что?» – от неожиданности мальчик чуть не потерял сознание.
«Скорее расслабься, увечный! – воскликнула Ваня. – Мне же нужно через кого-то воздействовать на мир? А пока что я могу влиять только на тебя! Шустрее, ну! Хочешь же жить?»
«Хочу!» – выдохнул мальчик и обмяк в верёвках, словно уже мёртвый. Его ступни погрузились в жаркий огонь, но… не почувствовали боли!
«Отлично! – сказала Юлия. – Теперь ты не сгоришь!»
«То есть, ты их не убьёшь?» – удивился Саббатон, распахнув глаза. На него уставились не меньше сотни изумлённых взглядов. «Звери», чувствуя себя обманутыми, разинули рты в немом удивлении.
– Колдует! – хрипло прокричал кто-то из клетки.
– Верно! – рявкнул солдат, поджигавший костёр. – Колдует! Огонь его не берет!
– Стрелы! – скомандовал Сиф Раонрог, наблюдавший за казнью издалека. Солдаты, не мешкая, принялись за снаряжение луков.
«Ты не убьешь их? – в панике повторил Саббатон».
«Я не стану никого убивать из-за тебя! Только ради Юлии! – ответила Ваня. – Достаточно, что они не смогут к тебе прикоснуться!»
«Что?! – разозлился мальчик, но тут же зажмурился и сжался в комок».
Стрелы полетели в него. Сильный страх сковал тело, и оно само собой дёрнулось несколько раз. Но ни одна стрела не достигла цели. Все они вонзились в невидимый щит и разлетелись в стороны. Солдаты, ошеломлённые и испуганные, разинули рты. Из клеток доносился довольный рёв рабов, с азартом наблюдавших за происходящим:
– Колдует! Убейте его! Убейте их всех! Убейте друг друга!
Лишь Сиф яростно орал, отдавая приказы:
– Не стойте столбами! Стреляйте! Подбросьте дров, пусть задохнётся! Переехать его телегой! Раздавить мага!
И главарь, выхватив длинный меч, сам бросился на не убиваемого юного мага. Саббатон видел его яростное лицо, мелькающее в свете факелов, и сверкающее лезвие оружия, когда очередной град стрел, срикошетив от невидимого щита Вани, заставил мальчика снова зажмуриться. Кто-то вскрикнул – очевидно, одна или две стрелы, отскочив от щита, поранили пленниц. Одну из телег-клеток развернули, и кляча, пятясь, стала толкать её на столб с привязанным Саббатоном. Сиф Раонрог, не отставая, с яростью, присущей главарю, обрушился на воздушный щит мечом, но тот всякий раз отскакивал, а Сиф лишь пуще расходился, изрыгая ругань и нанося новые удары.
И хотя мальчик, по сути, не погиб сразу и все ещё был защищён невероятной для Тантары силой, для него ничего не изменилось. Он по-прежнему находился в центре вражеского лагеря, привязанный к костру, в него стреляли лучники, а главарь пытался зарубить, и вот-вот наедет тяжёлая телега-клетка с вопящими рабами. И ни малейшего намёка на спасение…
– Раздавить! Раздавить его! – заорал Сиф, устав махать мечом, и отошёл от столба с мальчиком, уступив дорогу телеге.
– Ваня! – вскрикнул Саббатон, когда телега уже была в нескольких шагах. – Помоги!
«Нет!» – рявкнула в ответ Ваня.
И телега…
Вспыхнув ослепительным пламенем, телега взорвалась. Разбросав по сторонам горящие обломки тел рабов, она кувырком взлетела в ночное небо, словно от пинка могучего великана. Вместе с телегой взлетели лошадь и управлявший ею солдат, а лучников и Сифа Раонрога ударной волной повалило на землю.
– Вот это да! – радостно воскликнул Саббатон. – Спасибо, Ваня! Какой взрыв! А ты говорила, не будешь…
«Это не я, – отозвалась Ваня. – Кто-то другой тебе помог».
– Кто? – с беспокойством в голосе переспросил мальчик, вертя головой в поисках неведомого спасителя. Но вокруг, кроме поваленных на землю солдат да испуганно воющих в клетках рабов, никого не было.
«Судя по взрыву, это ведьма, – предположила Ваня. – И весьма сильная».
– Где она? – воскликнул Саббатон.
Но вместо Вани на этот вопрос ответил Сиф. Первым вскочив на ноги, он подбежал к ближайшему лучнику, выхватил у него лук, вложил стрелу, натянул тетиву и поднял оружие вверх, в дождь и тьму ночного неба.
– Она летает? – удивился Саббатон. Но тут же вспомнил, как Юлия, сияя ярким светом, спускалась с небес над Долиной Оракулов и Красных Драконов, а потом пролетала над королевским войском. Вопрос отпал сам собой. Конечно, некоторые ведьмы летают. И, очевидно, именно такая ведьма сейчас их атаковала.
Где-то в толще туч возник ослепительный огненный шар, разросшийся до размеров человека, и устремился вниз. Сиф, не дрогнув, встретил его взглядом. Сначала воин выпустил стрелу, а затем, кувырнувшись по мокрой траве, чудом увернулся от пылающего снаряда. Тетива звонко щёлкнула, и незаметная в ночном небе стрела, едва разминувшись с огненным шаром, устремилась к невидимому противнику.
В тот же миг, когда шар, вспыхнув ослепительным пламенем внутри круга из повозок, оставил на земле огромный огненный след, сверху свалилась тёмная фигура, прочертив в небе сияющий след, который быстро погас. Словно некогда пылающий объект, остывающий после смерти.
– Проверить, жива ли ведьма! – рявкнул Сиф, указывая на упавшее тело. – Остальным взять луки и смотреть в небо! Их может быть несколько!
И как ни в чем не бывало Раонрог, подойдя к Саббатону, вновь принялся яростно рубить невидимый щит, созданный Ваней. Мальчик, не отрываясь, смотрел на покрасневшее лицо Сифа и два белых шрама, пересекавших его нос и губы. Этого воина ничто не сломит… Ярость подобных бойцов сокрушает города, что ей какой-то невидимый щит? Если Сиф его не видит, значит его нет.
«Боги! – подумал Саббатон. – Он такой же упрямый, как и я…»
«Только он не застрял в теле сопляка», – заметила Ваня.
«Зато вместе со слабостью, это может быть силой», – парировал мальчик.
«Ты имеешь в виду, что некоторые не станут убивать мальчишку? – переспросила Ваня. – Наивный. А сейчас они что делают?»
«Они думают, что я – чернокнижник. Из-за тебя, кстати…»
«А я из-за тебя здесь, а не с Юлией. Так что сам виноват во всём! Нечего на нас перекладывать».
«Во всём виноват брат! И твой отец, между прочим! Хотя не твой конечно… а Юлии…» – яростно ответил Саббатон. Раз разговор зашёл о виновных, то он просто обязан указать, кто это! Он никогда не простит брата за то, что тот выгнал его из дома. Он никогда не забудет, как жил тридцать лет изгоем.
«Да когда же он устанет?» – перебила Ваня, и внимание Саббатона переключилось на Сифа.
Образ этих полных ярости и злости глаз с особой ясностью вложил в голову Саббатона мысль, что если этот человек его сейчас не убьёт, то мальчику непременно придётся убить его в будущем, чтобы освободить себе путь. Иначе он не сможет перешагнуть через этого монстра, так похожего на самого Саббатона.
И в этот момент Сиф отвёл яростный взгляд куда-то вбок, за пленника. Что бы ни отвлекло Раонрога, оно было страшным, ибо лицо главаря вытянулось, а сам он быстро попятился и начал толкать своих солдат, чтобы те загородили его собой.
– Что там? – пробормотал мальчик, пытаясь повернуть голову достаточно, чтобы разглядеть, чего так испугался предводитель бывших вояк. – Да что там, Ваня?!
«Нечто стра-а-ашное!» – провыла загробным голосом Ваня, и по спине Саббатона пробежали настоящие мурашки.
– Э-э-э… А точнее? – мальчик вертел головой, но не мог разглядеть, что движется за спиной. Лишь краешек глаз, как ни поверни голову, угадывал нечто смутное, огромное и живое. С неприкрытым ужасом в клетках завыли женщины с детьми, но больше ничего страшного не случилось. А бояться от одного лишь вида трясущихся от трепета других людей, Саббатон не привык, а потому ждал, когда нечто ужасное всё-таки соизволит пройти в центр кольца из телег и показаться во всей красе.
Что-то холодное коснулось его по всей поверхности тела, будто мальчика погрузили в ледяную воду. Зрение тоже исказилось, словно глаза вновь застил дождь. Саббатон замотал головой и задёргался, но пока нечто не прошло через него, холодая невидимая масса окутывала, будто остывшее одеяло. И мальчик вдруг понял, что не может дышать. Он судорожно хватал ртом воздух, но лёгкие раз за разом оказывались пусты, и Саббатон понял, что вот-вот настанет конец, которого он не только не просил, но и всей душой избегал.
«Ваня! Ваня! Ваня! – мысленно вопил мальчик, захлёбываясь тьмой безвоздушного пространства. – Помоги! Куда ты делась?!»
«Никуда, – меланхолично отозвалась Ваня. – Я всё ещё здесь, всё ещё защищаю тебя. Но эта странная субстанция проходит сквозь меня».
«Что же?.. что же делать?!»
«Ничего. Ждать!»
«Ждать?! – новый вихрь панических мыслей, новые судорожные спазмы в груди. – Да я сейчас задохнусь!»
«Это будет знаменательный день! – лишь проронила Ваня. – Мрачноземье станет чуточку светлее…»
И замолчала.
И тотчас всё прошло. Саббатон жадно глотал влажный воздух, не в силах разглядеть происходящее вокруг за пеленой слез. А потом, проморгавшись, увидел едва заметную чёрную дымку над головами испуганных солдат. Все вокруг тряслись от страха, будто увидели нечто самое ужасное в своей жизни.
– Что это было? – прошептал мальчик пересохшими губами.
– Шизоки, – ответил властный женский голос из-за спины.
– Туман потаённого страха? – удивился Саббатон, до хруста в шее повернув голову, но так и не увидев собеседницу. О Шизоки ему рассказывала Жанна в порывах редкой болтливости, но, судя по её рассказам, такая сила была лишь у одной ведьмы – Верховной колдуньи ведьминого альянса в горах к северу от Олуока. Жанна никогда не стремилась попасть в альянс и всячески избегала встречи с его участницами. И Саббатону не стоило труда догадаться почему… Она их боялась.
Так что же получается? Сейчас, во тьме среди полей графства ди Ванэско, его пришла спасать сама Верховная ведьма? Но позвольте… Ведь ведьминский альянс – тайная организация! Они всю жизнь скрывались от войск короля, да и от людей, а теперь после его смерти, значит, вышли за пределы своей территории? В голове что-то щёлкнуло, и мальчик поражённо заморгал: а ведь Марк победил, несмотря на проигрыш! И теперь люди, боявшиеся высунуть нос из пещер или как-то раскрыть свои магические способности или тайны, расправили чёрные колдовские крылья и почувствовали власть. Будь то ведьмы, мерзавцы, или просто твари из самых тёмных глубин, где веками сплетаются злость и ненависть к людям, все они хотят жить, как люди до похода короля – не скрываясь.
– Именно, молодой колдун, – ответила женщина, наконец, выйдя из-за спины. – Субстанция страха, эфир потаённого ужаса, эссенция снедающего мужество яда.
– Вы… ты… Вы – Верховная ведьма?
Женщина в чёрном развевающемся на лёгком ветру платье кивнула:
– Именно! Андрэ Гаргония си Вильва. Мы тут пролетали мимо… и почуяли, что одному из вас грозит ужасная смерть на костре. И решили спасти тебя при одном условии…
– Вас? Вас много? – удивился Саббатон.
– Всего-то трое, – пожала плечами Андрэ Гаргония, и к ней вышли ещё две девушки, лет тридцати, тоже в свободных, развевающихся на ветру и почему-то не мокнущих одеждах. Весьма красивые и не похожие на ведьм из страшных россказней простых смертных. Это что же? Байки о ведьмах-старухах – неправда? Получается так… – Одна, увы, покинула нас.
Ведьма посмотрела в сторону, куда до этого упала подстреленная Сифом колдунья.
– И в нашем альянсе открылось местечко для нового члена. Ты точно колдун? Или эти… подонки просто так развлекаются? Сами наделили тебя ведьмиными способностями и решили сжечь?
Саббатон чуял подвох в словах Верховной ведьмы. Неужели спасение зависело от его колдовских способностей? Не оставили бы его на растерзание солдатам, не будь он магом? Ответ знать не хотелось, поэтому, не желая огорчать Андрэ Гаргонию, он с жаром выпалил:
– Да-да! Они правы! Хотели сжечь меня из-за моих…
– Отлично! – улыбнулась Верховная ведьма и взмахом руки освободила его от пут. Саббатон упал на землю, но, сдержав стон, тут же вскочил. Однако Андрэ уже потеряла к нему интерес и отдавала распоряжения спутницам:
– Распустите как можно больше рабов. Пусть солдаты на время забудут о нас и погоне. Забираем клетку с жертвами. Этого, – она махнула рукой в сторону Саббатона, – к рабам, пока не докажет свои силы… Да поживее. Едем в Логово, надо восстановить силы после трудной недели.
Известие о том, что ему снова предстоит сидеть в клетке, омрачило настроение Саббатона. Но ехидный голос Вани в голове напомнил:
«Ты должен быть ей благодарен за спасение! Подумаешь, ещё немного потрёшься боками о жёсткие доски, зато скоро станешь своим! А не сожжённой головёшкой в чистом поле…»
Ваня была права! И Саббатон безропотно полез в указанную ведьмами клетку. Путь продолжился, но уже в другом направлении – на север.
Что ж, какими бы извилистыми ни были дороги к величию, главное, чтобы они не вели в пропасть. А пока нужно было решить, что сказать ведьмам о своей силе, ведь его способность подавлять и забирать силу у других колдуний они могли посчитать опасной.