Моя жизнь была очень и очень неплоха: я, даже будучи никудышной монаршей особой, все равно жила роскоши, сквозь рукава получала образование у лучших ученых королевства, днями напролет с удовольствием пропадала за высокими белокаменными стенами дворца – и не было ничего, что бы сдерживало мое высочество хоть на миг. Так я сколотила славу благородной дикарки и госпожи-смутьянки, из-за чего мне удавалось избегать взглядов высшего общества и любых светских мероприятий.
Однако в один момент что-то изменилось: меня, шестую принцессу, с характером которой в жизни не видать ни сияющего трона, ни всеобщего признания, нарекли сивиллой лунного бога Фараханы. Сивилла, или оракул (в зависимости от половой принадлежности), – это первые лица в храме своего божества, это могущественные прорицатели, пользующиеся абсолютными любовью и поддержкой народа, это власть в чистом виде. Едва поступишь на этот пост, так никогда не познаешь ни единой дурной стороны этого мира. Хотя бы потому, что ты будешь находиться на верхушке иерархии королевства Азеластан – несравненного государства, контролирующего континент высоким процентом одаренных магов и небывалым количеством мастеров меча.
Оглядываясь на достижения моих предшественников и их кроткий характер, решение отца не укладывалось в голове еще больше – я не сделала ни единого полезного дела, и, что поболее того, мой нрав непослушен и гневлив. Тем не менее родитель утверждал, что никакой ошибки нет, что я избрана, чтобы служить в качестве «супруги». Ладно. Я бы поняла, будь я сивиллой, скажем, бога огня (тоже маловероятно), но чтобы служить такому божеству, как Фарахана, национальному божеству… Это означает, что посторонних глаз на мою персону будет направлено куда больше.
Верховные жрецы лунного бога испокон веков происходили из самых верхов и никогда – из числа простолюдинов. Это уже в корне отличало его от остального скопища небожителей, но это не значит, что заполучить этот титул способен каждый встречный-поперечный отпрыск королевской семьи!
Тем не менее, служители храма в скором порядке вывезли меня из родительского дворца и поселили в Лунной Долине – сердце культа Фараханы, расположенном в окрестностях столицы. В мое распоряжение отошли дворец Исчезающей Луны и верховный храм, что располагался по соседству. На ночной торжественной церемонии я была сопровождаема десятками служанок, что не позволяли и шагу ступить без своего всеобъемлющего надзора. Видно, уже наслышаны о крутом нраве шестой принцессы, ибо помазание маслом лунной розы и вручение одиннадцати серебряных шпилек, что понатыкали мне в волосы, провернулись наискорейшим образом. Я не успела даже осознать, как оказалась в одиночестве в своих новых покоях.
Буквально на следующий день прибывает герцог Лититта Эль – человек не самой чистой репутации и с гаденьким улыбающимся личиком – вместе с юношей невероятной красоты. Его волосы пылали, будто огонь, а глаза имели яркий небесный оттенок. Кожа была бледна, но это нисколько внешнего вида не портило. Сам он был миниатюрным, едва ли меня повыше.
Интерес к прекрасному гостю в экзотических одеждах побуждал меня с любопытством его разглядывать, но лик незнакомца не выказывал ничего, кроме глубокой ненависти.
– Это четвертый принц государства Дали – Нимэль, – прокашлявшись, герцог представил мне своего спутника. – С этого дня он причисляется к гарему Вашего Святейшества.
Что, простите?
– Не поняла, – хмуро проговорила я, обращая взгляд к мужчине, искусно улыбающемуся при любых обстоятельствах.
Хоть война, хоть свадьба – реакция герцога Эля одна, из-за чего люди рядом с ним чувствуют себя неуютно, но единственное, что я чувствую, глядя на него, – это жгучее желание запустить в его прилизанные жиденькие волосенки чем-нибудь тяжелым. Как назло, в комнате не находилось ничего хоть сколько-нибудь увесистого.
– Этот юноша – ваш новоиспеченный любовник, – невозмутимо перефразировали мне.
Только слепой бы не заметил, как помрачнело молочно-белое личико принца, стоило дворянину четко обозначить его роль. Мое сердце забилось чаще, но не от мысли о том, что без каких-то усилий мне удалось получить вот такое вот сокровище, а от того, что весь гнев юноши может обратиться в мою сторону.
– Обожди, – я прикрыла глаза, потирая виски пальцами, сдвигая белоснежный плат с головы. Темные волосы наверняка уже выбились из-под него, но снимать не положено, покуда не минует одиннадцать дней. Со вздохом я дернула тряпку на место и недобро уставилась на гостей. – Откуда он вообще взялся в Ильвии? Мы ведем войну с Дали.
– Вовсе нет, Ваше Святейшество. Королевство Дали в прошлом месяце объявила о своем желании прекратить войну, но Его Величество решил повременить с официальными заявлениями, – герцог слегка склонил голову в знак мнимого уважения.
– Что ты сказал?!
Не могу поверить! Война, что костью стояла поперек горла королевства, давно окончена, но отец не поспешил поделиться с народом!
Я тяжелым взглядом посмотрела на герцога: у того тихонечко подергивался глаз от необходимости объяснять мне решения короля. Может, помучить его еще немного, чтобы не зазнавался в следующий раз? О, а я постараюсь, чтобы следующего раза не было. На что отцу держать подле себя такого скользкого ублюдка? Ведь именно герцог Эль прибирает к рукам земли простолюдинов и выделяемые из королевской казны деньги на облагораживание территорий.
На его счету «порядком преступлений, за которые можно отправить в пожизненную ссылку к берегам Дракарты». Откуда мне об этом известно? Я случайно услышала от матери, когда та проводила небольшое расследование, а в ее словах сомневаться не приходится.
– Ладно, с этим мы разберемся позже, – отмахнулась я и перешла к иностранцу, что послушно оставался за спиной «собачонки короля». – Ты, принц, – в ответ он уничтожающим взглядом впился в мое лицо, – как звать?
– Ваше Святейшество, я уже… – «я уже представил его», да?
– Вот именно, что «ты уже», – прошипела я, в недовольстве хмуря брови. – Я у особы королевских кровей спрашиваю. Как смеешь ты лезть?! – тут я взмахнула длинным рукавом белый одежд и пальцем указала на двустворчатые резные двери на другом конце зала. – Пошел прочь!
Гнев возмущения скоро охватил меня: более мне ни к чему терпеть присутствие этого человека. Герцог, отвесив смиренный поклон, довольно скоро закрыл за собой тяжелые двери светлого молельного зала, после чего я откинулась на мягкие подушки, в небрежности раскиданные на каменном возвышении, и хорошенько потянулась.
– Итак? – требовательно спросила я у безмолвствующего незнакомца.
– Нимэль Циваниль ак Дали, – послышался красивый хриплый голос откуда-то вне поля зрения.
– Получается, ты – залог благих намерений Дали?
– «Залог»?
– Говорю, замуж тебя отдали в чужое королевство, – и хотя шутка получилась не самая смешная, мне вдруг сделалось легко и весело и губы растянулись в улыбке.
– Ты… смеешь глумиться надо мной? – слышу, как он начинает подкипать.
Оказывается, принца легко вывести из себя, но меня это замечание лишь рассмешило.
– Нет. Я смею констатировать факты, – я с непринужденностью парировала. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Сколько?! Ты даже брачного возраста не достиг, а уже в гарем к взрослой женщине отдают! – я подскочила на подушках, чтобы воззриться на гостя. Тот выглядел сбитым с толку: очевидно, настолько откровенную принцессу он наблюдал впервые.
Ах, стоит объясниться.
– Мне двадцать.
– Сколько?..
Настала его очередь выглядеть шокированным. И как же это красиво: его невероятные голубые глаза распахиваются, а чувственные губы открываются в немом негодовании. В Азеластане не принято отдавать в гарем юношей и дев младше восемнадцати, не говоря уже о том, что гарем не принято заводить в принципе. Тем более женщине.
Весь фокус в моем статусе: я сивилла – «жена» бога. Это королевство почитает «супругов» подобно правящему монарху, и подобно правящему монарху им дозволено иметь ряд любовников. Но верховному богослужителю не дозволено принадлежать исключительно одному любовнику, поэтому не сложно догадаться, что следующей моей миссией будет поиск еще одного мужчины.
– Вот-вот. И за что ты мне сдался? – я сокрушительно выдыхаю, вздергивая закованные в серебряные наручи руки к небу.
Молоденького принца передернуло:
– Словно мне нравится находиться в гареме у старухи.
– Так. Мне кажется, что ты чего-то не понимаешь, – я постаралась придать своему голосу как можно больше серьезности и указала на подушки, раскиданные у моих ног. – Присядь, я тебе объясню.
Юноша в один миг принял вид благочестивой барышни, которой предлагают провести любовную ночь где-нибудь в конюшне: смутился и разгневался одновременно, сжав тонкие ладони в кулаки и непроизвольно метнувшись в противоположную от меня сторону.
– Что? Ты несовершеннолетний, ребенок. Я не настолько жестока, чтобы насиловать тебя против воли и всяческой морали, успокойся, – уверенно проговорила я, про себя усмехаясь: я, оказывается, выгляжу опасной. Это не плохо – наоборот, ведь в таком случае это чудо природы будет держаться от меня подальше. – Нам в любом случае придется познакомиться поближе, даже если мы не будем спать вместе.
Хах, очевидно, что я его не убедила: принц нахмурился, а глаза заискрились недоверием. Кажется, сейчас дыру во мне проделает, то ли от смущения, то ли из гордыни.
– Послушай, – вздохнула я, – подумай головой: ты один в незнакомой стране, без друзей и без семьи – политический заложник. Тебе нужна опора, – на этом слове его белое личико стало только мрачнее. – Ладно, ладно, но ты ведь не знаешь обычаев, не знаешь, как жить, чтобы не накликать на себя беду. Я объясню тебе, а для этого ты должен успокоиться и поверить мне хотя бы в том, что мне не выгодно тебя обманывать. Сядь.
Поколебался. Хорошо: мне удалось заставить его пораскинуть его рыжей головушкой. И вот, спустя минуту, его тело, закутанное газовую ткань бирюзового цвета, изящно плюхнулось мне в ноги. Ему все еще не по себе, и это видно по бегающим глазам и напряженным рукам, но ни у него, ни у меня не было выбора, кроме как поговорить.
– Нимэль Циваниль ак Дали, меня зовут Деметрия Аристалексис Азеластан. Я шестая принцесса, а также два дня назад меня нарекли сивиллой лунного бога. Ну а сегодня привели тебя. Я сбита с толку не меньше твоего, поэтому слушай: как ты понял, я не ведаю о ситуации с войной наших государств, но если все действительно так, то ты никуда отсюда не денешься. Своими силами, – говорила я, не отрывая глаз от юноши, который, не глядя в мою сторону, настороженно вслушивался в произнесенные слова. – Итак, у нас два варианта, – важно продолжаю. – Первый: я встречаюсь с отцом, чтобы разобраться в этом кошмаре и чтобы отправить тебя назад…
– Нет!
Он внезапно вскинулся и посмотрел на меня с полными мольбы глазами, словно бы я собираюсь сотворить нечто ужасное. И хотя неожиданная перемена в настроении юноши удивила меня, я заметила, что он больше не боится смотреть мне в глаза.
– В смысле – «нет»? Ты понимаешь, где оказался?
– В Королевстве Азеластан.
– «В гареме у старухи».
– А. Простите, – он признал сказанные ранее слова и отвел взгляд. – Мне никак нельзя назад.
Его там непременно убьют, если он вернется? Разве там не его родственники? Не его родина?
– Другими словами… Ты согласен оставаться на моем попечении?
– Да.
– Что-то вначале мне так не показалось.
– Простите.
– Хватит, если возьмем второй вариант – наше мирное с тобой сосуществование, – появится кое-какая проблема, – отмахнулась я. – В гареме тебе никак нельзя быть одному: нужен еще один мужчина.
– Почему?
– Сивиллы – а хотя верховные жрецы в общем и целом, а не только женщины – не могут принадлежать только одному человеку, а все из-за одной старой легенды. В ней жрец любил одну женщину больше своего бога, больше своей жизни. Бог разгневался и разделил эту женщину на пятерых женщин, после чего сказал: «Любовь жреца должна быть в равной степени поделена между его женами и его богом», – с поэтичными придыханиями рассказала я, после чего заговорила в обычной манере. – Как видишь, сейчас ты один, и, если ты действительно остаешься, нам нужен еще один мужчина. Но об этом я подумаю позже. После того, как встречусь с отцом.
В зале стало прохладно, потому что солнце ушло за облака. На улице, верно, чудная погода, а я вынуждена прохлаждаться в храме, потому что одна Змея боится, что я сбегу в знак протеста своего становления сивиллой.
Я повернулась к Нимэлю.
– Ты уже встречался с королем Азеластана?
– Да.
– И ты сказал, что согласен войти в мой гарем?
– Да.
– А возраст твой никого не смутил?
– Нет.
– Невозможно! – воскликнула я, хмуря брови.
– В Дали брачный возраст наступает в четырнадцать. Я уже три года как должен быть женат, – неохотно, но мне объясняют, в чем дело.
Ну и дела… В Дали одни варвары. Какой брачный возраст наступает в четырнадцать? Я в четырнадцать подкидывала жуков за шиворот братьям и таскала за волосы сестер. Ни о каком замужестве и не помышляла, а тут – вот, получите-распишитесь.
– Для меня тоже нова система гаремов…
Видно на моем лице отразилось нечто, из-за чего принц буркнул это себе под нос.
– Ладно. Не мне судить о традициях чужой страны, – примирительно отозвавшись, я вскинула голову и громко позвала свою Змеюку – слугу, ответственного за мое благополучие в храме. – Клауд!
На зов в залу проник мужчина средних лет в полном священном облачении, таком, что из-под плата не выглядывали волосы. Завидев же мою прическу, он почти начал браниться, но мой настрой не позволил ему этого сделать. Я здесь сивилла.
– Клауд, – фальшиво-ласково обратилась я, добрея лицом, – завтра поутру я желаю видеть отца. Оповести его.
– Слушаюсь, – отозвался священник, слегка склоняясь.
– Еще, Клауд, – я не спешила радовать его скорейшим прощанием со мной, – это дитя – мой новый любовник. Прикажи доставить его во дворец Исчезающей Луны и поселить в Цветочном Павильоне. Я лично проверю, как возвращусь.
Удивленный тусклый взгляд мужчины скользнул по спокойному, будто удав, Нимэлю, а потом по меня, возвышавшуюся над ложем. На мгновение лицо Клауда сделалось недоверчивым, но после он вновь отвесил поклон. Я взглянула на принца, который с молчаливым ожиданием в голубейших глазах взирал на меня.
– Тебе пора. Осваивайся во дворце сколько душе угодно.
– Спасибо, – юноша легко поднялся и через мгновение скрылся за дверьми.
Бытие сивиллы – это жизнь в комфорте, но с важными обязанностями в виде служения богу луны Фарахане. Трижды в месяц я буду вынуждена бодрствовать по ночам и некие совершать ритуалы очищения прихожан. Однако имеются и плюсы в виде неприкосновенного гарема, статуса, равного правителю, народной любви. Сивиллу лунного бога от сивиллы, скажем, водного отличает объем возможностей – ведь именно луна красуется на гербе Азеластана – и королевская кровь. Остается загадкой: меня сделали жрицей умышленно или провели некие наблюдения, после которых избрали именно меня?
В двери стучат и тонкий женский голос оповещает меня о том, что мое сообщение уже отправлено в королевский дворец.
«Быстро вы,» – довольно подумала я, бросая взгляд на витражные стекла окон, сквозь которые пробиваются разноцветные лучи полуденного солнца, вышедшего из-за туч.