– Острогорский – на ринг!
Каратаев пробежался глазами по третьекурсникам на лавках. Потом перескочил на мичманов и несколько мгновений сверлил взглядом внушительную фигуру Медведя. И, видимо, сообразил, что это будет уж слишком.
– Алиев – на ринг! – принял он решение. – С капами, полный контакт. Раунд полторы минуты, так что не халтурим.
Спортсмены-мордобойцы радостно загудели, и Тимур – тезка древнего правителя и полководца – поднялся с места и полез через канаты. Нам уже случалось спарринговаться раньше, хотя обычно Медведь выгонял на меня других ребят – похожих на тумбочки базовых борцов. Против таких ударка спасала через раз, и я волей-неволей подтягивал захваты и работу в партере, в которой никогда не был силен.
Но сегодня его высокоблагородие физрук придумал что-то новенькое. Наверное, встал не с той ноги: гонял десантуру уже часа два и, похоже, не собирался прекращать издевательства до самого отбоя. Даже невозмутимый обычно Медведь начинал понемногу выходить из себя – до соревнований по пятиборью оставалось всего ничего, и истязать сборную Корпуса определенно было не лучшей затеей.
Впрочем, вслух никто пока не жаловался. Мучения в спортзале все же были повеселее вечера в располаге. Тем более что кого-то из мичманов позавчера действительно привлекли в патрули, и надежда выбраться из казармы в город хоть на несколько часов воспылала в юных сердцах с утроенной силой.
– Ты, главное, дыши, – напутствовал меня Медведь, повисший на углу ринга. – Техника у Тимура посильнее, но к третьему раунду бензин кончается. Работай на контратаках, вторым номером – и будет тебе счастье… Ну, пошел!
Я кивнул и сунул в рот капу. В целом задача понятная: танцевать, пока противник не выдохнется, а потом поймать его на челноке и опрокинуть. Но есть нюанс. Нужно самому за это время не ошибиться, а иначе валяться на ринге останусь уже я.
Тимур не отличался выдающимися габаритами или звериной силой борца, зато удар имел пушечный – все-таки кикбоксер-разрядник с первым взрослым. Позапрошлогодний чемпион по Семиреченской области в среднем весе, да еще и левша, способный в любой момент сменить стойку. Совсем не подарок даже для бывалого рукопашника, а уж мне и вовсе остается только полагаться на тактику и улучшенное Конструктами тело.
Пробить меня непросто, но пара пропущенных хай-киков в голову с этим все-таки справятся. А уж их кикбоксеры выдавать умеют, и еще как…
Ладно, поехали!
Мы стукнулись перчатками в знак приветствия, разошлись, и Тимур сразу после команды Каратаева попер в атаку и взорвался целой серией ударов руками. Мощных, акцентированных – уже не пристрелочных, а полновесных, способных если не выключить мне свет в первом же раунде, то все же доставить изрядно неприятностей. Я кое-как ушел от трех, принял остальные в «глухую» и уже собрался было нырять в партер, но пропустил лоу-кик.
Самый что ни на есть базовый, новичковый – размашистый и почти неуклюжий, и оттого скорее обидный, чем… Впрочем, нет – уж что-то, а пробивать лоу в колено сбоку Тимур умел лучше всех в сборной, и даже случайные его удары имели силу молота.
Ну, или Молота – если особенно не повезет.
Кажется, он тоже изучал мою манеру ведения боя и явно намеревался закончить как можно быстрее. До того, как сядет «батарейка». Но пока до этого было еще далеко, и Тимур пер вперед, норовя зажать меня у канатов. В основном работал руками, стандартными связками, но то и дело выкидывал апперкот или колено.
Видимо, уже успел подтянуть пробелы в технике и изо всех сил пытался не дать мне пройти в ноги. Впрочем, падать в партер в первом же раунде было так себе затеей.
Чуть оттянувшись, я поднырнул под очередной хлесткий кросс и коротко впечатал кулак Тимуру в «солнышко». Сразу же ушел нырком в сторону от встречного и выбрался из угла, по пути доработав сбоку тройкой, которую на днях показывал Камбулат.
Печень, печень – и голова, все той же левой рукой, но уже в полную силу, с переносом веса. Завершающий хук встретил плечо вместо виска или челюсти, однако первые два, похоже, сделали свое дело: раздалось недовольное пыхтение, и Тимур тут же разорвал дистанцию, восстанавливая дыхание.
– Не спи! – заорал Каратаев. – Ну что ты как муха снулая, Алиев? Плотнее, плотнее работай! Жестче!
Я невольно вскинул бровь. Плотнее? Жестче? Куда еще-то? Мы и так выкладывались всю тренировку, а в таком состоянии «зарубаться» не стоит – слишком велика уже вероятность или остаться без пары зубов, или самому ненароком покалечить противника, проспавшего выпад, который обычно бьют только в глухую защиту.
Каратаев все это, конечно же, знал – но все равно продолжал подначивать нас обоих, будто мы уже бились с пажами в финале по АРБ.
Тимур, тем временем, пришел в себя и опять бросился в атаку. Обманное движение левой, хук правой, сразу следом – снова левой, уже прямой… Я затанцевал, стараясь сохранить дистанцию и не дать длиннорукому третьекурснику реализовать преимущество – и тут же чуть не лег от «вертушки» в голову.
– Раунд! – с явным неудовольствием проворчал Каратаев, щелкнув секундомером. – Разошлись по углам!
– Молодец, четко! – Медведь вцепился в меня здоровенными ручищами, разминая плечи. – Дыхалку ты ему уже сбил. Теперь еще полторы минуты простоять – и потом можешь заканчивать!
– Так, все, отдохнули… Бой!
Второй раунд тоже стартовал со взрывной атаки – но теперь Тимур работал медленнее. То ли выдохся в начале, то ли наслушался советов в своем углу и теперь нарочно оттягивался в центр ринга, экономя силы. Уход, нырок, обманное движение… Есть! Я снова дотянулся, пробив в солнечное сплетение.
– Локти не поднимай! – заорал Каратаев. – Корпус береги! Не видишь – он уже второй раз достал. А ты все стоишь, как гимназистка на танцах!
От таких слов темные глаза напротив полыхнули недобрым огнем. Тимур не любил проигрывать, и еще больше не любил делать это публично. Каратаев задел его самолюбие, и в следующем, финальном раунде парня даже не придется подзуживать – он и сам будет лупить в полную силу, пока не свалится.
Или пока не свалюсь я.
– Идиотизм какой-то, – пробурчал мне на ухо Медведь, когда я уселся в своем углу, вытирая пот и жадно глотая воду. – До соревов всего ничего, а этот баран вас в полный контакт выгнал! У него с головой все в порядке?
– Так ты спроси, – буркнул я, поднимаясь. – Вон он стоит.
– Ты там, смотри, осторожнее. – Медведь чуть понизил голос. – Хрен с ним, с физруком – Тимура береги. А то он парень горячий, сейчас закусится на принцип, и все, ему хоть ноги поотрывай – дальше кидаться будет. А поломаешь, как Гурама, – считай, уехал наш кубок к мудакам красноперым. Держи себя в руках!
– Нормально все будет.
Я бросил полотенце Медведю и шагнул вперед.
– Начали… Бой! – гаркнул Каратаев.
Первый же кросс, хоть и пришел в «глухую», буквально отшвырнул меня на канаты. Движения Тимура стали заметно быстрее, чем были даже в начале поединка, а удары – резче и тяжелее, будто за время перерыва кто-то тайком сунул ему в перчатки пару лошадиных подков.
Дар?!
Видимо, парню окончательно сорвало крышу, и он принялся лупить в полную силу, напрямую заливая энергию в кулаки и уставшие мышцы. В таком режиме даже опытный боевик не продержится долго, но на полторы минуты резерва может и хватить…
А меня?
Задумавшись, я на мгновение позже сбил перчаткой джеб, и в грудь будто врезали Молотом. Так, что ребра захрустели, а Тимур уже снова крутил свою фирменную «вертушку». Только на этот раз так, что не успей я присесть под удар – наверняка тут же поехал бы в больницу.
Дней этак на десять – в самый раз, чтобы проваляться все соревнования.
– Давай, Острогорский, давай! Что ты как балерина? Хватит танцевать, работай! Он же тебя размажет сейчас!
Тимур от сердитых воплей только воодушевился. И попер вперед с таким напором, что даже слепой догадался бы, что его руки и ноги заряжены Даром по самое не балуй.
– Эй… Эй, уймись! – Камбулат с Медведем повисли на канатах. – Ты с ума сошел?! Убьешь!
А вот со стороны физрука никаких замечаний не последовало. Он даже не поленился запрыгнуть в ринг, но, как выяснилось, вовсе не для того, чтобы остановить бой.
– Работаем! Работаем, я сказал! – ревел Каратаев. – Жалко? Пажи жалеть не будут! Держись, кому говорят – двадцать секунд осталось!
Чужая злоба, невесть откуда взявшаяся, била по ушам, подхватывала и уже готова была заставить тело зачерпнуть из резерва и закончить спарринг одним ударом… Правда, я бы с куда большим удовольствием врезал бы самому физруку.
А вот Тимур на него даже не смотрел. От перегрузки белки глаз налились кровью, но они все равно искали на ринге только меня. Никакого разума, никаких правил – одно лишь желание закончить все поскорее любой ценой.
Что ж, ладно. Хотите грязи – будет. Как говорится – кушайте, не обляпайтесь.
Снова разорвав дистанцию, я потянулся к резерву. И рванул в атаку уже на той скорости, что недоступна даже самым тренированным и крепким из простых смертных. Тимур тоже разогнал тело до предела, но уже никак не успевал за моими движениями.
На мгновение я увидел его глаза, в которых за пеленой гнева мелькнуло удивление и какая-то наивная, почти детская обида. Будто парень только сейчас понял, что его развели, что бросаться с кулаками надо было вовсе не на меня…
Но порой осознание приходит слишком поздно.
Я нырнул влево, уворачиваясь от медлительного, неуклюжего и совсем не страшного джеба, шагнул вперед, уперся растопыренной ладонью в тельняшку на груди и, чуть приподняв, с размаху обрушил неожиданно легкое тело на ринг.
Обычному человеку такой удар наверняка бы переломал половину ребер, но Тимур «накачался» так, что даже вырубился не сразу. Пришлось добавить – сбоку, ребром ладони в основание черепа, как на показательных выступлениях.
Спите спокойно, господин унтер-офицер. И в следующий раз постарайтесь держать себя в руках.
– Нокаут, – наконец, констатировал Каратаев. – Конец боя. Отдыхайте.
Я с радостью потребовал бы объяснений, но после полутора минут пляски с озверевшим потомком Чингисхана сил осталось только выплюнуть капу и кое-как добрести до своего угла ринга, по пути стряхивая с рук вспотевшие перчатки. В голове гудело, а верхняя губа чуть саднила изнутри – видимо, все-таки пропустил «плюху».
И даже не заметил.
– Блин, да что это на него нашло? – пробормотал Медведь, глядя вслед удаляющемуся Каратаеву. – Вот зараза, специально же Тимура заводил! Будто хотел, чтоб он Дар использовал… У тебя что, опять с ним терки какие-то?
– Знаешь, а мне вот так кажется, что ему по барабану, кто кого покалечит, – проговорил я, вдоволь напившись. – Просто надо кого-то в лазарет отправить.
– На х… зачем? – Медведь искренне недоумевал. – Соревы на носу, какой лазарет? Мы без любого из вас пажам сливаем.
Я задумался. Только сейчас, хотя, конечно же, стоило намного раньше. Между вторым и третьим раундом… А лучше сразу после разговора с Мещерским. Старик и правда хотел меня предупредить, но я только сейчас наконец понял – о чем.
Ларчик открывался проще некуда.
– У Каратаева долги, – тихо проговорил я и, оглядевшись по сторонам, уточнил: – Тысяч на десять. Отыграть такие не отыграешь, но есть один вариант…
Медведь, прищурившись, посмотрел на меня.
– Ты хочешь сказать… Ставки?! Капитан против нас, что ли?! Он совсем с дуба рухнул?
– Ну, рухнул, не рухнул, а план надежный, как швейцарские часы. – Я пожал плечами. – Ставить-то ему все равно на кого, только с пажами и павлонами ничего не сделаешь, а мы – вот, прямо тут. Гурам с Борей вылетели, теперь еще одного слить – и привет, кубок, считай, у красноперых.
– Вот… вот сука!
Медведь почему-то поверил сразу. То ли уже сам давно подозревал, что Каратаев не просто так истязает всю сборную вторую неделю подряд, то ли моя догадка сама по себе оказалась убедительнее некуда.
– Я ему голову оторву.
Громадная фигура поднялась с лавки и широким шагом направилась к выходу из спортзала. И мне даже пришлось чуть пробежаться, чтобы догнать разбушевавшегося хищника.
– Тихо, тихо, ваше сиятельство, – пропыхтел я, буквально повиснув на могучем плече. – Давайте хотя бы попробуем обойтись без глупостей.
– Без глупостей?! – Медведь остановился, но решимости, похоже, не утратил ни на грамм. – Да он вас с Тимуром чуть до больницы не довел!
– Ну и что? На дуэль его вызовешь? – Я потратил остатки сил, но все-таки смог усадить огромного товарища обратно на лавку. – Уймись, кому говорят! Хозяин тайги, блин…
– Дуэль? Много чести этой скотине. – Медведь сжал огромные кулачищи. – По морде надаю, и дело с концом.
– И вылетишь из Корпуса. И мы с тобой заодно – за то, что не донесли, – вздохнул я. – Нет, брат. Тут изящнее надо. Работать, так сказать, с умом.
– И что ж ты умом придумаешь?
– Ну… пока не придумал, – честно признался я. – Так что буду импровизировать.
Мысли, как избавиться от физрука раз и навсегда, уже роились в голове, но я пока не мог ухватить нужную… Впрочем, какая разница? Любая будет уж точно получше, чем бессмысленный и беспощадный мордобой.
– Ладно, как скажешь. Попробуем. – Медведь махнул рукой, остывая. – А не получится – так мы с парнями ему «темную» устроим. И ничего нам за это не будет.
– Не суетитесь, ваше сиятельство, – усмехнулся я. – Темную всегда успеем. И я даже с удовольствием поучаствую. Но пока… В общем, есть тут у меня одна мыслишка.
– Ну, давай. Дерзай, матрос. – Медведь хлопнул меня по плечу здоровенной лапищей. – На связи. Пиши, если что.